В ушах моих звенело, и я ощущала ломоту во всем теле. Позднее я узнала, что так случается всегда при вхождении в преум. И в первую очередь с непросветленными.
Я присела и попыталась осмотреться. Но меня окружала лишь зловещая тьма. И ничего более. Я почувствовала страх, животный ужас, заползающий в меня из этой тьмы. Страх, от которого никуда не спрячешься, ибо он у тебя внутри. Я давно замечала, что страх бывает двух типов: страх перед чем-то, действительно представляющим реальную опасность, и страх перед неизвестностью. Вот последний из них и был наиболее неприятен. Когда ты видишь перед собой опасность (дикого зверя, обрыв, дуло пистолета), ты, по крайней мере, знаешь, чего можешь ожидать от этого конкретного случая, и даже при удачном стечении обстоятельств избежать неприятных последствий. Когда же ты в полном неведении относительно того, что тебя ждет уже в следующую секунду, кто нападет на тебя, что сделает с тобой – это, пожалуй, самое ужасное, что только может произойти с человеком.
Я попыталась нащупать стену пещеры, через которую я сюда вошла, но вокруг меня было лишь ничем не заполненное пространство, везде мои руки ощущали лишь холодное дуновение пустоты… Кричать я тоже остерегалась из страха привлечь внимание того, от кого скрывалась. Поэтому мне ничего и не оставалось, как встать и искать свет. Как только я поднялась на ноги и сделала три первых нетвердых шага, в кромешной темноте раздался чей-то голос. Больше всего он напоминал шипение змеи, и из-за этого я не сразу смогла разобрать слова.
– Ты сделала первый шаг, Верная.
– Кто это? – в ужасе спросила я. Я испугалась, что говорю со змеей.
– Я не змея, – предвосхитили мой вопрос. – Все гордятся тобой.
– Кто «все»?
– Просвещенные. И даже Великий.
– Бред какой-то… Какой еще великий? Мне бы выбраться отсюда. Да меня там караулят. Может, поможете?
– Здесь тебе не страшен дромус. В преум ему не проникнуть. Тем более в темный.
– Преум… дромус… О чем вы? Я не понимаю. Кто это – дромус? Тот в плаще и с копьем?
– О, да! Все они носят плащи. Вернее, большинство. Но об этом тебе поведает Тери. Это не моя прерогатива – рассказывать тебе о твоем новом бытии.
– А почему вы назвали меня Верной?
– Это твое новое имя на пути Просвещения. До того момента, как ты сможешь выбрать себе имя сама.
– И все-таки я ровным счетом ничего не понимаю!
– Слушай то, что я тебе скажу. Ты задаешь слишком много вопросов, твое сознание еще не готово принять эту информацию. Сначала ты должна пройти первую ступень и обрести ее знаки.
– Ну, и что же я должна сделать, чтоб знаки эти получить?
Голос зашипел еще громче и, казалось, рассердился:
– Ты, верно, действительно не готова к принятию какой-либо информации. Ты ведешь себя, как младенец, требующий объяснения всему, чего он не понимает. Но проходит время, и ребенок этот все осознает без объяснений. Замолчи же! Путь твой сейчас лежит вглубь преума.
– Простите, но я хотела бы уточнить: преум – это та пещера, в которой мы сейчас находимся?
– Да, разумеется. Впредь не перебивай меня, когда я излагаю тебе задание. Итак, путь твой лежит в Кабинет Тери, находящийся в самом сердце преума. Но ты никогда не сможешь найти этот Кабинет, пока не пересечешь Розовую Пропасть. Если ты не найдешь ее, то будешь обречена вечно скитаться во тьме преума, пока не выберешься наружу – а это рано или поздно произойдет – и там попадешь в руки дромуса. Поэтому надо сломать границы привычного тебе миропонимания! Только после этого ты получишь зримый знак, а потом и второе задание. Если ты выполнишь и его, ты пройдешь вторую ступень Посвящения. Ты все поняла?
– В общем, да… Но…
– Никаких «но». Вперед! А я прощаюсь, я сделала и сказала все, что должна была.
– Подождите! – но неведомое существо уже ушло. С его уходом тьма как-то странно рассеялась, но по-прежнему ничего не было видно хотя бы потому, что сюда не проникал солнечный свет, да и здесь ровным счетом не на что было смотреть.
«Итак, – начала рассуждать я, – попытаемся все для себя уяснить. Значит, то существо в длинном плаще называется „дромус“ – это надо запомнить. Оно опасное, иначе эта змея (как я стала называть существо, с которым говорила, ибо совершенно не представляла себе, кто это мог быть) не стала бы так о нем говорить и угрожать им. А пещера эта называется… Боже, как же она называется?… Что-то вроде премии… Нет, скорее „преум“, да, так. Тогда логично, что преум этот нужен для того, чтобы прятаться от дромусов. Ну, теперь мне хоть что-то понятно!»
Вопросов оставалось еще очень много, а самый главный – зачем все это? Почему мне просто нельзя назад домой? Ответить на него мне мог только этот таинственный Тери, именно поэтому я твердо решила умереть, но найти пресловутую Розовую Пропасть.
С каждым моим шагом тьма рассеивалась, и вскоре я уже могла вполне спокойно осмотреться. Изнутри преум больше всего напоминал исполинский лабиринт, гораздо превышающий свои внешние обманчивые размеры. Возможно, оттого, что основная его часть находилась под землей. Лабиринт – это было хуже всего! В детстве, да и в юности, где я по сей день и пребывала, я очень любила всякого рода ребусы, задачи на развитие мышления и в том числе сложные лабиринты, тем более что в одной из книг была дана подсказка, как найти выход из лабиринта любой сложности. Она проста, как и все гениальное: всего лишь навсего вести левой рукой по стене этого лабиринта (ну, или представить, что это делаешь, если лабиринт существует только на бумаге).
Поэтому я приложила левую руку к стене центрального и самого широкого коридора и отправилась на поиски этой самой Розовой пропасти. Я понятия не имела, как она выглядит и почему она розовая, но если тогда я бы попыталась думать надо всем, чего я не понимала, то, наверное, сразу помешалась, ибо я не понимала ровным счетом ничего! Я шла по коридору бесконечно долго, делала бесчисленное количество поворотов, множество раз заходила в тупики, но всегда возвращалась, неизменно ведя левой рукой по стене. Это продолжалось целую вечность, и я уже отчаялась найти что-либо и села на прохладный каменный пол преума. Я не знала, что мне делать дальше, и была просто в ужасе: со всех сторон меня окружал темный каменный лабиринт, а впереди зияла безрадостная перспектива блуждать тут до тех пор, пока не выберусь наружу прямо в лапы этого дромуса. Самое удручающее заключалось в том, что лабиринт этот был совершенно пуст, ну то есть абсолютно! Там не было сыро, ниоткуда не слышалось звона капель, падающих на каменный пол, нигде не виднелись беспорядочно валяющиеся камни, палки и прочий хлам, чем бывают полны самые обычные пещеры (ну, по крайней мере, я сделала такой закономерный вывод, прочитав изрядное количество приключенческих романов). Даже пыль не покрывала его неровные своды! Когда я снова поднялась на ноги, одежда моя была абсолютно чистой, ну, то есть ровно настолько, насколько она была таковой до этого. Коридоры ответвлялись друг от друга в бесчисленном множестве, и, что самое странное, за эти часы тщетных блужданий я ни разу не прошла по одному и тому же месту. Создавалось такое впечатление, что они меняли свое направление специально, чтобы поиздеваться надо мной. От этого места всего можно было ожидать.
Я уже даже стала подумывать о том, что куда лучше было бы очутиться в лапах дромуса, т.к., по крайней мере, это было живое существо, человек, который хотя бы мог разумно объяснить мне, за что он хочет меня убить. И, к тому же, с чего это я взяла, что этот дромус действительно хотел меня убить? Я сделала этот вывод по глупости, его мне подтвердила «змея», которую я и в глаза не видела. Тут же смекнулось мне, что, скорее всего, я ошиблась, и злом в данной ситуации была эта шипящая дама, т.к. дромус носил такие величественные одеяния, что уже по определению характеризовало его, по меньшей мере, как личность выдающуюся. И я вновь кинулась по коридорам в бесплодной попытке найти выход. Я кричала, чтобы привлечь внимание этого грозного субъекта, но, вспомнив слова змеи о том, что в преум ему доступа нет, тогда безумно обрадовавшие меня, на этот раз серьезно огорчилась.
Я была в полной растерянности: вокруг ровным счетом ничего не происходило. Ну, в конце концов, я же была здесь не первая! Да, змея что-то бормотала о какой-то ступени просвещения. Да, нет, я вовсе не собиралась никуда посвящаться, ибо уже твердо уверилась в том, что влипла, доверившись непонятно чему. Но мне следовало найти выход, хоть какой-нибудь. И раз здесь бывал кто-то и до меня, значит, это не архисложно.
Что там прошипела змея по поводу моих поисков? Кажется, что-то из области: освободи свой разум, сломай привычные представления. Так, внутри преума мне надо было найти две вещи: выход (что предпочтительнее) или Розовую пропасть. Я начала рассуждать, ибо чем-чем, а отсутствием логики мое мышление не страдало никогда. Значит, надо сломать привычные представления о выходе. Каковы эти представления вообще? Да нет и вовсе никаких представлений, т.к. выход бывал двух видов: первый, находящийся там же, где и вход, а второй – в противоположном конце здания. Первое, безусловно, встречалось чаще. Как же было преодолеть эти представления, когда где бы выход ни находился, он все равно будет выходом – хоть на потолке. Тут как раз все обыденно и привычно. Я даже, грешным делом, пыталась «пробить стену» уже в третий раз, но, видимо, преум был застрахован от подобных посягательств изнутри и надежно «забронирован». Ключ явно находился не там. Судя по словам змеи, его надо было искать в собственных предрассудках.
Итак, я не смогла выжать ничего подходящего из понятия выхода. Поэтому я принялась за трепанацию «розовой пропасти». Я не знала, что имелось в виду, понимая лишь, что речь идет о какой-то бездне. Я начала бессмысленно повторять: «Бездна… пропасть… ну, что мы имеем? Где находится пропасть? В горах… ну, нет, это не пойдет, я и так тут в какой-то пещере. Что еще?… Ну, это трещина… в земле… ведет глубоко вниз… вниз… вниз!» Вот оно! Слово было найдено! Пропасть, любая пропасть, она вела вниз, да и была внизу. Значит, эту самую Розовую бездну мне следовало искать наверху ну, или на стенах, что почему-то показалось мне абсурдным.
Я посмотрела наверх: своды пещеры были так далеко, словно я стояла на краю бездонного колодца. Сердце мое снова опустилось: как я смогу туда попасть? Стены взмывали к потолку во всей своей отвесности и гладкости… Они даже в чем-то походили на ту проклятую бетонную стену, что привела меня сюда. Но тогда же, вдруг осенило меня, я смогла преодолеть это, казалось бы, непреодолимое препятствие! Я прошла сквозь стену, т.к. мне надо было попасть за нее. Почему же теперь я не могла взмыть вверх? Ведь это сделал дромус, по виду ничем не отличавшийся от среднестатистического человека, разве что одеждой! Сердце мое ликовало: я чувствовала, что нашла решение. Я не знала пока, как претворить его в жизнь, но оно было!
Я потерла руки, радостно осознавая, что теперь дело было за малым – оставалось только взлететь. Понимаю, что читателю такая мысль может показаться абсурдом, но, принимая во внимание все необычное, что со мною уже произошло в этом загадочном месте за бетонной стеной, вполне возможно допустить и то, что я смогла бы взлететь. Я напрягла память, пытаясь представить, как это делал дромус. Его полет не был похож на птичий. Скорее, он сгруппировался и, как ракета, взмыл вверх. Воодушевившись, я прижала руки к корпусу, сжалась и потратила неимоверное количество усилий на то, чтобы подпрыгнуть как можно выше. Мне удалось «воспарить», как и обычно, сантиметров на тридцать, а после этого я благополучно «приземлилась». Ничего больше среднестатистического прыжка вверх на месте у меня не получилось. Я хотела было уже расстроиться и потерять надежду, как вдруг вспомнила свою неудачу с «пробиванием стены» – я смогла пройти сквозь нее, только используя силу мысли. Так почему бы и здесь не попробовать поступить аналогичным образом? Я закрыла глаза, сжалась в комок и представила себя – нет, не птицей, ибо крыльев у меня не было, а воланом в бадминтоне. Я почувствовала, как некий игрок ударил со всей силы ракеткой по волану, и тот взмыл вверх с огромной скоростью. Открыла глаза я лишь тогда, когда ощутила резкую боль от удара – взлетев к потолку, что все-таки произошло, я сослепу врезалась в стену лабиринта. И тут же замерла в воздухе. Все мои старания сосредоточиться на самом полете с открытыми глазами были тщетны. Тут-то я впервые и поняла, какой это тяжелый труд – летать. Сейчас, уже пройдя через все это, могу заявить, что учиться летать следует только в закрытых помещениях, желательно именно в первом темном преуме, т.к. на открытых пространствах приобрести соответствующие навыки с открытыми глазами невозможно: там тебе незачем смотреть вокруг, ибо ни во что случайно врезаться ты не можешь. Надо лишь иногда останавливаться и открывать глаза, чтобы правильно определить направление полета. А при попытке уйти от лептона, что случается довольно часто, приходится летать не только над чистым полем и на открытом пространстве. Именно тогда многие и погибали, не выдержав этой безумной гонки или разбившись вдребезги. В преуме же летать с закрытыми глазами просто невозможно.
Я набила себе добрую дюжину синяков и шишек, пока летела вверх. Это заняло очень много времени, т.к. взмыла я быстро – это оказалось самым простым, поскольку задать обычное движение вверх может почти каждый – а вот сам полет проходил очень медленно, в том числе и из-за того, что я не могла контролировать свои движения, не видела, куда лечу, а с открытыми глазами мне удавалось лишь зависать в воздухе – только и всего…
В конце концов, устав от бесконечных ударов о кривые и сужающиеся кверху стены лабиринта, я заставила себя внутренне сосредоточиться и медленно полетела вверх уже с открытыми глазами. Это длилось бесконечно, но, по крайней мере, я умело лавировала и не ударилась более ни разу. Через некоторое время стены лабиринта внезапно оборвались, и я вылетела на открытое пространство. По всей видимости, под сводами преума лабиринт был уже ни к чему. Я зависла в воздухе и огляделась. Вокруг в пределах видимости не наблюдалось ничего похожего на Розовую бездну, хотя бы даже приблизительно. Я медленно облетела весь этот огромный зал под сводом, прежде чем мое внимание привлекло небольшое светящееся пятнышко слева от меня. Оно было розового цвета! Я подлетела к нему поближе, по-прежнему напрягаясь изо всех сил, ибо лететь с открытыми глазами было безмерно сложно. Практически все мои силы были истощены, истрачены на этот изнуряющий полет, я ухватилась за небольшой выступ рядом со сверкающим пятном и позволила себе немного расслабиться и отдохнуть.
Пятнышко действительно светилось изнутри мягким розовым светом, но будучи слишком маленьким, размером с пятирублевую монету, оно уж никак не могло быть пропастью. Хотя… Змея же сказала: «Сломай привычные представления!» Так почему же я, допустив, что пропасть эта может быть вверху, под сводами пещеры, что само по себе абсурдно, не могла допустить того, что она может быть такой крошечной? Я протянула руку и дотронулась указательным пальцем до розового света. Палец мой провалился в пустоту, а вслед за ним туда же потянулась и рука – пятнышко затягивало. Конечно, не так, как пылесос, а медленно, мягко и даже – приятно. Я не стала сопротивляться и… провалилась в Розовую бездну.
Это действительно была пропасть. Кругом не было ничего, царил лишь розовый полумрак, свет не резал глаза. Под ногами не ощущалось никакой опоры, да и я уже не летела, а шла по воздуху, который словно сам излучал розовое свечение. Там было так мирно и так хорошо, что я совсем забыла о том, что пропасть эта была лишь путем к совершенно другому месту. Вспомнила я об этом лишь тогда, когда через несколько минут приятной прогулки по розовому воздуху увидела перед собой большую деревянную дверь с огромной ручкой из желтого металла. Я тут же поняла, что это, должно быть, и был тот самый кабинет Тери, который мне следовало найти. Я несказанно обрадовалась этому событию и без колебаний дернула за ручку. Дверь оказалась открытой.