Если правительство или группа, имеющая власть, начинает использовать манипулятивные техники, например, дезинформацию, в информационной среде может быть создан образ «врага», который зачастую становится оправданием для насилия. Представьте себе определенную группу людей, этническую или религиозную, которая представляется вам как угроза для общества. В основе такого посыла обычно находится целенаправленно созданная история, которую сегодня принято называть сторителлинг. Как следствие, такие группы начинают восприниматься как недостойные доверия, а это часто приводит к насилию против них. И, что на самом деле ужасно, – к насилию, кажущемуся оправданным.
Такой процесс не происходит в одночасье; это длительное воспроизведение сюжета. Оно требует времени и устойчивости. Вначале происходит незаметное внедрение идеи о том, что определенные группы являются источником проблем. Затем с помощью СМИ, искусства и образования создается контекст, который поддерживает негативные стереотипы и дезинформацию. В итоге каждый новый акт насилия или преступления, совершенного представителями этой группы, подогревает уже существующие предвзятости, что создает порочный круг.
Повторяемость такого сюжета формирует представление о враге на коллективном уровне. Каждое новое сообщение, каждая новая информация, которая подчеркивает негативные характеристики этой группы, укрепляет стереотипы. Со временем это приводит к тому, что «враги» начинают восприниматься не как отдельные личности с уникальными качествами, а как однородная масса, которая не заслуживает сочувствия. Это противопоставление «друзей» и «врагов» становится глубоко укоренившимся, и именно здесь начинает работать механизм оправдания насилия.
Для властей или правительств создание образа врага может служить нескольким целям. Во-первых, это позволяет отвлечь внимание общества от внутренних проблем: экономические трудности, коррупция, нестабильность существующего режима. Во-вторых, это укрепляет власть, создавая единый фронт среди населения и снижая вероятность общественного недовольства. Люди, объединенные общим врагом, менее склонны к протестам и более подвержены влиянию власти. В-третьих, таким образом легче легитимизировать репрессивные меры, включая насилие и аресты, под предлогом защиты общества от «общей угрозы».
Представьте, что в вашем районе появилась новая группа мигрантов. Вначале соседи обсуждают их присутствие с настороженностью, но постепенно в разговоры проникают также слухи о том, что мигранты якобы совершают преступления или ведут себя агрессивно. Эти сообщения, пусть и не всегда основанные на фактах, начинают распространяться через социальные сети и разговоры. Некоторые местные СМИ начинают находить негативные истории, которые касаются только приезжих и игнорируют положительные примеры их интеграции в общество. С течением времени у людей, которые ранее не имели предвзятых мнений, формируется стереотип о том, что все мигранты являются потенциальными преступниками.
Это восприятие может привести к тому, что соседи начинают избегать общения с приезжими людьми, а местные власти могут решить принять жесткие меры по ограничению их прав. В результате нарастающего давления и страха из-за дезинформации местное население начинает воспринимать любых мигрантов как «врагов», а это, в свою очередь, создает общую атмосферу ненависти и подозрительности.
В качестве примера можно вспомнить историю Югославии 1990-х годов. На протяжении нескольких лет перед началом войны в регионе, сербские, хорватские и мусульманские общины подвергались общей дезинформации и стереотипизации со стороны различных медиа и политических деятелей. Эти манипуляции создали образ врагов на основе этнической принадлежности и национальности, что вскоре привело к распаду Югославии и эскалации конфликта. Сначала насилие казалось ограниченным и локализованным, но подогреваемое постоянными репортажами, изображающими противостояние между этническими группами как неизбежное, оно быстро обострилось. Жестокие акты произвола против гражданских лиц стали восприниматься как оправданные, потому что их подавали как защиту от «угрозы» со стороны другой группы. Не забывайте о том, что сначала в этой стране существовали лишь незначительные предвзятости и конфликты, а уже со временем они переросли в массовые акты насилия и геноцид.
Раз уж в самом начале книги мы сразу заговорили о геноциде, стоит вспомнить и события в Руанде, которые произошли в 1994 году и стали одной из самых ужасных трагедий 20 века. Всего лишь за 100 дней в стране было убито около 800 тысяч человек! Основными жертвами тогда стали представители племени тутси. На этом примере вам нетрудно будет осознать то, как легко манипуляции и пропаганда могут разжечь ненависть и привести к трагическим последствиям: как слова способны стать оружием.
Во время своего колониального правления бельгийцы способствовали разделению населения на племена, предоставляя предпочтения тутси в образовании и должностях, что и создало усиленное противостояние между двумя группами: племени тутси и племени хуту. После обретения независимости в 1962 году, хуту, представляющие большинство населения, начали дискриминацию и преследование тутси. Этот процесс породил впоследствии культуру ненависти, которая и была использована для оправдания геноцида в 1994 году.
После обретения независимости в 1962 году Руанде предстояло пройти через годы злоупотреблений и этнической напряженности. Вскоре с территории соседних стран произошло восстание беженцев-тутси, которое вызвало жестокую реакцию со стороны правительства хуту. Уже тогда она привела к массовым убийствам тутси внутри страны.
В последующие годы репрессии усиливались: тутси вытесняли из всех ключевых сфер жизни – им ограничили доступ к государственным должностям, образованию и экономическим возможностям. Эти меры окончательно маргинализировали этническую группу и привели к росту числа беженцев, усиливая напряженность, затянувшуюся не на один десяток лет.
К началу 1970-х годов положение тутси в Руанде оставалось тяжелым. В 1973 году на фоне усиливающихся межэтнических конфликтов и экономического кризиса в стране произошел военный переворот, а к власти пришел генерал Жювеналь Хабьяримана, который обещал стабилизацию и единство, однако на деле его правление лишь закрепило политику дискриминации. Тутси продолжали вытеснять из всех сфер общественной жизни, политика изоляции и репрессий укрепила этническое разделение. Через двадцать лет, подогреваемое пропагандой, оно станет основой для массовых убийств.
Ситуация в Руанде достигла критической точки в 90-х годах. Постоянные репрессии против тутси привели к тому, что значительная часть этой этнической группы жила за пределами страны. Уставшие изгнанники, объединившись во “Фронт национального освобождения Руанды”, начали вооруженное восстание против режима Хабьяриманы, надеясь вернуть себе утраченное влияние. В ответ правительство хуту усилило репрессии и довело до абсурда пропагандистскую кампанию, изображающую тутси как врагов народа. Ключевую роль в подготовке и разжигании напряженности, закончившейся геноцидом, сыграло "Свободное радио и телевидение тысячи холмов" (RTLM).
Основанное в 1993 году, радио моментально стало мощным рупором пропаганды режима хуту, превратив эфир в инструмент распространения ненависти и призывов к насилию. С первых дней своего существования RTLM нацелилось на усиление раскола между двумя этническими группами, внушая идею о том, что тутси представляют собой серьезную угрозу для Руанды и должны быть уничтожены.
Один из ключевых методов пропаганды RTLM заключался в демонизации тутси. Радиостанция регулярно распространяла сюжеты о том, что те стремятся захватить власть и поработить хуту. Каждый тутси, включая женщин и детей, изображался как "враг народа", который должен быть уничтожен. Этот пропагандистский прием был направлен на то, чтобы лишить тутси статуса людей в глазах хуту. Стоит заметить, что массовые убийства, которыми закончилась эта манипуляция, именно от этого воздействия становились психологически приемлемыми для широкого круга населения.
Помимо прямых призывов к уничтожению, RTLM активно использовало юмор и иронию в своих передачах. Ведущие насмехались над тутси, изображая их не только как врагов, но и как презираемых существ. Юмор был особенно опасным инструментом, ведь он снижал моральный барьер для последующего произвола, превращая геноцид во что-то смешное и оправданное. Шутки переделывали само понятия насилия в нечто менее пугающее и более приемлемое для аудитории.
Центральное место в вещании RTLM занимала стратегия страха, который искусственно вызывался у аудитории. Радиостанция постоянно утверждала, что если хуту не возьмут контроль над ситуацией, то тутси уничтожат их первыми. Эта сюжетная линия создавала иллюзию самообороны и оправдывала произвол как вынужденную меру. Особенно сильно эта риторика усилилась с началом военных действий между Фронтом национального освобождения Руанды тутси (ФНОР) и армией Руанды, когда победы ФНОР представлялись как прямая угроза выживанию хуту.
RTLM не ограничивалось общими призывами – радио активно координировало действия боевиков, передавая информацию о местонахождении тутси и их сторонников. В эфире звучали прямые призывы к убийствам, часто с указанием конкретных адресов и имен людей, которых следовало ликвидировать. Радио сделало ставку не только на идеологическую обработку, но и на тактическое руководство, а это, в свою очередь, многократно усиливало его влияние на разворачивание геноцида.
Одной из самых известных цитат, прозвучавших на RTLM, стало заявление "Убейте тараканов! Вырежьте высокие деревья!" Эти слова были нацелены на призыв к уничтожению тутси, которых пропаганда издавна сравнивала с насекомыми, а выражение "высокие деревья" было отсылкой на их физическую характеристику, так как считалось, что тутси выше ростом. Подобные фразы усиливали процесс обесчеловечивания и внушали населению необходимость жестоких действий.
Влияние радио на хуту быстро стало катастрофическим. RTLM активно транслировалось по всей стране, и население, подвергнутое постоянному воздействию жесточайших слов вперемешку с другими методами ведения пропаганды, воспринимало призывы к насилию как руководство к действию. В 1994 году многие люди, под влиянием этих призывов, начали охоту на тутси в буквальном смысле! Группы хуту, воодушевленные и вдохновленные словами дикторов, массово убивали своих соседей, знакомых и даже родственников-тутси.
Геноцид в Руанде представлял собой кульминацию целенаправленного, систематически организованного и спонсируемого государством процесса, в ходе которого использование СМИ стало катализатором для создания атмосферы страха, ненависти и безнаказанности. Это привело к массовому истреблению этнической группы тутси, при том, что в основе его лежали глубинные социальные и политические фобии населения.
Возникает резонный вопрос: зачем властям вообще нужно было разделять этнические группы? Ответ кроется в одной из наиболее древних и проверенных стратегий удержания власти – разделяй и властвуй. В условиях кризиса и нестабильности правителям выгодно направлять недовольство и тревогу населения на «удобного врага». В случае Руанды, в качестве такого врага были выбраны тутси – меньшинство, которое столетиями находилось в сложных отношениях с большинством хуту.
Манипуляция сознанием людей позволила властям использовать уже существующие исторические обиды и предвзятости, превратив их в инструмент для управления страхом и ненавистью. Насаждение идеи о том, что тутси представляют угрозу для всей страны, решало сразу несколько задач. Во-первых, отвлекало население от реальных проблем: бедности и экономической нестабильности (перекладывало ответственность на врага). Во-вторых, способствовало консолидации власти и снижению недовольства среди хуту, так как народ видел в правительстве защитника от опасности, якобы исходящей от тутси. И наконец, в-третьих, в условиях тотального контроля медиа и информационного пространства, пропаганда создавала ложное ощущение единства в борьбе против общей угрозы, что позволяло властям оправдывать репрессии и насилие.
Человеческая психика устроена так, что длительное повторение одного и того же нарратива в конечном итоге приводит к его восприятию как правды. Постепенное внедрение в сознание идеи «врага» создает атмосферу, в которой насилие против него становится не только допустимым, но и морально оправданным. Люди начинают воспринимать целую группу не как живых индивидуумов, а как некую абстрактную угрозу, подлежащую уничтожению.
Этот метод позволяет властям управлять не только политической ситуацией, но и предотвращать любую оппозицию. Ведь когда народ объединен страхом, протестовать против правящей элиты становится не только нецелесообразно, но и опасно – любая попытка сопротивления может быть интерпретирована как предательство и симпатия к врагу. Такой сценарий многократно повторялся в истории. Информация, настраивающая народ против «недругов», – это не только способ манипуляции, но и мощное оружие, которое позволяет власти сохранять контроль, подавляя любые угрозы ее существованию.
Пропаганда часто обращается в этом случае к сильным эмоциям, таким как страх и ненависть, потому что они способны вызывать мощные и мгновенные реакции. Например, когда в обществе появляется информация о болезнях или эпидемиях, страх перед заражением может заставить людей принимать крайние меры: человек готов отказаться от общения с близкими, даже если риски преувеличены. Когда пропаганда внушает аудитории ощущение угрозы, будь то реальная или вымышленная, она вызывает реакцию, основанную на инстинкте самосохранения. Люди становятся более восприимчивыми к манипуляциям и менее способны критически оценивать ситуацию. Ненависть создает образ врага, позволяя укрепить чувство общности среди сторонников. Например, в случае войны, средства массовой информации могут использовать ненависть к противнику, чтобы сплотить свою аудиторию и создать ощущение единства. Когда группа объединяется на основе ненависти к «другим», это формирует необходимость «защищать своих». Так, в условиях конфликта у людей возникает желание оправдать агрессивные действия по отношению к противнику, ведь они считают их защитой своей культуры или образа жизни.
Эмоции – страх и ненависть – ослабляют способность людей критически мыслить и принимать обдуманные решения. Например, когда кто-то ощущает на себе эффекты экономической нестабильности, уровень стресса возрастает, и человек начинает принимать необдуманные решения, импульсивно накапливая запасы или отказываясь от покупки некоторых категорий товаров. А что, если это происходит в условиях стресса и ярости? В этом случае снижается уровень самоосознания и эмпатии, люди становятся более подверженными манипуляциям. Они начинают действовать пользуясь не собственной логикой, а под влиянием инстинктов. В таких ситуациях слухи и недостоверная информация могут легко восприниматься за истину, что еще больше усугубляет ситуацию.
Когда такая экономическая неустойчивость сочетается с сильным стрессом и гневом, люди начинают не просто реагировать импульсивно, а действовать по принципу "сейчас или никогда". Их решения становятся более резкими, а действия – деструктивными. Эмоциональное напряжение и злость могут привести к тому, что человек теряет способность рационально оценивать свои действия. В такой момент он может начать избегать покупок у определенных производителей, руководствуясь не здравым смыслом, а слухами или пропагандой, которая активно создает образ врага. Например, во время кризисов некоторые группы населения могут начать бойкотировать товары определенных стран или компаний, обвиняя их в собственных трудностях, даже если связь между этими факторами крайне слабая или даже вымышленная. Когда гнев и стресс овладевают обществом, люди начинают искать виноватых, часто находя их среди тех, кто кажется «иным». Пропаганда использует это состояние, создавая образ врага и направляя массовое недовольство в нужное русло.
Сильные эмоции – отличная основа для того, чтобы повлиять на восприятие человека и заставить его действовать так, как это выгодно тем, кто владеет информацией. Однако важно помнить, что страх и ненависть – далеко не единственные чувства, которые используются при манипулятивном воздействии. Иногда сообщения также взывают к гордости, патриотизму, чувству долга, а порой – даже к состраданию. Эти переживания могут быть не менее сильными и подчас еще более разрушительными, если ими умело манипулировать.
Возьмем для примера патриотизм. Как легко эта положительная эмоция превращается в инструмент для оправдания жестокости! Когда вы гордитесь своей страной, когда чувствуете, что находитесь на стороне добра и боретесь против зла, критическое мышление отключается. В таком случае часто любые даже кажущиеся ранее неприемлемыми действия воспринимаются, как должное, ведь они служат защите тех ценностей, которыми вы дорожите. И чем больше нас убеждают в том, что мы правы, тем меньше мы склонны сомневаться в поведении тех, кто стоит у руля.
В Германии 1930-х годов пропаганда активно использовала патриотизм для того, чтобы оправдать агрессивные действия нацистского режима. Адольф Гитлер и его сторонники мастерски играли на чувствах гордости за нацию, обещая восстановление утраченной силы после поражения в Первой мировой войне. Постоянно повторяющийся нарратив о «возвращении величия» Германии позволил властям использовать агрессию как средство защиты интересов режима, превратив даже критически настроенных людей в послушных сторонников. В таких условиях, где посыл строился на «справедливости», «долге перед родиной» и «праведной борьбе», многие люди, чувствуя себя патриотами, принимали жестокость и агрессию как необходимое средство для достижения так называемой высшей цели.
Когда отключается критическое мышление патриота, он не анализирует события и вместо этого оправдывает любые действия своей страны или группы, даже если они противоречат его личным моральным принципам. Это не всегда происходит на основе ненависти или страха, но часто и через манипуляцию на чувствах сострадания. Пропаганда может ловко использовать его для оправдания насилия или подавления инакомыслия, представляя беззаконие как "необходимое зло" ради защиты тех, кто страдает. Казалось бы, наиболее светлая и искренняя эмоция милосердия может в любой момент стать почвой для негативного воздействия. Образы страдающих детей или невинных жертв могут вызвать у вас чувство вины за других людей и заставить поддержать решения, которые в иных обстоятельствах показались бы вам неприемлемыми, как, например, вторжение вашей страны в другую.
Пропаганда – это один из самых мощных долгоиграющих инструментов манипуляции, и ее опасность заключается в том, что она действует на глубоком уровне подсознания, играя на эмоциях, стереотипах и реакциях людей. Одно из важнейших ее свойств – умение управлять эмоциональной реакцией, подавляя способность к критическому мышлению.
Часто ли вам приходилось испытывать страх после просмотра новостей? Пропаганда эффективно эксплуатирует это чувство, чтобы склонить людей к поддержке определенных политических действий. Например, боязнь террористической угрозы может заставить граждан согласиться на ограничение их личных свобод ради «общей безопасности». Помните случаи, когда после террористических атак правительства усиливали контроль за интернетом и вводили новые законы о слежке? Страх перед новой атакой делает такие меры кажущимися необходимыми и оправданными.
Кроме этого в информации, которую вы получаете активно используются приемы разделение общества на «нас» и «их». Это противопоставление может быть использовано в любых формах, будь то этнические, религиозные или социальные группы. Возьмем, к примеру, миграционные кризисы. Когда вам постоянно внушают, что мигранты представляют угрозу для вашего экономического благополучия или культуры, это создает эмоциональный барьер, который мешает видеть их в качестве людей. Постепенно они начинают восприниматься как второсортные граждане, что в конечном итоге оправдывает жестокие меры по отношению к ним.
Пропаганда апеллирует к состраданию. Смысл здесь не в том, что сострадание само по себе – плохое явление, а в том, как оно используется для достижения определенных целей. Например, массовая кампания может показать одних людей как жертв, а других – как врагов, не заслуживающих сочувствия. Такая окраска формирует одностороннюю эмоциональную реакцию, где любое сочувствие направлено в одну сторону, а другая сторона обесчеловечивается.
Примером здесь может служить освещение военных конфликтов. В новостях часто можно увидеть картины страданий одной стороны, при этом другая изображается исключительно как агрессор. Это вызывает у зрителя сильную эмоциональную реакцию, исключающую возможность критического анализа событий. Люди начинают воспринимать войну не как сложный многосторонний конфликт, а как борьбу добра со злом, что значительно упрощает восприятие и всегда скрывает подоплеку событий.
Кроме эмоций, пропаганда способна разрушать доверие к информации. Когда вас ежедневно кормят однобокими новостями, в какой-то момент вы перестаете задаваться вопросом, насколько эта информация достоверна. Например, если СМИ или официальные лица постоянно повторяют, что оппозиция работает на иностранные разведки, со временем это утверждение закрепляется в общественном сознании. Люди начинают сомневаться в том, что правительство вообще стоит критиковать, а это позволяет властям продолжать любые свои действия без угрозы осуждения.
Процесс изменения мыслительных процессов, как правило, длительный и методичный. Через постоянные повторы одних и тех же сообщений у людей создается устойчивое восприятие, при котором они перестают критически осмысливать информацию и принимают ее как данность. Постепенно ложные сюжетные линии становятся частью нового общего мировоззрения, а оно, в свою очередь, заставляет людей действовать неосознанно и реагировать на ставшие привычными эмоции, а не на факты.
Осознайте механизмы пропаганды и ее влияния на ваше мнение. Тогда вы сможете предотвратить повторение трагических ошибок истории и защитить будущее от влияний, основанных на страхе и ненависти.