Даша изменила бы себе, если бы не подслушала разговор, который вели мужчины, запершись в хате. Когда ей стало ясно, что водитель КАМАЗа никуда не пропал, а его убили сегодня утром, и его труп нашли в реке, она отпрянула от двери, прижала ладонь ко рту и села на край дощатой перегородки в углу сеней.
«Валерку убили! – с ужасом подумала она. – Так вот зачем тут участковый и следователь…»
Она сразу вспомнила, как водитель рассказывал ей про женщину, у которой много раз останавливался на ночь: «Она баба шумная и напористая, может даже за топор схватиться». Вывод, к которому Даша тотчас пришла, был настолько очевиден и прост, что девушку охватило волнение, и в первое мгновение ей захотелось немедленно запереть наружную дверь на тяжелый чугунный крюк. «Я одна знаю, кто его убил, – думала она, стараясь сдержать маломальский порядок в мыслях и не поддаться паническому страху. – А Юра думает, что его убили ради телевизоров… Надо что-то делать…»
В сенях было темно и душно, но Даше здесь было спокойнее, чем на улице, и она сидела бы на перегородке и дальше, думая о своей судьбе, если бы вдруг не услышала рядом с собой тяжелое сопение. Пискнув от страха, Даша вскочила на ноги и тут же задела головой оцинкованное ведро, которое висело на гвозде. Ведро с грохотом упало на пол. Опасаясь своих бесконтрольных эмоций, способных нанести сеням значительный материальный ущерб, Даша поскорее толкнула обеими руками дверь, чтобы впустить дневной свет. Когда солнечная полоска растеклась по полу, Даша увидела белую козью морду с широкими розовыми ноздрями и узкими, поставленными горизонтально, зрачками. Перепуганное животное стояло за оградкой по колени в пшеничном зерне и, прося пощады, негромко блеяло. Спутанная в колтун ее бородка мелко дрожала.
– Что б ты провалилась, – проворчала Даша и взялась за сердце. Но тотчас она подумала, что несчастное животное не виновато ни в убийстве водителя, ни в тех неприятностях, которые Даша себе вообразила. Она подошла к козе, погладила ее по узкой спинке с торчащими позвонками и подергала за упрямые рожки.
Она вышла во двор, понемногу успокаиваясь. Конечно, история скверная, Валерку очень жаль, но Даша здесь вовсе не при чем и ей нечего бояться. Ну и что с того, что в Упрягине живет шумная и напористая баба? Какое Даше до нее дело? Пусть шумит здесь и упорствует, сколько ей заблагорассудится. А Даша свободный человек, ничего она о Валеркиной бабе не знает, никакие глупые просьбы водителя она не помнит. Сейчас распрощается с Юрой, и будет добираться до автотрассы. А там снова КАМАЗы, дальнобойщики, дорога… И быстрее к югу, к морю, к солнцу, и забыть все, как дурной сон!