Измена

Аз же рех во изступлении моём: всяк человек ложь. Пс. 115

Тема серьёзная. Хотелось бы попытаться раскрыть христианский взгляд на эту проблему. На супружескую измену, в том числе. Хотя не только это имеется в виду, когда мы говорим об измене в семье.

Корень проблемы – в изменчивости человека в принципе. Человек непостоянен. Он никогда не бывает постоянен: всю жизнь от рождения до смерти он меняется. Он как бы сам себе, теперешнему, всегда изменяет. Знаете, как это называется? Это называется «тление». Это изменение, непостоянство человеческой природы называется «тление». Оно во всём. Мы тлеем, то есть меняемся, всем, что у нас есть. Мы меняемся не только в худшую сторону, но и в лучшую, но даже перемена в лучшую сторону – это тоже результат грехопадения. Если я стал лучше, значит, я был хуже. Если я стал хорошим, значит, я был плохим. Я захотел меняться, потому что мне что-то в себе не нравилось.

Мы меняемся сразу от зачатия. Как только произошло зачатие человека, сразу начался процесс безудержного деления клеток, их размножения. Мы только успеваем следить, как меняется структура человеческого тела в утробе матери на разных сроках беременности: какой размер, длина бедра, диаметр головки, всё растёт, растёт, растёт, меняется. Мы радуемся – всё хорошо. Бог создал мир совершенным и человека создал совершенным. И единственное изменение, которое должно было происходить в человеке, – это богоподобие. Единственное полезное для нас изменение, заданное Богом и вложенное в нашу природу, – это подобие Божье. Подобие, в отличие от образа, – это не данность, а заданность. Такая перемена, при которой мы всё больше и больше похожи на Бога, приближаемся к Нему, становимся ещё совершеннее и совершеннее – этому процессу не будет конца никогда. Это заложено Богом в совершенную человеческую природу. Вот эту изменчивость мы в себе утратили. Ту, которая зависела целиком от Бога. Это Бог нас менял, это Он нас к себе приближал, когда человек полностью вручал себя воле Божьей и не сопротивлялся. Когда он не собирался нарушать заповеди, когда он слушался. Тогда все перемены, которые с ним происходили, были только благоприятными. Только закрепляли то совершенство, которое у человека уже было. Можно сказать, что совершеннее уже ничего быть не может. Бог создал человека как венец своего творения.

Серьёзная перемена произошла с человеком, даже не перемена, а провал, катастрофа. Мы говорим о каких-то фатальных переменах, тяжёлых последствиях какого-то поступка, когда произошло что-то очень разрушительное – катастрофа. Первая измена – это грехопадение, отпадение человека от Бога. А за ним последовали все остальные неизбежные измены. Он оказался заложником времени, в котором он меняется, меняется, меняется, и в конце концов, оставляет этот временный мир. Эти перемены, в том числе измены, возможны только во времени. Когда человек умирает и для него время заканчивается, эти перемены становятся невозможны. Всё, это остановка.

Христос говорит: «В чём застану, в том и сужу». Церковь учит нас молиться за усопших, потому что они сами уже своей участи изменить не могут, для них время закончилось, они не могут больше менять себя ни к лучшему, ни к худшему. И не могут изменять, там никакие измены уже невозможны. Измена возможна только здесь, во времени, когда есть возможность быть сегодня таким, а завтра стать другим. Мы обречены на постоянную изменчивость. Даже то, что мы вступаем в брак и создаём семью, – это серьёзная измена. Изменение условий своей жизни: я уже не один. Это качественный прорыв, качественная перемена в человеческой жизни, которая радикально отличает его от того, что было до этого. В Священном Писании сказано: «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть». Когда уже не двое, но одна плоть. Представьте, как я должен сам себе изменить, – тому, каким я был «до»?! Я должен с самим собой, тем, каким я был до брака, решительно размежеваться, завязать с прошлым образом жизни. Я уже не один, и это само по себе сильнейшее испытание для человека, когда он живёт уже не своей эгоистической жизнью, а должен соединить свою жизнь с жизнью другого человека. Он не знает, как это делать. Он может быть только себялюбом, эгоистом. Он не может жить интересами другого человека. Его подогрело к тому, чтобы жениться или выйти замуж, что-то такое, что в нём сработало как энергия пола – влюблённость.

– Вы верите в любовь с первого взгляда?

– Конечно! Мы с мужем шли по коридору, бац, между нами пролетела искра, и всё. И на всю жизнь…

Обычно такие вещи сочиняют в сценарии для фильма или в пьесе для театра… Чтобы отношения, которые возникают с первого взгляда, не изменялись – такое редко бывает в жизни. Потому что человек – существо изменчивое по природе, и он обязательно будет меняться. То, что с нами произошло при первой встрече, будет обязательно подвержено изменениям не только под внешними обстоятельствами, но главным образом из-за внутренних. Потому что я сегодня – один, завтра – другой. Я утром хочу одного, вечером другого. И утром я каюсь в том, что делал вчера вечером, а вечером опять делаю то же самое.

Все семейные проблемы, с которыми приходится сталкиваться, связаны именно с этой изменчивостью человеческой природы, человеческих намерений. Но удивительно, что влюблённость, которая возникает с первого, второго, третьего взгляда, она подогревает людей к тому, чтобы соединить свои жизни. Прямо как в Библии написано: «Прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть». Что-то есть в этом необыкновенно притягательное для людей. Самые светлые и радостные их надежды связаны именно с этим. Несмотря на то, что они могли жить в семье, где между папой и мамой не было подобного единства. Наоборот, там могло быть полное размежевание, противопоставление друг другу, ужасные скандалы, ругань, хлопанье дверьми и уходы без возврата. У нас 50 процентов детей живут без отцов. Папа ушёл, единства не получилось. Собирались, встречались, влюблялись, поженились, но папа потом ушёл, оставил маму одну с тремя детьми, спокойно, без зазрения совести. Дети в этом росли, они видели, что этого единства нет, они видели отсутствие этого единства в семьях своих друзей. Когда я встречаюсь со школьниками и пытаюсь разговаривать о благополучной семье, они мне отвечают: «Так ведь этого нет. Мы ни разу не видели, чтобы в семье была любовь, взаимопонимание, верность. У меня такого нет, в нашей семье отец ушёл, когда мне было четыре года, у него сейчас другая семья. И у всех моих друзей происходит то же самое».

Да. Потому что человек – такое изменчивое и непостоянное существо. Он решил жениться, она решила выйти замуж – это уже само по себе чудо. Чтобы два потомка Адама, это значит два эгоиста, два себялюбца, два гордеца, согласились жить вместе. Они должны быть немножко сумасшедшими, чтобы это произошло, им нужно немного сойти с ума, потерять чувство реальности. Потому что, если смотреть вокруг, то здравый смысл говорит, что ничего не получится. А люди всё равно это делают – так глубоко заложено в человеческую природу представление о том, что полнота человеческой жизни, счастье и полное удовлетворение от того, что ты живёшь на белом свете, возможно только тогда, когда ты не один, когда ты можешь разделить эту жизнь с кем-то, жить вместе одной жизнью. Нехорошо человеку быть одному – это так глубоко в нас сидит. Это не Бог так решил, что нам не хорошо, а мы сами в себе чувствуем, как образ Божий. Мы чувствуем в себе, что это абсолютно ненормально, когда человек один. И поэтому мы соединяемся, мы влюбляемся. И эта влюблённость делает с нами такое, что мы решаем быть вместе.

Посмотрите, какие у нас в христианстве свадебные традиции. Да не только у христианских народов. Вся культура завязана на брачной традиции, на зачатии, вынашивании, рождении, воспитании детей. Сколько с этим всего связано! Сколько связано со свадебными традициями, с первой брачной ночью, со свидетелями. А зачем свидетели на свадьбе? Потому что жених и невеста – изменчивые люди, и присутствие свидетелей, когда они ставят подписи или стоят перед алтарём, будет удерживать их в том намерении, которое они сейчас изъявляют. Если это люди верующие, то ещё и незримое присутствие Бога, самого Христа, во время таинства в храме тоже будет способствовать сохранению намерения. Но оно всё равно будет меняться, хотим мы этого или не хотим, мы будем изменяться. Мы меняемся. А все измены, которые происходят, – это уже внешний результат.

Супружеская измена в законченном, завершённом виде – это результат того, что влюблённость закончилась, а любовь не пришла. Там, где любовь, там измена невозможна, потому что единственное, что нас делает постоянными и неизменными, а по-другому, верными своим супругам, – это любовь. Если меня спросят, что это такое, я не смогу сказать. Я могу рассказать, что такое влюблённость – это проще. Там присутствует очень много чувственного, завязанного на нашу плотскую природу, там можно много чего рассказать. Многие даже с удовольствием вспоминают свои добрачные свидания, встречи, стихи. «И я по шпалам, опять по шпалам, иду домой по привычке». Есть что вспомнить и рассказать. А вот любовь – слова закончились, я не знаю, что сказать. Это такая качественная перемена во мне, такое чудесное преображение, когда я обретаю свойства, которые присущи только Богу.

Постоянство. Христос вчера, сегодня и вовеки, тот же. Бог не меняется, отпадший от Бога человек всегда меняется. Это свойство падшей человеческой природы – тление. Это распад, это всегда ухудшение, постоянный детерминизм. Наука открыла нам закон всеобщего детерминизма: всё распадается, ничего не остается в постоянстве. Самый постоянный химический элемент, самый стабильный – железо – и тот ржавеет, превращается в пыль, в окись железа. А что говорить о человеке?

Мы знаем себя и свою изменчивость. Когда мы создаём семью, мы боимся наступления того состояния, когда мы будем склонны изменить. Измениться по отношению к своему супругу. Я это чувствую в себе. Мы чувствуем это друг по отношению к другу. Ещё до того, как мы вступили в брак, мы это знаем и этого боимся. Мы знаем, что такое супружеская измена, знаем, что такое – разлюбил, ушёл к другой, оставил, бросил. Или не бросил, а начал «гулять». Ходит дома, улыбается… Женщины тоже могут себя так вести. И продолжают жить, семья вроде как есть.

Мы находим несколько выходов из этого состояния. Либо мы сами себя убеждаем в том, что нам невозможно изменить. Ну как мне, такому парню, можно изменять!? Строим себе такую виртуальную реальность. Мы не столько своему супругу, сколько себе приписываем такие качества, в силу которых просто невозможно нам изменить. Или я своему супругу приписываю такие качества и сам себя убеждаю, что они у него есть: «Он такой человек, он никогда не сможет мне изменить». И с этой иллюзией как-то можно жить, с этой верой. Но она ни на чём не основана, это просто такое самовнушение. Очень много семей живут так. Именно поэтому супружеская измена, которая, к сожалению, очень часто встречается у нас в семьях, становится таким неприятным сюрпризом, полной неожиданностью, в которую мы просто не в силах поверить. Я не смогу пережить такое предательство! Так надругаться над моими самыми светлыми чувствами. Я ему так верила или я ей так доверял. Я даже в мыслях не допускал себе эту возможность. Почему? На каком основании мы так это переживаем?

Если честно смотреть на себя самого и на людей вообще, что возможно только в христианстве, то тогда у нас нет никаких потрясений на эту тему. Потрясение при супружеской измене может быть только тогда, когда я считаю, что мой супруг – это моя безраздельная собственность, я ею владею. Некоторые даже ссылаются на текст Священного Писания, в котором говорится, что «тело мужа принадлежит жене». А эти слова сказаны жене? Дескать, это твоё тело, бери, пользуйся, оно твоё? Нет, это сказано мужу. Возьми и отдай, добровольно, свободно, сам. И когда мы принадлежим друг другу – это абсолютно свободный акт, мы не являемся рабами друг друга. То, что мы делаем в браке, – это абсолютно свободное волеизъявление человека, и мой супруг – это не моя собственность, а свободная личность. Несмотря на то, что мы клялись друг другу до смерти быть вместе, никогда не расставаться, и в горе, и в радости… Но всё, что мы делаем ради этого, мы делаем свободно. Да, у нас есть какие-то нравственные обязательства, обязательства духовного свойства, потому что мы в таинстве венчания давали брачные обеты перед Богом. Это свободное волеизъявление очень высокого свойства, и от верности этому выбору зависит не только моя земная, но и посмертная участь. Но, как бы там ни было, то, что я делаю, я делаю абсолютно свободно, и мы всегда должны помнить, что наш супруг – это свободная личность. Мало того: если я его хорошо изучил, я понял, что он непостоянен.

Я прожил в семье, где родители сохраняли верность друг другу, и для меня супружеские измены в других семьях всегда были чем-то из ряда вон выходящим. Однажды я, ещё будучи школьником, посмотрел фильм «Тихий Дон» по Шолохову. Там очень здорово раскрыта психология человека в семье. Посмотришь на крестьянскую семью у казаков до революции: очень много прочных основ, но люди их могли свободно нарушать, выходить за рамки дозволенного. Даже за рамки, установленные Богом. Когда Григорий ушёл от своей законной жены Натальи к Аксинье, отец его спрашивает: «А как же Бог?» Это же последняя инстанция: они венчались. И Григорию сказать нечего. Там есть сцена, где мать Григория и Наталья на сенокосе во время грозы остались одни. Наталья расстроена бесконечными изменами мужа, она уже его ненавидит, она уже смерти ему желает. Он своими изменами уже измотал всю её душу: она потом не выдержит, будет попытка самоубийства. А её свекровь говорит ей, как бы между прочим, про Пантелея Прокофьевича: «Мой-то тоже был кобелём не из последних!» Но она почему-то сказала это так спокойно, будто у неё к нему вообще нет никаких претензий на этот счёт. Фраза была сказана так, как о больном человеке. Она ведь с ним жила всю жизнь, зная, что он «кобель не из последних». Почему? Почему для неё, для предыдущего поколения, это не было чем-то невыносимым? Может быть, когда они были помоложе, это было так же ярко, но потом, посмотрите, как это всё преобразилось. Оказывается, можно, заранее зная, что человек изменчив, быть к этому готовым. И заранее быть готовым простить.

Православие говорит, что супружеская измена – это законный повод для расторжения брака. Если один из супругов изменил, то есть появился кто-то другой, с кем он вступил в интимные отношения, то его законный супруг имеет полное право на расторжение брака. Имеет право, но не обязан. А что, можно с ним жить после того, что он сделал? Можно, если сможешь, если хватит духа, если хватит любви. Мало того, брак может стать ещё крепче. Жена узнала о слабости мужа. Может быть, она знала об этом раньше, но сейчас эта слабость реализовалась, и ей его может быть жалко в этом состоянии. Представляете?

Когда на консультацию приходят жёны, обиженные на своих мужей, то я всегда слышу надрыв: «Он ушёл! Он сейчас живёт с другой!» Она не в состоянии понять. Она вся в потрясении: «Я не понимаю, как это могло произойти, как он мог это сделать!» А что, он сделал что-то такое, чего раньше никогда и ни у кого не было? Нет. Он сделал то, что происходит очень часто в человеческих семьях. У Ивана Тургенева в романе «Отцы и дети» Евгений Базаров говорит фразу Анне Одинцовой: «Старая штука смерть, а каждому внове». Если это происходит с твоим близким, в другой семье, кто-то нам рассказал. Муж изменил жене. Мы даже с интересом послушаем: «Да ты что!» Мы воспринимаем эту ситуацию с юмором: снаряд мимо пролетел. Это не с нами произошло. Мы любим смотреть, как снаряды мимо пролетают, читая светскую хронику, всякие новости про звёзд шоу-бизнеса: «Вот опять не с нами, у нас-то не то, что у них, это они там такие все. Так им и надо!» Мы с этим соглашаемся – заслужили. Но когда это касается нас самих, наше самолюбие, наш эгоизм не выдерживают. Это такой нокдаун для нашей гордости, для нашего чувства собственничества, чувства рабовладельца. Взбунтовавшийся раб! Это прощать нельзя!

Когда начинаешь говорить об этом, часто слышишь от женщин: «Его надо как-то наказать». Я отвечаю: «Он уже себя наказал». То, что он сделал, это уже то, чем он себя наказал. И то, что сейчас с ним происходит, – это глубочайшее несчастье, он несчастный человек. Он сейчас страдает, можете себе представить? Попытайтесь поставить себя на его место: вы думаете, он про вас забыл? Про вас, про детей … Выстриг вас из памяти и только наслаждается новой любовью, и ему только счастье привалило за ваш счет? Нет. Если он не псих, не шизофреник, то он страдает, мучается. Он с самого начала знает, что он совершил ошибку, и он бы рад её исправить, но у него нет сил, у него воля парализована. Его поборола блудная страсть, с которой он родился и с которой не знал, что делать, его никто не научил в детстве бороться с этой страстью. Наоборот, ему с детства, как нашим школьникам, эту страсть культивировали. Он молодой парень – женился, с раздразнённой, взбесившейся блудной страстью. Он вступил в законный брак, и этот человек с неуправляемой блудной страстью не перестал замечать женскую красоту. Даже наоборот, женившийся молодой парень какое-то время может быть очарован своей женой, а потом хочет – не хочет, но будет заглядываться на других женщин просто потому, что он – человек. Я говорю про мужчин, из уважения к женщинам. Христос сказал страшные слова: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём». Ещё смотрит, но уже прелюбодействовал. Вот и всё, вот вам и измена.

Если мужчина – христианин, ему всегда есть о чём поговорить на исповеди, в чём сознаться Богу. Он знает, если он ещё не охладел к своей жене, если она ему ещё дорога, то он знает: то, что с ним происходит в течение светового дня – это сплошное посягательство на его семейную жизнь, через его блудную страсть. Он хотя бы знает средства борьбы с этой страстью. Если человек не христианин – он вообще не знает, что с этим делать, он не может исправить ситуацию к лучшему сам, у него нет для этого никаких инструментов, никаких рычагов. Ни одна страсть не уврачёвывается никем, кроме Бога. Никаким врачом, никаким лекарством. Некоторые люди, которые по каким-то обстоятельствам принимали галоперидол или аминазин – психотропные препараты, которые подавляют всякие желания, в том числе и сексуальные, говорят, что под препаратом вообще ничего не хочется. А как только препарат перестаёт действовать, хочется очень сильно, наступает обострение.

Психиатры обнаружили такое свойство: у шизофреников и так расторможенное сексуальное влечение, и они, не стесняясь ничего, могут рассказывать об этом. Но если он побывал на нейролептиках, а потом их потихонечку стали отменять, мы видим, что у него сексуальная расторможенность принимает катастрофические масштабы, просыпается звериный инстинкт. Человек раскрепощается и только на эту тему живёт. Шизофреник после галоперидола или аминазина живёт только на эту тему.

Мы должны знать, на ком мы женимся и за кого мы выходим замуж. Этот человек, который нам клянётся в любви до гроба, он во всём остальном такой же изменчивый, как и в этой сфере. Наше непостоянство во всём мы обнаруживаем именно в браке. По отношению к своему супругу, который является константой, требующей сохранения верности. Если моя влюбленность, которая испарится обязательно, после того как я женился, не преобразится в любовь, то с большой вероятностью семья может распасться именно из-за измены. Это будет измена на измене и будет изменой погонять, потому что я не в силах бороться со своей блудной страстью, и я буду её удовлетворять.

В какие формы отливается это удовлетворение, лучше не говорить. Это очень сильная страсть, особенно сейчас, когда властвуют цифровые технологии. Возьми любой гаджет и ты окажешься в публичном доме, в борделе и станешь участником всего, что там показывают. Бедные мужчины и женщины, бедные страдальцы! Сейчас на семью просто объявлена информационная травля, чтобы от неё вообще ничего не осталось. Сейчас блудную страсть в наших детях пытаются раздразнить в школе через уроки так называемого просвещения по поводу профилактики ВИЧ-инфекции. Рассказать ребёнку всё про это дело и научить всем пользоваться заранее, когда он даже ещё не собирался нечего делать. Единственным спасением от супружеских измен, как от измен вообще является, конечно, христианство. Супружеская верность – это такая добродетель, которая возможна только при её воспитании из поколения в поколение как добродетели христианской. Как одного из самых высоких человеческих качеств – верности, постоянства. Это то, что нас роднит с Богом, то, что делает нас похожими на Бога. В семье нас делает похожими на Бога любовь, потому что Бог есть любовь. Она делает нас постоянными. Я не знаю, как она это делает, я не могу это описать, но она это делает непреложно, всегда. Верность – это постоянное свойство любви. И когда это любовь, то тогда верность не является отбыванием каторжных работ, наоборот, верность делает человека счастливым, ему хорошо в этой верности. Он, любя своего супруга, каждый день видит перед собой другого человека, он каждый раз открывает в своём любимом то, чего раньше никогда не видел. Любовь постоянно создает в семейных отношениях эффект новизны, когда невозможно привыкнуть к человеку, потому что он в моих глазах раскрывается всё новыми и новыми гранями. И поэтому с этим человеком всегда хорошо: я никого так не знаю. Ни один человек не раскрывался передо мной в такой полноте и красоте, как человек, которого я сподобился с Божьей помощью любить. Это Бог мне открыл эту способность видеть в человеке его бездонную душу, которую невозможно познать до конца. Вот когда становятся возможны верность, постоянство. Тогда мне никого не захочется. Все мои страсти, доставшиеся мне как потомку Адама, не смогут разрушить мою семью, не смогут проникнуть в моё сердце, оно закрыто для них, оно занято. Я очень рад тому, что моё сердце занято этим человеком. Тому ощущению, что я не один, а нас двое, и мы как одна плоть. Это единственное, что сохраняет семью и дарит человеку способность сохранять постоянство в отношениях. Постоянство намерений в отношении любимого человека.

Сколько ни говори «халва», а во рту слаще не станет. Так же и с верностью. Сколько ни пиши в характеристиках «образцовый семьянин», мы сами этого достичь не можем. Христианство 2000 лет свидетельствует миру о том, что истинная любовь познаётся в общении с нею самой – с Богом, в Церкви. По-настоящему искренняя супружеская верность возможна только в христианской культуре. Я пока не говорю об исламе – там тоже возможна верность. Она имеет там другие основания. А вот верность как божественный дар, добродетель небесного свойства, дар свыше – это возможно только в христианстве. Во времена Ветхого Завета жёны тоже сохраняли верность своим мужьям, мы знаем, почему. Потому что за супружескую измену полагалась смертная казнь через забивание камнями.

Сейчас мы живём в таком обществе, в котором вроде не так сильно люди друг дружку убивают, как в девяностые годы. В девяностые у нас перестал работать закон, перестала работать милиция, и можно было безнаказанно убивать. Сейчас как-то стало построже, поэтому не так сильно убивают. Посмотришь и подумаешь, что вроде люди стали добрее, человеколюбивее. Нет, ослабьте законы, распустите полицию, и мы узнаем, кто мы есть. Точно так же в нашем обезбоженном обществе мы утратили духовно-нравственные ориентиры, способность и возможность воспринять супружескую верность как дар Божий. Нас оторвали от источника верности как добродетели. Нам ничего другого не остаётся, как только лицемерить и изображать из себя верных. Когда мы клянёмся в любви и верности своей невесте, а потом всю жизнь лицемерим, обманывая и её, и себя, что я – верный. Нет, и быть не может! Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своём.

Я никогда не забуду эту картину: еду лет пять тому назад по улице Малышева на машине. Какой-то водитель притормозил, и я стал его объезжать. И вижу, что он смотрит не на дорогу, а на молодую девчонку на тротуаре. Засмотрелся и врезался в стоящую впереди машину. Очень сильное это дело – блудная страсть. Смертельно опасная для человека. И ещё одна проблема: мы не можем снисходить к этой слабости. Если мы не строим свою жизнь на христианских принципах, мы не можем понять человека. Себя я понять могу, себя я простить могу, его – никогда! «Она не имеет права мне, такому парню, изменять. Я? Ну, с кем не бывает, я же мужик. Я ещё в детстве слышал от взрослых дядек, что у мужика, кроме жены, должно быть две любовницы, иначе он не мужик. Как-то так запало в душу, прижилось. И каждый раз, когда у меня что-то там начинается на эту тему с женой, я ссылаюсь на этот “постулат”. А жена не имеет права».

Мы требуем от человека того, на что он не способен, поэтому столько драм у нас в семье, столько обид, столько разочарований, столько несчастья, столько отчаяния и нежелания жить, потому что мы принимаем человека не за того: перед нами какая-то выдуманная нами иллюзорная личность. Если бы мы с вами жили и воспитывались в христианской культуре, у нас бы не было этих иллюзий. Мы бы по себе знали о последствиях грехопадения. А в браке я ещё лучше узнал себя. Именно в присутствии своей супруги я лучше, чем когда бы то ни было, узнал, кто я есть, поэтому у меня к ней претензий быть не может.

В христианстве Церковь строго относится к супружеским изменам, и раньше на 15 лет отлучали от причастия. Это такая воспитательная мера, чтобы неповадно было. Отлучение на 15 лет от причастия верующего христианина – это почти смертная казнь. Это тоже сохраняло постоянство, помогало бороться с блудной страстью. Сейчас кого это остановит? Он не знает, что такое причастие. На 15 лет? Ну ладно… Христианство очень трезво смотрит на человека. Христианин может и, если он хочет спастись, если он хочет спасти своего супруга, он должен простить. Это очень тяжело. Человеческими силами, может быть, это даже невозможно, но это самое лучшее, что мы можем сделать. Наша семья бывает для нас тем испытанием, которое обнаруживает в нас эту немощь, неспособность принимать человека таким, какой он есть. Он оскорбил нас в самых лучших чувствах, он надругался над самым святым, что у нас есть. А что было самое святое? Это мнение о себе любимом. Это желание владеть, господствовать и распоряжаться другим человеком – вот что для нас самое святое.

Я понимаю наш христианский, православный пафос по поводу супружеских измен. Здесь никакой толерантности быть не может, потому что на самом деле супружеская измена фактически разрушает брак. Если в моём сердце поселился другой человек, и я испытываю к нему больше привязанности, теплоты, родства, близости, чем к своему супругу, даже если у нас там не было супружеских отношений, – это разрушает брак. Разрушить брак, как и любой дом, – это легко: вынь кирпич из основания, и всё рухнет. А потом давай, строй заново. Христианство стоит на страже семьи, потому что семья – это малая Церковь. В ней самим образом жизни родителей из поколения в поколение передаются христианские традиции, представление человека о Боге, о Христе, о Боговоплощении. Церковь оберегает брак, семью, потому что знает, что если это разрушить – всему конец. Не только России или православным государствам – всему миру придёт конец.

Нам всем есть в чём каяться. Человека делает лучше не строгое соблюдение правил, предписаний и клятв, а исправление ошибок, покаяние. Не будет греха, не будет и покаяния. Это, увы, закон человеческой природы. Мы можем с вами внутренне преобразиться, только если будем это знать и если мы не будем строить иллюзий по поводу наших избранников, с которыми мы живём. Когда мы будем их беречь и будем заранее готовы их прощать. Мы будем знать свои и их слабости и не будем давать им повода проявиться. Не будем раздражать, «доставать», как мы говорим, «выносить мозг». Будем очень бережны, очень предупредительны, не будем лишний раз предъявлять претензии. Если мы дорожим своим близким человеком, то ещё до того, как что-то ему сказать, мы будем стараться услышать себя самих его ушами. Очень часто мы просто не будем ничего говорить, промолчим.

Супружеская верность во все времена, особенно сейчас, выковывается на наковальне, как красивое изделие под ударами искусного кузнеца. Но под ударами. Это не что-то, что случается «по щучьему велению», это выстраданное состояние, для этого нужно дотерпеть, домучиться, допринимать человека таким, какой он есть. Сворачивая себя, свою гордыню, своё желание оторваться на супруге, высказать ему своё раздражение, своё нетерпение. Мой супруг – это повод для постоянного сдерживания, чтобы не дать ему повод изменить. Это бесконечное терпение. Чтобы жена не была в этом виновата перед мужем. К сожалению, это так часто бывает, когда мужья поддаются своей страсти от безысходности. Потому что после работы не хочется домой идти. Владимир Высоцкий пел: «Приду домой, там ты сидишь». Мы сами даём повод для того, чтобы наши супруги не выдержали и поддались этой страсти, которая в каждом из нас так сильна. Мы сами должны быть очень творческими личностями, ваятелями своей собственной семьи. Не без помарок, идеально у нас не получится, будут ошибки, но нужно вовремя их замечать и исправлять. Это всегдашняя готовность просить прощение, такой универсальный инструмент, которым мы поддерживаем верность наших супругов, если она немножко зашаталась. Готовность прощать и просить прощения.

Есть одно простое и действенное правило. Если ты хочешь, чтобы тебя любили, ты должен делать то, что делают те, кто любит. А что они делают? Они друг другу признаются в любви. Человеку, который любит, всё время хочется об этом говорить тому, кого он любит. Это естественная потребность. Хочется обнять, поцеловать, хочется быть рядом, не избегать общения, сидя в другой комнате за телевизором или с друзьями, а быть рядом. Так ведут себя те, кто любит. И вот если так себя вести, тогда в тебе изобразится любовь, у тебя будет верная супруга и ты сам будешь верным мужем.