Представления обычных, далеких от медицины людей об организме довольно часто сочетают механистические, а иногда и анимистические воззрения.
Так, работу сердечнососудистой системы они понимают как систему охлаждения автомобиля. И когда им говорят, что холестерин повысился, они считают, что надо переходить на зимнее масло с пониженной вязкостью. Или если на УЗДГ (допплерография) утверждают, что просвет сосуда сузился, значит, опять же надо поменять присадку в надежде растворить эту самую атеросклеротическую бляшку.
Все не так просто. В далеко зашедших случаях, когда разрезаешь сосуд ножницами на операции, он хрустит, то есть степень кальцификации такая, что сосуд буквально становится каменным.
Но не думаю, что надо опускать руки.
Всем хорошо известен пример Исландии, в которой продолжительность жизни была такая же, как у нас на северах, где люди не доживают до 50 лет.
Но исландцы построили бассейны и не менее 1 часа в день стали плавать, в результате их продолжительность жизни возросла до 85 лет.
В условиях экстремально холодного климата регулярное расслабление является ключом к улучшению и продлению жизни, а полагаться на антиатеросклеротические таблетки легкомысленно.
Еще один миф – иммунитет.
Что только ни говорят об иммунитете, но на самом деле, и это никому неизвестно, зато известно другое, иммунитет в значительной степени контролируется ГГНС (гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системой), то есть эндокринной системой.
То есть сигнал из гипоталамуса (рептильного мозга) передается в гипофиз и затем, усилившись, идет в надпочечники и гонады (половые железы).
Что есть гипоталамус, сиречь рептильный мозг?
Подвластен ли он коре мозга, то есть сознанию? Это науке (рациональной) доподлинно неизвестно, однако существует иррациональная наука (психоанализ, йога), которая убеждена, что подсознание можно контролировать. Другой вопрос – о локализации Бессознательного и что первично: яйцо или курица?
Справедливости ради, есть ряд ученых, которые полагают, что иммунитет тоже влияет на эндокринную систему.
Фрейд считал, при соматическом заболевании человек свою любовь отвращает от окружающих и перемещает на себя, отказывается от внешнего мира.
Но какая связь между любовью и болезнью, ведь кажется, что боль никак не связана с любовью?
Во-первых, люди сильно различаются по чувствительности к боли, и достаточно посмотреть на истязающих себя в тяжелых тренировках спортсменов, чтобы понять, что боль для них – это цель, ведь «жжение» в мышцах, которого добиваются бодибилдеры, находится выше ощущения боли, то есть они преодолевают боль в мышце, чтобы появилось чувство «жжения».
То, как в детстве мама обращается с ребенком, формирует его отношение к телу. Так, если она регулярно бьет его, то понятно, что во взрослой жизни человек неосознанно будет стараться почувствовать боль, чтобы вспомнить «счастливое» детство, потому что другого у него не было, и он воспринимает боль как счастье.
Знакомый рассказывал, что его школьники, а работал он на Крайнем Севере, любили в холода выходить на улицу и спать в снегу; для обычных людей это смертельно, но для коренных жителей это необходимость.
Говорить о причинах психосоматических болезней сложно, потому что у них нет одной причины. Этих причин огромное количество, и выделять какую-то одну – бессмысленное занятие. Эта книга рассчитана на интересующихся этой проблемой без специального психоаналитического или медицинского образования.
Почему эта книга была написана в 2020 году?
Ковид-инфекция резко поменяла приоритеты чиновников от Минздрава, поэтому есть необходимость осветить некоторые вопросы современности.
Важность исследования коронавирусной инфекции не вызывает сомнений, эта пандемия – первое в истории человечества явление подобного рода. Сравнение с эпидемиями чумы, регулярно бушевавшими в Европе в Средние века, некорректно, поскольку в те времена изоляция была более или менее возможна. Нынешняя глобализация не позволяет считать соблюдение карантинных ограничений полноценным.
Компаративистика (сравнение) с «испанкой», гриппом, охватившим планету в 20-е годы XX века, тоже нерелевантна, так как она была до эпохи открытия антибиотиков. Нынешняя популяция человечества – целиком и полностью результат развития на фоне приема антибиотиков.
Но еще более важным аспектом, резко отличающим нынешнюю пандемию от эпидемий прошлых лет, является психологический фактор. Огромное давление средств массовой информации, страхи, провоцируемые соцсетями, с другой стороны, противоречивые данные о цифрах летальности и смертности – все это вызывает вполне понятное расщепление массового сознания.
Что касается врачей и их соматических воззрений на патогенез коронавируса, то некоторые авторы сравнивают заразу с геморрагической лихорадкой с почечным синдромом (ГЛПС), то есть отмечают васкулит как основное патогенетическое звено этой заразы. Известно, что при ГЛПС, этот самый геморрагический васкулит является неспецифическим, то есть, поражает преимущественно почечные сосуды, тем не менее, мог вовлекать сосуды желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), головного мозга и т.д.
Во многом сходную картину отмечают и при COVID; наиболее любопытный феномен – желудочно-кишечная форма коронавируса, которая протекает по типу мезаденита. Напомню, мезаденит – воспаление лимфатических сосудов ЖКТ.
Мезаденит, в свою очередь, странное заболевание, которое чаще всего выявляется при дифференциальной диагностике острого аппендицита. То есть клиника мезаденита во многом схожа с симптоматикой воспаления червеобразного отростка.
Теперь, когда большинство авторов не сомневаются в иммунологической функции аппендикса, становятся очевидными патогенез и этиология, в свою очередь, мезаденита, а уж об иммунологии «короны» только ленивый не упоминал.
С другой стороны, «цитокиновый шторм», о котором так любят поговорить доктора, вряд ли возможен у больных с неспецифическим язвенным колитом, болезнью Крона. У этой категории пациентов иммунитет находится в хронической депрессии, если можно так выразиться, и у них вряд ли будет ЖКТ-форма коронавирусной инфекции.
Но каковы патогенетические механизмы COVID-инфекции в психологическом смысле?
Большинство опрошенных врачей отмечают немотивированную агрессию, которую после прохождения периода обострения пациенты воспринимают как чужеродную, инородную.
Создается ощущение, что подобная реакция характерна для тех лиц, которые обладают флегматичным темпераментом, отстраненным. Эти люди не склонны рефлексировать, замечать очевидные вещи.
В тоже время, говоря о судьбах агрессии при коронавирусной инфекции, можно отметить, что в ряде случаев у пациентов со склонностью к гипертонии, то есть атлетическим телосложением и гиперстениками по хабитусу, наблюдается то, что мы в своей терминологии обозначили как «патологический регресс». Это явление можно широко наблюдать в условиях хирургической реанимации, когда внешне успешные люди в послеоперационном периоде буквально «зависают» в реанимационной палате и не проявляют никаких попыток выбраться из больницы. Они становятся вялыми, адинамичными, неохотно вступают в контакт или вообще игнорируют расспросы.
Для знатоков психоанализа укажу, что Гюнтер Аммон говорил о «нарциссическом» и психосоматическом регрессе, что коррелирует с упомянутым мной термином «патологический регресс», который свидетельствует об откате психики к способам существования в эмбриональном состоянии.
Складывается ощущение, что больные, увидев «свет в конце тоннеля», как загипнотизированные стремятся к встрече со своим мортидо.
Это похоже на описание хирургических больных, данное святым Лукой (Войно-Ясенецкий), который полагал, что некоторых пациентов достаточно уколоть иголкой, для того чтобы убить.
Говоря о патогенезе коронавирусной инфекции с точки зрения психосоматики, необходимо помнить о том, что у любой болезни есть две выгоды.
Первичная выгода состоит в том, что при болезни нет необходимости выполнять какое-то действие. Например, если у Вас есть вредная свекровь, то в случае, если Вы заболеете ревматоидным артритом, у Вас появляется веская причина не посещать ее. Ведь для Вас является громадной проблемой выполнение ежедневных гигиенических мероприятий, что уж говорить о поездке к свекрови.
Вторичная выгода заключается в том, что Вас жалеют люди, которые гнобят Вас, когда Вы здоровы.
Эта вторичная выгода, умножаясь с первичной, навсегда закрепляет рефлекс болезни и бессознательно становится необходимым вариантом поведения, автоматически проявляясь и фиксируясь в репертуаре жизненных реакций.
Еще один аспект динамики заболевания в ковид-эру состоит в том, что коронавирусная инфекция способна обнажить дремлющие патогенетические процессы.
Например, у человека до пневмонии были проблемы в виде панических атак, но они никак не связывались с дыхательной системой. После перенесенной коронавирусной инфекции панические атаки усилились, и стало очевидно, что страх смерти связан с одышкой, с экспираторным затруднением дыхания, то есть невозможностью выдохнуть. В процессе психоаналитической терапии удается выяснить, что затруднения дыхания непосредственно коррелируют со сном, так было и до корона-инфекции.
При опросе, возможно, установить, что боли, как указывает больной, локализуются за грудиной. Дальнейшее исследование анамнеза показывает, что боли усиливаются при наклонах; это так называемый симптом «шнурков».
Таким образом, у человека всегда существовала гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь (грыжа пищеводного отверстия диафрагмы), манифестировавшая до ковид-инфекции тем, что давала кошмарные сновидения в те моменты, когда во время сна содержимое желудка затекало в трахею и вызывало одышку и затруднения дыхания, в свою очередь приводившие к ужасным сновидениям, заставлявшим просыпаться от страха смерти.
После перенесенной коронавирусной инфекции у больной страхи смерти усилились, и ипохондрия привела к фиксации внимания на дыхании. Конечно, социальная изоляция, экономические трудности способствовали кумуляции патологических процессов и привели к тяжелой депрессии, ставшей причиной обращения к аналитику.
Еще один любопытный симптом коронавирусной инфекции – потеря обоняния. Хорошо известно, что вомероназальный орган обеспечивает улавливание феромонов, которые в свою очередь характеризуют уровень либидо.
Даже ученые-медики оказались не готовы к психологической атаке современных средств массовой информации, что говорить об обычных людях. Быстрый рост психических расстройств и психосоматических заболеваний очевиден, беспрецедентная заболеваемость депрессией, паническими атаками, нарушения поведения, алкоголизм, осложнения супружеских отношений, страхи смерти, агрессивность – и это неполный перечень психологических проблем.
В сущности, речь идет о гибридной войне, симультанте биооружия и инфобомбы, а такого в истории человечества просто не было. Под «инфобомбой» разумею то, что все новостные ленты были заполнены отчетами о заболеваемости и летальности при COVID, хотя цифры смертности мало озвучиваются. Для обычного человека летальность и смертность неразличимы. Хотя летальность – смерть от определенного заболевания, а смертность – общее количество умерших.
Таким образом, пандемия привела к тому, что дремавшие язвы психологических, соматических проблем в индивидуальном сознании оказались под мощным давлением средств массовой информации и проявились в новом обличье.
Итак, психосоматика в постковидную эру. Основная психическая защита при психосоматозе – это ипохондрия, то есть поиск в ментальном образе своего тела болезненных зон. Этот процесс автоматический. Допустим, начальник, шеф накричал на страдающего человека, тот инстинктивно начинает сканировать мысленный образ своего тела в попытке найти болевую точку.
Конечно, этот рефлекторный поиск начинается с привычных зон, ранее использовавшихся для фиксации чувств, возникающих в ответ на психическую травму. Затем, обнаружив точку боли, чувство, обострившееся на внешнюю агрессию, начинает свербеть и скрести это место.
Это сканирование своего ментального образа может возникать и на травматические воспоминания. Допустим девушка «случайно» вспоминает, как ее в детстве попытался изнасиловать пьяный сосед, в результате возникает острый аднексит или другая проблема в малом тазу.
У каждого свои места «отдохновений». У кого-то обнаружившиеся желчные камни локализуют в ментальном образе тела болевую точку, у другой, это загрудинная область. При гипертонии – головные боли и т.д.
Когда свирепствовал COVID, основная локализация психосоматических проблем – легкие, и жалобы, после перенесенной коронавирусной инфекции – это одышка, затруднение дыхания, слабость, головокружение, боли в области грудной клетки.
Что по поводу легочников говорят классики психоанализа?
Кашель – это нереализованный плач. То есть основная проблема легочников, с точки зрения некоторых психоаналитиков, это не отреагированное горе. Однако слезы могут символизировать не только горе, уныние и депрессию. Нередко под слезами кроется нереализованная агрессия. И в этом смысле психосоматика обращает агрессию и ее аффекты, такие как гнев, злость, ярость, бешенство, раздражение и пр., на себя.
Конечно, можно пойти поплакаться подружке, и это даст некий выход психосоматическому потенциалу, однако то, что прячется глубже и является, собственно, основной этиологией (причиной) психосоматики, не может быть реализовано в дружеских посиделках. Только трудная тяжелая работа со специалистом может помочь. Люди годами прячутся от своих эмоций, стесняются своих чувств, и только когда запруда психических защит не выдерживает и болезнь затапливает психическое поле, тогда и развивается психосоматика, тогда люди начинают искать чудо-таблетку.
Впрочем, люди – обыватели традиционно обращаются в больницы и поликлиники, и назначение таблеток тоже помогает, хотя и не излечивает.
Что такое психосоматика
Впервые понимание того, что болезни связаны с душевными переживаниями, было озвучено врачом, проживавшим на острове Кос рядом с Турцией; этого врача впоследствии назвали Гиппократ.
Гиппократ считал, что возникновение болезней связано с чувством вины.
Новое дыхание этим воззрениям придал Франц Александер, ученик Фрейда, который создал знаменитую «Чикагскую семерку» болезней:
–ревматоидный артрит;
–язвенная болезнь;
–неспецифический язвенный колит;
–бронхиальная астма;
–ИБС (ишемическая болезнь сердца);
–гипертоническая болезнь;
–зоб.
Хотя с терминологией не все ясно. Как правильно называть: психосоматические или соматопсихические болезни? Поскольку большинство заболеваний тела вызывают те или иные психические нарушения.
Что является морфологическим субстратом психосоматики? Откуда растут корни психосоматики? Где в организме находится орган психосоматики?
В силу того, что первая моя специализация – желудочная хирургия, буду в первую очередь говорить о болезнях живота.
Впрочем, даже в Великую Отечественную войну ранения живота считались самыми тяжелыми.
Кроме того, если посмотреть структуру больниц, выяснится, что в каждой городской больнице есть отделение «чистой хирургии», где до 70% больных составляют люди с заболеваниями желудочно-кишечного тракта, это и аппендициты, грыжи, холециститы, язва и пр.
Итак, в чем причина такого внимания к животу?
Ныне доказано, в ЖКТ (желудочно-кишечный тракт) содержится порядка 100 млн. нейронов. Это мозг маленькой собачки, а с учетом того, что в филогенетическом (филогенез – это процесс исторического развития живой природы и отдельных групп составляющих ее организмов) отношении нейрональная система ЖКТ возникает существенно раньше, то вполне очевидно, что некоторые индивидуумы думают в первую очередь животом. А то, что при болезни наша внутренняя "собачка" творит все что хочет, каждый может почувствовать на себе, например, при гриппе.
Кроме дыхания, основой жизни является прием пищи и жидкости. Конечно, без дыхания человек не проживет и 5 минут, а без воды может выдержать 7 суток.
Но дыхание – непроизвольный, автоматический процесс, а прием пищи мы можем регулировать.
И это повод задуматься о психосоматике.
Почему возникает психосоматика? Этиология
Есть дефиниция (определение) – токсичная (психосоматогенная) мать.
Такая мать рожает ребенка ради какой-то цели: удержать мужа, согласно требованиям родителей или социума. Внешне она очень заботлива, но забота о ребенке выражается в форме функции, ребенок не получает эмоционального отклика. И только если ребенок заболевает, тогда в матери активируется чувство вины, и она всю себя посвящает заботе о ребёнке.
Так формируется условный рефлекс, и всякий раз, когда ребенку нужно внимание мамы, он начинает заболевать.
У меня как-то был случай ребенка, страдающего бронхиальной астмой. Выяснилось, что после рождения мама всю себя отдала воспитанию, тем самым лишив мужа внимания, муж завел любовницу. Понятно, что все окружение это видело, однако мама только на бессознательном уровне это чувствовала и транслировала свои переживания через болезнь ребенка.
В настоящее время большинство психоаналитически-ориентированных мыслителей полагают, что такой категории, как ребенок, не существует, есть диада – мать и ребенок. То есть ребенок воспринимает мир через мать, потому что его собственная сенсорная система недостаточно развита.
Больные часто нуждаются в уколах, какой в этом символический смысл? Укол шприцем заменяет укол совести, то есть чувство вины является ведущим механизмом развития психосоматики.
Как выявить психосоматику? Диагностика
В первую очередь нужно понять, почему заболевание возникло именно сейчас?
То есть исключить актуальную (недавнюю) травму, в том числе психическую!
Второй момент: психосоматические заболевания возникают в наиболее трудоспособном возрасте, то есть в 30–40 лет.
В этом возрасте в большинстве случаев человек, как правило, не болеет!
Мне много лет довелось ходить со студентами на обход в реанимацию. Это место, где люди лежат голыми, без сотовых телефонов, с редкими посещениями врачей, которые не могут позволить себе долго разглагольствовать с больными, а просто снимают показания датчиков. Хотя есть и такие реаниматологи, которые не прочь выслушать проблемы своих подопечных.
Поэтому реанимационные больные в большинстве случаев разговорчивы.
Помню женщину 48 лет, лежавшую в больнице после того, как лет за 5 до этого ей вырезали опухоль толстой кишки. В этот раз ее госпитализировали с острой кишечной непроходимостью.
У нее было как минимум 3 тяжелых операций.
При опросе выяснилось, что рак у нее обнаружился, когда погиб ее любимый сын, которому было 20 лет. Затем этот мир покинул ее муж.
Все эти травматические события оказались непереносимы для ее психики. Да и любой обычный человек в таких случаях начинает искать причину в себе, он спрашивает Бога – «За что?» и не получает ответа.
Это становится невыносимо, и человек погружается в болезнь.
Но об этом чуть позже.