На сцене совершенно темно, по мере привыкания к темноте, глаз выделяет неясные контуры странных предметов.
– Видишь, слова творят. Ты говоришь: Кошки орут. Вот ночная бабочка бьется. Дождь пошел. – И все это появляется: кошки, бабочка, дождь…
– Ну и что? Что ты предлагаешь нам – отказаться? От слов? Или от кошек? И бабочек?
– Да нет, нет. Потому что это бессмысленно.
– Словами пользоваться тоже бессмысленно… Кроме того, слова, по мнению некоторых, всегда всё портят.
– Да нет, не портят. Потому что портить-то нечего. То есть, нет ничего, что можно было бы испортить…
– Да знаем, читали. Что нового еще на эту тему?
– Вот именно. Мы всё читали. В том-то и наша беда, что мы всё читали…
Замолкает.
За окном уже некоторое время орут кошки (дальнейший разговор проходит под их аккомпанемент). Поначалу, почти ласково, переливчато-нежно:
– Мяа-аау…
– Давай об этом не будем. Про это уже написано.
– Боишься, слова всё испортят?
– Нет. Просто уже написано. В любой момент можешь взять и прочесть.
– А почему бы и не поговорить?
– Потому что трёп.
– Так если ничего нет, то почему трёп хуже чего бы то ни было?
– Мя-а-а-ау. Мяуауааау!
– Потому что он бесполезен.
– Какая может быть польза, если ничего нет. Совсем ничего. Ни пользы нет, ни не-пользы.
– Мия-а-аааау!
– Ну, знаешь, к этому надо прийти самому. И потом, что-то ведь всё-таки есть. И мы должны к этому чему-то двигаться, приближаться. А трёп – это только трёп. Для нашего движения в нем нет никакой пользы…
– Как раз очень может быть, что даже и есть. Вот я тебя сейчас слушаю, и передо мной открываются некоторые горизонты… Возникают, знаешь ли, мысли. Кроме того, ты так хорошо говоришь. Мне даже становится в определённой степени ясно. Пока ты говоришь. Как же в разговорах нет пользы, если именно есть! Произносятся разные вещи…
– Но не по двести же раз.
– Ааа… Человеческое восприятие вообще инертно. Да и память порою сбоит. А вот когда разговариваешь…