Учебники заплечные.
Наперсный ключ. Иди
по зимнему, по млечному,
по скользкому пути.
Потёмки непроглядные.
На кухнях жёлтый свет.
Тетрадки аккуратные.
Неправильный ответ.
Американские читатели в недоумении: маленькая девочка одна идёт в школу? Да ещё с ключом на шее? А киднеппинг? А квартирные воры? Ясно же: если ребёнку повесили на шею ключ, он будет открывать им пустую квартиру.
О детский страх потери,
с которым первоклашка
на ленте ключ нательный
под платьем, под рубашкой
нащупывает: вот он,
и к сердцу прижимает,
потому что папа с мамой ушли на работу.
Вернутся ли? Кто знает.
Ключ от квартиры, где деньги лежат. Где лежат? В деревянной шкатулке в тумбочке под телевизором. Семейный общак. Сколько? Никто не считал. Едва ли много. Но если возьмёшь рубль-другой на мороженое, никто не заметит. Однако наша маленькая девочка знает: возьмёшь – отсохнет рука. Откуда знает? Никто ей этого не говорил. Сама как-то догадалась.
Ученице,
груба и горяча,
трёт ключицы
цепочка от ключа.
Время оно…
Душа моя, держи
ключ от дома,
в котором ни души.
Родители на работе. Но куда подевалась бабушка? Ключ-то её – вот, на гвоздике. Вырываю из тетради листок, пишу красивым почерком отличницы: бабушка, ключ под ковриком, прикрепляю записку к ручке двери, кладу ключ под коврик, со спокойным сердцем иду в музыкальную школу. Теперь бабушка не пропадёт.
Ключ. В детстве он означает: обед на плите, делай уроки, прислушивайся к шагам на лестнице, вернёмся около семи. В непутёвой молодости он означает: есть, где побыть вместе подзаборным влюблённым. В молодости родители почему-то всегда дома. Приходится брать ключ у подруги. Или у друга. Или – память, ты не шутишь? – у любовника. «Прости, я тебя разлюбила и полюбила М. Ты не можешь дать мне ключ, пока ты будешь на работе?» И знаете, что самое интересное? Он дал мне ключ. Почему? Настолько меня не любил? Или настолько любил? Не знаю. Да и кто в молодости может во всём этом сладком ужасе разобраться?
Иное дело человек поживший, потерявший с дюжину ключей, сменивший с дюжину замков. Для него ключ означает: давай жить вместе. Когда я первый раз прилетела к тебе, ты уже сделал для меня копию ключа.
Путь навстречу происходит между встречами.
Обучение сердечное заочно.
Жёлтый ключик, разноцветным лаком меченый,
ты соскучился по скважине замочной?
Открывается легко: одно движение —
и воздастся благоверному по вере.
Ключ в замке. А мы, дрожащие, блаженные,
как подростки, обнимаемся у двери.
Обручальное кольцо – это кольцо, на которое я повесила твой ключ. Рядом с тем, нательным, от родного дома, и ещё одним – от дома, где меня ждёт только возлюбленная тень.
Мечтательно, как поддужный колокольчик, звенят ключи в кармане бродяги. Главное, вспомнить, каким именно открывается дверь, перед которой стоишь. Впрочем, я не заслуживаю высокий титул бродяги, как заслуживают его мои друзья Оля и Олег, адресаты стишка:
Потом решим где осесть.
Вместителен белый свет,
когда магнитики есть,
а холодильника нет.
Вещей – один чемодан.
Сумка. Фотоаппарат.
А много на свете стран?
Всего-то двести пятьдесят
одна.
«Магнитики магнитиками, – сказала на это Оля, – у меня есть для тебя образ посильнее: в моей сумке сейчас нет ни одного ключа».
Мне как-то подарили украшение – серебряный ключик на цепочке. Я хочу найти такой же для Оли. Нельзя, чтобы у человека не было ключа!
Брат, собрат, собратец
по пуху и перу,
вот и собран ранец.
Я тоже не умру
вся. На честном слове
продержится душа,
от покоя, воли
и нежности дрожа.
Любимый поэт? Корней Чуковский.
Любимый прозаик? Анна Франк.
С улыбкой детской, слезой стариковской
обложки глажу. Любви бумеранг
с гнезда поднимает ангелов стаю.
Закрыв глаза, не включая свет,
вслепую милые книги листаю.
Не важно, что у меня их нет
под рукой.
Закадровый смех жестяной.
Закадровый плач – музыка.
Попой, порисуй со мной,
Мария Чуковская. Мурочка.
Как детский гробик, легка
печаль. Посмотри: переделкинцы
зарыли два башмачка —
и выросло чудо-деревце.
Чувствую взгляды вслед.
Спинку держу прямо.
Дамский велосипед.
Стало быть, я – дама.
Круг. Ещё один круг.
Куколка. Нефертити.
Вот, могу и без рук.
И вы свои уберите.
За ручку на премьеру привели
в парадном платье. Усадили. Недо —
стаёт ботиночками до земли,
но белым бантом достаёт до неба.
Большие, не смотрите свысока.
Всему найдётся место в сердце детском.
Я ей пообещала хомяка,
когда она заплакала о Ленском.
Понимало пони мало.
Я не больше понимала.
Было нам в году лохматом
лет двенадцать вместе взятым.
Я на нём. Оно по кругу.
Мы не нравились друг другу.
Девочка-весна,
беженка из ада.
Зелень рощ нежна
даже возле МКАДа.
Двух миров связной,
умница, гулёна,
в классики со мной
будешь, Персефона?
Было темно и холодно.
Несколько лет не редели
возраста переходного
непроходимые дебри.
Мама, такую уродину
замуж и чёрт не выдаст!
Коротко. Жмёт. Расходится.
А покупалось на вырост.
Легенды – сплетни века.
Мифы – сплетни веков.
Отстаньте от человека!
Его уют местечков,
его растрёпаны космы,
ему неважно спалось,
его надышанный космос —
первый в списке на снос.
То кидают друг в друга камешки,
то цепляют друг другу звёзды
лилипутище и великанишко,
существа одного роста.
Повторенье – не мать, а мачеха.
Память дев не бывает крепкой.
И опять влюбляешься в мальчика
от горшка два вершка с кепкой.
У свекрови взор коровий
и овечий кругозор.
Мы не нравимся свекрови.
Мы – отечества позор.
Ей – солить капусту в ванне,
в душу лезть, в карман, в кровать,
нам – кланяться мариванне,
сучку мамой называть.
выстрелил в небо
попал в ангела
выстрелил в землю
попал в мёртвого
выстрелил в толпу
попал
в одного из нас
Кто победит —
слон или кит?
Кит или слон —
кто побеждён?
Спит под водой
слон удалой,
доблестный кит
в зарослях спит.
Облепил стволы.
Все деревья в берёзы
превращает снег,
любое заоконье —
в Родину, в СССР.
Из Бутова с любовью.
Дома, дома, дома́.
Встречает снегом-солью
московская зима.
Ты, ностальгия? Вот ты
какая! – Снежный прах,
белёсые разводы
на новых, чёрных, парадных, дорогих
американских сапогах.