Он очень старался казаться ленивым и расслабленным. И позу для этого выбрал заранее: сидя в кресле, широко развести колени, пятками упираясь в пол. Руки свесить с подлокотников. Глаза полуприкрыть.
Именно таким его застал старший лейтенант, совершавший подомовой обход после случая с обнаруженным трупом. Федор знал, что он к нему рано или поздно явится. Наверняка сначала обошел всех соседей. Наслушался сплетен. Теперь явился к нему. С вопросами. С намеками. С плохо завуалированными подозрениями.
– Федечка, к тебе пришли, – пропела нежным голоском Виола и тронула его макушку. – Какой-то молодой человек из полиции…
Федечка уже знал, кто именно к нему придет. И навел о парне справки. Охарактеризовали его как умного, расторопного, принципиального и немного настырного.
Это описание Федору не очень понравилось. Лучше бы парень оказался с ленцой и алчностью. Тогда бы он с порога намекнул старшему лейтенанту, что готов заплатить за собственное спокойствие. И за то, чтобы больше никогда не видеть в своем доме его физиономию.
Денег старлей не брал. Никогда!
– Не вздумай, – предупредил его друг Ваня. – Иначе загремишь за дачу взятки должностному лицу.
– Но он же станет ходить ко мне, Ваня! – возмущенно округлял глаза Федор. – Без конца станет ходить. А у меня Виола. А у парня разряд по каким-то там единоборствам.
– Виола твоя его даже не заметит рядом с тобой, – утешил друг. – Он для нее никто. А ты – величина!.. А чтобы не ходил к тебе часто, правильно ответь на его вопросы.
– Правильно – это как? – фыркал Федор.
– Почти правду.
Почти правда вряд ли устроит старшего лейтенанта Хромова. Ему наверняка надо знать все и обо всем. А болтать лишнего Федор не мог. В его отношениях с женщинами были кое-какие секретики. И плеточки пробовали, и наручники, и жесткие ошейники. Все оставались живы, конечно. Но полиции только дай повод думать иначе.
– Проводи его сюда, – не открывая глаз, проговорил Федор негромко, словно в полусне.
– Он уже здесь, – раздался незнакомый мужской голос за его спиной.
Хромов вошел следом за Виолой, догадаться было несложно. Не вздумав вздрогнуть или изобразить испуг, Федор с хрустом потянулся. Сел ровно в кресле. И с полуулыбкой глянул на ступившего на застекленную террасу парня. На его территорию, между прочим, ступившего.
Это место было его любимым. Стекла во все стороны: огромные, толстые, без переплета. Теплый пол. Искусно выполненная подсветка. В любое время года здесь было светло и тепло, а когда надо – прохладно. И стекла никогда не звенели под порывами ледяного ветра с залива. Сидя босым и почти голым в кресле, он обожал наблюдать за неистовыми метаниями снежных бурь и серым дождем. Жаркое солнце летнего дня беспомощно лизало лучами его террасу, кондиционер прекрасно с ними справлялся. Федору даже не приходилось опускать жалюзи.
Он не любил сюда пускать даже своих женщин. Таня не в счет. И вот вдруг какой-то старший лейтенант осмелился ступить на его территорию. И более того, без спросу распорядиться его мебелью!
Федор неодобрительно наблюдал за тем, как Хромов хватает за подлокотники кресло из угла и ставит его прямо перед ним – в зоне обзора.
– Надо поговорить, Федор Степанович, – проникновенно глянул старший лейтенант на Федора.
– Слушаю вас…
Парень был хорош собой и крепок. Голубоглазый, с играющими под светлой кожей крепкими мышцами. Тонкая футболка в обтяжку, сверху рубашка в клетку с короткими рукавами. Простенькие джинсы, кроссовки, ступающие по его теплому полу, как по рингу.
Вряд ли ему требуются те самые голубенькие таблеточки, к помощи которых Федор редко, но прибегал. Здоровьем Хромов был не обижен.
– Вы в курсе, что неподалеку от вашего дома был обнаружен женский труп?
– Видел какую-то суету на берегу.
– На самом деле не на берегу, а под одной из сосен. – Старший лейтенант запнулся, коротко подумал и произнес, как с листа зачитал: – Тело женщины со следами насильственной смерти было обнаружено в яме, вырытой у подножия сосны.
– Ее убили?! – округлил Федор глаза. – Она не сама умерла?
– Как бы, интересно, она, умерев без посторонней помощи, смогла себя сама зарыть? – В голубых глазах парня ядовито сверкнуло.
– Ну да, ну да… – печально вздохнул Федор и запоздало добавил: – Бедняжка.
– Да… – коротко кивнул старший лейтенант, не сводя с него пристального взгляда. – Вы ничего не можете мне сообщить по данному факту?
– Я?!
Он, честно, перепугался. И глянул на полицейского, как на демона.
– С какой стати мне вам что-то сообщать по данному факту? При чем тут я?!
– Я тут подумал, раз вы заметили нашу суету с коллегами, могли заметить и суету преступников?
– А что, их было несколько? – неожиданно подала голос Виола.
Оказывается, безмозглая девица никуда не ушла, а терпеливо стояла за его спиной и внимательно слушала.
– Следствие пока не обладает достаточной информацией, – отделался голубоглазый полицейский казенной фразой.
– А как она умерла? Ну… Эта женщина? – решила окончательно вымотать ему нервы Виола, задавая свои тупые вопросы.
– Предположительно от сильного удара по голове. Ей проломили череп, – ответил старший лейтенант.
– Какой ужас! – Голос Виолы дрогнул. – На нее напали? Ограбили? Но она бы тогда кричала. А мы ничего такого не слышали. И…
– Виола! – резко оборвал он ее рассуждения. – Ты не даешь старшему лейтенанту вставить слово.
– Простите…
За его спиной снова стало тихо. Федор вопросительно уставился на парня. Он очень старался выразить взглядом то, что только что озвучила Виола. Видишь, мол, мы ничего не слышали. И суеты никакой не наблюдали.
– А как давно вы вместе? – вдруг сощурил свои невозможно голубые глаза Хромов.
– А вам-то что? – вдруг достаточно грубо фыркнула Виола в ответ. – Это наша частная жизнь и…
– Простите, я неправильно сформулировал вопрос, – последовала обворожительная улыбка. – Как давно конкретно вы, девушка, живете в этом доме?
– Несколько месяцев, – без запинки соврала дуреха.
– А до этого где проживали?
– А до этого я проживала в Москве.
– У-у-у… – с наигранной печалью протянул старший лейтенант, глядя на Виолу поверх головы Федора. – Тогда вы точно не можете ничего знать о жертве убийства.
– Почему?
Глупышка на неподражаемо длинных ногах вышла на середину застекленной террасы. Вставила кулачки в бока, с вызовом тряхнула головой и повторила:
– Это почему еще?
– Потому что тело женщины закопали у подножия сосны несколько лет назад, – продолжил ласкать ее улыбающимися глазами старший лейтенант.
– Как несколько лет назад? – растерялась Виола. – Когда?
– Точнее – только после тщательнейшей экспертизы, но предварительно: более трех лет назад.
– Упс-с…
Виола уронила руки вдоль тела, попятилась и уселась на левый подлокотник его кресла. Федор тут же собственнически уложил ей ладонь на колено.
– Вот видите, – беспечно махнул он свободной рукой. – Как же мы можем видеть, помнить, знать о том, что произошло более трех лет назад? Меня вообще в то время могло не быть в стране. Я много и подолгу путешествовал.
– Судя по остаткам одежды, это была зима, – уточнил Хромов.
Его локти лежали на коленях. Кулаки без конца сжимались и разжимались. Еще он то и дело поводил шеей. И там что-то неприятно щелкало. Федор счел эти телодвижения странными.
– И что, что зима? – неожиданно развеселился он, нежно поглаживая женскую коленку. – В мире много мест, где зимой тепло и даже жарко.
– А с кем вы тогда жили, Федор Степанович? – прервал его веселье вопросом Хромов. – Ваши соседи припомнили, что года три или чуть больше назад у вас в доме поселилась какая-то женщина, которая прожила здесь достаточно долгое время. В сравнении с другими вашими симпатиями та женщина задержалась на непозволительно долгое время. А потом куда-то исчезла. Это не она… Это не ее тело было найдено на берегу, по соседству с вашим домом?
Глупый…
Глупый мальчишка! Федор мог бы рассмеяться ему в лицо, если бы ему не было так досадно. Из-за того, что придется теперь полоскать имя той, мысли о которой до сих пор не давали ему покоя. Из-за того, что Виола заметно напряглась. И даже сползла с подлокотника кресла и снова исчезла где-то за его спиной.
– Это не ее тело, поверьте, – криво ухмыльнулся Федор наглому полицейскому в лицо. – Ее тело по-прежнему живо и здорово. И все так же прекрасно.
Виола за его спиной с шумом втянула в себя воздух.
– Я могу услышать ее имя и фамилию? – Старший лейтенант Хромов полез за телефоном, чтобы оставить запись в разделе заметок. – Только не говорите мне, что не хотели бы тревожить уважаемую даму… Что вы человек чести… Что у нее теперь другая жизнь… Все это понимаю, но обстоятельства требуют уточнений и… Как ее имя, Федор Степанович? Мы же не желаем ехать в отделение полиции и отвечать на вопросы под протокол? Нет? Я правильно вас понял? Имя…
В памяти всплыло смуглое лицо гордой красавицы, оставившей его так вероломно. Он не мог назвать ее имя. Она станет сердиться. Он не мог смолчать. Станет сердиться старший лейтенант. И если в первом случае ему ничего не грозит… То во втором…
– Татьяна, – буркнул он недовольно. – Игумнова Татьяна Сергеевна.
– Понятно, – быстро записал старший лейтенант в телефон.
Кажется, ответ его ничуть не удивил. И, сам не понимая, что за чувство им далее двигало, Федор произнес:
– Кстати, она недалеко переехала. Поселилась по соседству.
– Да? – Белесые брови старшего лейтенанта выгнулись дугой. – И даже знаете адрес? И можете его мне сообщить?
– Разумеется.
Оттолкнувшись ладонями от подлокотников кресла, Федор резко встал. Подошел к одному из огромных витражей. И постучал по нему согнутым пальцем в сторону островерхой зеленой крыши.
– Вон тот дом, где теперь живет моя Татьяна. В доме Тимофея Полякова. Кажется… – Он обернулся на Хромова и удивленно отметил, что парень ничуть не обескуражен. – Кажется, это ваш коллега?