Март 2019 г.
В пять утра Элла стукнула по верещащему будильнику и выкатилась из постели. Быстро умывшись, она почистила зубы, натянула костюм для пробежки и схватила кроссовки.
Дэмьен ждал ее у выхода. «Доброе утро, дорогая». Он крепко поцеловал ее в губы с утробным урчанием, от которого по ней в предвкушении побежали мурашки.
– Может, черт с ней, с пробежкой, вернемся в кровать?
– Не-а, – отпихнула она его. – Сперва пробежка.
Вчера они так и не вышли за дверь. С тех пор как Линн разрешила ей вернуться к активному образу жизни, включая аэробику в спальне, Дэмьен не мог оторваться от нее. Это было два месяца назад. Секс был прекрасным. Ладно, крышесносным. Но ей стало казаться, что секс превратился в повод отказываться от разговоров. И действительно, они уже четыре месяца толком не разговаривали – по крайней мере, не разговаривали так, как было бы нужно. Дэмьен или все еще переживал произошедшее, или был слишком занят на работе. Как бы то ни было, Элла ощущала себя в подвешенном состоянии. Воспоминания к ней так и не вернулись. Разглядывание своих беременных фотографий и встречи со знакомыми людьми в знакомых местах, которые советовал при выписке из больницы доктор Аллингтон, нисколько не помогли. На сегодняшний день она знала о причинах аварии и о том, что потом случилось в больнице, ничуть не больше, чем в прошлом ноябре. Только Дэмьен знал, что заставило ее выбежать из квартиры и сесть в машину, но он отказывался об этом разговаривать.
И еще он отказывался пытаться завести нового ребенка.
На осмотре через восемь недель после операции Линн спросила, собирается ли она вернуться к предохранению. Элла была так рада обсудить с Дэмьеном возможность новой беременности. Но он был непреклонен: ни за что. Он не готов. Как она может думать о другом ребенке, когда он все еще переживает потерю Саймона? А если с этим ребенком тоже что-то случится? Или, хуже того, если на этот раз он потеряет ее? Она хоть представляет, что он пережил, увидев ее всю израненную на больничной койке?
Линн также спросила ее о визите к психиатру. Она была у него?
– Один раз, – ответила Элла. – Одна.
И этот визит ничем ей не помог. Элла провела час, рассказывая о своих переживаниях насчет Дэмьена и его печали о потере Саймона, но не смогла ответить на большинство вопросов, которые задавал врач. Почему они решили завести ребенка, если ее муж так явно его не хотел? Отчего он передумал? Куда она ехала, когда попала в аварию? Верно ли, что они ссорились, и если да, то из-за чего?
– Вопросы шли и шли. И я не могла ответить ни на один, – объяснила Элла. – Я хотела привести Дэмьена на повторный визит, но со всей его работой и отговорками… – Пожав плечами, она поправила сползший больничный халат. – Так что я плюнула на это. Перестала просить его сходить туда и сама больше не пошла.
Линн коснулась ее руки:
– Я видела мужей, которым понадобилось несколько лет, прежде чем они смогли это обсуждать, не говоря уж о попытке завести нового ребенка. Они тяжело переживают, когда жена теряет беременность.
Элла кивнула. Она хотела сочувствовать Дэмьену, но, в конце концов, это она носила Саймона в себе. И, получи она шанс, сделала бы это снова. Посмотрев на свои руки, лежащие на коленях, она ковырнула заусенец.
– Я тебе говорила, что Саймон получился случайно? Наверное, я забыла принять таблетку.
– Нет, я не знала. Но, кроме таблеток, есть и другие способы. – Линн подкатилась на стуле к краю гинекологического кресла, сделала Элле знак опуститься на спину и заглянула между ее поднятых колен. – Такие, что тебе не надо помнить о ежедневных таблетках.
– Я могу подумать?
– Да сколько угодно, – улыбнулась Линн.
Дэмьен отодвинул задвижку на двери, возвращая Эллу к реальности. Она нагнулась зашнуровать кроссовки. Дэмьен нахмурился, просматривая почту в телефоне.
– Все в порядке? – спросила она.
С января из PDN ушло четыре клиента, не считая Royal Gateway. Дэмьен говорил, что его поездка в Лондон оказалась потерей времени. Он не смог убедить их остаться. И эти потери не просто огорчали его. Он принимал их близко к сердцу. Потому что все клиенты ушли в CyberSeal, компанию его отца.
– Не уверен. – Складки между его бровями стали глубже, пока он читал сообщение. Дочитав до конца, он выругался, закрыл почту и включил музыку. Он протянул Элле один из наушников, чтобы они могли слушать ее вместе. – Ладно, потом разберусь. Ты готова?
– Ага. – Она вставила наушник в ухо. Дэмьен включил трек для вторников. Это была смесь U2, Gang of Youths и другой альтернативной рок-музыки, которая помогала им держать темп.
Они бежали свой семимильный маршрут по городским улицам до Эмбаркадеро, откуда продолжили вдоль набережной. Воздух был влажным, но небо очистилось, и солнце осветило город, заливая все вокруг золотым светом.
На бегу Элла планировала свой день. Ей надо было поехать в Сакраменто, взять интервью у одного губернатора во время ланча, а на обратном пути она надеялась наконец назначить двойное интервью с Эмили Блант и Джоном Красински насчет их последнего проекта. Если повезет, она будет дома к ужину с Дэмьеном или, может быть, сделает ему сюрприз, нагрянув прямо в офис с тайской едой навынос. Он был сильно загружен в последнее время, работал допоздна и очень много путешествовал, стараясь сохранить своих клиентов.
Они добежали до последнего отрезка пути и уже повернули к холму, на котором стоял их дом. Дэмьен сменил плей-лист, и Элле в уши внезапно ударил Эминем.
– Да ладно? – Она вырвала из уха наушник, думая, что это сразу остановит музыку.
Но Дэмьен даже не остановился. Наоборот, он прибавил скорость, и Элле пришлось приложить усилия, чтобы удержаться рядом с ним. Она позвала его, но он не ответил и не замедлил бег. Расстояние между ними все увеличивалось, и музыка оборвалась, потому что ее наушник потерял связь с телефоном Дэмьена. Он опережал ее уже на целый квартал, и Элла сбавила темп, предоставляя ему бежать куда хочет, выплескивая все, что там бурлило у него в голове. Кроме того, этот подъем на холм и так был нелегким.
Когда Элла добежала до угла их дома, у нее горели лодыжки и кололо в боку. Дэмьен ждал ее возле дома, медленно прохаживаясь туда и сюда, чтобы остыть.
– А я тебя потерял, – заявил он, увидев ее.
– Какого хрена, Дэмьен? – выдохнула она, упираясь руками в колени и еле переводя дыхание. – Что на тебя нашло?
Ему хватило совести смутиться. Элла раздосадованно покачала головой и глянула на часы. Было уже поздно, ей надо было быстро идти в душ и выезжать. На выяснение отношений не было времени. Ни на что никогда не было времени.
Злобно взглянув на него, Элла распахнула дверь подъезда и зашагала через холл к лифту. Дэмьен последовал за ней. Она нажала на кнопку вызова.
– Элла? – осторожно позвал он.
Пошел бы он к черту. Ее достало ждать, пока он раскроется.
Она обернулась к нему. Даже весь в поту, воняющий, как мужская раздевалка в спортзале, он все равно был неотразимо хорош собой. Она могла бы напрыгнуть на него прямо тут, в холле, наплевав на всех прохожих. Но прямо сейчас она была в ярости.
– Ты меня бросил. Что на тебя нашло? Это все из-за работы или с тобой происходит что-то еще?
– Ну ты же знаешь, сколько всего происходит, – его голос стал мягким. Она сомневалась, что он признает это, но наверняка он понял, что его рывок в гору был вызван реакциями низа.
– Ну так поговори со мной об этом. Не отталкивай меня. И не убегай вместе с музыкой. И кстати, твой Эминем – отстой.
Уголки его рта поднялись.
Двери лифта раскрылись, они зашли внутрь. Дэмьен нажал на кнопку их этажа.
– Давай поговорим позже, – предложил он, глядя на ряд кнопок.
– Давай я угадаю. Ты еще не готов.
– Нет. Мне нужно на работу, а тебе – ехать в Сакраменто.
– А ты понимаешь, что прошло уже четыре месяца? – Он нахмурился, но Элла подошла к нему ближе. Лифт не был маленьким, но она хотела быть уверенной, что он не сможет отвести от нее взгляд.
– Четыре месяца, две недели и три дня. Вот сколько прошло с тех пор, как мы потеряли Саймона. И мы все еще не поговорили об этом. Не поговорили о нем.
Он провел рукой по влажным волосам.
– Ты так ничего и не вспомнила?
– Ты же знаешь, что еще нет. И то, что мы не говорим об этом, тоже не способствует, – отрезала она. – Мне кажется, у тебя было достаточно времени. Не откладывай свое горе. От этого только хуже.
Дэмьен сжал челюсти. Ей было наплевать. Ее терпение кончилось, и настроение было боевым. Она хотела вернуть свою память, и только он мог ей в этом помочь.
Лифт звякнул, и дверцы открылись. Элла первой прошла в квартиру и не останавливалась до самой ванной, скинув кроссовки по пути. Дэмьен стянул с себя майку. Он смотрел, как она раздевается и включает душ, но ничего не говорил. Элла попробовала температуру. Он молча снял кроссовки и стянул шорты. Он стоял перед ней во всей красе, и ей хотелось забыть о своих обидах и заняться с ним горячим потным сексом прямо тут, на их двойном умывальнике. Но быстрый перетрах не разрешит их проблем и не снимет ее разочарования. Почему он с ней не разговаривает? Что с ним такое? Отчего он прикусил язык?
Прикусил язык.
Элла не успела как следует подумать, где она недавно уже слышала эту фразу, потому что Дэмьен позвал ее по имени, когда она вошла в душ и встала под струи горячей воды. Обернувшись, она встретилась с ним глазами.
– Прости меня, – сердечно сказал он.
Она вздохнула, в последний раз сердито взглянула на него и протянула руку.
Дэмьен не заставил себя ждать. В три прыжка он оказался в душе, а она – в его объятиях. Он целовал ее, глубоко и страстно, а его руки были везде.
Она позволила ему выпустить напряжение. Он взял ее резко и быстро, прямо тут же, возле кафельной стены, и потом снова, уже в кровати, их кожа была мокрой и скользкой, волосы влажными. Он входил в нее с той же яростью, что на пробежке. Но на этот раз он не бросил ее позади.
Когда дыхание выровнялось, а сердце унялось, Дэмьен скатился с нее, лег рядом и закрыл локтем глаза.
– Дэмьен, – позвала Элла. – Что с тобой?
Он вздохнул.
– Я хочу помочь, но ты же со мной не разговариваешь.
– Мне написал Бен. – Это был юридический советник PDN.
Дэмьен повернулся на бок, лицом к ней. Рассеянно погладил Эллу по голове, намотал на палец прядь ее волос.
– Я попросил его команду присмотреться к ценным бумагам наших клиентов.
– И что они обнаружили?
– Один из моих служащих продал наш клиентский лист в CyberSeal.
– Господи! Но это же незаконно. Почему он это сделал?