Домой я ехала в задумчивости. История Людмилы произвела впечатление, особенно учитывая некоторые обстоятельства. Выходило, что Юрий Горенко жил не тужил, толкал по-тихому наркоту, потом убил какого-то бандита (насколько тот был крут, еще стоит выяснить, представления Людмилы о криминалитете могли быть весьма преувеличены).
Не отказавшись от соделанного, Горенко получил всего пять лет, которые отсидел тихо-мирно. А сразу после выхода кто-то обыскал его квартиру… Сам Юрий сообщил, что пока возвратиться не может. Мог ли он появиться тайком? Но зачем? Выходит, у него были дела. И кто-то прознал о них и его возвращении… Он приезжал, чтобы забрать что-то важное? Не только для себя, но и еще для кого-то, кто не постеснялся обыскать его квартиру.
Зная о такой возможности, Юрий решил навестить родной город инкогнито. А потом еще год скрывался… Но если сейчас объявился, обосновался и даже устроился на работу, значит, ему нечего бояться… потому что это нечто, ради чего его квартиру перевернули вверх дном, потеряло свою значимость?
Я досадливо поморщилась, какое-то гадание на кофейной гуще. Может, стоит переговорить с Горенко? Но честно сказать, я не хотела пока появляться в его жизни. Не потому что боялась. Если Горенко действительно тот, кто заинтересовал Иванченко, и она приехала в город с какой-то целью… мое появление в его квартире может стать поводом для начала действий. А я блуждаю в потемках, даже примерно не понимая, что происходит, не в силах выявить хоть какие-то связи между людьми и событиями…
«А они вообще есть?» – мелькнуло в голове, додумать я не успела, потому что за размышлениями чуть не пропустила нужный поворот. Вместо того, чтобы проехать дальше, я, повинуясь импульсу, резко свернула направо, вызвав гневные крики и гудение машин.
– Ты что творишь? – крикнул один в окно, я мысленно с ним согласилась, но сейчас он волновал меня меньше всего.
После столь неожиданного маневра я увидела, как одна из машин, едущих за мной, резко тормознула чуть впереди, прижимаясь к обочине, вторая стала перестраиваться из левого ряда в правый, а третья, в последний момент включив поворотник, свернула на ту дорогу, где сейчас находилась я. Все произошедшее произвело впечатление, я выругалась сквозь зубы.
Как же мне не пришло в голову, что меня пасут? Я успела приметить только три машины, а сколько их на самом деле? Я же спокойно разъезжаю по городу, так что выяснить причину моего интереса может каждый. Еще раз выругавшись, я не спеша поехала вперед, поглядывая в зеркало заднего вида на ту самую «Хонду», что так резво повернула за мной.
Ребята старались не светиться, а я делала вид, что ничего не заметила. Номер был как бы случайно заляпан грязью, и это несмотря на то, что последние дни сухо, и сама машина чистая. Регион был наш, цифры номера удалось разглядеть только две: первая заляпана грязью, дальше 89. Впрочем, зная изобретательность наблюдателей, номер мог мне ничего не дать. «Хонда» пару раз пропадала из вида, но когда я сворачивала к дому, приметила, как машина проехала мимо. Что ж, ребята, расслабьтесь, на сегодня ваша задача выполнена.
Я была зла, как никогда, в большей степени на себя. Как я не подумала о слежке? Даже если бы никаких Горенко и Иванченко не появилось, за мной всегда есть кому присмотреть, а я еще активность развела, так что сам Бог велел. Первыми на ум пришли Миронов-старший и Петренко, их интерес прослеживался, то есть не сам интерес, а его наличие. Но если я права, и наблюдателей как минимум трое, значит, круг заинтересованных лиц вырос.
Если история Горенко действительно что-то под собой имеет, то за мной могли начать наблюдение заинтересованные им люди. В конце концов, в чем-то Пархоменко прав: девица, которая водит дружбу с влиятельными людьми и при этом копает под никому не нужного парня, автоматически вызывает интерес.
Загрузив дома базу данных, я просмотрела список автомобилей. Четыре штуки, любая может принадлежать наблюдателю. Что теперь? Объезжать всех? Я была уверена, что результата не будет.
Однако отступать так просто не собиралась и следующие три дня провела увлекательно: каталась по городу, сворачивая в самых неожиданных местах, выскакивая в арки, тормозя без предупреждения на обочинах, ну и тому подобные вещи. Пару раз скаталась за город, причем гнала по трассе на приличной скорости, не имея представления, куда направляюсь.
Все эти приключения имели под собой одну цель: выяснить, сколько у меня преследователей, а по возможности, узнать данные машин. Они менялись, однако к выходным я была уверена: пасут меня четверо, марки и номера я записала, и теперь оставалось самое простое: узнать, кто стоит за этими людьми. Для этого, как известно, есть Олег.
– Что вообще происходит? – поинтересовался он, выслушав задание.
– Потом расскажу.
– как обычно.
– А что там с делом Горенко?
– Знакомый обещал подсобить, но он сейчас не в городе, вернется в воскресенье вечером, там видно будет.
– Отлично. Тогда в понедельник поговорим.
– Звучит, как ультиматум.
– Так это же хорошо, – усмехнулась я, – не буду доставать тебя в выходные.
– Главное, чтобы в понедельник не оказалось, что ты по уши в дерьме.
– Иногда мне кажется, я оттуда не выплываю.
– Мне иногда кажется, ты находишь в этом изощренное удовольствие.
– Только давай без психологии, – усмехнулась я, прощаясь.
Выходные прошли спокойно. Женька был свободен оба дня, и мы провели их вместе, выбравшись в город погулять и несколько раз поесть. Однако мысли мои частенько утекали в ту или иную сторону: я размышляла о Горенко, от него переходила к Иванченко с ее замыслами и появлением в нашем городе, а то откровенно пялилась по сторонам, высматривая наблюдателей. Конечно, Женька заметил мое странное поведение, но вопрос задал только в обед воскресенья.
– О чем ты так усиленно размышляешь? – поинтересовался он, сидя за столом и разглядывая меня.
– В каком плане?
– Ты второй день не в своей тарелке, хмуришься, кого-то высматриваешь… Что происходит, Аня?
Я посмотрела на него.
«Ну давай, – шепнул внутренний голос, – расскажи ему правду.
Что тебя испугало появление журналистки из Москвы, и ты стала вынюхивать о ней, нашла записку с фамилией и бросилась узнавать все об этом человеке. А еще ты уверена в том, что за тобой следят днем и ночью, причем сразу несколько человек».
Что будет дальше? Женька подумает, у меня паранойя. Или того хуже: решит, я что-то утаиваю и умудрилась влезть за его спиной в какую-нибудь историю. Он запрет меня дома до выяснения обстоятельств, и я буду слоняться от стены к стене в ожидании, когда он положит к моим ногам тела врагов.
«И что тебе не нравится?» – взвыл внутренний голос.
И в этот момент я поняла, что мешает мне сознаться Женьке в своих страхах. Причин было две. Первая: я боялась, что ведется какая-то игра, в которой Женька, будучи впутанным, как в прошлый раз, может пострадать из-за меня. Тогда все обошлось, но если бы не сложилось так, как сложилось, его могли убить. Переживать подобный тому страх еще раз я не хотела, потому упорно боялась говорить ему хоть что-то, лишь бы он не вмешивался. А вторая причина…
Второй причиной был Марк. Сердце мое сжалось. Я решила и даже поверила в то, что он не вернется, что ему тут нечего делать, но… Эти чертовы но, которые постоянно вклинивались в мою жизнь, не давая ни на секунду забыть о прошлом и расслабиться. Если Марк появится, и Женька выйдет на него, что будет? Я боялась предположить. А потому, пока я не буду знать, что происходит, я молчу. Я должна молчать.
Женька ждал моего ответа, глядя внимательно и строго. Не выдержав, я опустила глаза в тарелку и пожала плечами.
– По-моему, у кого-то мания преследования, – пошутила по возможности естественно, Женька нахмурился, продолжая сверлить взглядом. Я вздохнула, откладывая вилку. – Честное слово, у меня все в порядке.
Выдержав его взгляд, я мысленно выдохнула. Женька, кивнув, вернулся к еде. И хотя остаток обеда прошел спокойно, я чувствовала некоторую отстраненность, теперь мне казалось, что задумчивым стал Женька.
– Отец звонил, – сказал он наконец, и я напряглась. Появление Миронова— старшего не влекло за собой ничего хорошего. – Предложил сегодня поужинать.
– Сходи, – пожала я плечами.
– Он пригласил нас обоих, – Женька посмотрел насмешливо, ожидая моей реакции. Само собой, в моей голове тут же наметился хаос. Прежде, чем дать этим мыслям возможность поглотить меня, я ответила:
– Если ты хочешь…
– А чего хочешь ты? – наши взгляды снова встретились, и я подумала, что заданный вопрос относится вовсе не к предполагаемому ужину. Он словно пытался забраться ко мне в голову и понять, что там происходит. Пожав плечами, я сказала:
– Мне все равно.
После небольшой паузы Женька кивнул.
– Значит, я договорюсь на вечер.
Остаток дня мы провели дома, Женьке надо было решить какие-то дела, он удалился в кабинет, а я разместилась в гостиной на диване, пытаясь собраться с мыслями. Приглашение на ужин Мироновым – это провокация или стечение обстоятельств? Я встречаюсь с его сыном, логично пригласить нас обоих, хотя бы для галочки…
Или Миронов преследует какую-то цель? Что, если с ним придет Иванченко? Говорят же, что они практически не расстаются… А если Александра Ильинична вспомнит о нашей встрече в кафе? Впрочем, Миронову она могла о ней рассказать. И если кто-то из его людей следит за мной, он и сам знает. Но не знает Женька, и этот факт может его заинтересовать, он вспомнит мои вопросы, решит, что я задавала их неспроста… черт!
Я стукнула кулаком по дивану. Ладно, я все равно не могу ничего поделать. Хватит накручивать себя, нужно натянуть дежурную улыбку и вести себя как ни в чем ни бывало. За последний год я в этом поднаторела. Возникнут вопросы – будем решать на месте. Может, вечер пройдет спокойно, а мои страхи окажутся преувеличенными.
В какой-то степени так и вышло, хотя начало вечера не порадовало: встреча была в ресторане Петренко, о чем я догадалась по дороге. Женька, увидев, как я нахмурилась, весело хмыкнул. Такое ощущение, что мы вернулись на год назад, и в нем начинает просыпаться придурок с тиранскими замашками, меня раздражавшими, когда мы только познакомились. Я невольно задалась вопросом: так ли уж они меня раздражали?
После истории с Глебом мы с Женькой одно время неплохо ладили, то есть я так считала. Просто мы не сошлись во взглядах на наше с ним существование, и у меня проблем было выше крыши: с одной стороны Марк, с другой истории, в которые я то сама ввязывалась, то оказывалась втянута. Если бы я могла в тот момент отвлечься и переключиться на Женьку… То что? Мы бы оказались вместе раньше? А если бы между нами изначально не было Марка? Черт его знает…