– В подводном мире сейчас 11004-ый год. Мариния возникла более четырех тысяч лет назад, – рассказывала Эмильда, передвигаясь по коридору Мартика. – Ее основала Ваша… твоя дальняя родственница, которую тоже звали Марина. Она стала первой королевой Маринии.
Кругом царила тишина. Марине казалось, дворец пуст. Она не приближалась к орхидеям и вникала в Эмильдин рассказ.
– Мариния – королевство на дне Средиземного моря, – повествовала Эмильда.
Марина чавкала жвачкой:
– Как королевство может существовать на дне моря?
– Просто!
– Это невозможно.
– Мариния столько лет существует на дне морском, значит, это возможно.
– Почему на дне морском? – изумилась она. – Удобнее места не нашлось?
– Марина захотела создать королевство под водой, на дне моря. Она поклонялась стихии Моря, она безумно его любила.
– И я люблю море. Я люблю в нем купаться.
– Она любила его иначе, – блестели карие глаза. – В море громадная сила. Безбрежное и таинственное, то суровое, то ласковое, оно всегда манило людей.
– Красиво рассказываешь.
– Потому что море красивое.
– Кто сомневается!
– Знаешь, что означает твое имя?
– Марина в переводе с греческого «морская». Но это ни о чем не говорит! В мире сотни Марин, они все – королевы? – скептически поинтересовалась Марина, думая, что правда на ее стороне.
Разжевывая каждую деталь, Эмильда доказывала обратное:
– Марина Завальская одна. Она-то нам и нужна.
– Если бы меня не назвали Мариной, то сейчас я бы сидела дома и пила апельсиновый сок, а не шаталась среди опасных для жизни цветов?
– Наверно. Но бабушка недаром отдала тебе кулон, – напористо произнесла Эмильда.
– Ты и о кулоне знаешь?
– Он передавался от одной королевы Маринии к другой. Естественно, я знаю о нем.
– Моя бабушка… Она в самом деле тут правила? – Марина остановилась.
– Она была девяносто девятой королевой Маринии.
– Как она правила Маринией, если жила там, над водой? – она показала вверх.
– Ты тоже много лет прожила над водой, но с момента смерти Марины девяносто девятой считалась сотой королевой Маринии.
У Марины в голове всё перепуталось. Она столько узнала! Родной кулон передавался из рук в руки. Сколько чудес он повидал, а она не подозревала.
– Но… но… не может быть! – она сжала голову руками, чтобы та не раскололась от бурного потока мыслей.
– Титул королевы бабушка приготовила тебе. Не кому-нибудь другому, а тебе.
Конечно, сотая правительница Маринии не вписывалась в рамки традиционного представления о королевах. Вряд ли кому-нибудь придет в голову поручить 14-летней девочке правление целым королевством. Трудно представить королеву в кроссовках и модных рваных джинсах, даже на принцессу такая особа не тянет.
– Я не могу… Пойми, я не могу быть королевой.
– Каждая Марина, правившая здесь, поначалу не могла осознать правду. Но ты привыкнешь. Привыкнешь ко всему: к волшебству, ко мне, к орхидеям. Орхидеи – не самое страшное, – Эмильда перевела взгляд на шевельнувшиеся лепестки. – Вот пятьдесят шестая Марина увлекалась кактусами. Ну эти колючие твари и наворотили тут! Обитатели Мартика боялись выходить из комнат. Я попробовала утихомирить их заклятием, но, видимо, что-то напутала, и они начали расти и расползаться по всему дворцу.
– И ты хотела, чтобы я заколдовала их? – Марина указала пальцем на цветы. – Чтобы история повторилась, но с орхидеями?
– Надо правильное заклинание составить…
– А-а-а! – закричала она.
Орхидея укусила за палец. Эмильда схватила ее запястье и потянула.
– Она отгрызет палец!
Эмильда сорвала цветок. Пронзительный визг сменил беспрестанное ржание. В полуживом состоянии орхидея сопротивлялась недолго. Общими усилиями девочки спасли руку. Пошевелив пальцами, королева сказала:
– На этом моя любовь к орхидеям исчерпана.
***
– Показать Большой Зал? – Эмильда подошла к высокой расписной двери.
Марину увлекло наблюдение за волшебными существами, протиравшими листья орхидей и порхавшими от цветка к цветку.
– Это эльфы?
– Нет, это феи-покровительницы твоих любимых цветов. Вернее сказать, твоих бывших любимых цветов. Это крылатые феи, они бывают крылатые и бескрылые.
Феи, с аккуратностью протиравшие цветы, напоминали светящихся бабочек на Эмильдиных туфлях. Они, как и мотыльки, излучали свет, и от них так же нельзя было оторвать взгляд.
– Они похожи на бабочек, – Марина опустила глаза на туфли Эмильды.
– Ты угадала. Доброта этих фей – одна из главных составляющих охраны дворца. Их энергетика создает мощный барьер, который не позволяет злым чарам проникнуть сюда. В благодарность за это придворные носят такие туфли. Это старая традиция. Бабочки на туфлях символизируют фей-защитниц дворца.
– Интересная традиция, – Марина любовалась феями.
– Я хотела показать Большой Зал, – сказала Эмильда. – Лиммерция! – громко произнесла она, глядя вверх.
Марина поймала ее взгляд и посмотрела туда же. Спустя несколько мгновений возле них закружила крылатая фея со связкой ключей в руке.
– Здравствуйте, Ваше Величество, – она слегка наклонила голову в знак уважения.
– Здравствуй… – запнулась Марина, не запомнив имени феи.
– Лиммерция, – Эмильда шепотом напомнила имя. – Лиммерция, открой нам дверь, – громче произнесла она.
– Сейчас, Эми, – фея зазвенела ключами, перебирая связку.
Марина тем временем рассмотрела ее наряд: переливающееся парчовое платье с множеством подъюбников, белоснежный фартушек со знакомой эмблемой и длинные бусы.
Фея подлетела к замочной скважине и воспользовалась подобранным ключом.
– Вероятно, я перепутала, – она обнаружила, что ключ подобран неправильно и стала искать подходящий. – Вот же он!
Вторым ключом она открыла замок и спросила:
– Что-нибудь еще, Эми?
– Нет, Лиммерция. Спасибо, ты свободна.
– Очень приятно быть Вам полезной, Ваше Величество, – она вновь поклонилась.
– Благодарю, Лиммерция, – Марина чуть не отвесила ответный поклон.
– Ваше Величество, Вы срочно должны показаться Мольту! У Вас голова разбита, – взволнованно произнесла фея, разглядев под челкой рану.
– Спасибо за беспокойство, – Эмильда ответила за Марину, пока та собиралась что-то сказать. – Мы как раз к Мольту шли. Я покажу Ее Величеству Большой Зал, она здесь недавно и только осваивается.
– Тогда всё ясно, – понимающе произнесла Лиммерция. – Не буду Вас задерживать, лишь хочу сказать, что рада Вас видеть, Ваше Высочество.
– Я… я тоже рада, – Марина скорчила что-то вроде улыбки.
Фея звякнула ключами и улетела.
– Тут все такие вежливые, – сказала Марина.
– Ты королева, с тобой все обязаны вежливо обходиться. А Лиммерция – предводительница самых добрых существ в этом дворце. Она не просто вежливая, от нее веет теплом, верно?
– У меня даже голова перестает болеть.
– Феи часто помогают Мольту в исцелении пациентов, они благоприятно воздействуют на человеческую психику. Жестокое обращение с такой феей карается на законодательном уровне. Если Совет Всех Морей вычислит что-то подобное, виновнику не избежать наказания.
– Совет… чего?
– Совет Всех Морей, – Эмильда открыла дверь в Большой Зал. – Тебе не помешает почитать «Политическое устройство подводного мира».
– Я в политике ни бельмеса не смыслю, – Марина вошла в зал.
– Почитаешь – и будешь смыслить, – Эмильда закрыла за ней дверь. – Совет Всех Морей – это сообщество, которое решает вопросы, касающиеся политики подводного мира.
– А это Большой Зал? – Марина скользила взглядом по расписным стенам просторного светлого помещения.
– Да, здесь ты будешь принимать гостей, проводить совещания, отмечать праздники.
– Ты с уверенностью говоришь, что я буду принимать гостей, проводить совещания и отмечать праздники, будто я дала согласие на всё это. Ты решила за меня.
– А ты не согласна отмечать с нами праздники? – ненавязчиво поинтересовалась Эмильда, стараясь не заострять внимание на том, что Марине придется остаться в королевстве.
– Я не согласна здесь оставаться, – Марина раскусила ее.
– Между прочим, праздников в Маринии немало. Маринийцы – народ веселый, праздновать мы любим.
– Мне безразлична Мариния и безразличны маринийцы, – она не желала провести остаток жизни черт знает где.
– Скоро будет День Липрекко, – Эмильда втирала о праздниках. – Это день защиты крылатых фей. В доме каждого маринийца живет фея-покровительница домашнего уюта и благополучия, в День Липрекко мы поздравляем их.
– Мне-то что с вашего Дня Липрекко? – небрежно бросила Марина.
– С НАШЕГО Дня Липрекко, – настойчивости Эмильде было не занимать.
– Вашего.
– Какие праздники тебе нравятся?
– Мне нравятся более приземленные праздники. В них не участвуют феи, волшебные туфли, подводные миры, – сказала Марина.
– Новый год! Полагаю, этот праздник более знаком?
Ее показное безразличие сбавляло обороты – упоминание о новогодней ночи не может вызывать негативные эмоции, это волшебный праздник.
– Прекрасно! – Эмильда прервала красноречивое молчание. – Жаль, Новый год не скоро. К слову, твоя коронация – большой праздник.
Нацелив на нее растерянный взгляд, Марина спросила:
– Меня будут… короновать?
– Всё будет по правилам!
– Но… зачем это?
– Коронация – неотъемлемая часть процесса становления королевы. Несомненно, ты являешься королевой со дня, когда бабушки не стало. Но коронацию мы проведем, – ультимативно говорила Эмильда.
А внутри Марины обрывались цепи непокорности…
– На твою голову наденут корону, и ты сядешь на этот трон, – Эмильда указала на настоящий царственный трон, располагавшийся напротив девочек.
– Это мой трон?! – не верила Марина. – У меня будет корона?
– Конечно, будет! Но ее ты увидишь не раньше коронации. А на трон можешь присесть прямо сейчас.
– Это настоящий королевский трон? – зачарованно бормотала Марина, приближаясь к нему.
Деревянный, инкрустированный драгоценными камнями трон, знавший девяносто девять маринийских королев, заждался сотую владелицу. На спинке Марина увидела ту же эмблему. Она думала, лишь она рассматривала его, как музейный экспонат, а предыдущие Марины от рождения знали, что сядут на него. Она смотрела на него, как на летающую тарелку, забытую в Большом Зале инопланетными гостями. В голове не укладывалось происходившее. В ее распоряжении был трон, предназначенный королеве – женщине с изысканными манерами и непоколебимой твердостью духа.
– Садись, – сказала Эмильда.
– Я… у меня… Может, не надо? – трон выглядел довольно сурово.
– Садись, Марина, – Эмильда подталкивала ее.
Она смерила помощницу устрашающим взглядом, но тем не менее опустилась на законно принадлежавший трон и вцепилась в подлокотники.
Легкий ветерок пошевелил волосы. Она оглянулась. Сзади была стена.
– Что это? – неожиданности ей приелись.
Эмильда, не ответив, отошла. Трон вспыхнул ярким светом, а с волосами играл ветер, гудя и посвистывая.
– Эмильда, что происходит?! – Марина сильнее впилась пальцами в трон – слезать она боялась.
Эмильда опять промолчала. Марина свернулась в клубок, поджав ноги. Ветер развевал волосы.
– Эмильда!
Эмильда невозмутимо смотрела на нее.
Буря утихла так же внезапно, как началась. Свет померк, ветер затих – обстановка нормализовалась.
Марина, не вставая, произнесла:
– Что это было?
– Ты впервые села на трон. Он с тобой, как бы поточнее выразиться… познакомился.
– Познакомился? Он всегда так знакомится? – она откинулась на спинку.
– Я образно сказала. Трон тебя узнал, не сбросил. Это говорит о том, что ты – королева Маринии. Любого другого человека он свергает.
– Даже тебя?
– Я не королева. Королева одна, а я – твоя правая рука.
– Моя правая рука сегодня пострадала, – Марина показала пораненный локоть.
– Мольт всё исправит. А я – самая близкая тебе помощница. Со мной можешь советоваться по любому вопросу, спрашивать о том, что непонятно.
– Непонятно, почему я везде вижу этот значок, – она показала кулон.
– Этот значок – герб Маринии. Буква «м» – единственная в маринийском алфавите, которая по написанию совпадает с русским аналогом. Буква «м» на гербе сама знаешь, что значит.
– Марина… Или Мариния, – перебирала она возможные варианты.
– И то, и другое. В нашем королевстве букве «м» уделяют повышенное внимание.
– Я заметила: Мольт, Мартик. Имя моего брата тоже на «м» начинается, – сказала она, и от воспоминания о Максиме пропало желание возвращаться домой.
– Он тут вряд ли когда-нибудь побывает, – Эмильдина фраза прозвучала сладкой песней. – Хотя он имеет отношение к тебе, а значит, и к Маринии.
– Он меня тут не найдет! Ура, я его больше не увижу! – ликовала Марина. – Подожди… – улыбка стерлась с лица, – я смогу вернуться домой? Если захочу?..
Эмильда, потоптавшись на месте, скороговоркой произнесла:
– Сначала расправишься с Нептунией.
Не дожидаясь вопроса «Кто такая Нептуния?», она сказала:
– Иди сюда.
Королева слезла с трона, и они подошли к карте, висевшей на стене Большого Зала.
– Это подводный мир Средиземного моря, – сказала Эмильда.
– Что значат эти треугольники и завитушки?
– Прислони кулон к карте.
Марина коснулась кулоном карты, и каракули-обозначения превратились в русские буквы.
– Классно! А ты тут что-нибудь понимаешь?
– Я не знаю русского, но эту карту знаю как свои пять пальцев, – ответила Эмильда.
– Не знаешь русского? Как же ты со мной разговариваешь?
– Я разговариваю на маринийском, но кулон всё переводит, и ты слышишь меня на русском.
Марина недоуменно посмотрела на нее. Потом таким же недоумевающим взглядом посмотрела на кулон. Она не подозревала о скрытых возможностях своего сокровища.
– Пока кулон на тебе, ты понимаешь все подводные языки.
– Никогда бы не подумала, что такое возможно.
– Тут многое возможно, останешься здесь – узнаешь не такое.
Марина хотела попросить не уговаривать ее остаться, но помощница приступила к объяснениям, и она промолчала.
– Карта немного устаревшая, но я объясню, что к чему, – Эмильда развернулась к карте.
Марина была достаточно равнодушна к объяснениям, однако выслушала их.
– Здесь изображены четыре подводных королевства: Мариния, Хлид, Нептид и Гарлитем, – Эмильда очертила территорию каждого государства. – Нептуния, королева Нептида, завоевала Гарлитем, и теперь он входит в состав Нептида. Мариния – самое могущественное королевство, это заветная мечта Нептунии, – она водила пальцем по карте. – Со дня основания Маринии ей не дают покоя мысли о завоевании нашего королевства. Она многократно пыталась уничтожить маринийцев во главе с королевой. К счастью, старания были напрасными. Правда, однажды… у нее чуть не получилось, – девочке взгрустнулось. – Мариния была совсем молодым королевством, Нептуния чуть не разгромила его. Никогда не забуду тот день.
– Ты помнишь тот день? Сколько лет прошло?
– Прошло почти четыре тысячи лет.
– ?!?
– Но я помню события в деталях.
– ???
– Я живу в подводном мире со дня основания Маринии.
Марина непонимающе хлопала ресницами.
– Мне более четырех тысяч лет – ровно столько, сколько Маринии. Я перерождаюсь каждый раз, когда умирает королева, и мой возраст выравнивается с возрастом наследницы престола. Сейчас мне, как и тебе, четырнадцать лет. А выгляжу я ребенком потому, что все люди в подводном мире выглядят моложе биологического возраста.
– Ты помнишь, что происходило в течение четырех тысяч лет? – остолбенела королева.
Эмильда кивнула.
– Свихнуться можно, прожив столько.
– Свихиваться некогда, – сказала она. – В тот день, когда Нептуния чуть не захватила Маринию, погибла Марина I.
Она обернулась и взглянула на портрет, украшавший Большой Зал:
– Первая королева Маринии – Марина I.
С портрета улыбалась миловидная светловолосая девушка с тонкими чертами лица, которая, как и нынешняя королева Маринии, вовсе не походила на властную правительницу.
– Вы с ней похожи.
– Мне тоже так кажется, – сказала Марина.
Доказательств ее королевского происхождения становилось больше.
– У Нептунии есть закадычная подружка – Ориза, она богиня огня в подводном мире. У Оризы есть сын Анрин. Марина I по глупости влюбилась в этого подонка. Нептуния подговорила его убить Марину. Он воспользовался ее полным доверием, и… они втроем добились ее гибели. И едва не разрушили королевство. Если бы не вмешалась королева Хлида, Мариния сейчас была бы под властью Нептунии. Лорида дала отпор, а в отместку за смерть лучшей подруги наложила проклятие на всех женщин Нептида – они стали зеленомордыми жабами с водорослями на голове вместо волос, – Эмильда едко усмехнулась.
– По-моему, портрет одной из этих красоток я видела в темнице, что напротив лестницы.
– В Комнате Посланий? Кто-то давно оставил там портрет Нептунии.
– Это Нептуния? – Марина скривилась.
– Да, а когда ты побывала в Комнате Посланий?
– Я в ней очнулась, когда оказалась здесь.
– Хм…
– Эмильда, я там, в этой Комнате Посланий, сказала двери, чтобы она открылась, и она выполнила команду. Почему?
– Всё живое и неживое во дворце подчиняется тебе. Прикажешь двери открыться – она откроется, прикажешь занавескам изменить цвет – он изменится.
– Ты шутишь?
– Прикажи свече погаснуть, – Эмильда приметила свечу на алтаре около трона.
Безо всякого энтузиазма Марина сказала:
– Погасни.
Яркий огонек, метнувшись в сторону, потух. У нее не было слов, чтобы прокомментировать.
– Теперь веришь, что ты – главный человек в Мартике, что ты – главный человек в королевстве, что ты – королева Маринии?
Она хранила молчание. Происходили несколько загадочные вещи.
Пока она обдумывала ответ, Эмильда рапортовала:
– Дошли слухи, что Нептуния снова что-то замышляет. Что именно – пока не удалось выяснить, но она точно что-то готовит, я это чувствую.
– Но чем я могу помочь?
– Ты должна защитить королевство, – Эмильда вплотную приблизилась.
– Я не умею защищать королевства, меня этому не учили.
– Это сможешь сделать только ты! Нептуния готовится нанести сокрушительный удар, противостоять ей под силу лишь тебе.
***
– Ты – сотая королева Маринии. Марина I говорила, что каждая сотая правительница королевства будет обладать неординарными качествами, у нее будет особая судьба. Тебе предначертано возглавлять наиболее величественное подводное королевство в Средиземном море, – разглагольствовала Эмильда по дороге к Мольту.
Марина опасливо глядела на орхидеи.
– Какие цветы были любимыми у Марины I?
– Как ни странно, орхидеи, – улыбнулась Эмильда.
– Они так же не слушались?
– Марина приручила их. Слуги ее так не слушались, как цветы.
– Слуги? И у меня есть слуги?
– Марина, ты удивляешь. Как у королевы может не быть слуг?
– Но где они? – она вертела головой.
– Большинство слуг сосредоточено на первом этаже. На другие этажи они захаживают нечасто.
– Сколько у меня слуг? – нетерпеливо произнесла она.
– Тебе хватит, – еле сдерживала смех Эмильда.
– Ну скажи!
– Я им счет не веду.
– Ну а приблизительно?
– Я не знаю, Марина, – Эмильда душила смех.
– Примерно!
– Много у тебя слуг – примерно.
– Примерно много? Хорошо!..
– Что за шум? – незнакомый седовласый старик прервал беседу, рассматривая с порога гостей.
– Мольт, посмотри, кого я привела!
– Мольт! – Марина словно увидела старого друга. – Я о Вас наслышана! Сегодня я слышала Ваше имя раз… много раз!
Эмильда, услышав пародию на себя, недовольно взглянула на королеву.
– Очень приятно, – на лице лекаря появилась добродушная улыбка. – Ваше Величество, полагаю, что знаю причину Вашего визита, – челка не помешала разглядеть рану.
– Да, это я случайно, – она коснулась лба.
– Проходите, проходите, – врач приглашал пациентку и ее помощницу.
– Меня тут все знают, – шепотом сказала она Эмильде.
– Кто не знает королеву!
Закрыв за ними дверь, Мольт бросился к выкипавшему зелью:
– Вот растяпа! Забыл, что зелье без присмотра… – он снял с плиты котелок. – Присаживайтесь, Ваше Величество. Эмильда, найди для королевы стул.
– А что ты варишь, Мольт? – Эмильда осматривалась в поисках стульев.
– У Моберты горло больное, варю мятную микстуру, – он размешал ложкой зелье.
– Моберта – это крылатая фея, – шепнула Эмильда.
– Только мяту придется у Сами попросить, свою я всю истратил.
– Сами – шеф-повар в Мартике, – добавила она. – Может, мы сходим попросим? – предложила Эмильда.
– Нет, нет, сидите здесь, – воспротивился старик.
Эмильда уселась за столик, а Марина с неподдельным интересом рассматривала баночки с лекарствами, загромождавшие полки в кабинете.
– Ух ты! Что это? – она взяла сосуд, в котором плавала красная лягушка с выпученными глазами и высунутым языком.
– Это красная целебная жаба. Они называются зитами и водятся только в Маринии, – Мольт издали поглядывал на колбу в ее руках.
– Почему она кривляется?
– Видимо, во время охоты на зит кто-то наступил на нее, – он погладил седую бороду.
Марина поставила сосуд обратно на полку:
– Тут всё такое интересное!
Желтые, зеленые, синие, оранжевые бутылочки походили на кусочки радуги, закупоренные в отдельные хранилища. У Мольта было полно различных трав, корешков, порошков.
Выслушав жалобы, он дал Марине флакон настойки средиземноморского клевера и сказал принимать три раза в день.
Отхлебнув немножко, Марина скривилась.
– Это от головной боли, Ваше Величество, – он подбросил в печку дров и вернул котелок на плиту.
Микстура закипела, наполнив кабинет густым розовым паром.
Обработав лоб пациентки и выслушав королевские вопли о том, что лекарство пекло, Мольт попросил рассказать, как она попала в Маринию. Поведав свою историю, она сказала:
– Вы знаете, я сегодня ничего не ела.