О, пошлость и рутина – два гиганта,
Единственно бессмертные на свете,
Которые одолевают всё…
Насмешливо и нагло выжидая,
Когда придет их время…
Мужчина осторожно провернул ключ в замочной скважине и прислушался. За дверью было тихо. Он нажал на ручку и толкнул; дверь скрипнула. Он чертыхнулся и застыл, прислушиваясь. Оглянулся на лестничную площадку и протиснулся внутрь, стараясь, чтобы проклятая дверь снова не скрипнула. Не зажигая света, на ощупь, хватаясь за стену, сбросил туфли и куртку, прошел в гостиную. Через окно падал слабый свет уличного фонаря. Он стянул галстук, расстегнул рубашку и повалился на диван. Перевел дух – кажется, пронесло. Но он ошибся.
– Где ты был? – раздался резкий голос, как ему показалось, ниоткуда. Он вздрогнул и почувствовал укол в сердце. – Может, расскажешь, с кем?
– Светка? – воскликнул он, опомнившись. – Ты чего не спишь?
– Тебя жду! Где ты был? – повысила голос сидевшая в темноте и совершенно незаметная женщина. Вспыхнул торшер, супруги посмотрели друг на дружку. Мужчина был нетрезв, что бросалось в глаза; он зажмурился и прикрыл лицо рукой. Женщина в красном атласном халате смотрела в упор взглядом великого инквизитора. Жидкие длинные волосы-блонд разметались по плечам, лицо лоснилось от крема. В голосе чувствовались истеричные нотки и радость от предвкушения скандала. Мужчина мысленно чертыхнулся и пробормотал:
– Засиделись с Ромой допоздна, заканчивали проект… – Его звали Тимофей, Тимоша. Редкое по теперешним временам имя. – Потом пошли отметить, сама понимаешь… Я же оставил сообщение, что приду поздно.
– Я тебя, кобеля, прекрасно понимаю! – Голос жены звенел от возбуждения и злобной радости. – Ты даже не подозреваешь насколько! Ты подонок! Ты испортил мне жизнь! Лучшие годы… кому, спрашивается? С Ромой, говоришь? И телефончик вырубил? А его Лялька сказала, он спит! Ты же клялся, что не будешь пить, на коленях ползал, плакал! Тебя же, козла, привязывать надо!
Она обличала мужа, с наслаждением выплевывая обидные прозвища и сжимая кулаки, – соскучилась за долгий день от безделья. Мужчина, предприняв пару попыток оправдаться, замолчал. Вдруг он поднялся и пошел на кухню. Жена побежала следом. Он включил кофеварку, повернулся к ней и спросил:
– Будешь?
Жена замолчала, почуяв недоброе. Они смотрели друг на дружку. Он в упор разглядывал удивленно приподнятые синие тату-брови, бесцветные круглые глаза, лоснящееся лицо, усики над верхней губой. Скандал выдохся на глазах, сам собой, как следует не разгоревшись.
– Где ты был? – Супруга не собиралась сдаваться и предприняла еще одну попытку, но сбавила тон. – Я чуть с ума не сошла, не знала, что думать! Не мог позвонить?
– Не хотел портить себе настроение. Устал до чертиков… имею я право на бокал пива или нет? Или должен спрашивать разрешения?
– Ты же обещал. Все время врешь… я… я устала, наконец!
– Устала? Ты? Ни хрена же не делаешь!
– Ты меня еще куском хлеба попрекни! – взвилась супруга. – Давай, не стесняйся!
О! Жадность и скупость супруга – поле непаханое. Можно припомнить недокупленное, недоданное, несостоявшееся… Жлоб!
– Чего ты добиваешься? – рявкнул мужчина.
– Чтобы меня любили и уважали!
Он расхохотался:
– Любили и уважали, конечно! Сидишь дома, растолстела… на кого ты похожа!
– Да как ты смеешь? Сам не хотел, чтобы я работала! Ты меня к столбу ревновал… – Она закрыла лицо руками и зарыдала.
Мужчина ухмыльнулся:
– Свежо предание. Чего ты добиваешься? Развода? Ради бога! Завтра же! Наша семейная жизнь меня уже достала!
– Я не хочу развода! – закричала женщина. – Я хочу нормальной семьи! Хочу ходить в театр, ездить на море… мы же никуда не ходим! У тебя кто-то есть! Я чувствую, ты стал чужой, я же все равно узнаю! Имей в виду…
– Никого у меня нет, – перебил он. – Хорош орать! В ушах звенит.
– Ты каждый вечер в баре или… не знаю, где! Чего тебе не хватает?
– Хочешь услышать?
– Хочу! Ну?
– Без толку! С тобой не о чем говорить, ты скандальная…
– Заткнись, сволочь! – Женщина швырнула в мужа чайной ложкой. Тот увернулся, и ложка, звякнув, упала на пол. – Ой, сердце… – Закатив глаза и приложив руку к груди, она стала сползать со стула.
– Ты у меня вот где, поняла! – Он резанул себя ладонью по горлу. – Осточертел твой ор! Все осточертело! Завтра же подаю на развод. И не надо театра, насмотрелся! – Он выскочил из кухни, забыв про кофе.
Жена швырнула ему вслед чашку и снова громко зарыдала.
…Так они и жили. Утром, когда встало солнце, от ночной бури не осталось и следа. Светлана, подкрашенная и красиво причесанная, убрала осколки, протерла пол и возилась с завтраком: варила кофе и делала бутерброды с любимой ветчиной супруга; выжимала апельсиновый сок. Тимофей, благоухающий туалетной водой, при галстуке, бодро переступил порог кухни, поцеловал жену в щеку и сел завтракать. Общались супруги как ни в чем не бывало, будто положительные карамельные герои в сериалах; о вчерашней безобразной сцене и разводе никто даже не заикнулся. Пар был выпущен и мир восстановлен. Чего не скажешь сгоряча!
Что там говорит народная мудрость про одну сатану? То-то.
– Представляешь, мы получили заказ на сотню гномов, – сообщил Тимоша. – Удачная модель! Причем чем ярче, тем больше хватают, средний размер самый ходкий, до пятидесяти сантиметров. Еще мухоморы, волки и рыбы…
– Рыбы? На газоне?
– Именно! Представляешь? Сам не ожидал, теперь подумываю о лягушках. Рома предлагает открыть филиалы в области, он узнавал, там нет ничего подобного. Как, по-твоему, стоит ввязаться?
– Ну… не знаю, а если не пойдет? Денег жалко!
– Заработаем! Конечно, сначала все подсчитаем, съездим с Ромкой на разведку… Мы с ним надумали расширить ассортимент, добавить белоснежку, Бабу-ягу, Дракулу и этого… Годзиллу на задних лапах. Народ строится, всем нужна керамика на газон. Мы даже задумались над фонтанами с лягушками… но это пока сложно. Вообще, я полон идей и замыслов! Набросал эскизы, хочу, чтобы ты посмотрела. Всегда доверял твоему вкусу.
– Посмотреть можно, но… и так все вроде хорошо, может, не нужно торопиться? – сомневалась Света. – А почему не памятники?
– Свет, времена сейчас сама знаешь какие, остановишься – сожрут! Ромка может отколоться и начать свое дело, хапнуть общие идеи… Между прочим, мне шепнули, что он ведет переговоры на стороне. Идеи надо столбить под нашим брендом! Насчет памятников… может, позже.
Как читатель уже понял, Тимофей Сабуров, владелец небольшой фабрики-цеха, производящей фигурки для газонов, – художник, человек творческий и полный замыслов. Художник, правда, в прошлом, причем не очень удачный, скорее заурядный. В его картинах не было полета и дерзости, хотя они продавались. Кстати, познакомились Тимофей и Светлана на выставке городских художников. Она, оплакивая мужа, предпринимателя, погибшего в ДТП, забрела туда случайно и остановилась перед его картиной – приятным глазу пейзажиком, похожим на омлет, посыпанный зеленым лучком, а он подошел и заговорил… Она смутилась – это не ее круг, он казался ей небожителем! Он же был снисходителен, ему льстил ее трепет. Это стало началом их отношений…
Кстати, необходимо признать: не все его идеи были плодотворны, иногда приходилось терять… как, например, с идеей производить женщин палеолита. Все знают, такие, гм… своеобразные женские фигурки с большим бюстом и маленькой головой, найденные при раскопках. Так и называются: «Венера палеолита». Вещь для понимающих. Он тогда загорелся, но почему-то не задалось. Понимающих оказалось раз-два и обчелся, народ не воспринял новации, что доказывает: художественный вкус на нуле. А сейчас пошла карта, и Тимофей был полон радужных надежд.
Фабрика керамических гномов, между прочим, называется «Светлана»…