Глава 6. Стечение обстоятельств

Мой визит в племя Урха пришлось отложить на некоторое время: внезапно заболел Санчо. Это второй случай, когда ненасытный неандерталец подхватил дизентерию. Санчо рвало, и он испражнялся до десяти раз в сутки, похудев за неделю не меньше чем на двадцать килограммов. Все попытки остановить обезвоживание к успеху не приводили: неандерталец терял воду, усыхая прямо на глазах. К концу второй недели рвота и понос прекратились, но на лежанке в окружении своих жен лежал не мой приемный сын Санчо, а его бледное подобие, потерявшее половину своего веса.

Зик неотлучно находился при заболевшем, следя, чтобы жены Санчо соблюдали гигиену. Я навещал его каждый день: Санчо силой пичкали соленой водой и толченным древесным углем. Зик перепробовал все отвары из лекарственных трав, пенициллин, выращиваемый на заплесневелых лепешках, но практически безрезультатно. Лишь спустя две недели наметилась еле заметная положительная тенденция. Неандерталец упорно отказывался от еды, отвары, воду и уголь приходилось вливать силой.

От первоначального плана выйти в море двумя кораблями, чтобы, оставив «Варяг» в Максимене, плыть к Урха, пришлось отказаться. Мар, забрав воинов и рабочих Вириту, отправился в Максимен. Я же ожидал выздоровления Санчо, чтобы отплыть к Урха, потому что уже шел четвертый месяц после нашего первого посещения. Больше всего задержке огорчился Паб, ежедневно навещавший неандертальца, чтобы справиться о его состоянии здоровья. Я понимал его нетерпение, человек уже три месяца оторван от родного племени, наверное, скучает по своей семье. Едва состояние Санчо стабилизировалось, и он впервые принял пищу, послал человека к Тиландеру, чтобы готовил «Стрелу» к выходу в море.

Кроме Бера в этот раз решить взять с собой Лара, в поход просился и Мал, но нельзя забирать всех с собой. Санчо еще слаб, Раг удалился от общегосударственных дел, занимаясь своей семьей.

– Мал, ты остаешься за военачальника, меня не будет несколько дней. Охраняй наш город, нашу семью, слушайся Миху. – Оба старших сына почтительно стояли, слушая указания.

– Миха, – контролируй работу по доставке руды и угля, это наши главные активы. Если возникнет вопрос, на который не знаешь ответа, посоветуйся с Уильямом.

– Хорошо, отец, – коротко ответил старший сын. Малу тяжелее было согласиться, он привел довод, что именно он обязан охранять отца, раз Санчо болеет. Но я развеял его страхи:

– Мал, это дружелюбное племя, со мной плывут Лар и Бер. Это не считая сорока воинов. Паб, Рек и Гун прожили с нами три месяца, ничего кроме послушания и почтительности я от них не видел. Ты зря беспокоишься, сынок.

– Хорошо, отец, я буду охранять город, семью и слушаться Миху, – скрепя сердце, согласился сын так похожий своим характером на Мию.

Еще раз пройдясь по основным пунктам, на которые следовало акцентировать внимание, отпустил сыновей. Подумывал взять с собой Лию и навестить их маленькое племя, но ее начать мучать ранний токсикоз. Плавание она переносила плохо, не стал усугублять ее положение таким путешествием.

По календарю наступило 13 октября, когда «Стрела» ранним утром выбрав якорь вышла в море. Накануне Тиландер просил отложить поездку на день, ссылаясь на плохую примету «пятницы 13го», но я только высмеял суеверного американца. Сутки спустя мы уже стояли на якоре в небольшом порту Максимена, где интенсивно продолжались работы по добыче угля. Вириту испортил настроение, сказав, что залежи угля стали уходить в глубину. Знаний, чтобы добывать уголь в вертикальном штреке, у меня нет. Да и такая работа сопряжена с большой опасностью и трудностью доставки угля на поверхность.

– Попробуйте отыскать вторую жилу, не может быть, чтобы весь уголь залегал в одном пласте. А пока работайте в этом штреке, пока доставка угля наверх не станет затруднительной.

– Конечно, будем искать, – заверил меня Вириту, но в его глазах отражалось сомнение. Еще раз обговорив все детали, попрощался с рабочими и отплыл к кораблю.

Все три Урха проявляли нетерпение с момента, как мы отплыли из Макселя.

– Завтра будем в вашем селении, Паб, соскучился по жене, наверное? – пошутил я, поднявшись на борт.

– У меня две жены, – весело осклабился Урха.

– Молодец, надо тебя еще одну жену дать из Русов, может, переедешь жить в Максель. Такие, как ты, мне нужны, – оставив смущенного Паба, присоединился к Тиландеру, объяснявшему рулевому курс к племени Урха.

– Герман, как насчет жениться второй раз? Возьми себе молодку из Урха, так мы быстрее наладим хорошие отношения.

– Моя старуха ревнивая, еще прибьёт молодую в мое отсутствие, – отшутился американец, заканчивая разъяснения рулевому. – Якорь поднять, поднять стаксели, кливер выставить, – прозвучала команда, и на палубе возникла беготня. «Стрела» снялась с якоря и поднимая паруса при слабом встречном ветре, начала маневрирование, выходя из бухты.

Сутки пролетели быстро, ночью остановились, торопиться некуда. Еще до полудня показалось селение Урха. Корабль вошел в бухту и встал на якорь в пятидесяти метрах от берега. Заскрипели давно не смазанные тали, спуская две шлюпки на воду. В первой шлюпке кроме меня Бера и Лара сидели трое Урха и восемь моих воинов. Во вторую погрузился Тиландер и пятнадцать воинов, вооруженных луками и стрелами, в полной боевой экипировке.

На берегу нас ждала чуть ли не половина поселения. Одних воинов с полсотни, не считая женщин и детей. Местные помогли вытащить шлюпки на песок, оглушая громкими криками. Я уже поднял было руку, чтобы отблагодарить их за такое приветствие, когда увидел, что их радость предназначена Пабу. Все встречавшие старались проявить свое радушие, касаясь его руками. Такие почести меня несколько удивили, тем более что внимания ко мне лично и моим людям проявляли куда меньше. Конечно, нас тоже трогали, цокали языками, особенно в этом преуспели женщины. Но в сравнении с Пабом, нам досталась лишь малая толика внимания.

– Они скучали по мне, мы же почти все родственники, – объяснил такую реакцию местных Паб, пробившись ко мне сквозь толпу почитателей. – Сейчас нам приготовят еду, а я пойду проведаю семью, пока вы будете кушать.

Резкими отрывистым голосом Паб дал указание, и внимание переключилось на нас. У нескольких костров началось оживление, женщины насаживали на вертел крупные куски мяса, нам предложили холодной воды. Расположившись под группой из трех деревьев, создавших уютное место, мы присматривались к дикарям, сновавшим, между нами. Особенно старались детишки, любопытство у детей всегда в крови, будь это современный ребенок или дитя первобытного человека.

Рек и Гун в отличие от Паба не покинули нас, выполняя роль хозяев и переводчиков. Женщины Урха комплексами не страдали, поднимая куски шкуры, прикрывавшие грудь и бедра. Они демонстрировали свои прелести, заразительно смеясь при этом.

Паб отсутствовал довольно долго: за это время прожарилось мясо, и мы приступили к трапезе, которую с нами разделили сами Урха. Судя по вкусу мяса, ели мы свинину: Рек уточнив у женщин подтвердил, что это дикие кабаны в огромном количестве, обитающие неподалеку. Несмотря на прохладную погоду Урха ходили полуобнаженными, а детишки вплоть до подросткового возраста и вовсе без одежды.

Паб появился, когда мы уже заканчивали трапезу: его шею украшал наряд из перьев орла с ракушками. «Ожерелье» получилось на любителя, но на Урха явно производило впечатление. Все без исключения кланялись Пабу, спешившему к нам в экзотическом обличье.

– Паб, ты вождь? – Этот вопрос возник в моей голове при высадке на берег, но задать его удалось только сейчас. На мой вопрос дикарь смутился, но ответил положительно:

– Да, Макс Са, но я не главный вождь. Есть еще сванга главнее меня.

– Сванга означает вождь? —уточнил я, услышав необычное слово. В этот раз Паб ответил не так быстро, словно собирался с мыслями.

– Сванга – это и вождь, и отец в языке нашего народа. Сванга немного шаман, немного отец, немного вождь. Сванга это все, – закончил мысль Паб, присаживаясь рядом.

– Макс Са, тебе и воинам понравилась еда?

– Да, Паб, было вкусно. А где главный сванга, может нам пора поговорить с ним насчёт наших племен?

– Он придет позже, – ушел от прямого ответа Паб, задав в свою очередь вопрос:

– Макс Са, ты хочешь всех сделать Русами?

– Нет, Паб, становиться Русами или нет, это вам решать. Я хочу, чтобы наши племена жили дружно, помогали друг другу, обменивались товарами, выдавали замуж девушек. Тебе это трудно понять, но нельзя все время жениться на женщинах своего племени, нужно чтобы кровь все время смешивалась.

– Макс Са, ты хорошо говоришь, думаю, что Урха будут рады. Сейчас наши женщины кое-что покажут, —заговорщически улыбнулся Паб, вполголоса отдав команду воину поблизости. Прошло около пяти минут, когда в наш круг ворвались с десяток молодых женщин Урха и начали танец под ритмичные звуки, похожие на барабанный бой.

– Танцы, – лениво протянул Тиландер, полулежа рядом со мной.

Но это оказались не обычные танцы, женщины, пластично двигаясь, начали снимать с себя обрывки шкур, демонстрируя стриптиз каменного века.

* * *

Картер дожидался возвращения Мендосы с «задания», так он назвал для себя ситуацию, когда Мендоса с двумя Урха воспользовался приглашением незнакомца. На исходе третьего месяца сомнения начали одолевать его, не поступил ли он опрометчиво, послав Мендосу в разведку. Случись что с напарником, он останется один среди дикарей. И пусть его авторитет незыблем, но возможность прожить без своего товарища Картера страшила.

Долгожданную весть, что корабль входит в бухту он получил уже на четвертый месяц отсутствия Мендосы. Его воины были подготовлены, за три месяца он натаскал лучших из них, отрабатывая мгновенную реакцию и взаимодействие. Десять лучших воинов Картер окрестил «морскими котиками», научив их плавать по-собачьи. На них возлагалась главная часть операции по захвату судна. Море изобиловало рыбой, но, к счастью, акул в этих широтах они не видели. День за днем его «морские котики» отрабатывали одну единственную операцию: тихо подплыть и захватить корабль.

Для тренировок в натуральных условиях Картер задействовал небольшой шлюп, построенный Пинчером еще до смерти. Шлюп этот был бесценным, на нем редко выходили в море, пряча его от посторонних глаз. Когда его пловцы отточили мастерство захвата шлюпа, Картер перенес тренировки на ночное время. Здесь он впервые столкнулся с неповиновением, когда один из пловцов отказался лезть вводу ночью. Труп «отказника» два дня висел на дереве, пока запах разложения не заставил его снять и похоронить. Урок оказался более чем наглядным: никто из пловцов больше не показывал признаков сомнения или неповиновения.

Наряду с обучением пловцов, Картер занимался и молодыми девушками, понимая, что вооружение у неприятеля лучше, а воины, судя по всему, имели опыт боевых действий, Картер решил усыпить бдительность врага. Для этой цели отобрал около пятнадцати молодых стройных девушек в чьи задачи входило усыпление бдительности врага. Под ритмичные звуки барабана, сделанного из подручных средств, он учил девушек танцевать. Изюминка танцев в том, что девушки по ходу танцев оголялись, демонстрируя свои прелести.

Пластичность девушек Урха была на высоте, смотря на их тренировки Картер едва сдерживался, чтобы не наброситься на одну из них. Несколько девушек он отсеял исходя из их внешности.

К исходу второго месяца его пловцы и танцовщицы были готовы, но прошло еще больше месяца, прежде чем корабль вернулся. Теперь все зависело от объема и качества информации, добытой Мендоса.

Со своего места Картер в бинокль наблюдал, как две шлюпки пошли к берегу: он насчитал порядка двадцати воинов. Нужно узнать, сколько еще воинов осталось на корабле, прежде чем дать сигнал к началу операции. Будучи ЦРУшником до мозга костей, Картер не удержался, чтобы не дать название своей операции. Операция называлась «Мулен Руж», по ассоциации с знаменитым кабаре в Париже.

Шлюпки пристали к берегу, и представление началось: встречавшие гостей Урха всеми силами показывали свою радость, пытаясь прикоснуться к гостям. Картер хмыкнул, длительные тренировки не прошли даром: прибывших буквально обволокли вниманием. Больше всего внимания доставалось самому Мендосе. Урха были искренне рады видеть одного из своих «сванга». Изобилие внимания не давало Мендосе вырваться из круга дикарей, чтобы поспешить с отсчетом к Картеру. Видимо, Мендосе удалось переключить внимание Урха на гостей, которых, похоже, ошеломила такая встреча и радушие дикарей. Картер увидел, как Мендоса, пообщавшись с двумя белыми мужчинами, начал пробираться между хижин, чтобы попасть в запретную зону.

«Момент истины», – мелькнуло у него в голове, от того какими сведениями располагает его напарник, зависит, начнется операция «Мулен Руж» или нет.

Выслушав своего напарника, Картер на несколько минут погрузился в размышления. Информация его шокировала, Мендосе удалось узнать так много, что Картер внутренне запаниковал, сможет ли осуществить свой план. Судя по рассказам напарника, Макс, так звали белого мужчину с пистолетом на поясе, чуть ли не средневековый монарх. У него есть город с крепостью из камня, некоторые улицы вымощены камнем, есть еще два судна. Но самое удивительное – это те виды производства, что сумел организовать этот необычный Макс. Лесопилка, мельница, производство стали и чугуна, изготовление цемента. В городе есть школа и, похоже, университет. Даже основы религии заложены, имеется храм, где священники проповедуют смесь трех мировых религий с элементами шаманизма.

Неприятным сюрпризом оказалась и численность населения: только в этом каменном городе их не меньше тысячи. Есть верблюды, используемые для кавалерийских атак, развито животноводство и сельское хозяйство.

Сам Макс оказался русским, этот факт огорчал Картера больше всего. Он хорошо знал своего главного противника по прошлой жизни: русские были упертые, не сдавались даже в безнадежном положении. Небольшим утешением служило то, что в ближайшем окружении Макса есть двое американцев. Мендосе не удалось узнать, каким образом американцы попали в это время, хотя историю Макса знал весь его народ: он спустился с неба. Сопоставив данные с увиденным трехствольным пистолетом, Картер практически был уверен, что Макс космонавт. Этот трехствольный пистолет с усиленным пробивным действием пуль несколько раз демонстрировался на слайде в Лэнгли при изучении специального оружия русских.

Пистолет его не беспокоил, против него у него есть две автоматические винтовки и два своих пистолета, правда патронов осталось мало. Один пистолет, пусть даже и трёхствольный, против двух автоматических винтовок и двух пистолетов ничего не стоил. Его беспокоило другое: как взять под контроль империю этого Макса. Из слов Мендосы следовало, что жен и наследников у Макса много. Может, сыграть на этом, захватив его в плен?

– Значит так, Пабло, первоначальный план захватить корабль и убить противника, меняется. Недостаточно захватить корабль и убить их, так мы не получим империю русских.

– Не русских, а Русов, – поправил Мендоса, – они считают себя Русами.

– Это одно и то же, – отмахнулся Картер. – План теперь состоит в том, чтобы захватить корабль и захватить Макса. Надо заставить его отречься от всего в нашу пользу, и лишь потом, прибрав всю его империю к рукам, убить. За мертвого вождя люди будут мстить, а если он останется у нас в плену, мы сможем диктовать условия.

– Джон, – неуверенно спросил Мендоса, – а мы не можем просто стать с ним друзьями и, пользуясь его помощью, улучшить свою жизнь? Зачем нам война, мы же в другом мире?

– Пабло, – Картер назидательно поднял палец, – никогда мы и русские не будем друзьями, это исключено. Нельзя заставить дружить кошку и собаку. Ты иди к ним, пусть кушают, трахаются с девками, расслабляются. Ночью, когда они устанут и потеряют бдительность, мы начнем. Эта операция войдет в анналы каменного века.

С тяжелым сердцем уходил Мендоса от Картера: никогда еще в жизни он не чувствовал себя так паршиво. «Как же ты перенес свое предательство, Иуда»? – мысленно задавал он вопрос самому себе, не находя ответа и ощущая себя последним подонком.

Загрузка...