Когда я добредаю до дома, уже далеко за полночь, в голове нет ни единой мысли, поэтому даже не сразу понимаю, что происходит. Вокруг бегают пожарные и полицейские, ленты оцепления повсюду, вижу множество знакомых лиц наших соседей. Мимо проходит пожарный, переговариваясь по рации:
– Да, в доме обнаружены два тела, источник пожара пока неизвестен…
Не успеваю дослушать последние слова, как меня пытаются оттеснить к остальным зевакам.
– Постойте, это мой дом! Что случилось? Где мама с папой? Что вы молчите? Пропустите меня! Да хватит меня держать! – пытаюсь докричаться до полицейского, начинаю рыдать и бить его кулаками. Сзади мне на плечи ложатся руки и разворачивают к себе, заставив посмотреть в глаза цвета янтаря.
– Лои, меня зовут Эмилия, мне очень жаль, но в вашем доме произошла утечка. Я могу кому-то сообщить о происшествии? – На ней строгий деловой костюм, но из-под пиджака выглядывает значок, прикрепленный к поясу.
Пока рассматриваю ее, пытаюсь хоть как-то осмыслить сказанное. Утечка? У нас дома?
– Лои? – повторяет женщина рядом со мной, вынуждая вновь поднять взгляд.
– Вы сообщили родителям? – словно в тумане произношу я.
– Лои, мне сейчас очень нужно, чтобы ты сосредоточилась на моих словах. Кому можно сообщить о происшествии? – Очень четко выговаривает Эмилия.
Первым в голову приходит крестный.
– Возможно, Эвану… только он может быть на службе.
– Хорошо, мы попробуем с ним связаться. Иди сюда.
Она поднимает ленту ограждения, позволив мне пройти подальше от толпы, и усаживает на тротуар. Только сейчас начинаю улавливать удушливый запах гари в воздухе, заполняющий легкие при дыхании. Тяжелая завеса дыма заполнила улицу, мигалки пожарных машин разрезают темноту ярко-голубым мерцанием. Гул голосов сотрясает тишину, люди в форме бегают в районе обугленных остатков дома. Моего дома. Основные балки стали похожи на раскаленные пики, возвышающиеся к небу острыми концами. Середина заполнена черной древесиной, в сумбурном порядке сваленной в одну кучу. Темные лужицы воды, собранные на поверхности дороги, напоминают разлитую нефть. Вздрагиваю от голоса, нависающего надо мной:
– Мне нужно сделать пару звонков и опросить прохожих, после чего мы поедем в участок. – Кивнув ей в ответ, не отрываю взгляда от руин, оставшихся на месте родного дома. – Где твой мобильный, Лои? – спрашивает Эмилия.
– Я оставила его в сумочке на вечеринке, – отстраненно говорю я.
– Кто был там с тобой? – женщина задает очередной вопрос из тех, на которые я устала отвечать. По моим щекам одна за другой сползают слезы, пытаюсь собраться изо всех сил, чтобы не разрыдаться прямо здесь, на глазах у присутствующих.
– Лои?
– Адриа, моя подруга, бывшие ученики, – всё же шепчу, сглотнув ком в горле.
– Хорошо.
– Где мама и папа? Они на работе? Их не бывает дома так рано, они знают, что произошло? – задаю все вопросы, что крутятся в голове. Но не получаю ответа ни на один, тогда подняв глаза, рассеянно пытаюсь разобрать ее взгляд, но не понимаю, почему он сочувствующий.
– Лои, чуть позже мы сможем поговорить, ладно? – Кажется, киваю. – Ты в порядке? Я могу тебя ненадолго оставить? – Опять кивок. Она еще ненадолго задерживается, но всё-таки решает уйти.
Не знаю, сколько сижу, глядя на темную лужу перед собой, которая разлилась на асфальте и не отражает ничего, кроме моего грязного и заплаканного лица. Пожарный сказал, что в доме два тела, нет, нельзя думать об этом, они не могли быть там в такое время, да еще и вдвоем. Но вот сочувствующий взгляд Эмилии… А зачем звонить Эвану? Почему меня не отвезут к родителям?! Сознание подкидывает всё больше картин произошедшего, однако я стараюсь загнать их как можно дальше, чтобы то, что сейчас терзает мою душу, не вырвалось наружу с криком отчаяния.
Через несколько минут или часов, женщина вновь подходит ко мне.
– Мы можем ехать, – сообщает она.
Поднимаю голову и в гуще деревьев вижу его зеленые глаза в обрамлении темных волос. Он неподвижно изучает происходящее, и стоит мне на секунду моргнуть, как образ растворяется, будто его там и не было. Я сжимаю кулаки. Это он во всём виноват, всё произошло именно тогда, когда этот чертов незнакомец появился в нашем городе. Не знаю, как мужчина ко всему причастен, но уверена, что это его проделки. Чувство ненависти оплетает душу, слой за слоем. С той секунды, как мы встретились, всё изменилось, в том числе и во мне, поэтому тихо цежу сквозь зубы:
«Ты отнял мою душу… Я же заберу твою жизнь!»
– Лои, ты готова? – перевожу взгляд на женщину рядом. – Я говорю, мы можем ехать.
– Хорошо.
Эмилия сажает меня в свою служебную машину, двигаясь в направлении полицейского участка, всю дорогу до него непрерывно держа телефон у уха. Иногда это разговоры с места происшествия, а в другое время непрерывные гудки. У меня нет желания говорить о чем-либо, поэтому безразлично смотрю в окно, не видя ничего за его пределами, зрение поддернуто пленкой равнодушия. Приехав в участок, она проводит меня в свой кабинет, по прежнему стараясь дозвониться до крестного. Оставшись одна, я ковыряю каблуком отошедший линолеум, пытаясь хоть немного уловить нить происходящего. Сначала моя душа, потом он забрал родителей. Зачем? Что мы ему сделали? Мама с папой были уважаемыми в городе людьми. Забавы ради? И откуда он вообще тут взялся? Поговаривают, что они все обосновались в более крупных городах Испании. Зачем ему находиться в городе, расположенном так далеко от их места обитания? Но сомнений, что он проклятый, как и я теперь, у меня уже нет. По слухам я не должна была остаться собой, я никак не могу стать чем-то средним и делать то, что делают они сами.
«Боже, Андрес! – Слезы вновь застилают зрение. – Черт, мне нужен план! Я убью его, но как убить того, у кого нет души, хотя это не было доказано. И сколько у меня времени пока я не лишу души следующего человека? Столько вопросов без ответа… Но я его найду, уж в этом можно не сомневаться.»
Поток мыслей прерывает Эмилия, она кладет руку на мое плечо. Поднимаю взгляд к ее таким теплым глазам, это редкость в нашем городе. Основная часть женского населения от природы голубоглазые блондинки, наверное, один из ее родителей не отсюда. Родители… Позволяю нечто темному внутри оплести мои чувства паутинной несвойственных мне эмоций. Всё больше отдаляюсь от себя самой, что-то новое обретает власть.
– Лои, мы дозвонились до твоего крестного, он попросил посадить тебя на самолет до Барселоны. Сейчас Эван не может сюда приехать, но там тебя встретит или он, или его приближенные. Твой дядя уже купил тебе билет, если ты готова, мы можем ехать в аэропорт.
Конечно, готова, меня тут больше ничего не держит! У меня нет ни семьи, ни дома. Мне нечего терять. Но надежда – интересная вещь, заставляет вас верить в лучшее.
– Мои родители? – если до этого вопроса, надежда еще таилась глубоко внутри, то озвучив его, я увидела всё на ее лице.
– Мне жаль, Лои! Мы нашли их за столом в кухне. – «Черт, это единственный раз, когда они ждали меня.»
Киваю и встаю. Теперь я уже гораздо ближе к своей цели. Во мне поселилось единственное желание и имя ей – месть.
– Уже готова! – «И готова на многое!» – добавляю про себя.
От аэропорта Сантьяго до Барселоны лететь четыре часа. Это то расстояние, которое отделяет меня от Эвана. Я так хочу побыть рядом с родным человеком. У меня не осталось другого выбора, кроме как сжечь все мосты. Ни связи, ни одежды, только новое и непонятное будущее. Спасибо Эмилии – дала мне свои вещи:
– Лои, я подготовила для тебя штаны и футболку, чтобы ты смогла переодеться. Размер может не подойти, но это всё, что я смогла найти, – говорит она, протягивая мне одежду перед выездом.
За сегодняшнюю ночь мое платье превратилось в грязные лоскуты ткани. Я благодарна ей за заботу, но мой внешний вид – последнее, о чем мне хочется сейчас думать. Надеваю джинсы цвета хаки, еле прикрывающие щиколотку и свои туфли, еще измазанные в лесной грязи. Натягиваю серую футболку с рисунком мультяшного мышонка с букетом в лапках. Мило. Умываюсь в местном туалете, стирая бумажным полотенцем остатки косметики, и выхожу к машине, что ожидает меня у входа в здание полиции.