Услышав тревожный возглас, Тихон с криком «Нашли!» сразу же прибежал к темной кладовке. Ему во всем хотелось четкости и определенности, какой бы неприятной она не была. Объяснения про колдовство и чертовщину его не устраивали.
Все сгрудились и уставились на подошвы сапог. Было похоже, что кто-то завалил тело матрасами. Заколов принюхался. Из комнаты разило затхлостью и пылью.
Ребята вопросительно посмотрели на милиционера. Побледневший Федорчук медленно наклонился и осторожно потянул сапог. Тот легко выскользнул из-под матрасов.
– Фу ты, пустой! – Николай в сердцах кинул сапог в сторону. – Даже меня, опытного волка, засмущали. Надо все-таки свет врубить.
Все вышли наружу. Федорчук подошел к трансформатору, открыл завинченную болтом дверцу, сдунул пыль с большого рубильника и осторожно перевел его в нижнее положение. Щелкнули клеммы, в некоторых окнах барака вспыхнул свет.
– Во! Ну, прям цивилизация! – Федорчук откровенно радовался каждому мелкому событию, как ребенок вновь найденной позабытой игрушке. – Ну, тут я бачу все в порядке. Берите ключи. Приведите, что сможете в божеский вид, а я отчаливаю. У нас еще с шефом мероприятие на ночь запланировано.
– Бандитскую малину будете брать? – пошутил Тихон.
– Малины тут не водится, только верблюжьи колючки, но пострелять придется, – туманно ответил Федорчук. – Ну, бывайте, хлопцы! Основные силы подвалят завтра и подвезут необходимые припасы. А мне надо до темени успеть в город вернуться.
Сев в машину и заведя двигатель, он, перед тем как тронуться, вдруг высунулся из кабины и громко крикнул:
– Хреновое это место, я вам скажу. Странное. Ну, ничего. Вам бы день простоять, да ночь продержаться!
Ребята, застыв на месте, проводили отъехавшую машину. Каждый думал: что же именно хотел сказать милиционер последней фразой? Пошутил или о чем-то предупредил?
– Ладно, мужики, приступаем к делу, – после затянувшейся паузы взял на себя бразды правления Влад.
Ребята проверили второй барак, который мало чем отличался от предыдущего. Обустройство начали с разноса матрасов и подушек по кроватям. Сначала они делали это с бодрыми шутками, но кроватей оказалось много, и каждый последующий пыльный матрас казался тяжелее предыдущего. Потом Влад предложил лишь немного подмести полы. Воды для нормальной уборки все равно не было.
Когда покончили с работой внутри бараков, студенты развесили умывальники на двух досках рядом с цистерной, и сунулись на кухню. Здесь громоздилась чугунная печка с двумя огромными конфорками, а рядом примостилась отдельная низкая печурка, приспособленная под большой полукруглый чан. Из угла на ребят пялился огромный солидный медный самовар. Он походил на неухоженного одинокого старика. Кран напоминал скрюченный нос, раскрытая внизу топка – беззубую пасть, ручки по бокам – оттопыренные уши, а мятая труба вверху – старомодный колпак. Вдобавок, сквозь пыль просматривались бороздки нацарапанных глаз.
Заколов протер медный бок, прикрыл топку – взгляд старика-самовара повеселел.
И печь и самовар топились дровами или углем. Тихон был уверен, что такие древние агрегаты давно нигде не используются, и увидеть их можно только в антикварных магазинах или музеях. Ребята с тоской посмотрели на громоздкие пыльные кухонные принадлежности. Всем уже хотелось есть.
– Сегодня мы этим пользоваться не будем, – высказал общее настроение Влад. – Поужинаем консервами, а воду для чая я кипятильником разогрею.
Стремительно темнело. Тихон щелкнул выключатель. Над столом под открытым навесом вспыхнула лишь одна лампочка, и мрак за пределами освещенного шара сразу сгустился.
Ребята уселись за предварительно вымытый стол. И тут обнаружилось, что на свет лампочки слетаются тучи комаров. Казалось, что лампочка служит маяком и сигналом к сбору всех комаров в округе. Насекомые мельтешили огромным пищащим облаком, частично заслоняя свет.
Заколов помахал широко раскрытой ладонью, желая отогнать надоедливых насекомых. Это не возымело никакого эффекта. Рука чувствовала явное сопротивление не только воздуха, а еще и густой подвижной массы. Столь плотного сборища комаров Тихон никогда не видел. Возможно эти комары ни разу не видели искусственный свет и прилетели сюда только с познавательными целями? Но нет, повинуясь инстинкту, многие из них дружно тыкались в открытые кисти рук и лица ребят.
– С рисовых полей налетели. Там же все водой было залито. За лето расплодились, – сделал Тихон печальный вывод. – Как мы тут с ними уживемся?
Он приподнял железную кружку с горячим чаем. В чае уже плавало несколько комаров, а над самой поверхностью густо кружили десятки их любопытных собратьев. Всех так и тянуло к горячей сладкой жидкости, словно они хотели туда нырнуть. И точно, глупые насекомые один за другим падали в кружку и оставались там, несмотря на отчаянное дрыганье лапками.
– Это уже не чай, а суп какой-то, – поморщился Заколов и отодвинул кружку.
Сотни комаров пищали тонко и противно. Вдруг сквозь их писк Заколову послышался тихий вкрадчивый голос:
– Здравствуй, Тихон.
Заколов вздрогнул. Влад и Стас невозмутимо сидели напротив и сосредоточенно ковыряли вилками в банке тушенки. По их виду было понятно, что они ничего не слышали.
Тихону показалось, что голос раздался откуда-то сзади, из-за спины. Он осторожно обернулся, но никого не увидел. Тусклый свет грязной лампочки не пробивался сквозь темную бездну наступающей ночи. Может, померещилось?
– Добро пожаловать в степь? – вновь послышался тот же неприятный голос.
Тихон вспомнил слова сержанта милиции о колдуне, и ему стало зябко. На этот раз прекратили жевать и братья. С открытыми ртами они пытались разглядеть, откуда исходит странный голос.