За несколько месяцев до трагических событий.
Себастьян вернулся в шале после ужина в ресторане курорта. Софи ушла в спортзал, а он решил провести вечер в одиночестве. Тепло камина, мягкий свет настольной лампы и тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров, успокаивали его. Он налил себе бокал виски и сел в кресло, задумавшись о предстоящем разговоре с партнёрами.
В дверь постучали. Себастьян нахмурился, ожидая увидеть сотрудника курорта или Софи, но вместо этого на пороге стояла Ана. В униформе горничной, подчёркивающей её фигуру, с крупными локонами, выбившимися из-под шапки, она выглядела смущённой.
– Простите за беспокойство, месье Лефевр, – начала она. – Я пришла забрать тележку с инвентарём, забытую здесь ранее.
Себастьян кивнул, отступая в сторону, чтобы пропустить её. Ана вошла, но задержалась у двери, бросив на него быстрый взгляд.
– Всё в порядке? – спросил он, чувствуя её замешательство.
– Да, конечно, – ответила она, но голос её выдал.
Себастьян отошёл к бару, поставил бокал и посмотрел на неё.
– Ана, если что-то не так, скажите.
Она замерла, не решаясь ответить.
– Вы… всегда были добры ко мне, месье Лефевр, – тихо произнесла она. – Это значит больше, чем вы можете себе представить.
– Почему вы это говорите?
Она опустила взгляд, будто пытаясь скрыть свою смущённость.
– Просто хотела сказать спасибо, – произнесла она.
Между ними повисло напряжённое молчание. Взгляд Себастьяна невольно задержался на её лице, затем на руках, которые нервно перебирали край униформы.
– Софи ушла в спортзал, – сказал он вдруг.
Ана подняла голову, их взгляды встретились. Это был момент, когда слова стали лишними. Он сделал шаг вперёд, а она не отступила.
Позже, когда она застёгивала униформу, Себастьян сидел на краю кровати, глядя в огонь камина.
– Никому нельзя знать, – сказал он, не оборачиваясь.
– Конечно, месье Лефевр, – ответила Ана, бросив на него последний взгляд перед тем, как выйти из шале.
Оставшись один, Себастьян налил себе ещё один бокал виски и сделал глубокий вдох. Это было не то, что он планировал, но моменты слабости всегда находили способ проникнуть в его жизнь.