Глава 2. Олень
Я положил её на кровать и нежно взялся за тонкий кружевной материал трусиков, чтобы сорвать их и открыть своему взору её божественное тело. Прекрасная соблазнительница, сексуально изогнувшись, запустила руки под подушку и вытянула оттуда… шаманский бубен, украшенный перьями, и кухонный половник. Я несколько опешил от эротических фантазий моей прелестницы, но виду не подал. Пусть она будет шаманом, если ей так нравится, или шаманкой (не знаю, бывают ли девочки шаманы?) Да не суть! Мне не жалко.
Трусики уже начали скатываться в аккуратный рулончик вокруг её бедер, открывая идеально выбритый лобок. И тут она начала барабанить половником по бубну! Отчего-то звук получался громким и ужасно противным. Не знал, что бубны так отвратно звучат, а она все наращивала темп. Лицо её стало сосредоточенным и злым, а звук перешел в звенящее крещендо…
Я открыл глаза – звонили в дверь. Надо поменять звонок, отвратительный звук. Куплю, пожалуй, с трелью соловья. Да кого там притащило в восемь утра, в субботу?! Не буду открывать, хоть потоп, у меня выходной. Натянув одеяло на голову, я снова нырнул в царство Морфея искать полоумную шаманку с бубном, половником и наполовину спущенными трусами.
Встав ближе к одиннадцати, я повинился в своей лени. Вдруг срочное что-то было? Хотя мобильники не вчера придумали, да мало ли… Поплелся к входной двери посмотреть, не оставил ли утренний визитер записки, повестки, извещения или пачки банкнот у порога.
Открыв дверь, я сразу понял, что не ошибся: записка действительно была. Прямо напротив двери, во всю выкрашенную белым акрилом стену. Огромными неровными буквами дорогой вкусно пахнущей губной помадой было старательно выведено: «ТЫ КАЗЕЛ».
– Ага, – только и смог выдавить я и пошел искать маркер.
Старательно исправляя ошибку, я зачеркнул жирным маркером режущую глаз орфографическую неточность. Начал выводить аккуратную, каллиграфически правильную букву «О», когда сзади кто-то деликатно кашлянул. От неожиданности я слегка подпрыгнул и подавился колпачком от маркера, который держал в зубах.
– Добрый день! – раздалось сзади. – Вы верите в Бога?
Я крякнул: колпачок выскочил у меня изо рта и запрыгал по кафелю, как отстреленная гильза.
– А вы с какой целью интересуетесь? – ответил я и повернулся к говорившему.
На лестничной площадке стояли двое. Молодой парень и девушка со смиренным выражением лица в длинном мешковатом платье.
Парень широко улыбнулся мне, как родному брату и протянул тонкую брошюру с красивой полиграфией. «Сторожевой пес» – гордо кричало название.
С такими пассажирами разговор обычно короткий: хлопок дверью перед носом либо пинок под гузно. Но в моей ситуации дверь была в трех метрах справа, и ретироваться так, чтобы это не казалось бегством, было затруднительно. Второй вариант я отмел сразу, парнишка был на голову выше меня и килограмм на двадцать тяжелее. Я взглянул на исправленную хулиганскую надпись. Да и не наш это метод: не интеллигентно людей с лестницы спускать.
Я улыбнулся в ответ так широко, как мог. Даже какая-то мышца на затылке болезненно задергалась.
– Какая прелесть! «Сторожевой пес», – прочитал я название. – Вы занимаетесь охранными системами?
– Да, что-то вроде того! – оживился парняга. – Мы спасаем души! У вас есть несколько свободных минут, чтобы выслушать благую весть? Мы принесли вам Слово!
Да, случай тяжелый – клиника. Говорят, что такие сектанты заманивают в свои сети доверчивых одуванов вроде меня, забирают квартиры и имущество, а одуванов тех посылают топтаться по подъездам и остановкам общественного транспорта в поисках себе подобных. Класс! Кто это придумал? Высокодоходный бизнес без вложений на всех этапах. Идея взята и аккуратно нарезана из бесплатного, очень авторитетного источника. Вслух же жарко воскликнул:
– Да что нам минуты! Наконец мне выпал шанс пообщаться с действительно стоящими, цельно мыслящими людьми! Проходите в дом, сейчас я заварю чаю, и вы будете приобщать меня к знанию.
– Ой! Как-то неудобно, с порога сразу за стол, – засмущалась девушка, юркнула в квартиру и скинула сандалеты. – А где у вас руки помыть?
– Вот стеклянную дверь откройте, там ванна, – проворковал я и, приобняв молодого человека, потянул его в дом.
Такой прием им оказывали редко, если оказывали вообще, и проповедник явно смутился.
Я провел парочку на кухню и, разлив чай по керамическим кружкам, сказал:
– Мне будет очень интересно послушать о вашей организации! О целях, знаниях, которые вы несете в серые массы морально обделенных инвалидов. Ведь мы в некотором смысле коллеги – я член координационного совета ордена «Фаллоус октопулос», сплотившего последователей солнцеликого Андронника Серского. Как вы, наверное, знаете, на заре становления учения Рона Миллера Младшего, Андронник и сотоварищи шли рука об руку, но к 1931 году незаметно превратились в самостоятельный орден сокровенного знания. Это произошло в тот переломный момент, когда искатели истины разделились на непримиримые лагеря консерваторов-догматиков и исследователей-Фаллоусистов.
Непривычные к такому напору, сектанты впитывали мой экспромт, как губки, прихлебывая горячий чай и хлопая глазами.
– Но позвольте, ведь… – девчушка очнулась первой.
– Да, да и еще раз да, сестра! – бесцеремонно прервал я её робкое сопротивление. – Безусловно, разногласия существовали всегда, а куда без этого? Лишь в споре рождается истина. Я обещаю вам, мои дорогие, мы вместе выстрадаем истину в теологических прениях, идя рука об руку как соратники, но не противники.
– Извините, уважаемый… – сектант робко поднял вверх палец.
– Вы абсолютно правы!!! – вперил я в него свой перст. – Не теряйте мысль, уже двенадцать часов: время отправления ритуалов. Да что там! Что же мы как не родные? Давайте сделаем это вместе!
Энтузиазм из меня пер бешеным напором. «Стоп-стоп, не загоняйся!» – попытался я тормознуть себя. Да нет, поздно…
– Ребята, я на минутку, только приготовлюсь к утреннему пению! – секунда – и я уже в комнате. Футболка и джинсы полетели на пол, следом отправились и трусы, носки снимать было лень.
Быстро оглядевшись, я схватил статуэтку оленя с тумбочки и метнулся обратно в кухню.
Картина маслом. Двое охотников за лохами, замершие с чашками в руках, их глаза пытаются выкатиться на пол. Напротив них голый мужик в порванных носках и фарфоровой статуэткой оленя.
Немая сцена…
Ещё чуть-чуть…
И еще…
Все, пора дожимать!
– Сейчас мы воздадим хвалу фаллосу, дарующему жизнь, споем утренний гимн великому органу…
– Му-му-уужик, ты что творишь?!!! – пробулькал, заикаясь, парень. Забытая чашка так и дымилась в руке.
Девчонка явно была в шоке и начала сползать под стол.
– Скиньте опостылевшие одежды, други мои! – я перешел на бас с подвыванием. – Сольемся в едином порыве и познаем квинтэссенцию истины!
Переместившись ближе к столу, я накрыл своей ладонью похолодевшую руку девушки:
– Крепись, сестра, ибо поколения непросвещенных маловеров жаждут услышать от тебя слово! Скидай платьишко!
Тут парняга дернулся, как от удара током. Горячий чай полился на отутюженные кремовые брюки, заливая ляжки и пах.
– А-а-а!!! – заорал он благим матом. – Что ж ты, сука, творишь, маньячина извращенная?!!!
Резко вскочил и выписал мне красивый хук справа. В принципе, я ожидал чего-то в этом роде. Поэтому чуть развернул голову, чтобы удар прошёл вскользь и рухнул на пол, как подкошенный.
Девушка визжала, словно циркуляка, в которую засунули лист нержавейки, парень орал, хлопая себя по ляжкам, остужая штанины. Я лежал на полу и, прижав ухо к плинтусу, изо всех сил пытался не ржать, слушая зарождающуюся истерику.
– Слаа-а-ва!!! Что ты натворил? Как ты мог?!! – голос её срывался в рыдания.
– Я … я не хотел! Не хотел, Ларочка, честно, как-то само собой вышло на автомате, – оправдывался Слава, не переставая массировать пах. – А-а, как больно-то!!!
Пора вставать. Кряхтя, я начал подниматься, потряхивая головой. Затуманенными глазами обшаривал комнату, будто выходя из глубокого нокаута.
– Пойдем-пойдем отсюда! Успокойся, пожалуйста, – Слава посмотрел на меня. – Мы пойдем, простите… у нас… там, в общем, машина ждет… нам пора, на троллейбус опоздаем…
Путаясь в извинениях и оправданиях, одновременно пытаясь успокоить боевую подругу, он бочком просквозил в прихожку, неся подмышкой Ларочку.
Я давно понял, что разговаривать с людьми, которые слышат только себя – бесполезно. Любые аргументы и доводы, ссылки на исторические и научные документы никакого эффекта на них не оказывают. С такими нужно либо сразу соглашаться, но тогда они никогда от тебя не отстанут, либо шокировать чем-нибудь – сразу и безоговорочно.
«Чёта я переборщил, наверное, сегодня», – подумал я запоздало, почесывая опухающую скулу.
Обувались они, наверное, на улице. Один кроссовок Славика лежал поперек открытой входной двери. Я пнул его на лестничную площадку и уже собирался закрыть дверь, как вдруг кто-то схватился за неё с той стороны и потянул на себя.
– Все утро достучатся пытаюсь! Что, подшутил над дурочкой и прячешься теперь? – донесся из-за полуоткрытой двери голос соседки с восьмого этажа. – Я, как идотка, до девяти вечера с лифтом разговаривала, пока муж не пришел!!!
Отпустив дверь, я сделал виноватое лицо и прижал оленя к груди. Прекрасное лицо молодой соседки исказила гримаса ужаса, когда она узрела голого мужика в носках с протертыми большими пальцами и статуэткой в руках. Наверное, в этот момент я был похож на малообеспеченного порноактера, получившего первую в жизни награду киноакадемии.
– А-а… олень зачем? – только и смогла вымолвить она.
– Это мой тотем! – зачем-то соврал я.
«А, правда, нафига мне олень?» – размышлял я, запирая дверь.