Когда Патрисия Бенетью положила трубку, ее глаза свирепо сверкали, как два твердых алмаза. Она сделала глубокий вдох, выдохнула и огляделась вокруг, стараясь успокоить сердцебиение. На лестнице за дверью раздались шаги, и в кабинет вбежал Мэтью, их старший.
– Мама, – пропыхтел он, – Иэн нашел на крыльце птичку. Мне кажется, у нее сломано крыло.
Бенетью с натянутой улыбкой повернулась к сыну.
– Я сейчас занята, детка, – сказала она. – Ты позже покажешь мне свою птичку, договорились?
Четырнадцатилетний Мэтью молча посмотрел на нее, затем пожал плечами и вышел. Бенетью слышала, как он идет по коридору, хлопает входной дверью и спускается по ступенькам. Она снова осталась одна.
«Его похитили, – думала она. – Маньяки. Похитили моего мужа и требуют выкуп сто тысяч долларов. Моего мужа. Наверное, они наркоманы. Наркоманы или маньяки. Так или иначе, их ожидает сюрприз».
Бенетью сняла трубку телефона и набрала номер Риалто.
– У нас проблема, – сказала она.
Пендер глядел на дисплей компьютера с чувством, что желудок сейчас вскипит от переполняющей его желчи. «Боже, – думал он, – мы похитили Джона Готти»[3].
Он был в номере у Бенетью – лежал, опутанный веревками по рукам и ногам, с повязкой на глазах и кляпом во рту, – когда прибежал Крот и потащил его в свой номер. Крот был бледен как мертвец.
– У нас небольшая проблема, – сообщил он. – Этот парень, Бенетью… Да, все так и есть, у него эти арматурные заводы или что еще там, он простой мужик.
– Ну? – спросил Пендер. – А в чем дело, черт подери?
– Его жена, босс, – вытаращил глаза Крот. – Она не простая баба.
Затем Пендер взглянул на экран его ноутбука, и ему стало дурно. И двадцати минут не прошло, как Крот отыскал все новостные сообщения, касающиеся Патрисии Бенетью, ее предполагаемых связей с организованной преступностью и казино «Мотаун». Казино якобы принадлежало боковой ветви знаменитой нью-йоркской «семьи», управляющие компанией назначались из штаб-квартиры на Манхэттене. Бенетью – урожденная Лакос – фигурировала в каждой второй статье.
– Проклятье, – прошипел Пендер, – это как в каком-то фильме про мафию.
– Что делать, босс? – спросил Крот.
– Пока не знаю. Самое главное – выбраться из этой передряги живыми.
Телефон. Звонила Мэри, она несла дежурство у дома Бенетью. У Пендера тяжко забилось сердце – это все равно что носить на себе красную метку.
– Артур?
– Да? – Он постарался не выдать своего волнения. – Как там дела?
– Не знаю, – неуверенно ответила Мэри, – но, во всяком случае, копы пока не появлялись.
– Не появлялись, значит, – повторил Пендер, думая, что копы сейчас были бы меньшим из зол. – Хорошо. Что еще?
– Артур, но тут очень много машин. Они начали съезжаться пятнадцать минут назад. В доме полно людей.
– Что за машины? Что за люди?
– Большие черные машины, «кадиллаки», и даже один грузовик. Здесь повсюду народ, все страшные.
– Понятно. Немедленно уезжай оттуда. Возвращайся в мотель.
– А что, если они вызовут полицию?
– Нет, только не они, Мэри. Эти люди обходятся без полиции. Сваливай оттуда сейчас же.
Через двадцать минут Мэри была в отеле, и банда держала совет в одном номере, пока Бенетью лежал в другом. Все были взвинчены и напуганы.
– Вот такие дела, – кашлянув, произнес Пендер. Ему было нелегко сохранять свой обычный уверенный тон. – Как оказалось, у жены Бенетью имеются связи.
– Связи? – удивилась Мэри. – Какие связи?
– Самые широкие, – усмехнулся Крот, – она в мафии. Клан Сопрано, слыхала о таком?
– Люди, что съехались к ней, – бандиты. Гангстеры, мафиози – понятия не имею, как они называются. Для нас главное – решить, как будем выпутываться.
– Давайте отпустим его, – предложила Мэри. – Выбросим где-нибудь на обочине и смоемся. Правда, Пендер? Уедем отсюда подальше и обо всем забудем.
– Точно, – поддержал ее Крот. – Нам не нужен этот геморрой. Надо быстрее сваливать из Детройта, не то они нас убьют.
– Черта с два! – Вдруг в руках у Сойера появился пистолет, большой черный пистолет. Все замерли, будто кто-то нажал стоп-кадр. – Никто нас не убьет.
В полной тишине тихо охнула Мэри. Пендер вытаращился, будто это был не пистолет, а граната без чеки. Все завертелось у него перед глазами, быстрее и быстрее. Покосившись на Крота, он увидел, что его брови от изумления ползут вверх.
– Боже, Сойер, – сказала Мэри, – откуда это у тебя?
– Я подумал, что нам это может пригодиться.
– Раньше мы обходились без оружия, – заметил Пендер.
– Что у тебя на уме, Сойер? Зачем тебе это? – почти голосила Мэри. – Мы не убийцы. Черт подери, Пендер, у него пистолет.
– Сам вижу. – Он злобно зыркнул на Сойера. – Понятия не имею, где он его взял. Но сейчас это не самое важное. Важнее решить проблему с Бенетью. Спрячь свою пушку, Мэтт.
Пожав плечами, Сойер убрал пистолет.
Пендер огляделся – сумеречный свет, давящие стены. Он крепился, чтобы не поддаться панике.
– Надо быстрее кончать с этим. Как стемнеет, выбросим где-нибудь Бенетью и свалим отсюда.
– Ребята, вам нельзя смотреть столько фильмов про мафию, – сказал Сойер. – Это деловые люди, они решают проблемы при помощи денег.
– А ты совсем не смотришь фильмов про мафию, – буркнул Крот. – Они нас будут искать и найдут.
– Что за бред? Мы бросим фургон, сядем на самолет, и никто нас никогда не найдет.
– Где бы мы ни прятались, Сойер, они нас разыщут.
– Как?
– Слушай, – сказал Пендер, – может быть, ты прав. Может быть, они заплатят нам выкуп и не станут нас разыскивать. Но зачем рисковать? Нам не так уж нужны деньги, чтобы держаться за этого парня. На будущей неделе мы откопаем себе другого. Что толку дразнить бандитов? Это лишнее – если, конечно, нам по-прежнему дорога секретность.
Сойер молча смотрел на него.
– Пожалуйста, Мэтт, – попросила Мэри. – Давай на этот раз отступимся.
– Как скажете, – вздохнул Сойер. – Вижу, я тут в меньшинстве.
Патрисия Бенетью молча наблюдала, как день за окном сменяется сумерками. Позади сидели три человека Риалто. Они были огромные и неуклюжие, казалось, что им неудобно на ее изящном диване и креслах. Они ждали ее. Она обернулась: двое итальянцев и грек – гора мышц, бритые головы, пустые глаза, длинные шрамы. Странно, что они не близнецы.
Внизу послышался шум двигателя. Она снова повернулась к окну – четвертый посланник вылез из «кадиллака-эскалада» и вошел в дом. Минуту спустя он входил в комнату, потирая руки. У него были по-детски розовые щеки и яркие глаза, и вообще он был похож на ребенка-акселерата. Этакий медвежонок. Он снял пальто, посмотрел на Бенетью и спросил:
– Вы миссис Бенетью?
– Да.
Он приблизился, смерил взглядом близнецов, а заодно и хозяйку и одобрительно кивнул.
– А вы, наверное, мистер Д’Антонио?
Он вдруг утратил сходство с медвежонком – оттого, должно быть, что в глазах появилась жесткость.
– Хотите кофе? – спросила хозяйка.
– Просто Д’Антонио. Кофе не надо. Можно я присяду? – Он указал на свободный стул.
– Разумеется.
– Тут неподалеку была девчонка какая-то на «шевроле». Она наблюдала за домом и говорила по телефону.
– Она не наша, – встревожилась Патрисия. – Задержите ее.
Д’Антонио покачал головой:
– Она уже убралась. Либо кто-то спугнул ее, либо ей велели уезжать.
– Значит, вы ее упустили?
Он пожал плечами:
– Да нет же. Я записал номера. Мы найдем ее.
Патрисия отошла от окна и села напротив. Близнецы равнодушно таращились на нее. Не удостаивая их внимания, она обратилась к Д’Антонио:
– Что вы предлагаете? Как нам наказать этих людей?