III

– Очень приятно познакомиться, молодой человек, – произнес минут через пять тот же грубый голос, – позвольте представиться: я хозяин настоящей квартиры, Дмитрий Васильевич Марин. – И на пороге показался худой высокий человек, с черной бородой, с далеко не привлекательным лицом.

Алеше он с первого же взгляда не понравился; его маленькие, беспокойно бегающие глазки, его льстиво-угодливая улыбка, небрежный костюм и грубый, хриплый голос, все как-то сразу отталкивало от него.

Марин любопытным взором окинул мольберт и громко, с удивлением спросил:

– Чья эта картина?

– Как чья? – не понял Алеша, – это я нарисовал портрет моей матери.

– Вы? Да это не может быть! Этого не мог нарисовать такой юноша, почти мальчик, как вы, – грубо произнес Марин. – Я этому не верю.

Алеша с наивным изумлением посмотрел на Марина.

– Вы в самом деле находите, что этот портрет исполнен хорошо? – спросил он.

Но Марин ничего не ответил. Он жадными глазами рассматривал портрет, то отступая на несколько шагов от мольберта, то приближаясь к нему, и повторял:

– Не может быть! Этого не мог нарисовать начинающий юноша! Позволите мне посмотреть вашу работу у себя в комнате? – спросил он затем, прибавляя: – Там светлее.

– Пожалуйста! – ответил Алеша.

– Буду очень рад вас видеть у себя сейчас же! – произнес Марин и, поспешно схватив портрет, быстро выбежал с ним за дверь.

Загрузка...