Прогресс – не случайность, а необходимость.
Настоящая книга имеет вполне определенные цели и задачи, в соответствии с текущим этапом изучения проблемы. Целью ее является методологическая рефлексия изучения проблемы стиля в психологии на протяжении второй половины ХХ столетия. Ставятся следующие задачи.
Первая. Подведение итога де-факто логически завершившейся первой исторической фазы около полувекового активного изучения проблемы стиля в психологии: со временем сама история изучения может становиться предметом исследования.
Вторая. Критический анализ разных сложившихся во второй половине ХХ в. подходов к проблеме в их совокупности – от начала и расширения исследований до угасания интереса к стилям.
Третья. Выделение основных проблемных и ключевых моментов исследований – «узлов», тех «фокусировок» проблемы, минуя которые дальнейшие исследования стиля едва ли могут быть продуктивными. Принципиальная сложность видится не в «недоизученности» отдельных вопросов, а в необходимости согласования методологии, методического инструментария и понятийного аппарата смежных областей психологии, в их согласовании с сущностными свойствами феномена «стиль». Другими словами, все более насущной задачей становится разработка и согласование научного инструментария с сущностью, тканью, фактурой изучаемых фрагментов психологической реальности. Последнее обычно имеет место как творчество и интуитивные находки ученого. Но очевидно, что не только в методологии дисциплины все более актуальными становятся вопросы интеграции разных научных подходов (см. работы В. А. Кольцовой, В. А. Мазилова, А. В. Юревича и др.). Анализ разных аспектов проблемы в разном «ключе» как методический прием, по замыслу, позволяет выделить специфику разных проявлений стиля, объединяя как признанные, надежные и валидные методы изучения стилей, так и принципиально допустимые, используя как последовательное продвижение в освещении собранного эмпирического материала, так и сканирование научных лакун, привлекая эпиграф как возможность метафорического отображения сопряженных пластов психологической реальности, как их концентрацию, как обозначение потенциальных возможностей иных прочтений проявлений сущности феномена. Другими словами, постоянное становление «центробежных» тенденций в изучении стиля должно быть уравновешено периодическими «центростремительными», ориентированными на согласование, интеграцию результатов исследований, на рефлексию дисциплинарной методологии.
Четвертой отдельной, важной задачей, до настоящего времени не получавшей должного освещения в литературе, является отражение сильных отечественных научных традиций, слабо представленных в отечественных обзорах и игнорируемых в зарубежных, равно как и методологических ограничений проведенных исследований.
Пятой задачей выступает метаанализ методологии проводимых исследований, логично следующей из поставленной ученым цели и сопряженных ей задач. Актуальной представляется интеграция разных научных подходов, выделение общего и частного в отражении феномена стиля. Видится необходимым еще раз акцентировать внимание на нетождественности объекта и предмета научного исследования. Первый есть данность, второй – избранность, момент абстрагирования ученым и последующего моделирования им фрагментов реальности. Представляется важным еще раз выделить и разделить то, что изучается нами, от того, что как объект (феномен) представляется в дисциплине в качестве предмета в рамках доминирующих парадигм (т. е. как проблема). Понятно, что феномен стиля есть более широкое явление, нежели то, что к настоящему времени получило свое отражение в психологии в качестве проблемы стиля.
Шестая. Выявление спектра смежных, пограничных проблем современной психологии.
Седьмая. Оценка возможных перспектив дальнейшего изучения стиля в психологии. Разработка возможных подходов к дальнейшему изучению стиля, привлечение новых идей для объяснения получаемого материала (принципы самоподобия, транзитивности, самоорганизации).
Прогноз траекторий перспективных исследований, попытка выделить новые аспекты исследования также видится первостепенной и актуальной задачей. Даже в случае значительного расхождения прогнозируемого и реализованного впоследствии можно будет выверить надежность выделенных оснований в процессе ретроспективного анализа. В случае соответствия прогноза и свершенного эти основания могут послужить также и «координатами» для последующего продвижения к пониманию феномена стиля.
Несколько слов скажем о структуре монографии и ее «сквозных» темах. Разные подходы к пониманию стиля, сложившиеся в разных научных традициях, ориентированные на решение разных научных и практических задач, чаще представлены как разные разделы книги. Однако рассмотрению одного из них – индивидуального стиля деятельности – посвящена целая глава, соответственно месту и роли этой концепции в отечественной психологии. Отдельные (чаще эпизодические и фрагментарные) исследования других стилей (когнитивных, руководства, жизни, общения и др.), проводимые отечественными учеными в колее традиций отдельных научных школ зарубежной психологии, остаются несопоставимыми с когда-то мощным по методологии и мировоззренческим ориентирам, но, к сожалению, к концу ХХ в. угасающим направлением отечественной психологии – изучением индивидуальных стилей деятельности, реализованным в сотнях научных работ (в ряде случаев – на протяжении долгих лет) под единым руководством, в едином методологическом ключе (Б. А. Вяткиным, Е.П. Ильиным, Е.А. Климовым, В. С. Мерлиным, Б. А. Щукиным). Но даже эти единые в своих исходных методологических основаниях работы остаются слабо интегрированными между собой, разобщенными традициями разных научных школ. В качестве отдельных разделов глав выступают авторские разработки проблемы, что вполне объяснимо исходя из задач историко-теоретического анализа.
В первой главе «Психология индивидуальных различий и проблема стилей» рассматриваются общие предпосылки и первые исторически сложившиеся подходы к изучению стиля, обсуждаются методологические границы и ими предвосхищаемые результаты исследований, сопряженные вопросы (психология адаптации, стиль, способности, ресурсы человека), дискуссионные вопросы проблемы индивидуальных различий и стиля.
Во второй главе «Стили как психологические системы адаптации в среде и интеграции ресурсов человека» рассматриваются наиболее мощные традиции – изучение когнитивных стилей, эмоциональных, психомоторных, стилей саморегуляции, поведения, общения, активности, стилей жизни. В завершении акцентируются дискуссионные вопросы стилей как психологических механизмов адаптации и интеграции ресурсов.
Третья глава «Индивидуальные стили деятельности» посвящена истории и содержанию отечественных исследований данного явления, выявлению в них как позитивных, так и критичных аспектов.
В четвертой главе «Совместная деятельность» проводится критический анализ вопросов изучения «индивидуальной» и совместной деятельности и взаимодействия субъектов, обосновывается правомерность выделения профессионально-функциональных и социально-психологических групп взаимодействующих субъектов («триад») как «единиц» изучения стиля.
В пятой главе «Стили руководства» рассматриваются и анализируются особенности разных подходов (аксиологического, функционального, ресурсного и экологического) к изучению проблемы. Среди множества проявлений стиля выделяются стили руководства, спортивного судейства, управленческого консультирования. Пятая глава, как и другие, заканчивается разделом «дискуссионные вопросы».
В заключительной, шестой главе «Стили как единый психологический феномен» обосновывается представление о единстве, целостности данного феномена и о многообразии его проявлений, аргументируются представления об общей структурно-функциональной организации стилей. Обсуждаются ключевые вопросы перспектив дальнейшего изучения проблемы, предлагаются новые методологические подходы и принципы объяснения феномена «стиль», рассматриваются механизмы интеграции интра-, интер- и внесубъектных ресурсов, обосновывается необходимость обращения к экологической парадигме, введения системы новых понятий («пространство» и др).
Обсуждается эвристический потенциал авторской концепции стилей профессиональной деятельности в связи с перспективами дальнейшего продвижения в познании феномена.
Заключение выполняет соответствующие функции подведения итогов и взгляда в будущее исследований стиля в психологии.
Как выше упоминалось, каждая глава монографии выступает как особый «срез» научных исследований, как выход науки на насущные задачи жизни, как пересечение стилевой проблематики с новым спектром научных вопросов и практических задач, которые в перспективе могут становиться актуальными и в русле проблемы стиля. Вместе с тем автор признает, что ряд этих важных тем еще должны получить адекватное их научному статусу освещение в отдельных монографиях, о чем выше уже упоминалось.
Констатируя мозаичность концепций стиля, я далек от утверждения, что именно мои представления о сущности стиля наконец-то станут единым, общим, объединяющим их основанием. Предлагаемая авторская концепция стиля в методологическом плане есть не более чем «малая теория» – при ее соотнесении с вопросом согласования «больших» и «малых теорий» в психологии (Мазилов, 2007; Юревич, 2005; и др.); в содержательном плане она отражает необходимость методологической рефлексии множества проявлений фрагментов психологической реальности, рассматриваемых как целое и целостное. Именно поэтому для решения комплекса обозначенных выше задач наиболее конструктивным видится уточнение границ научных парадигм, естественных ограничений всех научных концепций, анализ причин ограничений, поиск очевидных научных лакун и предложение вариантов дальнейшего продвижения в познании избранного феномена. В рамках данной монографии подобный анализ проводился через «призму» истории и научных традиций изучения стиля в психологии.