Глава вторая. Друг поросёнка Пигги-Твигги
Однажды, когда Тина и Пигги-Твигги встретились у Большого серого камня, поросёнок сказал:
– Погуляю, похожу туда-сюда, и – домой. Там меня друг дожидается. Он такой умный, что даже газеты читать умеет.
Пигги-Твигги походил туда-сюда и добавил:
– Пойдём со мной. Он и тебе почитает.
Тина немного подумала, потом поразмыслила, а уж потом решила, что самое время пойти поглядеть на домик Пигги-Твигги.
– Только завернём к овечкам и возьмём с собой Эмили, – предложила она.
Пигги-Твигги эта затея понравилась. И они поспешили к цветочным лугам.
Эмили, чего уж говорить, готова была отправиться вместе с уточкой и поросёнком не то что в гости, но даже на край света. Но её старшие сёстры и слышать об этом не желали. Отпустить одну в такую даль? Ни за что! В ответ на все уговоры они отвечали:
– Не-е-е-ет!
– Ничего не поделаешь, – разочарованно вздохнул Пигги-Твигги.
Уточка и поросёнок, повесив носы, отправились дальше. А овечка Эмили грустно смотрела им вслед.
От лугов, где гуляли овечки, в сторону дома поросёнка протоптанной дороги не оказалось. Сначала это была тоненькая тропинка, потом – еле заметная муравьиная тропка, а потом – и вовсе сплошные заросли крапивы.
Тут Тина хотела сделать шаг, да так и застыла, нерешительно глядя на грозную крапивную стену.
– Есть ещё другая дорожка. По краю глубокого оврага, – неуверенно пробормотал Пигги-Твигги. – Можно обойти и с другой стороны. Только там непроходимый бурелом. Хочешь, свернём туда?
– Э, нет! Лучше уж сквозь крапиву, – сказала уточка.
– Я тоже всегда так хожу! – обрадовался поросёнок. – Даже крапивную песенку сочинил. Она, правда, про рыжего кота, но поётся только в крапиве. Кончится песенка, тут и крапиве конец!
И он зашуршал в крапивных зарослях, громко напевая:
– В доме рыжего кота
Крики, хохот, суета.
Кот играет на гармошке,
Пляшут мышки, пляшут кошки.
– …Кот играет на гармошке! – подхватила Тина и потопала следом за поросёнком.
И – вот чудеса! – как только кончилась песенка, осталась позади и злая крапива.
Не успела Тина облегчённо вздохнуть, как вдруг увидела неподалёку дом, похожий на чёрный, развалившийся, трухлявый пень. Крыша набок. Дверь скособочилась. Окошко и вовсе в землю вросло.
– Это и есть твой дом? – с тревогой спросила Тина.
– Нет, конечно, – усмехнулся Пигги-Твигги. – Да ты не бойся. В этом старом-старом доме живёт старый-престарый дедушка. Он очень редко выходит из дома. Так редко, что я его никогда не видел. Зато видел его внука.
«Дедушка – это хорошо, – подумала Тина. – Надеюсь, он не похож на свой ужасный дом». Она шла и оглядывалась: а вдруг неизвестный дедушка выглянет из окошка? Но домик вскоре скрылся за деревьями, а перед ними оказался быстрый лесной ручей.
Поросёнок Пигги-Твигги перебежал на другой берег по камушкам. А уточка Тина перешла прямо по воде.
На том берегу зеленел высокий вековой дуб.
– Вот мы и пришли, – сказал Пигги-Твигги.
– А где же домик? – удивлённо оглядывалась Тина.
Тут Пигги-Твигги обошёл широкий дуб вокруг. По ту сторону и стоял его чудесный домик. Но поросёнок сначала повёл Тину в свой огород, которым очень гордился.
Тина долго любовалась зелёными хвостиками морковки и свёклы, а потом задумчиво сказала:
– Наверное, под землёй всё самое вкусное, но и то, что сверху, тоже красиво.
Наконец она переступила порог домика поросёнка. И тут же налетела на какую-то корягу. А тут ещё жёлуди… Они были рассыпаны по всему дому.
Тина не удержалась на ногах, полетела вперёд, вглубь комнаты, и уткнулась носом в старое деревянное кресло, на котором громоздилась большая подушка.
«Ну и беспорядок тут у поросёнка», – подумала Тина.
И впрямь беспорядок. Да только по-другому у поросёнка не получалось. Одна-единственная комната служила кухней, спальней и гостиной. Вот все вещи и перепутались.
Немного отдышавшись, Тина решила присесть отдохнуть. И тут заметила, что на спинке кресла сидит крохотный зверёк, похожий на лохматую мышку. В лапках зверёк держал клочок бумаги – кажется, обрывок настоящей газеты.
«Неужто это и есть тот самый друг поросёнка, который умеет читать?» – подумала Тина и уже хотела поздороваться, когда пушистый зверёк, не дожидаясь её «здравствуйте», сам поклонился и представился:
– Друг Пигги-Твигги – хомячок. Имени не имею. Зовите меня так, как окликала бабушка: «Деточка!»
– Просто деточка? – переспросила Тина.
– Просто деточка! – просто ответил хомячок.
– Как же так, без имени? – посочувствовала Тина. – Давай придумаем имя твоему другу! – обратилась она к поросёнку.
– Нет ничего проще! – откликнулся Пигги-Твигги. – Да хоть бы Матвей!
– Матвей? – фыркнул хомячок. – Матвей – дуралей! Это дразнилка, а не имя.
– Ладно. А как насчёт Стива?
– У Стива вместо носа слива! И откуда ты берёшь такие жуткие имена?
– Никакие они не жуткие! – проворчал поросёнок. – Обычные, как у всех.
– А я не хочу, как у всех! – нахмурился хомячок.
И какие бы имена ни предлагал Пигги-Твигги, в ответ он слышал только: «Ещё чего не хватало!», или «Ты что? Шутишь?». А когда поросёнок с трудом выскреб из памяти последнее имя – Терентий, хомячок даже лапкой прихлопнул от возмущения.
– Терентий? – вскричал он. – Терентий – всегда третий!
Тут Пигги-Твигги не выдержал и заявил:
– Всё. Имена кончились. Перехожу на прозвища. Как тебе Пушок?
Хомячок промолчал. Кажется, он обиделся. «И зачем я затеяла весь этот разговор? Пусть бы оставался себе деточкой», – огорчилась Тина.
Какое-то время все молчали, пока Тина осторожно не сказала:
– А знаешь, у нас в деревушке жил мышонок по фамилии…
Она не успела закончить свою фразу, как хомячок вдруг вскричал:
– Фамилия! Как же я забыл?! У меня же есть фамилия! Моя бабушка была урождённая Пампкин. И прабабушка была Пампкин. И прапра… Короче говоря, зовите меня хомячок Пампкин.
Тина и Пигги-Твигги вздохнули с облегчением и кинулись обнимать и поздравлять именинника. И все решили сейчас же отпраздновать именины и устроить по такому случаю пир.
Пигги-Твигги принялся готовить морковные оладьи. Шлёпая их на сковородку, он между прочим спросил:
– Пампкин, а что нынче пишут в газетах?
Хомячок расправил в лапках газетный клочок.
– Поглядим, поглядим, – бормотал он, прищуриваясь.
Хомячок долго водил носиком по газетному обрывку, переворачивал его, заглядывал на обратную сторону и, наконец, прочитал по слогам:
– …не ис-клю-че-ны и дру-ги-е ва-ри-ан-ты…
Тина не очень поняла эти газетные слова, но из вежливости поинтересовалась:
– А что ещё пишут?
Хомячок с новым именем, а может и фамилией, Пампкин повёл бровками, пошуршал газетным обрывком и прочитал:
– …лав-ка пол-на ан-ти-ква-ри-а-та…
«Эта лавка полна, а та?..» – совсем запуталась Тина, но переспросить не решилась, чтобы не обидеть обидчивого хомячка.
Наконец, Пигги-Твигги объявил, что всё готово.
Сказать по правде, все трое уже здорово проголодались и были готовы отведать морковных оладий. Именинник Пампкин уплетал их за обе щеки, как и положено хомячкам. Тина и Пигги-Твигги тоже не отставали. Так что с угощением было покончено за несколько минут.
Пигги-Твигги достал свою любимую губную гармошку и объявил:
– А теперь – музыка!
И он заиграл, а Тина запела:
– Я не ем конфету с луком! —
Петушок сказал с испугом.
– Обваляй их в сладком тесте —
Сразу сможешь съесть их вместе, —
Посоветовал сверчок,
Лёг за печку на бочок.
Тут и Пампкин подхватил:
– Рыбка с птичкой говорила.
«Буль-буль-буль?» – её спросила.
Отвечала птичка: «Фьють!
Погуляем как-нибудь.
При дороге под кустом
Червяков себе найдём».
Пигги-Твигги оторвался от своей губной гармошки и присоединился к ним:
– Вы слыхали? Наши мышки
Испекли в четверг коврижки.
Наши кошки удивились,
К мышкам в гости напросились,
И придут в субботу к чаю.
А когда уйдут… не знаю.
На этом празднование было окончено. Именинник остался доволен.
