Мы оставили господ Фирмина Ришара и Армана Моншармина в тот момент, когда они решили лично посетить ложу № 5 первого яруса.
Они спустились по широкой лестнице, ведущей из вестибюля администрации к сцене и служебным помещениям, прошли через сцену, затем через вход для посетителей лож, миновали первый коридор слева и вошли в зрительный зал. Между первыми рядами партера они остановились и оттуда посмотрели на ложу № 5. Им не удалось ее разглядеть, потому что в зале царил полумрак, а на красный бархат перил были наброшены защитные чехлы.
Директора сейчас находились совершенно одни в тишине огромного, погруженного в сумрак зала. Рабочие сцены уже ушли, чтобы перекусить и пропустить по рюмочке, и оставили задник закрепленным лишь наполовину. Несколько лучиков света (тусклого, зловещего света, казавшегося последним отблеском умирающей звезды) проникали через неразличимые щели в старую башню, возвышающуюся над картонной зубчатой стеной. В эту фальшивую ночь, точнее, в этот иллюзорный день, все принимало странные очертания. Полотно, покрывавшее кресла партера, напоминало бушующее море, чьи мутные волны мгновенно застыли, повинуясь властному приказу штормового гиганта, которого, как всем известно, зовут Адамастор[24]. Моншармин и Ришар выглядели матросами, потерпевшими кораблекрушение в этом неподвижном волнении моря из ткани. Они пробирались к ложам слева, словно моряки, покинувшие судно и плывущие к берегу. Восемь больших колонн из полированного камня возвышались в тени, как огромные сваи, предназначенные поддерживать угрожающе нависшие, готовые рухнуть выпуклые утесы, на которые была похожа сейчас стена с изогнутыми параллельными линиями перил лож первого, второго и третьего ярусов. На самом верху утеса, теряясь в медном небе мсье Леневё[25]