Семь недель спустя
– Все еще не ответил?
Миа засунула молчащий телефон в задний карман джинсов и потянулась за огромным дуршлагом.
– Тишина, – сказала она, ставя дуршлаг в раковину и направляясь к холодильнику. – Двенадцать звонков, пятнадцать сообщений, семь электронных писем, и все без ответа.
Хэтти, нарезавшая петрушку и тимьян, поморщилась.
– Может быть, он где-то там, где нет связи?
– Все сорок восемь часов?
– Пожалуй, такое маловероятно, – признала Хэтти. – Возможно, твои электронные письма попадают в папку со спамом. Зандер удалил тебя из контактов и не отвечает на звонки с неизвестных номеров.
Доставая мидии – основное блюдо сегодняшнего званого ужина на двадцать персон, – Миа вынуждена была признать, что отсутствие реакции Зандера на ее попытки связаться не стало для нее неожиданностью. Наутро после той невероятной ночи, которую они провели в ее постели, она проснулась и обнаружила, что ее пылкий любовник исчез, не оставив записки. Не дождавшись звонка или хотя бы сообщения в мессенджере, Миа вычеркнула Зандера из своей жизни. К счастью, учитывая последние события, его контакты сохранились в клиентской базе.
– Я не верю, что он способен игнорировать сообщение «Я беременна, позвони мне!», – сказала Миа, разрезая сетчатый мешок и высыпая мидии в дуршлаг.
– Возможно, он и правда такой бессердечный, как предполагает его репутация.
Зандер не бессердечный. В ту ночь Миа чувствовала, как бьется его сердце, когда они снова и снова погружались в блаженное забытье.
Однако его поведение тем утром оставляло желать лучшего, размышляла Миа, открыв кран и направив струю на мидии.
– Я допускаю, что он, возможно, забыл меня. – Миа поморщилась от нелестной мысли. – Но даже «кто это?» лучше, чем полное радиомолчание.
– Может, он тебя заблокировал? – предположила Хэтти. – Попробуй написать с моего телефона.
Миа выключила кран, взяла протянутый Хэтти телефон. Она набрала номер, который помнила наизусть, и приготовилась услышать глубокий, пробирающий до костей голос Зандера. Но, как и ожидалось, спустя пару гудков она попала на автоматическую голосовую почту, и, похоже, оставлять еще одно сообщение не было никакого смысла.
– Тоже не вышло, – сказала она, несколько раздраженно возвращая телефон.
– Итак, что будешь делать?
Сейчас у Миа не было ответа. Она чувствовала слабость из-за того, что ее тошнило по утрам уже семь дней подряд. Два дня назад она окончательно убедилась, что беременна, а не отравилась, и с тех пор пребывала в шоке. Хэтти, которой пришлось признаться почти во всем после того, как ее стошнило при виде разделанного кальмара, поддерживала ее, как могла. И все же Миа была измучена, и то, что ей не удавалось связаться с отцом ребенка, только усиливало стресс.
– Честно говоря, я хотела бы закрыться в темной комнате и пролежать там месяц, – призналась она, вынимая дуршлаг из раковины и отставляя его в сторону.
– Не получится, – в ужасе сказала Хэтти.
– Знаю.
Какой бы заманчивой ни казалась идея, сбежать и спрятаться не выйдет, – Рождество было самым загруженным сезоном в «Холлидей Кейтеринг». Заказы поступали один за другим, и отказываться от них было нельзя.
И она не отстанет от Зандера, пока не поговорит с ним. Он должен знать, что скоро станет отцом. Воспитывать ребенка или нет – его дело, но она не станет лишать его этого права.
Миа никогда не знала родного отца. Она тоже появилась от романа на одну ночь, и эта ирония не ускользнула от нее. Но, в отличие от матери, она знала имя отца своего ребенка. Мама очень мало знала о незнакомце, которого встретила в ночном клубе тридцать один год назад, а потому не смогла найти его, чтобы сообщить о предстоящем отцовстве.
Повзрослев, Миа остро ощущала его отсутствие. Никакие мечты о том, кем и где он мог быть и что мог делать, не заполнили зияющую пустоту внутри ее. Если бы отец был рядом, когда у матери стало развиваться слабоумие, ей, возможно, было бы легче пережить это. Миа, возможно, чувствовала бы себя менее обиженной и злой из-за ситуации, в которой никто не был виноват. Повзрослев, она смирилась с тем, что живет с пустотой, которую должен занимать отец, но Миа никогда не навязала бы это щемящее чувство своим детям.
А потом Миа со страхом осознала, что, если с ней что-то случится, ее ребенок останется один, о нем некому будет заботиться и не на кого будет положиться. Анализы показали, что у нее нет гена, который вызвал болезнь у матери, поэтому риск развития слабоумия в раннем возрасте у нее был не выше, чем у других, но с ней могло случиться что угодно. Она может попасть под автобус или заболеть какой-нибудь другой болезнью, и в случае безвременной кончины у ребенка никого не останется. Кроме Зандера.
– Ну и?
Взяв себя в руки и вернувшись в настоящее, Миа натянула пару латексных перчаток.
– Придется искать дальше.
Оставшись в зале заседаний после трехчасового совещания, о котором он почти не думал, Зандер вскочил, сорвал с вешалки пальто, вышел в холл и вызвал лифт. В груди ощущалась тяжесть, в голове стучало. Ему нужно было подышать свежим воздухом.
Беспокойство и мучительное чувство неудовлетворенности не отпускали его уже больше месяца. Возможно, он перегорел или у него начался кризис среднего возраста.
Подъехал лифт, и Зандер вошел.
Может, он стареет? Нет. Он в полном расцвете сил.
Обилие приглашений на свадьбы и крестины, которые он получил в последнее время, наводило на мысль, что люди вокруг него двигаются дальше, но ему было хорошо на своем месте. Он никогда не мечтал о жене и детях и всегда избегал серьезных отношений.
Только однажды Зандер допустил ошибку, позволив одной девушке подобраться слишком близко. В девятнадцать он познакомился с Валентиной на вечеринке на Закинфе и сразу же был очарован ею. Они встречались полгода, за которые он пытался дать ей все, что она хотела, и выстроить крепкие отношения, но в итоге потерпел неудачу. Когда они расстались, он был эмоционально опустошен, а его сердце словно окаменело. Вступая в связь, Зандер не задействовал чувства, ему успешно удавалось избегать отношений и привязанностей многие годы.
Однако в последнее время его одолевала странная тоска. Скорее всего, это время года заставляло его чувствовать себя так неуютно. Ему никогда не нравилось Рождество с этим акцентом на семейные ценности. Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь члены его семьи праздновали вместе. Его мама всегда улетала в начале декабря в поисках зимнего солнца и легкого веселья и до сих пор так делала. Его отец до сердечного приступа восемнадцать лет назад считал, что детей должно быть видно, а не слышно, и поэтому проводил в их компании как можно меньше времени – за исключением Лео, наследника семейного бизнеса, – даже на Рождество. Зандер неизменно проводил каникулы, слоняясь по особняку в Афинах с пятью братьями и сестрами, которых все больше переставал понимать, и двумя няньками, объедаясь курабьедесом и задаваясь вопросом, где же веселье.
Лифт остановился на первом этаже, из открытых дверей повеяло приятным запахом зимнего леса – в центре просторного холла установили высоченную ель.
Женский голос, доносившийся из приемной, заставил Зандера остановиться и замереть на месте.
– Он должен быть здесь! Я знаю, что сегодня было заседание правления. Где еще он может быть?
Пульс участился. У Зандера перехватило дыхание. Он узнал этот голос. В последний раз, когда он слышал его, Миа тяжело дышала ему в ухо, умоляя двигаться сильнее, быстрее, глубже. Он узнал золотисто-рыжие волосы, выбивающиеся из-под темно-синей шапки с помпоном. Он все еще мог вспомнить их шелковистость, когда они обвивались вокруг пальцев и скользили по коже.
Миа.
Женщина, которая продолжала преследовать его в снах.
Что она здесь делает?
Зачем она его ищет?
Поймав его взгляд, секретарша едва заметно кивнула в сторону охранника и подняла брови в молчаливом вопросе. Зандер покачал головой, не желая убегать от объяснений и повторять ошибки родителей.
В ответ на жест секретарши Миа развернулась на каблуках и встретилась с ним взглядом.
– Ага! – воскликнула Миа, одарив его ослепительной улыбкой. – Наконец-то! Тебя трудно найти, Зандер Стэнхоуп. Ты заблокировал мой номер?
Он заблокировал. Ему пришлось. Ночь, которую они провели вместе, перевернула его мир с ног на голову. Настолько, что он заставил себя уйти до того, как она проснулась и соблазнила его остаться на неделю, месяц, навсегда.
И все же ему не удалось ее забыть. Он потерял счет тому, сколько раз подумывал позвонить и снова пригласить ее на ужин. Один раз он почти сделал это, едва не нарушив принцип «только один раз». Пришлось действовать решительно, поработав над списком контактов. Однако удалить ее номер оказалось недостаточно – он продолжал думать о ней.
– Ничего личного, – сказал он, направляя ее за «живую» ширму из бамбука, которая отделяла приемную от холла, создавая видимость уединения.
– Вот как?..
– Извини.
– Ты не заводишь отношения с женщинами, с которыми спишь?
– Нет, теперь нет.
– Их слишком много, чтобы с ними возиться?
Совсем наоборот. На самом деле он никого не затаскивал в постель после Миа.
– Что-то вроде того.
– Поэтому ты их блокируешь, – догадалась Миа, печально покачав головой. – Как грубо. И все же я хотела бы, чтобы ты сохранил мой номер в телефоне. Я пытаюсь связаться с тобой с четверга. Я отправила тебе кучу имейлов и сообщений. Ты не ответил ни на одно.
Таков был план.
Но почему Миа хотела связаться с ним? И почему с четверга? Неужели случившееся повлияло на нее так же сильно, как и на него? Может, она не могла больше выносить разочарования? Зандер не обратил внимания на учащенный пульс при мысли об этом и сосредоточил взгляд на ее красивом лице.
– Я признаю, мы провели хорошую ночь, – сказал он, отгоняя горячие, отвлекающие воспоминания, которые пытались прорваться в голову. – На самом деле просто великолепную. И все же это был просто секс, пусть и превосходный.
– Так вышло, что это был не «просто секс».
– О чем ты?
– Нам нужно поговорить.
– Нет, не нужно, – возразил Зандер, начиная жалеть, что все-таки не оставил ее на попечении охраны.
– Это не займет много времени, – заверила Миа с раздражающим пренебрежением к его возражениям. – Мы можем где-нибудь уединиться?
Точно нет. Он не хотел оставаться с ней наедине, эта женщина обладала талантом выводить его из себя.
– Я не хочу отношений, Миа, – признался Зандер. – И никогда не хотел. Я думал, ты это понимаешь.
– Разумеется, понимаю. Я тоже не стремлюсь к отношениям. По крайней мере, с тобой. Я здесь не поэтому.
– Тогда зачем ты приехала? – спросил Зандер, не обращая внимания на эту головокружительную близость и запах, который он, очевидно, не забыл. – Проблемы со счетами?
– Нет.
– Какие-то проблемы с моей компанией?
– Нет.
– Проблемы у тебя?
Миа замешкалась:
– Не совсем.
– У меня нет времени на загадки, – сказал Зандер. – Нам больше нечего обсуждать.
Зандер развернулся, намереваясь выйти из-за бамбукового укрытия, практически ощущая вкус свежего воздуха и свободы, но слова Миа настигли его и вонзились в спину, как дротики.
– Я беременна.