На улице было очень холодно, или, может, это меня начинало знобить. Накрапывал дождь. Придётся идти на остановку. Я накинула на голову капюшон, сунула руки в карманы, нащупала в одном сложенную купюру, которой хватит на автобус, чтобы поскорее добрать до дома, шагнула с крыльца.
– Куда собралась? – рука Егора вцепилась в плечо.
– Домой, – я попыталась вырваться, но безрезультатно.
– Мы тебя отвезём, Лизка будет через пять минут.
– Не надо меня никуда отвозить! – я повернулась к нему, уставилась прямо в глаза.
– Не дури, ты еле на ногах стоишь.
– Иди ты…
– Не выводи меня, Рыжая, – Егор грубо схватил ворот моей куртки, притянул к себе.
От близости и пронзительного взгляда инквизитора становилось не по себе. В душу снова заползал страх, липкий и противный. Мне стоило больших усилий не отвернуться от него.
– Да, сегодня я сделал тебе больно, – прорычал парень, – но таковы правила, надо было понимать, куда лезешь… Проклятье…
Он отпустил меня, достал из кармана косухи пачку сигарет, сделал пару шагов в сторону, нервно закурил.
Страх медленно отступал, оставляя после себя противное чувство собственного бессилия. Этот парень, что называл себя инквизитором, привёз меня сюда, обвинил в преступлении, помог своему начальнику поставить мне клеймо. Что ему ещё нужно? Почему он не может просто отпустить меня домой.
Во двор въехала серебристая иномарка, остановилась у крыльца. Боковое стекло медленно опустилось, в окне появилась знакомая темноволосая девушка с пирсингом в левой брови.
– Ты же бросил, вроде, – хихикнула она, кивнув на сигарету в руке инквизитора.
– Резко бросать нельзя – стресс для организма, – проворчал парень.
Лиза покачала головой, махнула, приглашая нас в салон:
– Загружайтесь.
– Назад садись, – бросил Егор мне.
Сделав последнюю затяжку, парень отправил недокуренную сигарету в ближайшую урну, подошёл к заднему сидению, открыл дверь, поторопил:
– Давай скорее, у меня помимо тебя дел ещё навалом.
Я не стала больше спорить, залезла в салон, Егор закрыл дверь, сел вперёд, назвал мой адрес.
– А чего она такая, нормальная ведь была? – девушка сдала назад, чтобы выехать за ворота.
– Печать поставили. Не дёргалась, нормально бы всё было.
– Это с печати так? Меня, вроде, не колбасило.
– Ей другую ставили.
– Да иди ты… – Девушка бросила на меня взгляд в зеркало заднего вида.
– Сама посмотри.
– Я – не ты, за рулем не могу, – фыркнула Лиза. Снова послала в мою сторону заинтересованный взгляд, – ты с ней поэтому возишься?
– Нет, мне её в ученицы навязали.
– А чего тебе-то, я давно в наставники рвусь.
– Ты её даже сейчас не потянешь. Эта девочка уже на два уровня выше.
– Да ладно…
Я прислонилась виском к оконному стеклу, закрыла глаза. Озноб становился сильнее, словно у меня поднималась температура.
Всё, чего мне сейчас хотелось, так это проснуться дома, на своём старом диване, с осознанием, что случившееся всего лишь ночной кошмар. Но происходящее было реальным: печать на спине и машина с сидящими в салоне инквизиторами.
Желая отомстить отцу, я не думала, что всё будет так…
Пару дней назад он пришёл в кафе, заказал несколько столиков, оставил визитку. Он даже не узнал меня… А через пару дней явился со своей семьёй: эффектной брюнеткой в дорогих украшениях и её разодетой по последним тенденциям молодежной моды приёмной дочкой, девочкой-подростком, что всё время говорила с кем-то по золотистому айфону. Я не любила кому-либо завидовать, но здесь меня просто накрыло волной ярости. Он дал всё этой девочке, а от меня с лёгкостью отказался, даже не явившись в суд… Ритуал и заговор сложились в голове за несколько минут. Тогда я была уверена, что поступаю правильно.
Делай всё что хочешь, только не вреди, помни, что расплата за вред может оказаться слишком высокой…
– Приехали, вроде. Райончик так себе. Это ведь бывшие общаги? – голос девушки вывел меня из болезненной полудремы.
– Кажется, – бросил Егор, – я её, провожу, подождёшь?
– Подожду, девчонке, походу, совсем фигово, – ответила Лиза.
Мне удалось открыть дверь, вылезти из машины. Оказавшись на улице, я, пошатываясь, направилась к подъезду, Егор догнал меня, не спрашивая разрешения, взял под локоть. Вырываться не было сил, хотелось только одного – поскорее сдохнуть. Входная дверь без домофона впустила нас на лестничную клетку, хлопнула за спиной, шаги гулким эхом оттолкнулись от исписанных стен. На трясущихся ногах я поднялась на второй этаж, завернула в тускло освещенный закуток коридора, остановилась напротив своей квартиры, что скрывалась за светло-коричневой деревянной дверью. Егор отпустил мой локоть, встал за спиной, словно надзиратель.
– Думаю, ты завтра до обеда придёшь в себя, – произнёс рокер, – так что к двум часам подгребай в офис.
– Зачем? – ответила я не поворачиваясь, достала из кармана ключи.
– Начнём учиться.
Хотелось снова его послать, но я кивнула: лишь бы отстал.
– Ты адрес-то запомнила?
Я снова кивнула, пытаясь дрожащими руками вставить ключ в замочную скважину.
– Ладно.
Парень развернулся, затопал своими тяжёлыми ботинками по лестнице.
Наконец-то!
Замок удалось открыть, наверное, попытки с десятой. Ввалилившись в прихожую, я тут же повернула все возможные защёлки, даже цепочку вставила, создавая иллюзию защиты от мира, вновь причинившего мне страдания.
Стянутая с плеч куртка упала на пол, но поднимать её у меня уже не было сил. Я кое-как сняла ботинки, прошла в единственную комнату, бросила шапку на тумбу, где утром оставила телефон, рухнула на диван прямо в одежде, натянула на себя плед и отключилась.
Меня разбудила мелодия смартфона. Тело было ватное, голова раскалывалась. Я еле-еле дотянулась до надрывающегося телефона, посмотрела на экран: незнакомый номер.
– Да, – не проснувшийся голос больше походил на хрип.
– Рыжая, это Егор, ты где шляешься, три часа уже… – раздался в трубке голос длинноволосого.
Три часа? Получалось, что я провалялась в отключке почти сутки. Голова отказывалась подниматься с подушки, веки норовили закрыться снова, а в горле неприятно саднило.
– Ты там живая? – напомнил о себе Егор.
– Да пошёл ты к чёрту, инквизитор… – прошептала я, отстраняя телефон.
Палец скользнул по экрану, потянув вверх красную иконку завершения звонка. Незнакомый номер пропал, а на дисплее появились дата и время, начало четвертого.
Я хотела вернуть телефон обратно на тумбу, но он снова ожил, высвечивая на экране номер длинноволосого. На этот раз я даже не стала отвечать, скинула, надавила кнопку отключения, дождалась, пока телефон погаснет, опустила его на прежнее место и закрыла глаза.
На этот раз из липкого сна меня вытянул звонок в дверь. Веки отказывались подниматься. Пусть незваные гости идут на фиг. Даже не пошевелюсь! Звонок повторился более протяжно. Я накрыла голову подушкой. В дверь начали стучать, сначала несильно, потом громче и настойчивей. Пришлось кое-как разлепить веки, вытащить невероятно тяжёлую голову из-под подушки, подняться, «по стеночке» дойти до прихожей.
– Открывай, Рыжая, я знаю, что ты там, – донесся из-за двери голос длинноволосого инквизитора.
Его мне сейчас меньше всего хотелось видеть.
– Уходи, я полицию вызову! – бросила я в ответ.
Накатившая слабость заставила меня прислониться к стене. На то, что парень послушается и уйдет, надежды было мало.
– И выставишь себя полной дурой. – усмехнулся Егор. – Давай, могу даже номер набрать.
Блефует парень или нет, проверять не хотелось. Выбор был невелик: продолжить препирательства, что в случае с этим незваным гостем не имели никакого смыла или открыть. С большим трудом мне удалось отстраниться от стены, дрожащими руками повернуть все защёлки, снять цепочку, с привычным скрипом приоткрыть дверь, ровно настолько, чтобы увидеть стоявшего за ней высокого парня в косухе.
– Чего тебе надо? – голос по-прежнему походил на хрип.
– Четыре часа… – инквизитор скользнул по моему лицу внимательным взглядом.
– И что? – огрызнулась я.
– Смотрю, тебе легче не стало. – Егор не придавал значения моей интонации. – Впустишь?
Ага, и ковровую дорожку постелю… красную.
– Иди в пень!
Я попыталась закрыть дверь, но парень подставил ногу. Как бы сильно я ни тянула ручку, этому ботинку было пофиг.
Сознание заполняла бессильная ярость. На фига он приперся?! Меня хватило и вчерашнего «общения».
Оставив бесполезные попытки закрыть дверь, я вскинула голову, столкнулась с пронзительным взглядом, прошипела:
– Убери свою ногу и оставь меня в покое!
Егор нахмурился, даже в тусклом освещении подъезда было заметно, как потемнели его глаза. Парень резким движением дёрнул дверь, распахивая её и заставляя меня шагнуть на лестничную площадку. Чтобы не ухнуться вперед носом мне пришлось ухватиться за дверной косяк.
– Не смей на меня воздействовать! – прорычал инквизитор.
Место, где стояло клеймо, неприятно закололо. Он схватил меня за плечо, толкнул обратно в квартиру, зашёл сам, хлопнул дверью так, что я непроизвольно вздрогнула.
– Запомни, Рыжая, любое воздействие на инквизитора для тебя теперь – смертный приговор.
Я попятилась назад, тесный коридор моей маленькой квартиры заполнялся его мощной энергетикой, от напора которой можно было только сжиматься всем телом и скулить. Моя спина коснулась стены, перед глазами запрыгали чёрные «мушки».
Егор отвёл взгляд, опустил на пол небольшой темный рюкзак, поднял мою куртку, накинул на крючок прибитой к стене деревянной вешалки, рядом устроил свою косуху. Бросил мне:
– Спала, не раздеваясь?
Ощущение подавляющего воздействия гасло, но «мушки» не пропадали. Я судорожно сглотнула, чувствуя, как голова «убегает», а тело медленно сползает вниз по стене.
Инквизитор шагнул ко мне, поддержал, не дав бухнуться на пол. Его ладони надежно обхватили талию, плотно прижали к мужской груди. Сознание окатило энергетикой, похожей на волну горячего пара. Это ощущение выдернуло меня из подступающего обморока. Первые секунды я, замерев, смотрела Егору в глаза, инстинктивно вцепившись в его плечи.
Такой с лёгкостью «раздавит», если захочет или надёжной стеной отгородит от всего мира…
Я мотнула головой, прогоняя прочь странное наваждение, вызванное близостью инквизитора, разжала пальцы, упёрлась ладонями в грудь парню:
– Пусти!
– Ванна у тебя где?
Он сделал вид, что не замечает моей попытки освободиться.
– Пусти, сейчас же!
– Успокойся!
И снова этот взгляд, заставляющий беспомощно сжаться.
Егор сам нашёл нужную дверь, в однокомнатной квартире это было несложно. Нажав выключатель на стене, парень шагнул в небольшое помещение, увлёк меня следом. Сопротивляться не было сил. Я позволила инквизитору усадить себя на край старой чугунной ванны. Егор осторожно коснулся моих скул, заставив приподнять подбородок и посмотреть ему в глаза:
– Голова ещё кружится?
– Нет.
Он отвел взгляд, убрал руки, отошёл. Я проследила за тем, как парень, перемещает кран в сторону ванной, поворачивает вентиль с горячей водой, затыкает пробкой трубу слива, достает из заднего кармана пакет с какой-то травой и, прошептав пару слов, высыпает её под струю.
– Примочку, как я понимаю, не снимала?
Егор снова шагнул ко мне, положил ладонь на мой затылок, мягко заставил чуть наклониться, отодвинул ворот свитера, осторожно отлепил пластырь. Я непроизвольно вздрогнула, ощутив на коже прикосновение мужских пальцев. Егор отступил, усмехнулся:
– Сама разденешься, или тоже помочь?
– Сама, – пробормотала я, инстинктивно сжимая на груди ворот тёмно-синего свитера.
– Не больше десяти минут, – бросил парень. – Жду тебя на кухне.
Егор вышел, прикрыл дверь. Я поспешила задвинуть за ним защёлку.
– Не буду я на твою девственность посягать, мойся спокойно, – донеслось из коридора.
Козёл!
Вода шумела, ударяясь о край ванны, в которой плавали лепестки ромашки. Из-за стены доносились приглушенные звуки чужого присутствия. Интуиция подсказывала, что Егор посягаться на мою девственность и правда не будет. Я стянула свитер, швырнула его на стиральную машинку, что помешалась в небольшом закутке свободного места между раковиной и стеной, встала, тут же ухватилась за край раковины, потому что тело повело в сторону. В зеркальной дверце навесного шкафчика, отразилось моё бледное лицо, всклокоченные волосы и опухшие глаза… Я потянулась к плечу, кончики пальцев нащупали на коже выпуклый шрам, боли за прикосновением не последовало. Судорожно вздохнув, повернулась к зеркалу спиной: чуть ниже плеча, между косточкой лопатки и выпирающими из-за худобы позвонками на воспалённой коже было то самое клеймо, вытянутый, сантиметра на три, знак, изображающий руну хагалаз – древний символ, что означал Хаос и разрушения.
Уроды!
Я стянула остатки одежды, залезла в воду, положила затылок на край ванны, закрыла глаза. «Делай всё, что хочешь, только не вреди», – негласное правило в магии, которое я нарушила. Нарушила и понесла наказание… Глаза предательски защипало. Историю, в которую судьба по необъяснимым причинам заставила меня вляпаться, нельзя было назвать позитивной: сначала заклеймили, а теперь заставляют играть по своим правилам.
Я села, притянула к груди колени, до боли прикусила костяшку указательного пальца, чтобы заглушить рвущийся из горла всхлип. Показывать Егору, насколько сильно меня расклеило произошедшее вчера, совсем не хотелось. Сделав глубокий вдох, я зачерпнула воды, плеснула в лицо, смывая следы минутной слабости, протянула руку, поворачивая вентиль крана. В наступившей тишине из-за стены до меня доносилось шкворчание и шаги парня. Сейчас единственно правильное решение – успокоиться и позволить судьбе проигрывать этот странный спектакль дальше.
Я снова сделала глубокий вдох, вылезла из ванны, сняла с крючка на двери полотенце, обмоталась им. Головная боль утихла, а тело вполне твёрдо стояло на кафельной плитке, не испытывая недавней слабости. Ванна помогла.
Свитер и джинсы надевать снова не стоило. Я бросила взгляд в зеркало: похоже придётся выходить так, ведь чистые вещи в комнате.
Демонстрировать расхаживающему по кухне инквизитору свои неприкрытые прелести не хотелось. Но выбора не было. Оставалась надежда, что мне удастся незаметно проскочить маленький коридор и юркнуть в комнату. Набрав в легкие побольше воздуха для большей решимости, я осторожно отодвинула защелку, толкнула дверь, крепко сжимая на груди полотенце метнулась в соседнюю, тут же закрылась, прислонилась спиной к прохладной деревянной поверхности. Энергия инквизитора чувствовалась даже отсюда. Всё ещё сжимая на груди край полотенца я нервно провела ладонью по волосам, позволила себе выдохнуть: кажется, получилось.
В кухне, на небольшом квадратном столе, меня ждали чашка с изображением забавных бегемотиков, до краёв наполненная растворимым кофе, и тарелка с яичницей.
Незваный гость расположился у окна, между кухонной тумбой и холодильником, он стоял облокотившись на подоконник и вертел в руках мой атам. Я так и не убрала с пола ритуальные предметы…
В этот момент мне безумно захотелось надеть ему на голову тарелку, а сверху вылить содержимое чашки!
– Атрибуты ведьмы нельзя трогать, – я шагнула к длинноволосому, потянулась, чтобы забрать нож.
– Наставнику можно, – бросил парень, отводя руку. – Ешь, садись…
В голове промелькнуло осознание, что яиц у меня в холодильнике не было.
– Да там вообще мало что было, – кивнул на холодильник Егор.
– Откуда?
– Наколдовал.
Гонит…
– Забежал по дороге в магазин, – бросил парень, видимо, прочитав на моём лице, что шутка «не зашла». – Хочешь быстро восполнять силы – ешь.
Желудок скромным урчанием напомнил, что со вчерашнего дня в нём ничего не было. Надевать тарелку на голову Егору расхотелось. Я села за стол, взяла заботливо приготовленную инквизитором вилку.
– И ты вот этим наслала сильную порчу? – парень шагнул к столу, поставил передо мной «котёл» из нержавейки с оставшимся на дне пеплом.
Я кивнула, старательно пережёвывая кусок яичницы, которая оказалась с беконом и помидорами.
– Что использовала для связи с жертвой? – Егор опустился на табуретку напротив меня, расположив ладони на столе.
Я инстинктивно отстранилась, даже тарелку отодвинула: эти руки держали меня вчера, когда металлическая пластина прожигала кожу.
– Чувство обиды, – буркнула я в ответ, – и «визитку».
– На эмоциональной связи, – хмыкнул парень, – необычный подход. А сердце, значит, потыкала этим бутафорскими атамом, залила воском, посыпала пеплом… «Визитку» жгла?
Я кивнула, сделала большой глоток кофе.
– Все требования, вроде, соблюдены, – произнёс Егор задумчиво, постукивая пальцами по столу. – А к богу какому обращалась?
– Ни к какому?
– На своей энергии, что ли, работала? Дура. Теперь понятно, почему тебя так откатом шибануло. Ладно, ешь…
Сам дурак!
Егор замолчал, перевёл взгляд в окно.
Я прекрасно понимала, что моё сопротивление со стороны похоже на попытки маленькой дворняжки скалиться на крупного породистого пса. Сейчас он спокоен, но как только решит обнажить клыки, у меня не будет даже шанса на спасение.
Свет люстры под потолком очень удачно падал на лицо инквизитора, позволяя мне рассмотреть его точеный профиль, так сказать, во всей красе: высокий лоб, чётко очерченные скулы, прямой, чуть островатый нос, тонкие губы, мужественный подбородок.
Таким впору любоваться… Этот парень явно не испытывал дефицита в женском внимании, вспомнить хотя бы кокетливую улыбку темноволосой инквизиторши, что заходила вчера в кабинет.
Видимо, мне несказанно повезло!
Я мысленно фыркнула, опустила глаза, продолжила терзать приготовленную парнем яичницу, что, признаться, на вкус была обалденной.
Тарелка опустела быстро, чашка тоже.
– Ты информацию о магии где брала, в интернете? – спросил рокер, когда моя трапеза была окончена.
– Ещё из книг.
– Они в квартире?
Я кивнула.
– Покажешь?
Я снова кивнула, провела Егора в комнату, указала на полку:
– Здесь больше о Таро, но о магии тоже есть.
Парень пробежал взглядом по корешкам, вытащил пару пособий, сунул мне в руки:
– Это бред, можешь сразу на помойку отправить.
Ага, бегу и спотыкаюсь! После его ухода книги вернутся на полку, одно из пособий стоило восемьсот рублей, другое шестьсот, у меня нет родителей-миллионеров, чтобы такими дорогими вещами разбрасываться.
– В этой я тебе отмечу то, на что стоит обратить внимание, – продолжил Егор, забирая с полки сиреневый талмуд.
Кажется, Папюс, «Практическая магия»[17].
– И ещё… ты забыла.
Он вытащил из кармана джинсов мою пентаграмму, опустил мне в раскрытую ладонь:
– Старайся не снимать, а то сущности печать почувствуют, полезут, не отчистишься потом.
О сущностях я слышала, правда думала, что их существование – выдумки колдунов-ютуберов, желающих придать контенту своего канала большей мистичности.
– Ладно, я пошёл. – Егор шагнул к двери, обернулся. – Ты печать не беспокой, выпей на ночь чай с ромашкой, я там тебе на кухне оставил, ляг пораньше. Завтра жду тебя в офисе к одиннадцати.
– Не могу, у меня работа, – бросила я парню.
– До скольки? – уточнил рокер.
– До половины одиннадцатого вечера.
– Послезавтра?
– Вторая смена.
– Тогда приходи в среду, только к двум, я до обеда буду на выездах. И приходи обязательно, мы тебе зла не желаем.
Я фыркнула: прожигать кожу это очень гуманно!
– Вчера так было нужно, – Егор вздохнул, пригладил ладонью волосы, – даже если бы мы нашли тебя при других, менее преступных, обстоятельствах, печать всё равно пришлось бы ставить.
Я молчала.
– Если ты не придёшь, – добавил инквизитор, – я буду вынужден тебя искать, не создавай мне проблем.
– Ладно… – согласилась, понимая, что другого выбора нет.
– Когда ты должна прийти? – уточнил Егор, словно я была двоечницей, что бегала от пересдачи.
– В среду, к двум часам.
– Молодец.
Он вышел в коридор, натянул свои тяжёлые ботинки, накинул косуху, убрал книгу в рюкзак, поднял глаза на меня:
– И не тяни со штрафом, там всего две тысячи.
– Сколько? – у меня от озвученной суммы даже челюсть отвисла.
Да у меня сейчас в кошельке штука, а аванс только через неделю…
Егор достал из кармана сложенную вдвое пачку купюр, отделил две тысячи, сунул мне:
– Получишь аванс, отдашь…
Брать у инквизитора деньги я не собиралась.
– Не надо.
– Не выпендривайся! – Он положил купюры на тумбу в прихожей. – В среду, к двум.
Тоже мне, рыцарь!
Егор скрылся за дверью, на лестничной площадке раздались его удаляющиеся шаги. Я на автомате защелкнула замок, прижала ладонь к деревянной поверхности, опустила веки. Энергетика инквизитора всё ещё ощущалась, она обжигала кожу, словно моя рука оказалась в опасной близости от пламени костра. Вчера я этого не чувствовала.
Должность администратора обязывала меня приходит в кафе раньше остальных сотрудников. Сменщица Алина этим правилом порою пренебрегала и открывала служебный вход, когда у него уже стояли повара и уборщица. Я старалась так не делать.
Ключ привычно повернулся в двери, за прозрачными стёклами которой можно было увидеть длинную стойку касс и горящие неоновым светом холодильники. Войдя в помещение, я тут же закрыла дверь с другой стороны, быстрым шагом под пикающий звук сигнализации прошла к пульту, набрала код. Звук тут же пропал, сообщив пункту охраны, что реагировать на вызов нет необходимости. Я отодвинула щеколду служебного входа, чтобы повара и уборщица беспрепятственно вошли, включила печи на кухне, запустила электронные кассы, пройдя вдоль витрин, шагнула в свой кабинет, щелкнула выключателем, зажигая свет. Небольшое помещение совмещало склад, рабочее место администратора и монитор, на который выводилось изображение камер из зала и с улицы.
Опустив рюкзак на стул, я скинула куртку, сменила уличную обувь на удобные кроссовки. Бывали дни, когда приходилось всю смену проводить на ногах, поэтому от туфелек на каблуке, подобных тем, в которых по залу расхаживала Алина, пришлось отказаться.
Опустившись на стул, я включила музыку в зале и микрофоны кассиров, запустила компьютер, достала из рюкзака ежедневник.
Рабочий день начался.
Ближе к обеду, когда я двигала на полках упаковки с крышками, стаканами, трубочками и прочей мелочью, желая придать оставшемуся после сменщицы хаосу хоть какой-то относительный порядок, в мой кабинет заглянул Костя – мальчик-кассир, что сегодня стоял в смене:
– Дин, там тебя спрашивают, выйди.
Я бросила взгляд на монитор, где отображалось видео с камер. У кассы стоял высокий парень в косухе.
Егор. Что он здесь забыл?
– Сейчас, минуту.
Я, немного волнуясь, шагнула к зеркалу, что висело на стене между дверью кабинета и широкими деревянными полками, имитирующими склад, поправила собранные в пучок волосы, одернула блузку. Утром, чтобы скрыть жуткие синяки под глазами мне пришлось выдавить на лицо кучу «тональника» и ещё пудрой сверху присыпать, поэтому сегодня даже неизменные веснушки на носу не были видны. Бледная, как у смерти, кожа чуть заостряла мои черты. Карие глаза, обрамлённые по-детски пушистыми ресницами, из-за этого казались больше и сейчас смотрели немного испуганно. Я сделала глубокий вдох, нервно сжала губы, шагнула к выходу из кабинета.
Преодолев небольшой коридорчик между стеной кухни и холодильниками витрин, я завернула в зону касс, встала напротив Егора:
– Слушаю вас?
Узкое пространство между электронной кассой и витриной не позволяло встать дальше. Мощная энергия инквизитора на таком близком расстоянии снова вызвала во мне непроизвольный трепет. Я стиснула зубы, заставила себя расправить плечи, упрямо вскинула подбородок.
Парень скользнул по мне оценивающим взглядом. Перед ним, на стойке выдачи заказов, стоял поднос с одним эспрессо, Костя у кофе-машины наливал ещё, хотя желающих пить кофе больше не было.
– Выйди ко мне в зал, – бросил парень.
– Зачем? – фыркнула я
– Поговорим.
– У меня работа.
– Успеешь.
Наглый тип.
– Ваш заказ готов, – кассир поставил на поднос перед парнем двойной капучино.
Егор положил рядом ещё пять пакетиков сахара, что в свободном доступе для клиентов кафе были натыканы в небольшие пластиковые ящички, посмотрел на меня:
– Пойдём.
Рокер взял поднос, шагнул в пустующий зал. Спорить было бесполезно. Я прошла за ним, опустилась на пластиковый стул за ближайший столик напротив парня, откинулась на спинку, подсознательно желая оказаться от инквизитора как можно дальше.
Егор высыпал в капучино все пять пакетиков сахара, размешал, пододвинул мне.
– Ты хочешь, чтобы у меня развился сахарный диабет? – фыркнула я.
– Тебе силы надо восстанавливать, пей, давай, – бросил инквизитор.
– Ты зачем пришёл?
Разговаривать с Егором в подобном тоне было рискованно, но сейчас я находилась на своей территории.
– Я не могу в обеденный перерыв кофе попить? – парень одарил меня лёгкой улыбкой с хитрым прищуром.
– А я тебе зачем? Только, не говори, что приятная компания.
– Хорошо, не буду. – Егор расстегнул косуху, откинулся на спинку стула, сделал глоток кофе.
Не грозный инквизитор, а милый парень, настроенный на доброжелательную беседу.
– Как ты себя чувствуешь?
До его появления всё вообще шикарно было!
– Нормально, – я нервно передернула плечами.
– Ты выглядишь по-другому, на взрослую похожа, – добавил Егор.
Ох уж эти его шуточки «за триста»!
Я взяла в руку тёплый бумажный стакан с логотипом кафе, отпила молочный напиток: сладко, приторно, противно.
– Хорош дуться, – бросил рокер, – нам придется, пока ты учишься, общаться.
– И долго учиться? – поинтересовалась я.
– У всех по-разному, от пары месяцев до полугода, – ответил парень, добавил, – молодец, что штраф оплатила.
Да, я действительно забежала в банк, пока ходила за продуктами для кухни.
– В среду я распечатаю все ритуалы, за которые надо платить, – продолжил Егор.
– Платить? – это сообщение меня удивило.
– Таких не много, только те, что значительно меняют линии вероятности в судьбе человека: порча, лечение, проклятие, приворот, отворот…
– Ясно.
Хотя, ничего мне блин не ясно!
– То есть, ритуалы лучше не проводить.
– Почему, слабенький проводи, на удачу, например, гадай на Таро, обереги делай, тебе никто слова не скажет. Кстати.
Он достал из внутреннего кармана косухи «Практическую магию» Папюса, положил передо мной:
– То, что я выделил, к среде выучи.
Я открыла пособие, пролистала пару страниц, обведенных жёлтым выделителем строк было много.
А не пошёл бы он?
Я захлопнула книгу и даже подняла глаза на парня, чтобы высказать своё недовольство перспективой зубрить выдержки из «Практической магии», но в кармане инквизитора завибрировал мобильный, не дав мне возможности возмутиться.
– Да, Ром, – Егор «поднял» трубку, выслушал, что ему сказали, подскочил. – Без меня не уезжайте, я здесь недалеко, буду через минуту.
Он застегнул косуху, бросил на меня строгий взгляд учителя:
– К среде. И мобильник не смей отключать. До встречи.
Потом быстрым шагом покинул кафе.
Весело…
Я взяла книгу и кофе, вернулась в кабинет. Выливать напиток и зря переводить продукт не хотелось. Села за стол, сделала ещё несколько глотков, поморщилась, отставила подальше. Положив перед собой книгу, открыла её, прочла один из выделенных фрагментов: «Прежде чем распоряжаться силой, надо научиться управлять самим собою…»
Хогвартс, твою мать!
В остальном рабочий день прошёл достаточно спокойно: никаких ЧП, скандалов, минусов. Я посчитала кассу, проверила оборудование, домой не торопилась, ведь там никто не ждал.
В повседневной жизни мне было непросто заводить подруг, а от парней я в буквальном смысле шарахалась. Психологи, наверное, списали бы этот факт на своеобразный способ защиты: когда рядом никого нет – боли никто не причинит.
Я ставила кафе на сигнализацию, когда стрелки часов уже перешагнули одиннадцать. Такси сегодня мне было не по карману, придется топать пешком одной, по темным улицам. Но это не страшно, если закрыть глаза и представить себе безопасный путь от дверей кафе до подъезда ничего плохо не случится. Это всегда работало. И теперь я знала почему.
На улице меня ждали.
Когда в замке повернулся ключ, от стены отлепилась высокая тень.