Утренние лучи весеннего солнца едва пробивались сквозь тучи, что укрывали небо туманной пеленой. На маленькой кухне царил приятный глазу полумрак, создавая немного мистическую атмосферу, которая удачно подходила для задуманного мной действа.
Расположившись у старой кухонной тумбы, я пару раз провела точильным камнем по лезвию атама – ритуального ножа, а если точнее, бутафорского кортика, купленного в отделе сувениров.
В двадцать первом веке магия перестала являться запретным таинством. Сегодня на сайтах эзотерических интернет-магазинов в свободном доступе красовались украшенные рунами и пентаклями дорогущие магические атрибуты. Скромному заработку администратора кафе они были недоступны, приходилось обходиться бюджетными вариантами.
Около года назад на полке «Буквоеда» я увидела колоду карт Таро[1],купила, научилась ею пользоваться по немногим книгам, что сумела приобрести и найти в сети, потом были пособия по викканской магии[2] и первые ритуалы. Так начался мой путь ведьмы, встав на который, я пообещала самой себе зла не творить, но одна встреча с прошлым заставила изменить данному обещанию. Человек, которому предстояло через пару минут стать жертвой тёмного колдовства, меня предал, на долгие годы поселив в душе злость и обиду. Сегодня эти чувства вырвутся наружу, обратятся в силу и станут орудием мести.
Проверив пальцем остроту лезвия, я отложила «заточку» и, сделав шаг в сторону, опустилась на колени, прямо на пол, в небольшой отрезок свободного места между той самой тумбой и обеденным столом. Здесь заранее были разложены другие предметы для предстоящего ритуала[3] порчи[4]: чёрная самодельная свеча, свиное сердце, листок с самолично составленным и написанным от руки заговором[5], ковшик из нержавейки, что служил магическим котлом[6], его «визитка».
Мой взгляд непроизвольно упал на ненавистную зелёную картонку, на лицевой стороне которой красивыми печатными буквами была выведена надпись: «Светлов Андрей Петрович, строительная компания „Строй-РАМ“, генеральный директор».
Сомневаешься – не делай, а делаешь – не сомневайся.
Я расслабилась, откинула голову назад, позволяя распущенным рыжим волосам свободно лечь на спину волнистым шлейфом, опустила веки, подняла атам, представила, что из острия выходит энергия и заключает меня в светящуюся белую сферу, укрепила визуализацию магического круга[7], открыла глаза. В кухне ничего не изменилось: свеча не зажглась сама собой, из-под старых тумб не поползли клубы сероватого дыма, как часто показывают в фильмах, даже солнечные лучи не стали ярче.
Магия не создает искр и светящихся шаров, она позволяет менять линии вероятностей в судьбе человека.
Я отложила на время нож, вернула в душу обиду и злость, что испытывала к мужчине, зажгла свечу, начала читать заговор – незамысловатый стишок в котором говорилось о желании ведьмы наказать обидчика, поднесла к огню «визитку», подожгла, бросила догорать в «магический котел».
Пламя обращало в пепел зелёный прямоугольник картона, а я представляла, как тяжёлая болезнь съедает того, кто стал любящим отцом другой девчонке, а родную дочь, не испытывая сомнений, отправил в детский дом. Десять лет назад мамы не стало из-за него…
Магия не учит ведьм прощать: боль за боль и никаких компромиссов.
Дочитывая заговор, я снова взяла атам и, крепко сжимая рукоять, нанесла по свиному органу несколько уверенных ударов, залила образовавшиеся «раны» чёрным воском, сверху вытряхнула пепел сгоревшей визитки, завернула в газету.
Готово. Осталось отнести сердце на перекрёсток.
Кончиком атама я затушила свечу, её тоже завернула в кусочек газеты, «сняла круг», убрала сердце и огарок в заранее приготовленный пакет, вышла в коридор, оделась и покинула квартиру.
Безлюдный пеший перекрёсток в старой части города я выбрала ещё накануне. До него, согласно правилам, необходимо было добраться в абсолютном молчании, что, собственно, я сейчас и делала.
Зима в этом году никак не хотела отступать, мои ботинки на толстой подошве буквально тонули в мартовском снежном крошеве, словно сама природа испытывала решимость неопытной ведьмы наказать обидчика.
За пару метров до предполагаемой цели душу кольнуло чувство тревоги: «Не ходи…» Я остановилась, прислушалась к себе: тихо. Вспомнила карту дня, вытащенную утром из колоды Таро – Рыцарь мечей, что предсказывала встречу с молодым мужчиной, суровым и решительным, или вынужденный конфликт.
Конфликт на пустом перекрестке случиться не мог, а молодому человеку здесь взяться было попросту неоткуда. Постояв ещё немного, я позволила здравому смыслу убедить себя в том, что уходить обратно домой сейчас будет очень глупо, сделала ещё пару шагов, снова остановилась, ничего: коленки не трясутся, интуиция не орёт, вороны не каркают. Усмехнулась, обозвала себя параноиком и уверенно дошла до середины перекрёстка, огляделась.
Утро рабочего дня, окраина города, заброшенный деревянный барак с наспех заколоченными окнами, голые ветки кустов, что служат ненадёжной опорой покосившихся стен – пусто и уныло.
Огарок свечи я метнула в грязный снег под стеной аварийного дома, а сердце вытряхнула из газеты прямо на дорогу, потом развернулась, достала из кармана куртки несколько десятирублевых монет, бросила за спину, как и положено, правой рукой через левое плечо, прошептала:
– Оплачено…
– И что у нас тут оплачено? – раздался совсем рядом мужской голос.
Я даже вздрогнула от неожиданности. Они стояли в паре шагов от меня, два парня: один высокий в кожаной косухе[8], другой пониже в синей куртке. Я была готова поклясться, что секунду назад их тут не было.
– Чего глазами хлопаешь, – низкий парень с короткими тёмными волосами шагнул ко мне, кашлянул в кулак, – что оплачивала, спрашиваю?
– Ни-ничего… – я не понимала, что происходит и что они от меня хотят.
– Ничего? – темноволосый наклонился, подобрал с земли свиное сердце, сунул мне под нос, – а это что?
– Сердце, – прошептала я.
– Я вижу, что сердце!
Этот низкий буквально орал мне в ухо. Второй пока стоял на месте и смотрел в сторону барака. Под его расстёгнутой косухой виднелся чёрный вязаный свитер, ноги обтягивали темно-синие джинсы, заправленные в массивные гриндерсы[9], а длинные вьющиеся волосы были убраны назад в низкий, немного ослабленный пучок, выдавая стиль любителя рок-музыки.
– Повторяю, что оплачивала?! – прорычал низкий, буравя меня тяжёлым взглядом карих глаз из-под густых чёрных бровей.
Я молчала, опасливо переводя взгляд с одного на другого. Парень в косухе уверенно двинулся к бараку, шагнул в грязный снег, присел у стены, поднял что-то.
– Да, похоже, порчу оплачивала, – донёсся до меня приятный мужской голос, – ведь так, девушка?
Рокер[10] подошёл к нам, демонстративно развернул газету, показывая мне огарок чёрной свечи.
Эти двое скорее всего видели, как я выкидывала сверток и теперь просто прикалывались надо мной. Но с какой целью?
– Поехали, – низкий кашлянул, его пальцы уверенным жестом сотрудника полиции стиснули мой локоть.
– Всё, стоп! – взвизгнула я, вырывая руку из его захвата. – Никуда я с вами не поеду!
– Поедешь, куда ты денешься? – парень снова попытался взять меня под руку, но я отшатнулась, не давая себя схватить.
– Ром, погоди, – длинноволосый, опустил ладонь на плечо парню, обратился ко мне, – как тебя зовут?
– Дина…
– Дина, ты знаешь о правилах?
– О каких правилах? – я на всякий случай отступила ещё на шаг.
Рокер усмехнулся:
– О том, что ведьмам на порчу нужно брать разрешение.
Какое, мать твою, разрешение? На лбу выступила испарина, по коже пробежала мелкая дрожь. Просёлочная улица, покрытая грязным снегом поплыла перед глазами, я почувствовала, как тело качнуло в сторону. Парень в косухе шагнул ближе, подхватил меня под локоть, не давая упасть:
– И ставить защиту от «отката», если что-то пойдёт не так.
Я задрала подбородок, хотела сказать, чтобы длинноволосый отпустил меня, но голова закружилась, заставляя беспомощно уткнуться носом в его чёрный свитер и отключиться.
В чувство меня привел неласковый хлопок по щеке.
– Ром, полегче, – достиг сознания голос длинноволосого.
– Я с ней цацкаться не буду, на руках таскать… – Ответил парню раздраженный голос второго. – Очухивайся, давай…
Меня тряхнули за плечи так, что зубы клацнули.
Чёрт!!!
Я открыла глаза, снова увидела этих двоих, а ещё – салон машины. В голове вспыхнула паника, тело дёрнулось вперед, но ладонь длинного откинула меня обратно на спинку обтянутого темной тканью сиденья, заставляя вновь опуститься между ними.
– Сиди, мы ещё не приехали, – сказал спокойно, но твёрдо.
– Куда не приехали! И кто вы вообще?
Ситуация больше походившая на банальный розыгрыш принимала серьезный поворот: одно дело пудрить мозги на перекрёстке, а другое посадить в машину и куда-то везти.
– Инквизиция, слыхала о такой? – бросил тот, что был Ромой.
Инквизиция? Да они чокнутые!
– Слушайте, хватит надо мной прикалываться…
– Над тобой никто не прикалывается, – второй по-прежнему говорил спокойно, – ты хотела навести порчу на человека, нарушила закон, которому подчиняются все люди-силы, мы везём тебя в офис для составления протокола.
Он вытащил из кармана косухи удостоверение, открыл: «Белянин Егор Матвеевич. Инквизиция. Оперативный отдел».
– Какой ещё, на хрен…
– Не выражайся, – жесткий взгляд серых глаз длинного заставил меня захлопнуть рот и окончательно растерять остатки самообладания.
– Перестаньте, – мой голос дрогнул, – я не понимаю что происходит, правда…
– Не понимает она, а мужик от её манипуляций на днях бы с инфарктом слёг, – низкий повертел в руках сердце, которое успел убрать в пакет, – сильно сработано. Он тебе чем насолил?
Я молчала.
– Отвечай!
– Ром, хорош, – поморщился рокер, – довёл девчонку до слез.
Слёзы, действительно, наворачивались на глаза, мне еле-еле удавалось их сдерживать.
– Не дрейфь, – Егор посмотрел на меня, мягко улыбнулся, – зарегистрируем, составим протокол, на первый раз прочитаем нотацию, выпишем небольшой штраф и отпустим, даже связь с богами не будем блокировать.
– Связь с богами?
В книгах по эзотерике я часто встречала информацию о божествах, которых ведьмы призывают во время ритуала, но о связи, что можно заблокировать ещё не слышала.
– Удивительно, – длинноволосый перевел взгляд на Рому, – она даже этого не знает.
– Разводит она нас, Егор, как лохов, походу, – ответил парень.
– Я не развожу, я не знаю, правда…
– Разберёмся… – оборвал низкий мою попытку оправдаться, отвернулся, заходясь надрывным кашлем.
Паника росла с каждой минутой, внутренний голос нашептывал: ты вляпалась во что-то нехорошее, эти двое могут оказаться маньяками, увезти за город, надругаться и закопать в нерастаявшем сугробе.
Я бросила настороженный взгляд на длинноволосого, что сидел, пряча улыбку в ладони.
Чему он улыбается?
Кучерявый рокер повернулся, посмотрел своим пронзительным взглядом. Я потупилась, глаза у этого парня были какие-то колдовские.
Мне хотелось, чтобы эти двое попросили темноволосую девушку, что сидела за рулем, остановить машину, посмеялись над моей доверчивостью и отпустили, просто отпустили. Но машина продолжала ехать вдоль деревянных домов.
Я опустила веки, глубоко вдохнула желая успокоить нервное сердцебиение. Всё будет хорошо. Тысячи людей проводят публичные ритуалы на ютубе и никакая инквизиция за ними не приходит. Эти двое решили сделать меня жертвой несмешной шутки. Сейчас машина съедет на обочину…
Автомобиль дернулся в сторону, девушка, что занимала место водителя, едва успела вывернуть руль, чтобы не влететь в забор частного дома, а я беспомощно качнулась, чудом сумев выставить ладонь и упереться в спинку переднего сидения.
– Ты очумела что ли! – брюнетка на секунду обернулась, бросив на меня рассерженный взгляд.
В левой брови девушки красовались металлические бусинки пирсинга.
Еще одна неформалка.
– Ребят, следите, чтобы она вероятности не меняла, а то мы во что-нибудь врежемся, – рассерженно произнесла темноволосая, обращаясь к инквизиторам.
Низкий угрожающе отвёл руку, словно совершая замах для удара. Я отшатнулась, невольно прижимаясь к плечу длинноволосого.
– Рома! – тон Егора заставил парня опустить руку, – не перегибай.
Он мягко отстранил меня от своего плеча, бросил водителю:
– Лиза, останови, пусть Ромка к тебе пересядет.
– Но Егор… – начала девушка, словно желая возразить.
– Это приказ… – отрезал рокер.
Брюнетка недовольно крутанула руль, прижимая автомобиль к обочине. Машина остановилась. Низкий чертыхнулся, с напряженным выражением лица покинул салон.
– Не обижайся на Ромку, он ведьм не очень любит, – посмотрел на меня Егор. – Ты ведь недавно в магию пришла, верно?
– Около года, – ответила я, поспешив отодвинуться от него на освободившееся место у окна.
Рома вернулся в салон, занял переднее сидение, пристегнув ремень безопасности напряженно сложил руки на груди, уставился перед собой. Машина продолжила путь вдоль деревянных домов.
– С карт, наверное, начала? – задал новый вопрос Егор.
– Да…
– Ленорман[11], Таро? – уточнил длинноволосый, смутив меня ещё больше.
– Таро.
– Учитель есть?
– В смысле? – я не совсем поняла, что он имеет в виду.
– Наставник?
– Нет.
Я училась по книгам, онлайн-услуги магов, что вызывались стать наставниками для самоучек стоили слишком дорого.
– Ранее порчи наводила? – продолжил Егор.
– Нет, эта первая.
И последняя – пронеслось в голове.
– Ритуал из интернета взяла? – усмехнулся парень.
– Нет, сама.
– Сама… – его брови на секунду взметнулись вверх. – А ты необычный экземпляр.
Он улыбнулся, провёл ладонью по волосам, стараясь пригладить выбившиеся прядки. Я передёрнула плечами, отвела взгляд, уставилась в окно. Мы преодолели старую часть города, и сейчас машина назвавших себя инквизиторами двигалась по главной улице в плотном ряду других автомобилей. Егор больше ни о чём не спрашивал, парочка впереди напряженно молчала. Свернув с главной улицы и преодолев пару дворов, машина въехала на отгороженную металлическим забором территорию трехэтажного кирпичного здания, что не так давно построили недалеко от кафе, где я работала, отдали под офисы.
Егор кивнул мне на дверь, вышел сам. Я мысленно выдохнула, маньяками они не были.
– Иди сюда, – длинноволосый поднял руку, приглашая пройти за ним.
Рома, нахохлившись, как мокрый воробей, встал слева, подтолкнул меня плечом:
– Топай, давай.
– Буду нужна, звоните, – бросила парням в окно девушка-водитель.
Егор завёл руку мне за спину, махнул девчонке, а когда машина отъехала легонько подтолкнул ко входу.
– Не бойся, сжигать тебя здесь никто не будет, – произнес рокер с добродушной улыбкой.
В мысли вновь закралось ощущение абсурдности происходящего: сейчас я зайду в здание, где встречу бурные аплодисменты съёмочной группы шоу «Жертва розыгрыша».
Но этого не случилось. С каждым новым пролетом интуиция всё громче кричала, что отсюда нужно уносить ноги и как можно скорее, но рядом поднимался Егор, а позади, покашливая, шагал Рома: не сбежишь, даже если захочешь.
Парни привели меня на последний этаж. Рядом с массивной металлической дверью висела табличка: «Отдел по противодействию экстремизму[12] Министерства внутренних дел Российской Федерации». Это смутило окончательно. Я даже открыла рот, чтобы спросить Егора, какие экстремистские действия совершила, но не успела. Длинноволосый, разблокировав дверь, подтолкнул меня в скромненький холл, где напротив входа, за тумбой ресепшена, сидела пожилая женщина в очках. На вид ей было лет шестьдесят, одетая в кремовую блузу с собранными в красивую высокую прическу седыми волосами, она создавала классический образ офисного администратора.
– Ну что, Егорушка, – улыбнулась женщина, – на этот раз без сопротивления?
Она бросила взгляд на меня, ахнула:
– Ребёнок совсем… И кто её надоумил?
– Не признаётся пока, – усмехнулся длинноволосый, – Мария Семёновна, вы предупредите Павла, что мы приехали, распечатайте бланк регистрации и «печать» зарядите, эта девушка на учёте ещё не стоит.
– Паша на выезде, – ответила администратор, – придётся подождать полчасика, а бланк сейчас распечатаю и печать приготовлю.
– Я сердце Свете отнесу, пусть выясняет, на кого порча наводилась, – бросил Рома.
– Давай, – кивнул рокер, – мы в кабинете будем.
Женщина администратор отвернулась к компьютеру, Рома уверенно зашагал по коридору, а длинноволосый увлёк меня в противоположную сторону. Интуиция не унималась, продолжая кричать, что находиться здесь опасно.
Мы прошли к самому дальнему от входа кабинету, Егор открыл дверь, отступил, пропуская меня вперёд. Помещение напоминало служебную комнату полицейских из телевизионного сериала: окно занавешенное длинными полосками жалюзи, два письменных стола, книжный шкаф, заставленный папками-скоросшивателями, металлический сейф, тумба, на которой стоял электрический чайник и пара использованных кружек.
– Куртку снимай, у нас тут не холодно, – произнёс Егор.
Устроив свою косуху на металлической вешалке в углу, рокер прошёл к одному из шкафов, достал какую-то папку. Я в нерешительности стояла у дверей.
– Снимай, снимай, – усмехнулся хозяин кабинета, – нам ещё Павла ждать, так что ты здесь надолго.
Чёрт с ним. Я сняла куртку, стянула шапку, устроила одежду рядом с его косухой. Рокер кивнул на необычный деревянный стул с подлокотниками, что стоял у ближайшего письменного стола:
– Садись.
Я присела, сразу стало как-то неуютно. Лучше бы постояла. Егор расположился за столом напротив, извлёк из папки какие-то документы, посмотрел на меня:
– Расслабься.
Парню легко было говорить, ведь это не его по каким-то непонятным причинам привели в отдел по противодействию экстремизму.
– Паспорт с собой?
А как же, я ведь, когда до перекрёстков хожу, всегда с собой документ об удостоверении личности беру!
– Нет, – буркнула я.
Огрызаться не стоило.
– Жаль…
В кабинет вошёл Рома, скинул свою куртку, бросил длинноволосому:
– Информация будет минут через пять.
Он, покашливая, подошёл ко второму столу, посмотрел на меня:
– Она ещё и рыжая.
– Фу, Ромка, что за стереотипы, – поморщился рокер.
Парень передёрнул плечами, сел в офисное кресло, включил компьютер, уставился в монитор. Я нервно поёрзала на стуле: неужели они действительно узнают на кого наводилась порча.
Егор отложил бумаги, поднял взгляд на меня:
– Давай, пока Мария Семёновна документы для регистрации и «печать» готовит, ты нам раскладик на Таро сделаешь.
Он открыл верхний ящик письменного стола, достал колоду, положил передо мной. Карты были без упаковки, но выглядели как новые. Судя по форме, они не относились к школе Алистера Кроули[13], которую я, к слову сказать, даже не пыталась освоить поэтому скорее всего, были классикой Артура Уэйта[14] или его клоном. Эта колода, если она действительно новая, вряд ли даст мне достоверную информацию. Для полноценного гадания с картами нужно установить связь, наработать её хотя бы недельной практикой.
– Смелее, – усмехнулся Егор. – Мы же должны понимать, что ты умеешь.
Я не стала с ним спорить, протянула руку за колодой, но тут же интуитивно отдёрнула, словно обожглась.
– Что-то не так? – взгляд у длинноволосого был подозрительно хитрый.
– Она мне ничего не скажет.
Парень должен был это знать. Если судить по тому, что я от него уже услышала: длинноволосый разбирался в магии гораздо лучше меня.
Рома за соседним столом напрягся, оторвал взгляд от монитора.
– Почему? – посмотрел на меня рокер.
– Она чужая, – озвучила я очевидный ответ.
– Хорошо, чья? Моя или Ромкина?
А вот это мне уже точно не под силу.
– Я не экстрасенс[15].
– Попробуй, – Егор кивнул на колоду.
– Хорошо…
Я снова протянула руку, задержала над картами раскрытую ладонь, не рассчитывая на результат. Энергия, которую мне удалось почувствовать, была мягкой, но, правда, остывшей.
– Она не ваша, её девушка в руках держала… давно держала, – произнесла я.
Мягкая энергетика говорила о женщине, если бы хозяином колоды оказался мужчина, поток был бы грубее.
– Молодец. – Губ Егора коснулась одобрительная улыбка. – А скажешь, почему давно?
Он заинтересованно подался вперед. Рома продолжал сверлить меня тяжёлым взглядом. Это очень напрягало.
Я опустила веки, сделала глубокий вдох, чтобы отвлечься от неприятного внимания и лучше почувствовать. Холод стал ощутимее, ладошку закололо. Я где-то читала, что подобная энергия говорила о смерти.
Да простит меня хозяйка колоды. Я подняла веки, посмотрела на Егора:
– Девушка умерла…
Парни переглянулись.
Дверь отворилась, впуская в кабинет высокую брюнетку лет двадцати пяти. Длинные волосы девушки струились по плечам красиво уложенными волнами, брючный костюм подчёркивал красивую фигуру, выигрышно вытягивал женственный силуэт. Сотрудница инквизиции уверенно прошла к столу Егора, протянула парню листок бумаги, бросила на меня насмешливый взгляд:
– Канал закрывать надо, девочка.
– А она не закрыла? – посмотрел на вошедшую рокер.
– Не закрыла, – брюнетка послала парню лёгкую улыбку, – всё как на ладони.
– Благодарю, Свет, – кивнул инквизитор.
– Работайте, мальчики, – Светлана процокала каблуками до двери, обернулась, кокетливо улыбнулась Егору, после чего скрылась в коридоре.
Парень, чуть приподняв уголки губ, почесал переносицу, развернул листок бумаги.
– Светлов Андрей Петрович, сорок семь лет, генеральный директор строительной компании, – проговорил инквизитор, перевёл взгляд на меня, – по какой причине ты пыталась наслать на него порчу?
Тон, которым длинноволосый произнёс это, требовал немедленного ответа. Я отвела взгляд, нервно сцепила руки в замок, до боли прикусила нижнюю губу.
– Тебе придётся ответить, – Егор не сводил с меня взгляда.
– Хватит с ней церемониться, – Рома с шумом поднялся, подскочил ко мне, упёрся руками в подлокотники стула, нависая грозной скалой, – эта девчонка нам гонит, ты разве не видишь? Ничего не умею, порчу первый раз навожу…
– Ромка, успокойся…
Егор протянул руку через стол, попытался перехватить парня, но тот отмахнулся, грубо сжал волосы у меня на затылке, рванул вниз, чтобы я ему в глаза смотрела:
– Говори правду, девочка, я в доброго инквизитора больше играть не буду. На кого работаешь?! Кто тебе за порчу заплатил?!
– Отпусти, больно, – я ухватилась за его запястье.
– Будет больнее, если не перестанешь чистенькую из себя корчить!
– Да, чтоб ты сдох, придурок! – выкрикнула я.
Парень судорожно вздохнул, его пальцы разжались, освобождая мои волосы из грубого захвата. Продолжая ловить ртом воздух, инквизитор шагнул назад, согнулся в приступе надрывного кашля. К нему подскочил Егор, положил ладонь на спину, что-то быстро зашептал.
– Всё нормально, нормально, – прохрипел Рома, разгибаясь, бросил на меня злобный взгляд. – Через защиту прорвалась…
Он замахнулся. Я отшатнулась, инстинктивно закрывая голову руками, вжалась в спинку стула, но удара не последовало. Спина Егора отгородила меня от взбешённого парня:
– Ромка, возьми себя в руки!
Рокер пытался оттеснить напарника, но тот рвался обратно:
– Я ещё не закончил.
– Хватит! – Егор толкнул парня, заставив сделать пару шагов назад. – Выйди отсюда!
– Ты за кого вступаешься?! Она – ведьма! Она на мужика порчу навела! – не унимался взбешённый инквизитор.
– Она не та ведьма, Ром. Выйди, пожалуйста, – голос Егора звучал спокойно, но на месте парня я бы послушалась.
– Да пошёл ты… – бросил инквизитор.
Рома сдёрнул куртку с крючка, вышел из кабинета, раздраженно хлопнув дверью. Из коридора донёсся его приглушённый кашель.
Егор пару секунд смотрел на дверь, за которой скрылся его напарник, потом повернулся ко мне, провёл ладонью по волосам, снова пытаясь пригладить выбивающиеся их хвоста пряди, вздохнул:
– Ты не злись…
– Он плохо относится к ведьмам, да, это я уже слышала… – перебила я парня.
Меня начинало потряхивать. Сумасшедшая ситуация, сумасшедшие люди! Единственным желанием сейчас было закончить весь этот цирк и уйти.
Я решительно поднялась со стула, но Егор, мягко надавив на плечи, заставил опуститься обратно.
– Отпусти меня! Отпусти, слышишь! – мой голос сорвался. – Это ограничение свободы без состава преступления, да я на вашу контору липовую в суд подам!
– Успокойся! – рявкнул парень.
Он склонился надо мной, упёрся руками в подлокотники стула.
Похоже, длинноволосый тоже перестал играть в доброго инквизитора.
– Без состава преступления? – проговорил он, недобро усмехнулся. – Да ты вляпалась, девочка, «по самое не балуйся». Если ты сейчас, действительно, «гонишь», и ритуал тебе проплатили, знай, что за незаконную порчу ведьм лишают связи с богами, они остаются без защиты и сходят с ума от напора сущностей…
С каждым словом серые глаза инквизитора становились темнее. От Егора тянулась сила – мощная энергетика, по сравнению с которой бешенство Ромы было детским лепетом. От её напора хотелось только одного: сжаться в дрожащий комок и заскулить.
Если до этого момента у меня ещё оставались сомнения в серьёзности происходящего, то сейчас их попросту не было. Я – «в заднице»… Полной.
– Так что не надо здесь права качать, поняла! – добавил рокер, продолжая размазывать моё сознание тяжестью своей энергетики.
– Егор, – голос вошедшей в кабинет Марии Семёновны заставил парня моргнуть, ощущение бешеного напора пропало.
– Извините, – рокер отпустил подлокотники стула, отстранился, – эта девочка до сих пор не понимает, что с ней никто не шутит.
– Но «прогибать» неопытную, – женщина осуждающе покачала головой.
Она подошла к столу, положила на него несколько бумаг и какой-то продолговатый чёрный предмет, мягко погладила длинноволосого по плечу, повернулась ко мне, осторожно накрыла ладонью мою руку, снова послала парню осуждающий взгляд:
– Она ещё и истощена. Я сейчас тебе чайку с травами заварю.
Женщина похлопала меня по руке, ласково улыбнулась и вышла из кабинета.
Егор вернулся за стол, устало потёр глаза:
– Извини, доказываешь, что не в курсах, а сама… Ладно, давай, заполним личные данные в бланке.
Он отложил в сторону предмет, который, похоже, и был той самой печатью, пододвинул к себе листы, взял ручку:
– Фамилия, имя, отчество…
– Пожалуйста, объясни мне… Я не понимаю… не понимаю что происходит… – я снова попыталась хоть что-то прояснить в происходящем кошмаре, – в интернете десятки людей проводят публичные ритуалы и их никуда не забирают…
– Я уже всё тебе объяснил… – отрезал парень.
– Ничего ты мне не объяснил!
А вот это я зря.
Егор поднял глаза. Колдовской взгляд парня вновь заставил меня испуганно вжаться в деревянную спинку стула, втянуть голову в плечи.
Дверь кабинета открылась, впуская Марию Семёновну и мужчину лет сорока. Вошедший создавал весьма внушительное впечатление: высокий, широкоплечий, подтянутый, гладко выбритый, с проседью в коротко стриженных тёмных волосах, облачённый в строгий чёрный костюм.
При его появлении парень поспешно поднялся со стула. Обычно так делают в присутствии начальства.
– Так, кто тут у нас? – мужчина скользнул по мне любопытным взглядом, но даже от этого у меня пробежал мороз по коже.
– Ведьма, Павел Валентинович, не зарегистрированная самоучка, – по-военному отчеканил рокер.
Мужчина взял стул от соседнего стола, поставил напротив меня. Мария Семёновна устроила на краю столешницы белую чашку, мягко улыбнулась мне, направилась к двери.
– Мария Семёновна, останьтесь, – попросил администратора Павел Валентинович, опустился на стул, потёр ладони, посмотрел на меня, – можно вашу руку, барышня?
Произнёс, вроде, мягко, но так, что ослушаться попросту нельзя. Я протянула ему руку, которую инквизитор устроил между своими ладонями, сделал глубокий вдох. Мои пальцы обожгло холодом, словно я их в снег засунула.
– Пиши, Егор, – произнёс мужчина, пристально смотря мне в глаза, – ведьма, первая в роду, сила открылась недавно, год, может, чуть больше, уровень… Тебе кто защиту ставил, еле пробиваюсь?
Защиту мне никто не ставил, месяца два назад я заговаривала пентаграмму[16]…
– Сними, – прервал мои мысли Павел Валентинович.
– Что?
– Пентаграмму, что заговаривала, сними.
Мне стало не по себе, я нырнула рукой за ворот свитера, нащупала амулет, сняла.
– Теперь легче, на стол положи, – инквизитор кивнул на столешницу.
Я послушно сделала то, что он просил.
– Теперь ты чувствуешь, Егор, – повернулся мужчина к длинноволосому, – если бы девчонка была опытней, вы бы с Ромкой её так просто не взяли.
– Павел Валентинович, но этого же… – в голосе Егора звучало удивление.
– Разберёмся, – инквизитор отпустил мою руку, устало потёр виски, – воздействие – месть за сильную обиду, заказной порчи не было, поэтому на первый раз обойдемся штрафом.
Я переводила ошарашенный взгляд с одного инквизитора на другого. Они узнали, на кого наводилась порча, увидели причину…
– Скажи фамилию, имя, отчество и возраст, – обратился ко мне рокер.
– Светлова Дина Андреевна, двадцать два года, – пролепетала я, скорее на автомате.
– Учишься или работаешь?
– Работаю. Кафе, администратор.
– Адрес, телефон.
Я назвала.
– Распишись.
Егор повернул ко мне заполненный бланк, подал ручку.
Мне не хотелось ничего подписывать, но интуиция подсказывала, что с этими людьми спорить опасно.
– Теперь печать, – парень взял принесённый Марией Семёновной прибор, снял крышку, – дай левое запястье…
– Ей другая нужна, – остановил его Павел.
– Павел Валентинович, девчонка ведь… – обеспокоенно посмотрел на начальника рокер.
– Паша, Егор прав, ребёнок ведь совсем, – прошептала Мария Семёновна, все это время молча стоявшая чуть в стороне.
– Маша, правила… Она должна заплатить за такую силу. – Отрезал мужчина, повернулся к длинноволосому, – Егор, выполняй.
– Примочку сделаю, – женщина бросила на меня обеспокоенный взгляд, после чего поспешно скрылась за дверью.
Парень с напряженным лицом поднялся из-за стола, шагнул к шкафу, взял с полки какую-то коробку, достал из неё газовую горелку и металлический стержень с деревянной ручкой.
В душе поднималась паника: что бы они ни задумали, это плохо.
– Сиди… – голос Павла Валентиновича припечатал меня до того, как я подумала встать с этого проклятого стула.
Егор чиркнул зажигалкой, поджигая горелку, посмотрел на начальника:
– Какую ставить?
Мужчина поднялся, подошёл к коробке, извлекая продолговатую пластину, прикрепил её к наконечнику штыря, сунул в пламя горелки, посмотрел на меня:
– Будет немного больно. Но так нужно. Печать – твоя плата за силу. Егор, помоги ей.
Парень шагнул ко мне, взял под локоть, заставляя подняться со стула:
– Только не дергайся, ладно…
– Именем инквизиции, – произнёс Павел Валентинович, шагнув ко мне.
Раскаленный наконечник штыря мерцал красным символом какой-то руны.
Эти двое собирались заклеймить меня, как свинью на ферме!
Да пошли они на хрен!
Я выдернула локоть из руки инквизитора, оттолкнула его, метнулась к двери, готовая драпать отсюда без куртки. Но мне даже не дали дотянуться до ручки, схватили за шиворот и рванули назад. Через секунду я уткнулась лицом в свитер Егора, рука парня грубо стиснула мой затылок.
– Пусти, сука!
Я упёрлась в него ладонями, попыталась вырваться, но инквизитор другой рукой перехватил мою талию, пресекая любые попытки освободиться.
Ворот свитера оттянули, обнажая часть спины.
– Нет! – я рванулась, что было сил.
– Не дергайся, – прорычал Егор, плотнее прижимая меня к своей груди.
А потом сопротивление потеряло смысл. Спину обожгло адской болью, она просверлила буквально всё тело, от макушки до кончиков пальцев. Мой крик утонул в чёрном свитере, превращаясь в хриплое мычание и сменяясь надрывными всхлипами.
– Плата принята, – сквозь пелену отступающей боли до меня донёсся голос Павла Валентиновича, – отпусти её, Егор.
Уроды!
Парень дотащил меня до стула, заставил сесть. Скуля, как раненый щенок, я потянула руку к месту ожога.
– Не трогай, – Егор перехватил моё запястье.
– Да пошёл ты… – Я вырвала руку из его пальцев, посмотрела в глаза, – чтоб ты…
– Не надо, – голос Павла Валентиновича остановил моё проклятие, – ты его не пробьёшь. Пойми нас правильно, клеймо на спине – меньшее зло, нежели бесплодие и вечное одиночество…
Появление Марии Семёновны остановило меня от желания сказать этому хмырю, в каком гробу я видела его наставления.
– Паша, ну зачем же вы так…
Скользнув взглядом по моему заплаканному лицу, женщина поставила на край стола контейнер, где плавал кусок марли, замоченный в коричневатую воду, от которой тянулся легкий аромат заваренных трав.
– Маша… – Павел Валентинович, произнес её имя с нажимом.
– Ой, божечки, – вздохнула Мария Семёновна, – потерпи, милая, сейчас всё сделаю…
Женщина оттеснила Егора в сторону, опустила ладонь на мой затылок.
Я дёрнулась, уходя от этого прикосновения.
– Тихо, милая, тихо, – администратор осторожно обняла мои плечи, прижала голову к своей груди, зашептала, ласково поглаживая по волосам, – послушай меня, пожалуйста… Существуют правила, которые ни я, ни ты обойти не можем. Ведьмы нашего уровня всегда платят за силу красотой, счастьем, здоровьем, возможностью иметь детей… Печать позволяет уклониться от этой платы. Боль пройдет и останется только след, который скроется под одеждой. Ты поймёшь это потом, а сейчас просто поверь мне, хорошо?
Энергетика женщины, её ласковый голос и тёплые объятия успокаивали. Мария Семёновна, была единственной, кому в этой комнате хотелось верить и доверять. Я опустила веки, чувствуя, как бешеный стук в груди замедляется, а весь пережитый ужас медленно угасает, кивнула.
Женщина отпустила меня, мягко заставила наклониться, оттянула ворот свитера, подула на кожу, где до сих пор пульсировал комок боли, зашептала что-то.
Егор бросил мне на колени упаковку бумажных салфеток. Хотелось запустить их ему в лицо, но неожиданно отступившая боль отвлекла меня от этого жалкого порыва мести.
– Всё, моя хорошая, всё… – Мария Семёновна приложила к месту ожога пропитанный травяным отваром бинт, послышался звук отрываемого лейкопластыря.
Потом женщина повернула к себе моё лицо, вытащила салфетку из упаковки, смахнула слёзы, как ребенку, утёрла нос.
– Ей наставник нужен, – проговорил Павел Валентинович, – Мария Семёновна, возьмётесь? У девчонки будет ваш уровень.
– Да что ты, Пашенька, – женщина ласково пригладила мои растрепавшиеся волосы, – чему я её научу? Старушечьим наговорам? Пусть лучше Егорушка, он мальчик сильный…
Администратор подняла взгляд на парня. Тот выглядел немного растерянным.
– Павел Валентинович, давайте лучше Елизавета этим займётся или Светлана, – проговорив это, рокер вскинул ладони и даже сделал пару шагов назад.
– Ты же знаешь Егор, если ученик сильнее наставника, обучение теряет смысл, – бросил длинноволосому Павел Валентинович.
– У меня нет опыта, – парень скрестил руки на груди, чуть приподнял плечи.
Он явно был не в восторге от этой идеи, и я тоже, но моё мнение здесь интересовало, пожалуй, только Марию Семёновну.
– Я подскажу, Егорушка, если что, – мягко улыбнулась, женщина, ласковым жестом прикоснулась к плечу парня, посмотрела на меня. – Ты примочку до сна не снимай, а как снимешь, ванну прими тёплую с травкой, крапивой или ромашкой, поняла?
Я кивнула.
– И чаёк пей, ты сил сегодня много потеряла, – добавила женщина, кивнула Павлу, – я пойду.
Мужчина кивнул в ответ, бросил длинноволосому:
– Ты давай, Егор, оформляй ей штраф за воздействие «на болезнь» и отпускай девочку домой, а с завтрашнего дня начинай обучение.
Начальник и администратор вышли из кабинета. Егор чертыхнулся, шагнул к столу, где принялся поспешно складывать в коробку инструменты моей недавней пытки.
– На фига мне ваше обучение? – бросила я длинноволосому.
– Чтобы глупостей больше не делала! – рявкнул парень, послав в мою сторону жёсткий взгляд. – Чай пей!
Мне хотелось выплеснуть этот чай ему в рожу, но здравый смысл посоветовал не усугублять ситуацию, ведь клеймо могло быть только «цветочками» в арсенале их воздействий на ведьм.
Я послушно взяла чашку, руки тряслись, как у запойного алкаша. В душе, на смену бессильной злости, приходило покорное безразличие ко всей это ситуации, что-то из разряда «куда уж хуже».
Егор вернулся за стол, пододвинул к себе какой-то бланк, принялся заполнять. Я заметила, что его пальцы тоже подрагивают. В кабинете несколько минут висело напряжённое молчание.
– Вот, распишись, – Егор подал мне листок и ручку.
Я поставила подпись, сунула бланк ему обратно.
– Это квитанция на штраф, можешь через терминал оплатить или онлайн, в окошко не суйся, не все сотрудники банка в курсе, – парень подвинул ко мне ещё один прямоугольный листок.
– Квитанция… Квитанция?! – я подскочила, в ярости отбросила чёртов листок.
Пусть эти твари сгорят в преисподней со своими штрафами!
Бумажка на пару мгновений поднялась над столом, чиркнула Егору по щеке. Парень метнулся вперёд, стул с шумом отлетел к стене, он грубо обхватил мой затылок, притянул к себе:
– Сама виновата, не выёживайся теперь!
Ненавижу урода!
Он оттолкнул меня, сунул в руки улетевшую квитанцию, выскочил из-за стола, быстрым шагом покрыл расстояние до двери, сорвал мою куртку с вешалки, швырнул её мне, рявкнул:
– Одевайся…
Потом достал телефон, «набрал» кого-то и уже спокойно произнёс в трубку:
– Лизонька, солнышко, мне нужен транспорт.