Евгений. Наши дни
Мне пришлось сесть на первый попавшийся стул, потому что Элен (какая еще к черту Лена?!) увела взгляд и сделала вид, что мы незнакомы.
Охренеть… Я ее и так, и этак… куда же еще ближе знакомиться?
Сам тоже не признался. И вида не подал. Мне нужно время осознать, что произошло, и как в этой цепочке оказался Леха…
Очень хотелось курить. Хоть вой. Хотелось сделать что-то безумное и несуразное, чтобы голова встала на место. Желательно не та, что в штанах…
– Сын, ты в порядке? – поинтересовался папа, заметив мое замешательство.
– Все прекрасно. – Я все-таки поднялся. – Устал немного.
Окинул взглядом воркующую парочку. Они словно ушли в свой мир и не замечают нас с отцом, хотя плечи у девушки, когда я встал, подозрительно напряглись, губы стиснулись до бескровия.
– Освежусь с дороги, – сказал я севшим голосом и отвернулся от неприятного зрелища. – Извините.
Сжав кулаки, попер горящим танком в ванную.
Не знаю, сколько стоял над рукомойником, стискивая до скрипа фаянс, и сколько наливал себе на голову ледяную воду, но нихрена не мог прийти в себя.
Это плохо-плохо-плохо!
Элен зацепила меня. Да так сильно, что с первого взгляда понял, что хочу надолго присвоить и использовать по полной. Но я не посмею к ней приближаться из-за друга, не в этот раз. Леха явно счастлив, вон как светился на улице. Даже костюмчик приодел, что для него вообще несвойственно.
А может, это другая девушка?
Я резко поднял голову и выпрямился, в отражение мне криво улыбалось чудовище с растрепанными волосами и горящими глазами.
Близняшка… двойник… Да хоть клон, твою мать! Но ротик так томно приоткрыла, когда меня увидела! Явно узнала. Вот же сука. Что за игры?
Отступить? Оставить все, как есть? Сделать вид, что тоже ее не знаю? С какого хрена? А если она пытается одурачить Леху, покушаясь на его немаленькое состояние? Таких баб около нас косяки водятся, но их вычислять легко, они согласны на все, даже на самую мерзость.
Судя по наряду Элен и вообще присутствию на вечеринке Шарма, она сама не из бедных и была там не в ряду прислуги или девочек по вызову.
Нужно выяснить, что барышня задумала.
Во Франции уломать ее на секс получилось легко, но я еще тогда понял, что она не такая, как все.
Хрен его знает, почему. Чутье.
Возвращаясь к столу, я коварно ухмылялся и потирал ладони. Элен это заметила. Поспешно отвела взгляд, снова приникнув к плечу Лехи. На бледных щеках разросся пунцовый румянец. Она приложила ладонь к одной стороне, и я заметил, как подрагивают тонкие пальцы.
Страшно, что я ее выдам?
– И как же вы познакомились? – практически падая на стул, в лоб спросил я.
Не Лешу, а ее. Смотрел так, будто пытаюсь продырявить прекрасный лобик взглядом. Там, под темными прядями, ближе к виску, прятался крошечный шрам. Жаль, сейчас его не видно.
Девица перевела на меня сдержанный взгляд и, слабо дрогнув губами, – это даже не улыбка, это крик о помощи – обратилась к благоверному:
– Лучше ты расскажи.
Леха будто изнутри вспыхнул, улыбка расширилась, а его лапы потянулись к маленьким ладошкам девушки, чтобы спрятать, будто уберечь от меня.
Неосознанно скрипнул зубами. Я помню ее руки. Помню, как облизывал каждый палец и рассматривал колечко на мизинце, которого теперь там нет. Щекотал языком линии жизни, а девушка игриво смеялась. И родинку помню на безымянном пальце правой руки, но сейчас ее прикрывало широкое золотое колечко.
Не было его тогда! И следа не было!
На уме одни междометия и маты… Сука-сука-сука… как я так попал?
– Жень, пока Алексей с духом собирается, наполни бокалы, – попросил папа, бесцеремонно выдернув меня из раздумий. – Что-то Леночка скромничает. А это вино стоит попробовать.
Умеет же папа вовремя встрять.
Я приподнялся и, подхватив холодную бутылку, щедро усыпанную испариной, склонился над столом.
– Французское вино на папин вкус – самое лучшее в мире, а этот сорт винограда, с южных земель, – особенно нежен и приятно щекочет язык…
Прищурившись, разливал рубиновую жидкость по бокалам и цепко следил за реакцией девушки.
Если это она, то вспомнит, как я жадно слизывал лужицы вина с ее живота, как набирал на кончики пальцев темные капли и ронял их на упругую грудь. Она у нее шикарная, под мои ладони как раз, сосочки твердые – темные вишенки. Что я только не делал, чтобы растянуть время нашей ночи, чтобы покусывать и запомнить ее вкус, чтобы дразнить и испытывать, чтобы она стонала и кричала подо мной…
И она кричала…
Элен побагровела, густые ресницы, трепыхнувшись, спрятали бездну карих глаз. Она, твою ж сука-мать, все помнит.
– Это мерло ты привез, Жень, насколько я помню, – подключился Леша, так и не начав рассказ о знакомстве.
– Потому что отлично знаю, что любит папа, – пожал плечами, продолжая пожирать глазами девушку напротив. – Тоже этот сорт обожаю за пикантность черничной ноты и… цвет.
Приподняв бокал, который я налил для девушки, покачал напиток, чтобы он коснулся стенок, и сквозь мутное стекло опять посмотрел на Элен – я будто врос в нее после той ночи.
Она завороженно наблюдала за моими действиями, кусала губы, сминала пальцами салфетку.
– Чистая страсть. Попробуй, Ле-на… – почти прошептал и протянул ей бокал, нарочно не выпуская из рук.
Она дернулась. Совсем слабо, но отклонилась назад, и этого хватило, чтобы внутренний хищник во мне ощерился, приготовился атаковать.
– Особенно, если набрать немного в рот и подержать, покатать на языке, приласкать.
– Жека, я надеюсь ты вино имеешь в виду, – неприятно заржал Леха и залпом выпил свой напиток, беспощадно уничтожив нежное послевкусие дорогого вина. Не особо друг заметил, как его невеста сжалась, как подрагивают у нее пальчики, как она сомневается, брать ли бокал из моих рук или отказаться.
– Леночка, не бойся, – мягко поддержал внимательный папа, сделав в корне неверный вывод, – оно не крепкое, от двух глотков ничего не будет.
– Я… особо не пью, – промямлила девушка, но маленькая рука все-таки потянулась, намереваясь взять бокал так, чтобы не коснуться моей кожи.
Хренушки. Я грубо обхватил ножку и широкое ложе стакана, где колыхался рубиновый напиток, и немного отстранился, вынуждая Элен наклониться над столом.
Леше кто-то позвонил. Друг поднялся и молча ушел из гостиной. Лена же остановила руку в воздухе и жалобно бросила взгляд вслед жениху. Словно его присутствие ее успокаивало.
– Леночка, – пригубив немного вина, произнес папа. Ему нельзя, но глоток – это почти ничего, изредка он себе позволяет. – Пока Лешка сбежал, расскажи, наконец, где вы все-таки познакомились. А то я знаю нашего влюбленного, он вечно все скрывает, боится сглазить. Но мы ведь не глазливые. Верно, Жень?
– Ни в коем случае, – шутливо подхватил я, продолжая нависать над столом и изучать лицо напротив. Да она побледнела, глаза забегали в ужасе. – Но сначала глоток вина, а потом рассказ. Лен, выпьешь за папино здоровье?
Когда мы отдыхали между подходами в сексе, я, на ужасном английском, рассказывал Элен, что переживаю за смертельно больного отца и не могу ничем помочь. Диагноз поставлен, жизнь самого близкого человека утекает, словно вода из сита. Она должна знать, как это важно. Если не полная дрянь, конечно.
Это сработало. Девушка подалась вперед, чтобы перехватить бокал, и коснулась моих пальцев. По ее коже табунами бежали мурашки, волоски на коже рук приподнялись, губы слегка приоткрылись, зрачки, расширившись, утопили в глубокой черноте чайные радужки.
– Пей, – низко попросил я. – И рассказывай.
Лена послушалась. Словно сделать глоток – это для нее единственный выход отмолчаться и отвлечь нас. Она явно не желает делиться историей знакомства с Лешей.
Интересное кино.