Евгений. Наши дни
– Есть что-нибудь?
Присев на капот тачки и глубоко вдохнув ночной летний воздух, я слушал ответ, который совершенно меня не устраивал. Так не устраивал, что зубы скрипели.
Начальник безопасности снова ничего не нашел – среди гостей Шарма моя пропажа не числилась.
Значит, имя ненастоящее. Фамилию я не знал, адрес тоже, а внешность для женщины изменить не проблема – немного краски, и брюнетка за час станет блондинкой.
Меня пробило легкой дрожью воспоминаний: темно-шоколадные локоны так приятно было наматывать на кулак.
Эле-е-ен. Э-лен…
Разве могут так возбуждать четыре буквы? Э-л-е-н. Черт!
Пах стянуло приятной болью, но нельзя давать похоти разгуляться, сначала нужно девчонку найти. Подпрыгнув на пятках, я упрямо смахнул напряжение. Взгляд упал на возвышающийся впереди особняк, укрытый ночным небом. У двери, тихо переговариваясь между собой и изредка поглядывая в мою сторону, угрюмо стояли папины охранники.
Я махнул им приветственно, но пока не подходил, все еще слушал отчет начальника безопасности. Собеседник, скупо отчитавшись о проделанной безрезультатной работе, отключился.
Бросив мобильный в карман черных джинсов и вытянув перед собой ноги, я запрокинул голову. Нужен передых.
Вдох-выдох.
Элен, где же ты спряталась?
Звёзды рассыпались над головой, будто бисеринки. Точно, как тогда, во Франции, – высокие, мерцающие, звонкие. Будто возьмут и, серебром украсив макушку, телепортируют меня в сон. Тот сладкий сон, что случился несколько недель назад, а точнее, двадцать дней.
И я теперь практически не сплю. Только и делаю, что считаю. Минуты, часы, дни…
Свихнулся. Вот что.
Вернуться бы во Францию, в день, когда встретил Элен. Вытрясти из таинственной девчонки полное имя и точный адрес. Кто же знал, что сбежит, как только усну после бурной ночи, неуловимая. Но и она не представляет, какие у меня связи, что найду, где бы не пряталась. В любой точке Вселенной.
За спиной разошлись высокие ворота, пропуская во двор авто. Я подтянул пресс, выровнял осанку и отряхнул черную рубашку от невидимой пыли.
К порогу подъехал знакомый серый седан. Лихо завернув, он слегка обдал меня сухим воздухом, смешанным с пылью. Дверь выпустила из салона густой дым сигарет и высокую мужскую фигуру в светлом классическом костюме.
Я приветственно поднял ладонь и слитным движением приложил короткую челку – вечно лезет в глаза.
Леха вальяжной походкой подошел ко мне и крепко пожал руку.
– Рад встрече, – странно улыбаясь, сказал он.
– Взаимно, – ответив на рукопожатие, окинул друга подозрительным прищуром. – Ты сегодня при параде, будто на свадьбу собрался.
– А вдруг!
Сильнее растянул лыбу Морозов и, ткнув пальцем в небо, довольно выпрямился, будто вопрос его окольцевания решен.
Как же, холостяк прожженный. После Риты так и не задержался в отношениях. Каюсь, с ней он расстался по моей вине, но мы с корешем давно этот конфликт перетерли. Нормальная баба не прыгнула бы к другому в койку, а эта падкая попалась – пальцем поманил – и готово. Хотя она умная, симпатичная была, статная такая, элегантная и из богатой семьи. Если бы не ссора с другом, может, я и женился бы в будущем, но ради Лехи пришлось отступить.
Неопределенно махнув головой, я перевел взгляд на дом отца. Что-то терзало изнутри, будто мы на пороге нехороших перемен. У меня такое же гадкое чувство было перед тем, как наш холдинг чуть не прогорел, а еще когда папе жуткий диагноз поставили.
– Что врачи говорят? – затянувшись новой сигаретой, Морозов присел рядом и тоже вытянул перед собой ноги. – Есть шансы? – он бросил короткий взгляд в сторону окон и запрокинул голову к небу.
Хорошая ночь. Только в груди каламбурит сердце. Дурное.
– Пару лет дают, – тяжело выдохнув, я покосился на тлеющий огонек в пальцах друга.
Горло стянуло спазмом.
Ужасно хотелось курить, но я давно бросил и обещал отцу никогда не возвращаться к этому бессмысленному занятию.
– Печально, – протянул Леха и перевел на меня взгляд. – Но ты же не раскисаешь? – По-дружески толкнулся плечом в плечо и неосторожно выдохнул крепким запахом сигарет в лицо.
Я отмахнулся от дыма, а друг, смутившись, отодвинулся подальше.
– Сорян, последняя на сегодня. – Показав на недокурок, выбросил его вертолетиком на газон. – А то папка твой запах учует – премии лишит.
– Точно, – хохотнув, я размял ладонью затекшую поясницу.
Перестарался вчера в спортзале, но иначе не получалось выбить из головы дурь об Элен. Она мне и снилась, и мерещилась, и, казалось, что голос ее слышал в офисе неделю назад.
Натурально агония какая-то.
– Мы все преодолеем, – Леха подал кулак, я ответил ему упругим «тук» и скривил улыбку, мол, все ок. Но на душе как-то… паршиво было, пусть и оставил мрачные мысли при себе.
Морозов не только мой лучший друг, он равный акционер нашего холдинга, хотя все еще считает, что делает недостаточно, чтобы быть полноправным партнером. Если б не он, пять лет назад наше дело бы загнулось, а нас с отцом минимум на несколько лет упекли бы за решетку. Именно Леха тогда придумал рабочую схему, вкинул немалые средства, рискнув своими сбережениями, и вытащил нашу фирму и нас из дерьма буквально за волосы. Банки Феникса точно из пепла воскресли.
Леха – старый верный друг. Я мог бы в ладони протянуть свое сердце и разрешить ему подержать, не боясь, что раздавит.
Это я – паршивая овца, до сих пор чувствую вину за Риту.
– Нашел француженку? – заговорщицки придвинулся Морозов. В синих глазах приятеля отражалось темное небо, а светлые слегка курчавые волосы набрали грязной серости.
– Прикинь! – я вскинулся и на нервах разрезал ладонью воздух. – Нет! Она так надежно замела следы, что даже служба безопасности не справилась. Среди гостей не числится, имя скорее всего ненастоящее, да и полное я не знаю. Как попала на мероприятие – хорошенький вопрос. Явно кто-то провел.
– Что-то долго ты возишься. Разве в Шарме не было камер?
– Были, но девица так искусно прятала лицо, что найти ее в фас оказалось трудновыполнимо.
– Ищи по профилю. Перебери всех.
– Полтыщи народу, ты в своем уме? А еще сотня человек в обслуге.
– Ну я ради любви и не на такое бы пошел. – Леша развел руки в стороны, показывая, на что способен ради зазнобы – мир обойти, не меньше. Неприкрытое вранье, он тот еще циник и эгоист, но я не прокомментировал этот факт.
– Какой там любви?! – фыркнул я. От этого разговора у меня сводило зубы, нетерпение катилось по венам, скапливаясь между ног пульсирующей тяжестью. – Трахнуть ее хочу еще разок. А можно два. – И с безумной лыбой добавил: – Десятка.
– Значит, хороша чертовка, – рассмеявшись, Морозов хлопнул меня по плечу. – Позовешь шафером, как соберешься жениться?
– Жениться! Ха! Обойдется. На таких не женятся. Таких жестко берут. Найти бы ее среди миллиардов женщин и наказать… хорошенько.
– Всего-то среди миллиардов… – прыснул друг. Достал из кармана выглаженных брюк пачку сигарет, покрутил ее в ухоженных тонких пальцах, но все-таки спрятал обратно.
Пока он отвлекся, я проверил сообщения на телефоне. Есть от Анэль, а еще от секретарши, менеджера и главбуха, но ни одного от начальника безопасности. Значит, за пару минут новостей не прибавилось, а в доме отца о незнакомке с ароматом Парижа придется забыть.
– Не знаешь, что наш старичок задумал? – спросил я, нарочно переключаясь на другую тему, потому что от одного упоминания Элен у меня дико поднималось давление. – Наверное, вкинул пару миллиардов в очередной филиал в Замбезии? Вызвал срочно, говорил загадочно… мол, не по телефону, только при встрече. Точно куда-то влез. А нас, как акционеров, перед фактом поставит.
– Да н-е-е… – Лешка, прищурившись, довольно и зубасто заулыбался. Словно лебеды переел и тащится. Да что с ним сегодня? Странный какой-то. – А папа тебе не сказал?
– А должен был? – я смахнул ночного мотылька с рубашки и зыркнул на звезды. Где-то там, в сотнях или тысячах километров от меня, Элен смотрит на это небо и эти звезды.
Мы словно рядом в этот миг.
Но не вместе.
Морозов пожал плечами и двинулся ко входу первым, так и не ответив.
Его спина перекрывала видимость, когда мы поднимались по широким ступенькам, когда открылась дверь, и я услышал спокойный, но немного осипший голос отца:
– Надеюсь, тебе у нас понравится. Коллектив хоть и разношерстный, но цепкий. Мои ребята многое прошли, чтобы добиться успеха, теперь любое колебание в денежном потоке чуют.
– Умеете вы, Максим Олегович, расхваливать, – шутливо вклинился в разговор Леха и пропустил меня вперед. Сам же, обогнув большой круглый стол, направился к стоящей возле отца девушке.
– Надеюсь, что вызвал ты нас не для очередной хвалебной оды. Я этого не вынесу-у… – вылетело из моего рта, чтобы так и повиснуть в воздухе, продлившись в неуместное и очень тихое «су… ка…».
Столкнувшись с темным взглядом папиной гостьи, я так и замер, не в силах вдохнуть.
Элен.
Сегодня девушка была в строгом деловом костюме молочного цвета, из-под ворота жакета выглядывала алая блуза, подчеркивающая бледную кожу. Прическа другая, не пышные темные волны, струящиеся по плечам, а каштановые ровные волосы, стянутые в тугой хвост на затылке.
Но это она!
Приоткрыв красивый рот, моя «француженка» заполошно моргнула, но вмиг подобралась, слабо растянула знакомые губы в улыбке и, немилосердно разорвав наши взгляды, протянула руку.
Не мне. Лешке. Блядь. Спрятав свои пальцы в большой ладони Морозова и смущенно покраснев, прижалась к его крупной груди.
Друг, повернувшись ко мне, по-хозяйски обнял тонкую талию девушки и гордо произнес:
– Жека, познакомься. Это Лена – моя невеста.
Ну, пиздец, приехали.