Кучер орал что-то неразборчиво, ржали лошади, а я прикусила язык до крови. Черт. Несмотря на то, что происходило что-то неправильное, я хладнокровно провела рукой по губам и, скривившись, недолго думая вытерла испачканную ладонь о сиденье.
Карета прыгала по неровностям, и я с каким-то обреченным интересом ждала, что она вот-вот опрокинется. Кучер что-то вопил, и я по голосу понимала, что он очень напуган. Но поскольку все происходящее было вне моего контроля, мне оставалось только засунуть в рот и зажать зубами кусок той самой чистой простыни, чтобы не прикусить себе еще что-нибудь, и ухватиться за сиденье, сидя на полу. Падать мне в любом случае будет больно, и пусть скорость у кареты не такая, как у летящей по МКАДу машины, сломанные руки или ноги при здешнем уровне медицины окажутся критичны. И хромота – не самый плохой исход.
Когда мне казалось, что еще немного – и мы точно перевернемся, и я даже вцепилась в сиденье что было сил и стиснула зубы посильнее, а потом уперлась ногами в сиденье напротив, карета остановилась. Ржали лошади, и кучер перестал орать и теперь, как я поняла, пытался успокоить обеспокоенных животных. Откуда-то донесся еле слышный крик отчаяния и боли, короткий, он оборвался слишком внезапно, чтобы я могла решить – все закончено. Нет, что-то происходило, и мы были абсолютно не защищены. Разбойники? Те самые твари, которые от голода нападают на людей?
Я выбралась, выглянула в окно. Мне ничего не было видно кроме частокола стволов и спины кучера.
– Эй! – крикнула я. – Что случилось?
– Вот дура-то, – в сердцах ответил кучер, не оборачиваясь ко мне. – Мариза, что же госпожа графиня кроме тебя никого не нашла?
Он наконец повернулся. Да, ночь возлияний не прошла для него даром, и попытки прийти в себя особого эффекта не дали.
– Тебя забыли спросить, – огрызнулась я. Обсуждать решение отправить меня ко двору у меня не было ни малейшего желания. – Что там такое?
– Лезары, дурья твоя башка, – морщась, отозвался кучер. – Оголодали, твари, зверье ведь попряталось. Еле успели уйти.
– Мы же в карете, – пробормотала я, сознавая, что поняла что-то неправильно. Но вряд ли я могла узнать это иным способом. Иногда стоит прикинуться непонимающей – так проще получить информацию. В бизнесе это работало строго наоборот: делай вид, что тебе все понятно, никак иначе, разберешься сама и потом, главное – не принимать поспешных решений.
– Это ты в карете, – оскалился кучер. – Сожрут меня, что делать будешь?
Резонно, согласилась я. Хотя… Наверное, плюну на то, что герцогиня выскажет графской семейке претензии – мол, придворную даму не довезли. А был бы отличный вариант, если бы я умела ездить верхом и могла бы оседлать уцелевшую лошадь. Жестокий вариант, но отличный, и я не терзалась бы муками совести, потому что кто бы ими терзался из-за меня.
Кучер ходил туда-сюда. Я рассматривала его – вполне еще молод, рановато ему умирать. Никаких больше звуков не доносилось, ни криков, ни стонов, лошади затихли, я сделала вывод, что опасность миновала, и даже приоткрыла дверь, но кучер тут же на меня зашикал.
– Думаешь, они улетели? Как бы не так.
– Как ты узнаешь, что можно ехать?
– Должен увидеть, как они летят. Пока не видел, только как опустились. Кто-то не ушел вовремя в лес.