Проснувшись следующим утром, я не сразу осознала, что вернулась в суровую реальность. Сон был настолько прекрасен, что уходить из его пут было мучительно. Я запомнила его в деталях и смаковала каждую еще долго.
Там я ни в чем не нуждалась. Мне не надо было идти на работу, волноваться о кризисе в стране и нехватке денег. Не нужно было унижаться и кланяться перед каждым начальником. Во сне я наслаждалась.
Отдых на Мальдивах в дорогом отеле, пляж, море. А вечером секс с лучшим на свете мужчиной. Его крепкие руки, казалось, могли укрыть меня всю, и перебирались по всему телу, доставляя райское наслаждение. Я позволяла делать с собой, все, что только ему вздумается, и сама таяла от этой неги.
Балдела от его накаченного тела, кубиков пресса, а узкие упругие бедра и широкие плечи настолько возбуждали, что я невольно засматривалась и кусала губы. В тот момент для меня не было ничего лучше, чем просто ощущать его в себе. Чувствовать мужскую ласку и нежность, переходящую в животную дикость и неограниченную страсть.
И тут, предаваясь воспоминаниям о прекрасном прошедшем сне, я вспомнила лицо мужчины. Дрожь пробежала по всему телу, мигом бодря меня. Саша. Так стоп, какой Саша!
С чего я так резко решила думать о нем как о «Саше», а не о «Александре Николаевиче»? Какие Мальдивы, какие ласки? Это же самый настоящий садист, ему нравится унижать других, заставляя их чувствовать свою ничтожность. Особенно в сравнении с самим собой! Таким статным, высокий, властным, накаченным… Чувствуя, что мысли снова закольцовываются, я поняла: пора вставать.
Собиралась на работу неторопливо, предвкушая насыщенный день. Однако я не была счастлива и не томилась ожиданием. Было жутко от неизвестности и закрытости планов судьбы на меня. Ведь кто знал, что пару дней назад появятся большие проблемы с работой? Разве могла я подумать, что вчера мой сумасшедший босс предложит такую авантюру, креня жизнь еще больше? Все постепенно перевернется с ног на голову, а я даже не знаю, к чему быть готовой. Хотелось спрятаться как черепахе в свой панцирь и не подавать признаков жизни пока рядом бушует жизнь и бродит хищник. Но все же любопытство и желание влиться в меняющуюся жизнь было сильнее.
Подходя к зданию, я невольно взглянула в окно нового босса. До сих пор помню, как однажды его предшественник махнул мне рукой и улыбнулся, любуясь утренним пейзажем. Сейчас в окне было пусто. Казалось, и жизни там не было, свет не горел.
– Ольга Сергеевна! Вас вызывает Александр Николаевич! – голос над моей головой вывел из прострации, в которой я пребывала последние два часа, хаотично хватаясь за разные документы. Работа сегодня была в тягость. Все валилось из рук, сосредоточиться ни на чем не выходило.
Подняв глаза, увидела секретаршу, которая, как и всегда, была не в духе. Добродушное и спокойное настроение, как вчера, случалось с ней редко. В основном же, как я заметила, она всегда, пребывала не в духе. Раздраженность и неприязнь сквозили в ее словах, а вид выражал полное погружение в работу. Интересно, чем же она всегда так занята, что любое отвлечение вызывает у нее столько надменности? Всегда это бесило. Сегодня же, когда и я была не в духе, решилась разозлить девушку еще сильнее.
– По какому вопросу, разрешите спросить? – вернувшись к бумажкам, спросила я.
Участившееся тяжелое дыхание секретарши подняло мне настроение. Бегло глянув в ее пунцовое лицо, на котором читалась нескрываемая злоба, даже улыбнулась.
– А мне ка… – запнувшись на полуслове, она поправила очки, – Он не уточнил. Пожалуйста, не задерживайте его. Александр Николаевич занятой человек, – сделав акцент на последних слова, секретарша развернулась, мотнув собранным хвостом волос, и ушла в приемную.
Тяжело сглотнув и поправив выглаженную блузку, направилась в сторону его кабинета. На двери уже красовалась новая табличка с именем.
«Стрелков… как же красиво звучит» – подумала я про себя и тут же осеклась. «Нет. Соберись. Надо постараться перехватить инициативу и показать, что я могу быть не просто безвольной куклой. Только как же я собираюсь это сделать?»
Я тихо постучала, но никто не ответил. Усилив громкость стука, я снова услышала этот чистый бархатный голос.
– Войдите!
Александр Николаевич сидел за столом в одной рубашке, сложив руки пирамидой.
– Закройте дверь, – негромко, практически шепотом приказал он.
Я послушно прикрыла дверь за собой.
– И на ключ тоже.
Тяжело вздохнув, я выполнила и эту просьбу. Развернувшись на месте, наконец, взглянула ему прямо в глаза. В них пылал всепоглощающий огонь абсолютной власти. Улыбка на лице Александра стала гораздо шире. Он встал с кресла, с небывалой легкостью сбросив галстук с воротника, словно тот и не был завязан, и отстегнул две верхних пуговицы сорочки.
– Ну как поработала, Оля? – подойдя почти вплотную ко мне, шепотом спросил босс. От его слов тело приятно онемело. Я никак не могла собраться, поэтому вместо ответа просто промолчала.
– Я, кажется, задал тебе понятный вопрос. Что так сложно на него ответить? – я почувствовала, как в нем начинает закипать ярость. Как же быстро в нем все меняется! Неужели постоянная напряженная работа так сильно выматывает нервы? Или он сам по себе такой холерик?
Жадно облизнувшись, Александр Николаевич схватил меня за грудь, и тяжело выдохнул. Я же, решив не трусить и дотронуться до мужчины, прикоснулась к его напряженной руке. Совершенно неожиданный и сильный шлепок по ней заставил отпрянуть.
– Ну уж нет. Играть по моим правилам! – объяснился босс, и одним резким движением, схватив меня за ягодицы, приподнял над полом.
Жадно впившись в губы, Стрелков пригвоздил меня к шершавой стене. Руки стали прохаживаться по всему телу, избавляя меня от одежды. А язык! О, этот божественный язык творил просто невероятные вещи внутри моего рта, заставляя забываться.
Столько раз я слышала про подобных мужчин, и всегда недоумевала, почему женщины их терпят? Самодовольные самцы, считающие, что им все дозволено, а женщины только и созданы для того, чтобы удовлетворять их необузданную похоть!
И мне хотелось дать ему отпор. Поступить «правильно», как и положено в таких ситуациях. Но когда руки начальника по-хозяйски мяли мои ягодицы, когда он зубами оттягивал мою нижнюю губу и нежно кусал за язык, я отдавалась ему на растерзание.
Боже, как он целовался! Я медленно расслаблялась в его руках и постепенно начинала отвечать взаимностью на все ласки. Последние попытки направить все происходящее в нужное мне русло, показать Александру Николаевичу, что я могу не только наслаждаться, но и дарить наслаждение, потерпели крах. Я поняла, что по крупицам теряю контроль над собой.
От его духов и прикосновений таяли последние сознательные позывы. Ненависть, возникшая пару секунд назад по отношению к этому человеку, сменилась страстью.
Александр подхватил меня и нежно положил на стол, не разрывая поцелуя. Его руки снова залезли ко мне в трусики и коснулись гладкой кожи. На сей раз спасительный телефон не зазвонил.
Сдернув с меня легкую ткань белья, Александр резко вставил два пальца прямо в мое лоно. Выждав и дав мне привыкнуть к проникновению, он размеренными движениями принялся насаживать меня на пальцы. Выпустив стон долгожданного наслаждения, смешанного с немногой болью, я взглянула на величественную фигуру Стрелкова. Закусив губу, мужчина как будто игрался с моей промежностью, наблюдая за откликом на ласку. Но, несмотря на его пристальное наблюдение за мной и чуткость, я понимала: Александр не стремился доставить удовольствие мне. Заставляя постанывать от божественных ласк, мужчина разыгрывал представление для получения собственного наслаждения.