Человека сложно было заметить сразу. Первым в глаза бросался огромный стол, заваленный пожелтевшими свитками да открытыми книгами, походивший больше на горный хребет. Возле чернильницы лежали четыре пистолета, с краю – пыльная шляпа с белым пером. Лишь приглядевшись, получалось заметить черноволосую голову, склонившуюся над потрёпанным фолиантом.
Мужчина поправил белоснежное жабо, отложил книгу и откинулся на спинку кресла. Напротив стола к полу был привинчен дубовый стул для «посетителей», на сиденье которого тряслась деревянная клетка. Рыжеголовый кот метался внутри, словно тигр, и истошно вопил:
– Мяу!!! Ф-р-р-р!!! Ш-ш-ш!!!
Любитель старых книжек отпил вина из кубка и подошёл к шкафу, чтобы взять с полки ещё более древний манускрипт.
– Мя-я-я-у!!! Мяу-у-у-у-у!!! – теперь кот выл, будто стая голодных волков.
– Да заткнёшься ты уже или нет?! – не выдержал черноволосый книголюб. – Сержант! – крикнул он в коридор. – Вели найти сырого мяса или рыбы! Покормите уже наконец это чудище! И приведите мне барда!
Он развернулся на каблуках, вернулся в кресло и попытался погрузиться в чтение.
В дверь постучали. Вошёл стражник с оспинами на лице и одной лычкой на оранжевом камзоле.
– Господин специальный констебль, – обратился сержант. – Вот материалы, что вы просили.
– Благодарю, – кивнул констебль, ломая сургучную печать на свитке.
Сержант удалился, но тут же в кабинет вошёл молоденький стражник. Он аккуратно запихнул между прутьев заветревшийся кусок рыбы. Кот настороженно обнюхал подношение и принялся за еду.
– Замолчал наконец-то? – хмыкнул констебль, не поднимая головы от манускрипта.
Спустя несколько минут за дверью вновь послышались шаги, к которым прибавился лязг цепей. Констебль тут же поднял голову. Два стражника втолкнули в кабинет бренчащего кандалами Яна. Мужчина уставился на грязного пленника, тщетно стараясь прочесть хоть что-то на его бледном лице.
Стражники убрали со стула деревянную клетку и усадили барда. Они ловко начали привязывать его руки верёвками к подлокотникам.
– Да полно вам! – не выдержал констебль. – Куда он убежит? Рванёт – пристрелю. Не волнуйтесь. Оставьте нас!
Стража поспешно удалилась. Мужчина не удостоил их взглядом, погружённый в изучение вновь прибывшего.
– Ваше имя? – спросил он.
– Ян ван дер Веттелик, – бесцветным голосом ответил юноша, глядя в пол.
Констебль вновь сделал глоток вина, не сводя задумчивого взгляда со своего нового собеседника. Вдруг он быстро проговорил:
– Вы хотите отомстить за Розамунду, Ян?
Юноша очнулся, захлопал ресницами и изменился в лице.
– Вы хотите отомстить за Розамунду? – повторил констебль, не отводя взора от пылающих яростью голубых глаз.
Ян глубоко вздохнул и закрыл глаза. Открыв их, он тихо ответил:
– Нет.
– Нет?! – изумился констебль. – Мне показалось, вы достаточно эмоционально восприняли её несвоевременную кончину.
– Месть – глупое животное чувство, – глухо проговорил бард. – Я всего лишь хочу, чтобы убийцы Рози, преступники, понесли заслуженное наказание.
Констебль облегчённо улыбнулся.
– Вот как… Что ж, такой ответ мне нравится. Позвольте представиться, Ян ван дер Веттелик, меня зовут Руд де Йонг – специальный констебль полицейского отделения Эйкдама. В данный момент именно я занимаюсь неофициальной версией убийства господина Арона ван Мейера.
– Неофициальной? – переспросил Ян.
– Да. Той, в которой Розамунда ван Мейер не убивала своего отца. Официальная же версия в руках главы полиции, главного констебля.
– Что вам от меня нужно, господин специальный констебль? – устало спросил юноша. – Должен отметить, что вы и ваши люди нарушили закон, ударив меня и заковав в кандалы. Думаете, после этого я стану вам доверять?
Руд удивлённо воззрился на своего пленника.
– Что? – не понял его взгляда Ян.
– Простите. Просто я впервые в этом здании встретил юридически подкованного человека.
– О чём вы говорите? – вяло отмахнулся измученный юноша. – Здесь же располагается полицейское отделение.
– О том и говорю, – ответил де Йонг, подходя к двери. – Во-первых, констеблей мало, а во-вторых, мои коллеги ничего не смыслят в законах. Те, кто в них разбирается, заколачивает хорошие деньги, а не бегает за убийцами, насильниками и ворами, – он выглянул за дверь и громко крикнул: – Кто-нибудь, снимите с моего гостя кандалы!
***
– Ох, как приятно-то… – потирая запястья, протянул Ян. – Постойте, раз вы так легко меня освободили, значит, и не рассматривали как подозреваемого?
– Хах! – усмехнулся Руд. – Конечно нет. Всего лишь как свидетеля.
– Зачем же тогда вы так поступили со мной?! – возмутился Ян.
– Кто ж знал, что вы юрист? – равнодушно пожал плечами констебль. – Ну да ладно. Прошу прощения за произошедшее. Дальше будем действовать лишь в рамках закона. Именно поэтому я прошу честно отвечать на мои вопросы.
– Хорошо, – буркнул Ян.
– Давно ли вы знаете Розамунду Смит?
– Кого? – прошептал бард. – Смит? Не ван Мейер?
– Именно, – кивнул Руд. – Вы что, всерьёз думали, что дочь мэра станет работать официанткой? Да она в жизни сама себе чай не наливала, не то, что пиво другим людям!
– Тогда кем была Рози? – удивлённо захлопал глазами бард.
– Погибшая – Розамунда Смит, камеристка Розамунды ван Мейер.
– Её звали так же, как и госпожу?
– А что в этом такого? – хмыкнул констебль. – По роду своему все люди равны. А значит, нет имён исключительно господских или крестьянских. А то, что совпадение… Так это жизнь. Только в ваших сказках, – он кивнул в сторону лежащей на тумбе лютни, – у всех героев разные имена. Но суть не в этом. Отвечайте, когда вы познакомились с погибшей?
– Вчера, – потупившись, произнёс Ян и кратко пересказал историю прошлого вечера, вплоть до того момента, как оказался в доме Розамунды.
– Что случилось дальше? – нетерпеливо спросил Руд. – Ну? Вы видели убийц?
– Нет, – покачал головой юноша. – Я услышал шум и выбежал на улицу, а когда вернулся… – он отвёл взгляд и сглотнул подобравшийся к горлу комок.
– Что это был за шум? Что-то необычное? – продолжал допрос констебль.
– Хм… громкий скрип, – неуверенно ответил бард.
– Скрип? – Руд подозрительно сощурился. – Вы что, из-за любого шороха на улицу выбегаете?
– Нет. Просто… – Ян замялся.
– Просто что?
– Я не уверен, что вы поверите…
– Говорите уже!
– Мой кот сказал, что учуял странный запах. Чужой запах. Запах врага.
В кабинете повисла напряжённая тишина. Констебль переводил взгляд с Яна на Мьёля и обратно. Наконец он тяжело вздохнул и покачал головой.
– Вот как…И на что был похож этот запах?
Ян повернулся к коту. Мьёль раздражённо фыркнул:
– Ни на что! Ну, может, немного на базар восточного барахла.
– Он сейчас вам ответил? – тут же спросил Руд, с нескрываемым интересом глядевший на животное. – Я слышал только «мяу».
– Говорит, запах немного напоминает лавки восточных торговцев.
– О-о-о, – удовлетворённо протянул констебль. – Это хорошо.
– Вам пригодятся эти сведенья?
– Разумеется, – кивнул констебль и, хлебнув вина, произнёс: – Что ж, с допросом покончено. Поговорим о личном. Вам нужна юридическая практика, верно?
– Да, – робко ответил Ян.
– Кроме того, вам небезразлично это дело, – отметил очевидное Руд. – Наши интересы совпадают. Я предлагаю вам присоединиться к моему расследованию. Конечно, платить вам никто не будет. Ваше участие будет исключительно на добровольных началах.
Ян задумался. Чего добивается этот человек? Какой стороны придерживается? Чьи интересы защищает? Однако предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказываться. К тому же он ничего не теряет. Разве…
– Это ведь очень опасно? – и без того зная ответ, спросил бард.
– Более чем, – серьёзно кивнул Руд. – Но я не могу раскрывать детали, пока вы не согласитесь.
– Зачем вам моя помощь? Я думаю, вы и без неё прекрасно справляетесь.
На этот раз паузу взял констебль. Он пристально посмотрел на кота, словно желая разглядеть то, что Мьёль недавно съел. Спустя несколько секунд он заговорил:
– Из десяти констеблей города я один пытаюсь найти Розамунду ван Мейер, чтобы помочь ей. Двое других жаждут посадить её за убийство, остальные и вовсе не суются в это дело. Справляюсь ли я со своей задачей? Как видите, нет. Станет ли хуже, если вы будете мне помогать? Куда уж хуже. Тогда почему бы не попробовать? Честно скажу, вы и ваш кот очень заинтересовали меня. Опыт и интуиция подсказывают, что вы ещё сыграете свою роль в этой истории. И мне хотелось бы быть рядом с вами, когда это произойдёт.
Ян переглянулся с Мьёлем и ответил:
– Ну, тогда я согласен. С чего начнём?
– Отлично! – хлопнул по столу Руд. – Начнём мы с малого: перейдём на «ты», а то у меня скоро язык отсохнет «выкать». У нас небольшая разница в возрасте, так что нечего церемониться. Понял?
– Хорошо, – опешил юноша.
– А теперь ты пойдёшь домой спать. Уж больно вид у тебя тухлый.
Ян нахмурился и решительно покачал головой.
– Нет, – твёрдо проговорил он. – Хоть я и чувствую себя как расстроенная лютня, я не могу просто так уйти. Прошу, расскажите мне больше об этом… – он замялся, подбирая слово, – деле.
Руд расплылся в довольной улыбке.
– Прекрасно. Ценю энтузиазм и с радостью поощряю его. Скажи, тебя долго не было в городе, многое ли тебе известно о его жизни?
Бард неопределённо повёл рукой, словно рисуя в воздухе невидимые волны.
– Я так и думал, – вздохнул Руд. – Что ж, начнём с самого начала.
Две недели назад в своём кабинете в луже крови был найден Арон ван Мейер. Об убийстве сообщил его камердинер. Тогда же стало известно, что исчезла дочь мэра и её служанка. Кроме того, пропали драгоценности, и была разорвана на мелкие кусочки одна интересная бумажка. Соглашение более чем годовалой давности.
– Что за соглашение? – подался вперёд Ян.
– Очень известное, – разглядывая бурые круги под глазами собеседника, ответил Руд и продолжил: – Все знают, что Магистраты и мэры лудестианских городов раз в год выбирают Консула страны. Принято считать, что им становится мэр самого благополучного кантона, чтобы распространить это благополучие на всю Лудестию. На деле же Консул тот, кто сильнее.
– Хотя в идеале такого не должно быть, – вздохнул Ян. – Ведь в кантонах Лудестии нет армии, только корпус мушкетёров-стражников в каждом городе.
– Как приятно говорить с образованным человеком, – выказал своё восхищение констебль. – Лудестия не пользуется наступательными силами. Она сильна экономически. Именно поэтому торговые компании могут позволить себе любых наёмников. Обычно нанимают лудестианцев, например, переманивают к себе лучших мушкетёров. Но иногда обращаются к настоящим головорезам. Конечно, сделать это может не любая компания, а только самая влиятельная в своём городе.
– Ты ведёшь к тому, – сообразил Ян, – что чем больше компания зарабатывает, тем легче ей обрести власть. А с этой властью ей легче зарабатывать ещё больше, чтобы…
– Чтобы получить ещё большую власть, – кивнул Руд. – Такая простая и понятная схема. Прибрав к рукам городское налогообложение и управление, можно создать выгодные условия для собственной компании. И заметь, это не всегда плохо для города.
Как в случае с мэром города Льорисау, господином Кларенсом Хюльдом. Да, сначала он пустил казну на то, чтобы обеспечить свою торговую компанию грубарской конницей, но зато потом его фактории разрослись и стали приносить огромный доход, с которого, естественно, идут налоги в городскую казну. Кроме того, Льорисау, как центр торговой империи Хюльда, обеспечивает работой весь свой кантон и даже немного соседний.
И господин Хюльд не желает останавливаться на достигнутом. Со временем он решил претендовать на пост Консула и перебросил часть конницы в Льорисау, увеличив теперь уже военную мощь своего города. Никто не смел перечить ему. И не перечил пять лет, пока перед прошлыми выборами мэр Эйкдама не заручился куда более опасной поддержкой. Все знают, что конники из песчаного Грубара страшны, как смерть. Но так же известно, что корабли севера и есть смерть. Поэтому за несколько дней до выборов Хюльд отказался от участия.
– Говорят, – начал Ян, когда Руд замолчал, чтобы смочить вином пересохшее горло, – норхертрокцы поддержали господина ван Мейера за то, что он пообещал свою дочь их конунгу. Только ли за это?
– Конечно, нет, – усмехнулся констебль. – За такую мелочь никто из них и топора бы в руки не взял. Да и не была она сначала частью сделки. Год назад северяне привели свои корабли в порт, и мэр загрузил их всяким добром под завязку. Тогда на пирсе многоуважаемый конунг Агмунд и приметил Розамунду. Он заявил, что с радостью заберёт подношения господина ван Мейера и разграбит город, если ему не отдадут девушку. Мэру пришлось согласиться. Не знаю, сколько времени дал ему Агмунд, но у норхер… норхертр… Тьфу, что за слово! Норхертрокцев, будь они неладны, начинался сезон походов, поэтому конунг не забрал Розамунду сразу.
– Но время пришло, и он стал требовать обещанное…
– Именно, – кивнул констебль. – Несколько раз Агмунд присылал гонцов в Эйкдам. Зима в Норхертроке длится полгода, и он с войском не мог прибыть сюда раньше. Теперь же мэр мёртв, а Розамунда исчезла. И Агмунд несомненно знает это. Ему не с кого брать обещанное.
– Многие знают эти подробности?
– Конечно, особенно члены Магистрата и их приближённые.
– И они все считают Розамунду убийцей? – возбуждённо выпалил юноша.
– Ха-ха-ха! Едва ли кто-то из них всерьёз считает, что девочка прирезала своего отца. Однако, – констебль мгновенно посерьёзнел, – многие убеждают в этом окружающих. Например, временный мэр Сальваторе ди Нери.
– Ди Нери? – удивился Ян, разминая затёкшую шею. – Кажется, раньше я слышал это имя. Кто он такой?
– Его отец с дядей приехали из Эмруда. Поговаривают, у них водились кой-какие денежки, и они занялись в Эйкдаме производством парусины да корабельных снастей.
– Не самое прибыльное занятие в портовом городе, – покачал головой юноша. – У нас и своих мастеров хватает.
– Именно поэтому первое время дела у них не клеились…
– А затем?
– Не знаю, – сухо ответил Руд. – Известно лишь, что пятнадцать лет назад, во время шестьдесят девятой Большой войны1, отец и дядя Сальваторе исчезли. Но их мастерская, возглавляемая Сальваторе и его братом, быстро стала известной, превратившись в огромную мануфактуру. Вскоре братья ди Нери стали вхожи в дома городской элиты. А теперь старший из них – главный кандидат на пост мэра. Чёртов разбойник! – Руд злобно сплюнул.
– Разбойник? – переспросил Ян.
– Доказательств, к сожалению, нет, но я, как и многие, уверен, что во время войны он связался с пиратами. Шестьдесят девятая обернулась настоящим кошмаром для свободников2. Им пришлось активно выжимать Молодые Земли, и торговые караваны шныряли между континентами взад-вперёд… Понятное дело, кто этому был рад больше других. И понятно, откуда у кое-кого внезапно появилось целое состояние! Чёртов пират, сколько ж торговых кораблей он потопил за эту войну!
– Столько семей не дождалось своих отцов… И такой человек управляет городом?! – возмутился юноша. – Почему?!
– Деньги и влияние… – меланхолично ответил констебль. – Но, на нашу радость, не все в городе его поддерживают. Малочисленная оппозиция сплотилась вокруг господина Флориса Одвасбера, старого друга убитого мэра.
– Он ведь не считает Розамунду убийцей отца? – на всякий случай уточнил Ян.
– Не считает. И всячески мне помогает в расследовании. Которое, к сожалению, до недавних пор стояло на месте. Но теперь всё будет иначе.
– Иначе? – подался вперёд юноша, но констебль жестом остановил его порыв.
– Да. Но подробности ты узнаешь завтра.
– Но я…
– Я ввёл тебя в курс дела. Тебе есть о чём подумать. Отдохни, приведи мысли в порядок, перевари полученную информацию и подходи сюда в три часа дня. Встретимся у крыльца.
– Но мы не можем так долго ждать! Да и я сейчас всё равно не смогу заснуть.
– Поверь мне, я настроен не менее решительно. Однако продолжить мы можем только днём. Но если повезёт, уже к вечеру убийцы будут у нас в руках!
Яну ничего не оставалось, кроме как подчиниться просьбе старшего товарища.
– Красота-то какая! – восторженно воскликнул Ян, но тут же озабоченно добавил: – Но где это я?
Бард повернул голову налево, а затем и вовсе волчком крутанулся вокруг своей оси. Он стоял в центре бескрайнего луга, утопая по пояс в траве.
Ян задрал голову. Облака белоснежными черепахами ползли по ярко-голубому небу, что накрывало куполом всю округу. Лишь далеко на горизонте остроконечные заснеженные шапки величественных гор разрывали голубизну, чем добавляли сказочности округе.
– А воздух-то какой! – юноша вдохнул полной грудью. – Аж голова кругом!
Юноша глазел по сторонам ещё какое-то время.
– Без толку стоять на одном месте, – продираясь сквозь высокую траву, он зашагал прямо, сам не зная куда. Уверенность, что путь выбран правильно, не покидала его. Чувства не обманули, и через несколько минут бард начал различать мелодичный голос.
Ян не мог разобрать слов, как бы ни прислушивался, и невольно ускорил шаг.
Ландшафт резко изменился, и луг, будто обрезанный гигантским ножом, уступил место крутому спуску. Снизу доносилось благозвучное журчание ручейка, а приятный голос наконец-то обрёл форму в чётких словах:
– Камень… Камень! Грустно тебе у реки! Камень… Камень! Летят на огонь мотыльки!
Удивлённый Ян рванул вперёд, но через несколько мгновений застыл как вкопанный. У мелкого ручейка на гладком овальном камне сидела девушка в длинном оранжевом платье с широкими рукавами и расчёсывала белокурые волосы. Она мурлыкала себе под нос строки столь знакомой Яну песни, но, услышав шорох, взвизгнула от неожиданности.
– Ой! – моментально оказавшись на ногах, девушка уставилась на юношу широко распахнутыми голубыми глазами. – Кто вы? – быстро спросила она.
Но Ян не спешил отвечать. Он не мог отвести взор от незнакомки. Эти волосы… эти глаза… этот овал лица – всё казалось таким знакомым. Однако черты выглядели неуловимо иначе. И выражение лица было абсолютно другим.
– Неужто смерть и вправду снимает все печали… – прошептал себе под нос юноша. Сделав решительный шаг вперёд, он проговорил: – Рози? Это правда ты? – девушка не ответила, лишь попятилась назад. – Куда же ты?
Она продолжала пятиться и, наткнувшись на камень, потеряла равновесие. Бард бросился вперёд и подхватил девушку, не дав ей упасть в холодный ручей.
– Спасибо, – робко произнесла она, когда Ян помог ей встать на ноги.
– Не за что, – тут же выпалил Ян и схватил её за руку. – Прошу, скажи это ты, Рози? Ну же? Неужели не узнаёшь меня? Это я, Ян!
– Ян? Рози? – пробормотала она. – Какие красивые имена, – девушка едва заметно улыбнулась. – Мне нравится. Зови меня и дальше Рози, Ян.
Она прошла к камню и, усевшись на него, предложила барду присесть рядом. Тот сел и тут же нетерпеливо выпалил:
– Так значит это и есть Небесный Сад? Место, куда отправляются хорошие люди после смерти?
Девушка испуганно отпрянула:
– Смерти? Кто-то умер, Ян?
– Ты, Рози… – тихо произнёс юноша и зарыдал, уткнувшись лицом в ладони.
– Не плачь, Ян, – нежная ручка легла ему на шею и в следующую секунду голова юноши оказалась на тёплой груди девушки. – Если я правда умерла, то ничего страшного. Ничего такого, из-за чего стоило бы так горько плакать.
– Ничего?! – отпрянул бард. – Неужели ты не помнишь?!
Рози потупила взор.
– Не помню. Я знаю лишь то, что я здесь. А кто я? Как я сюда попала? Сколько тут провела? И где именно нахожусь – не знаю.
– Вот как… – пролепетал Ян и вымученно улыбнулся. – Тогда тебе лучше этого и не знать, – он заглянул в её ясные глаза и тепло проговорил: – Я рад снова видеть тебя, Рози.
– И я тебя, Ян, – улыбнулась девушка.
***
Ян резко открыл глаза и уставился в потолок.
– Ну и сон… Чего только не приснится…
– И что же тебе снилось? – Мьёль перепрыгнул с тумбочки на кровать и уселся барду на грудь. – Ты ревел во сне, как сопливая девчонка.
– Раз ты обзываешься, не скажу, – Ян демонстративно отвернулся.
– Ну и не надо, – хмыкнул кот. – Ты всё равно как обезумевший повторял её имя. Я спрашиваю только из вежливости, – мохнатый нахал спрыгнул на пол. – Вставай давай! Хватит разлёживаться! Иди поешь и ещё раз извинись перед своей маманей. Бедную женщину чуть удар не хватил из-за того, что её любимое чадо припёрлось чумазое, побитое и только под утро.
Ян ничего не ответил. У него в голове промелькнула сцена сегодняшнего утра: заплаканная мать, всю ночь просидевшая в кухне, зевающий отец, едва выйдя из спальни разразившийся отборной руганью, испуганная Петра и довольный братом Руперт.
Быстро одевшись, бард спустился в столовую.
Мать он обнаружил сидящей за столом. Едва увидев сына, женщина подскочила на месте и понеслась на кухню.
– Присаживайся, сынок, сейчас покушать принесу, – на ходу проговорила она.
Женщина вернулась через пару минут с целой миской свежего жаркого. Поставив тарелку перед Яном и протянув ему ломоть чёрного хлеба, Джоанна села напротив.
– Мам, прости меня за то, что заставил волноваться, – виновато потупился юноша.
– Прекращай уже и ешь, – скрестила руки на груди женщина. – Я с голодными не разговариваю.
Молодому барду пришлось покорно выполнить требование матери. Она удовлетворённо наблюдала за тем, с каким аппетитом поглощается её еда.
– Так-то лучше, – довольно произнесла Джоанна, когда Ян доел. – А теперь, пока у меня доходит рыбный пирог, я с радостью выслушаю твою историю.
Ян посмотрел на мать, но тут же отвёл виноватый взгляд и вздохнул.
– Тебе не стоит так переживать из-за меня. Мне уже давно идёт третий десяток…
– Ну надо же! – всплеснула руками Джоанна. – Во-первых, не так-то и давно. А во-вторых, будь тебе хоть десятый десяток, я останусь твоей матерью! А теперь выкладывай, во что ты снова вляпался?
Юноша зацепился взглядом за прожжённое пятно на полу и вспомнил, как когда-то, балуясь с Рупертом, уронил свечку, а мать быстро потушила огонь и пред отцом взяла вину на себя. Ян улыбнулся и, собравшись с духом, произнёс:
– Я помогаю специальному констеблю в расследовании убийства мэра. Думаю, в ближайшие дни я буду приходить поздно ночью или рано утром. А то и вовсе не будет возможности заскочить домой.
Вопреки ожиданиям Яна Джоанна приняла новость спокойно.
– Что ж, Ян… – наконец-то проговорила она спустя минуту. – Если ты уверен в своём решении, я тебе и слова не скажу против. Как бы мне ни хотелось оберегать тебя от тебя самого и от всего мира, я не могу это делать вечно. К тому же ты целых пять лет как-то прожил вдали от дома, хоть я каждый день себе места не находила… Ведь ты такой… Такой особенный. Добрый и наивный. И мне всегда хотелось помочь тебе сохранить эту доброту.
– Тебе удалось, – улыбнулся юноша.
– Не спорю, – кивнула Джоанна. – Но не об этом речь. Послушай меня, Ян. От твоего отца я немного узнала об этой истории. Умоляю тебя, будь осторожен. Не лезь куда не следует, пропускай всегда вперёд констебля, это его работа. И ещё кое-что… – она замолчала и закусила губу, затем выпалила: – Не рассказывай ничего отцу. Ему очень не понравится то, чем ты занялся.
– Почему? – удивился Ян. – Это ведь хорошая практика.
– Так-то оно так… Но лучше ему не знать. Я сама поговорю с ним. Придумаю что-нибудь, – женщина улыбнулась.
В холле скрипнула дверь, послышались шаги и голос отца:
– Будьте уверены, господин ди Нери, к завтрашнему дню бумаги будут готовы.
Эти слова эхом отразились в голове молодого барда. «Ди Нери… Ди Нери…» – повторял его внутренний голос. Молодой бард сам не понял, как оказался на ногах и вылетел из столовой. Он увидел, как тот же человек, что и вчера, с острой чёрной бородой и в шляпе, поклонившись отцу, вышел на улицу.
Ян пулей пролетел через холл и в сердцах схватил отца за грудки:
– Ди Нери?! – закричал юноша. – Ты сказал ди Нери?!
– И что с того?! – раздраженно бросил Йозеф, отмахнувшись от сына, словно от назойливой мухи. Бард не удержался на ногах и упал. – Надумал пугать меня, – буркнул старый юрист, – так держи крепче. А то со своей мягкотелостью на всю жизнь останешься мальчиком для битья.
– Сальваторе ди Нери?! – тут же вскочил на ноги Ян. – Это ведь он, правда?! Говори!
Йозеф окинул сына холодным взглядом и равнодушно ответил:
– Да, это он.
Ян побагровел от злости и сжал челюсти так сильно, что едва не раздробил собственные зубы.
– Как смеешь ты ему помогать?! Этому убийце?! Ведь он якшается с пиратами! Он… Он связан с убийством мэ…
– Молчать!!! – проревел Йозеф, влепив сыну звучную затрещину. – Все твои обвинения вилами на воде писаны! Пока они не доказаны, Сальваторе ди Нери – честный человек! Как ты, как я, как твоя мать! Поэтому не смей очернять моего клиента!
– Клиента?! – изумлённо повторил Ян. – Неужто этот преступник тебе важнее собственного сына?! Ведь из-за него… – юноша всхлипнул, но тут же утёр слёзы. – Из-за него убили Рози…
– Рози?.. – пробормотал Йозеф. – Глупости! Розамунда ван Мейер жива и до сих пор в бегах. А теперь слушай меня, вникая в каждое слово. Господин Сальваторе ди Нери на сегодняшний день – богатейший человек города, возможно, будущий мэр и Консул, и, помимо всего прочего, уже почти пять лет мой главный клиент. Пока ему не представлены никакие обвинения, пусть он даже Всевышнего зарежет, я буду работать с ним. Кто-то должен кормить семью, копить деньги на обучение сыновей, собирать приданое дочери. Не думай, что из-за твоих капризов я откажусь от своего самого надёжного клиента.
– Ах вот как… – тяжело дыша, Ян пытался справиться с чувствами. – Это уж слишком… Я не могу оставаться под одной крышей с тем, кто покрывает преступников!
Он быстро развернулся и направился к лестнице. Увидев замершую в дверном проёме столовой мать, бард посмотрел в её красные от слёз глаза и тихо произнёс:
– Не плачь, мама. Мне пора. Не жди меня к ужину, – он крепко обнял женщину и прошептал ей на ухо: – Не переживай, я сдержу своё обещание.
Через пять минут Ян ван дер Веттелек, забрав вещи, покинул отчий дом.