Влад вышел из машины и взглянул на часы. Было около восьми; и очередное октябрьское утро выдалось промозглым и серым. Холодный, мелкий дождь, здесь, в самом сердце большого города, сгустился в тягучую взвесь из выхлопных газов и липкой влаги.
Приподняв воротник плотной, матерчатой куртки, Влад стал быстро подниматься по гранитной лестнице, на ходу взглянув на входящий вызов своего смартфона, и хотя он прекрасно понимал, что дома она опять устроит допрос по поводу его вчерашнего прихода за полночь, а сейчас добавит и этот эгоистичный выпад, все же нажал на красный значок. По опыту он знал: бессмысленно объясняться с любимой женщиной по телефону, тем более, когда у тебя нет времени – твои доводы и оправдания, будут напрочь разбиты непредсказуемой женской логикой! К вечеру он, наверное, вернется с букетом ее любимых, захватит бутылочку дорогого испанского вина и все уладит. Конечно, могло оказаться, что дорогой алкоголь и цветы вовсе не панацея против женских капризов, но у него оставалась еще путевка в Европу – шестнадцатидневный круиз с заходом в знаменитые города старого света. Этот последний и самый весомый козырь Влад припас на случай ситуации вроде этой.
Успокоившись на этот счет, он уверенно преодолел последние ступени и направился к фасаду внушительного, посеревшего от затяжных дождей здания…
Мощеный дворик у преддверия главного входа в Петрозаводский государственный университет был заполонен людьми; студенты сбивались в небольшие группы и что-то с живостью обсуждали. Лица многих выражали тревожное недоумение, как бывает у людей, которые под маской скептицизма скрывают заинтересованность.
У самого входа, подперев собственным телом массивную дубовую дверь, курил полицейский. Влад подошел к нему и достал удостоверение.
– Капитан Анцыгин, – Влад еле заметно улыбнулся, заметив, что сержант явно выслуживается, слишком уж долго сравнивая фотографию.
– Все в порядке, вам наверх, – наконец проговорил служитель закона, протягивая документ.
– По главной лестнице?
– Да. Подниметесь на третий этаж, потом налево. Корпус медицинского факультета. Проходите.
Влад оказался внутри одного из крупнейших университетов северо-запада. Миновав центральный холл, он поторопился наверх, невольно припоминая своё студенчество – тяжелые годы обучения, в условиях жесткой дисциплины Петербургской школы милиции. Потом армия, война…
Нахлынувшие воспоминания прервал раздавшийся сверху знакомый голос:
– Владислав, поживее работаем ножками, поживее! Григорич с самого утра нервный как бульдог!
Голос принадлежал Фролову Игорю, самому молодому, но подающему, по мнению своих старших коллег, достойные надежды, оперативнику. Нагловатый, волевой и упрямый парень, всего за полтора года работы в отделе, сумел проявить свои врожденные качества настоящего сыщика, и Влад взял его в свою команду. Он частенько закрывал глаза на грубоватые, порой граничащие с дерзостью шуточки своего юного подопечного, поскольку по-хорошему, субординацию его ребята соблюдали только в кабинете у начальника, однако сейчас решил немного охладить этот игривый, по-мальчишески озорной тон. Поэтому, поднявшись, он без улыбок строго констатировал:
– Иду я, что ты орешь?!.. Леха приехал? – Влад не без удовольствия наблюдал обескураженную физиономию.
– Да все уже там и эксперты и труповозка, – в голосе Игоря послышались обиженные нотки. – А ты что так долго?
Влад с деланной серьезностью напущено сдвинул брови.
– Пробки в центре… А ты, почему в одной кофте, на больняк захотел?
– Да меня Леха подбросил. Мы теперь с ним можно сказать соседи, а куртка в машине я…
– Ладно Игорек, – уже добродушно отмахнулся Влад, – не будем Григорича злить, пошли.
Игорь открыл широкую стеклопластиковую дверь, над которой крупными буквами высилась надпись «медицинский факультет». Пройдя длинный коридор, они свернули в небольшой переход: здесь, судя по запаху краски и разобранному паркету, производился ремонт. Привалившись к стене, стояли заляпанные краской стремянки, под деревянными козлами были аккуратно уложены портреты видных деятелей врачебного мира.
Игорь, снова повеселев, наскоро рапортовал:
– Это крыло недавно отдали в ведение кафедры фармакологии, – пояснил он, жестом указывая уже установленную в переходе новую информационную вывеску. – Здесь ремонт почти во всех аудиториях. Бригада маляров заступает на работу в семь. Они и обнаружили тело.
– Что думаешь? Какой-нибудь нерадивый студент, а? – предположил Влад. – Такие убийства теперь повседневны. Не может сдать экзамен или лабораторные, в итоге накопившуюся злобу вымещает на преподавателе.
– Или в Интернете насмотрятся всякой херни, потом идут людей мочить, – добавил Игорь. – Но, насколько я понял, профессор в последнее время вообще не преподавал. Вел лекции, участвовал в семинарах, но какой-то конкретной дисциплины на нем не висело. Да и способ убийства довольно оригинальный. В общем, посмотришь сам. Нам сюда.
Они обогнули еще один поворот, и Игорь кивнул в сторону свежевыкрашенных двустворчатых дверей в конце ответвления, за которыми через пустующие рамы виднелась лестница.
– Если спуститься вниз, попадешь прямо в подвал, там есть выход на улицу. Леха проверял, – пояснил молодой человек. – А наверху лаборатория профессора. При желании в нее можно попасть и с внутреннего двора университета.
Сыщики поднялись на узкую, упирающуюся в нависающий скошенный потолок лестничную площадку, отмеченную единственной дверью.
Здесь кипела работа: криминалисты корпели над отпечатками, тщательно оберегая полы. Негромко переговаривались между собой врачи скорой помощи. Долговязый опер, в доступно-мягкой форме предлагал отвалить решившим поглазеть студентам.
Вышедший изнутри крепкий, седой мужчина сразу решил этот вопрос более радикально.
– Этих клоунов уберите отсюда! – не обращаясь к кому-то конкретно, выпалил человек. Вам здесь что цирк?! – перегнувшись через перила, прикрикнул он. Затем, поймав взглядом молодых людей, сердито добавил:
– Анцыгин, Фролов, где вас черти носят?
За годы службы, Влад, со старанием опытного психолога изучил всю гамму интонаций, своего начальника – полковника Бархударова. Это искусство, не раз позволяло ему избегать нежелательных последствий для себя и своих друзей, и при прямой беседе позволяло использовать шефа в качестве своеобразной информационной стойки, по которой он определял текущий рейтинг своей команды. Сейчас, не уловив особой жесткости в обращении, сказанном больше для дисциплинарной профилактики, Влад невозмутимо взглянул на начальника.
– Извините Егор Григорьевич, с утра сейчас такие пробки. Проспект со среды на ремонте. Сейчас даже маршрутчики дворами до центра добираются.
– Ладно, парни давайте… – по-отечески строго начал подгонять полковник. – Алексей занялся видеокамерами. Игорь, опроси еще раз рабочих. Тело сейчас повезут на заключение, давай осмотри еще раз комнату, а я поищу декана.
Последние слова были адресованы Владу, который, молча кивнув, зашел внутрь.
Раздвоенная стеклянными перегородками, просторная, но с очень низким потолком аудитория, представляла собой по сути две комнаты; они соединялись между собой небольшим трехступенчатым, восходящим переходом, и дальнее от входа помещение получалось, как бы нависало над ближним.
В первой, занимавшей три четверти всей площади половине, располагалось специфическое лабораторное оборудование и длинный химический стол со всевозможными ампулами, ретортами и микроскопами различных величин. Смежная комнатка, была заставлена металлическими стеллажами, доверху набитыми толстыми медицинскими справочниками и папками. Здесь же теснился компьютерный стол, расположенный таким образом, что сидящий за ним человек мог через стекло обозревать всю лабораторию.
Влад, осматриваясь, отметил про себя, что самого компьютера ни на столе, ни на полу не было, хотя из розетки, разъединенный от блока питания, торчал питающий провод для ноутбука. Он бегло осмотрел лабораторию, обратив внимание на порядок и чистоту в этой зоне, и вернулся в маленький офис. Явных следов борьбы и беспорядка тут тоже не наблюдалось, тем более странным показался ему контраст видимого спокойствия со скрюченным, привязанным к стулу телом.
Грузный, пожилой мужчина, казалось застыл в страшной, неестественной позе. Он видимо был еще жив, когда на голову ему накинули плотный полиэтиленовый пакет, и весь ужас приближающейся смерти, явствовал из искаженной яростной судорогой гримасы. Руки убитого, были туго зафиксированы к подлокотникам, при помощи пластиковых монтажных хомутиков, какими увязывают проводку; вероятно из-за бешеной предсмертной агонии, пальцы у трупа нелепо искривились и побелели до костяшек, а на запястьях остался вдавленный багровый узор.
Влад обратил внимание на то, что ноги не были связаны, а значит убийца, если он был один, полностью контролировал свою жертву, не давая возможности подняться или ударить.
Когда лысоватый судмедэксперт, аккуратно снял с лица убитого запотевший пакет, они увидели кусок скомканного резинового скотча прилипшего к подбородку трупа.
– Наверное, сумел разжать рот в последний момент… – задумчиво предположил Влад. – Но убийце, уже было все равно. – Осторожно повернув голову, он на сосредоточенно остановил взгляд на шее убитого. – А вот здесь, как будто бы синяк?
Эксперт подсветил небольшим фонариком странное, расплывчатое почернение.
– Похоже на удар, каким-то узким, тупым предметом, – подтвердил он присмотревшись. – Однако утверждать не берусь. Могли быть и другие не связанные с убийством причины: скажем болезнь или бытовая травма.
Влад неопределенно пожал плечами.
– Ладно, а что-нибудь поконкретней?
– Видите эти отметины? – ответил эксперт, указывая на шероховатые кровоподтеки на шее. – Это следы удушения. Борозды перемежаются и идут внахлест, из чего можно сделать вывод, что убийца, возможно, пытал жертву, раз за разом снимая и снова стягивая пакет.
– А вот это уже кое-что. Ну а что со временем?
– Судя по окоченению часов семь назад… Точнее после вскрытия.
Быстро сопоставив время смерти, Влад недоуменно пробубнил:
– Семь часов?! Значит, погиб он около полуночи. Вчера у нас было воскресение. И что он здесь делал в такое время, писал диссертацию что ли?
– Этого, я вам не могу сказать, молодой человек, – улыбнулся специалист. – Наше дело анализировать факты. Сухие факты без намека на домыслы. При убитом нашли только документы на имя Петра Михайловича Тихомирова и связку ключей, с ярлыками от дверей лаборатории.
– Только от лаборатории? – насторожился Влад. – А ключи от дома, мобильник?
– Больше ничего.
– Черт, неужели они…
Сыщик не успел завершить свою мысль, когда в аудиторию, быстрым шагом, вошел Егор Григорьевич в сопровождении светловолосого, коренастого крепыша лет тридцати пяти. Влад, инстинктом опытного следователя, почувствовал, что произошло что-то важное.
– Здорово Леха. Вижу есть новости, – развернувшись и пожимая руку молодому человеку, безошибочно определил Влад.
– У нас здесь серьезная каша Влад, – многозначительно ответил парень. – Сегодня, по утренней сводке, прошла информация о пожаре на улице Анохина. Девятая квартира выгорела полностью! Догадываешься чья?
– Кажется догадываюсь, – невесело усмехнулся Влад. – Старик, похоже, серьезно кому-то насолил. И убийцы, конечно цинично и дерзко воспользовались его же ключами, чтобы открыть квартиру! – Влад на секунду задумался, затем, сориентировавшись в новой ситуации, продолжил, обращаясь к собеседнику:
– Леха, дуй сейчас на Анохина, помоги там местным операм. Пожарные и поквартирный опрос на тебе. Сразу звони если что, и сам будь на связи.
Парень кивнул коротким движением, по которому знающий человек определил бы настоящего профессионала и быстро направился к выходу.
– Если это месть, то весьма продуманная и изощренная, – перевел взгляд на начальника Влад. – А может, им что-то было нужно? Необходимо установить, чем Тихомиров занимался в последнее время. Декана удалось застать?
Полковник присел на высокую кипу из книг, и передал Владу потертую картонную папку с надписью «Дело». Озабоченно сгорбившись, он недовольно поморщился.
– Ты полистай конечно, но там по-моему сушняк. А нынешний декан Юрий Ломтев, кстати, бывший студент Петра Тихомирова.
– Вот как? – Заинтересованно вскинулся Влад. – А давно он на должности декана?
– Надо уточнить, – прикидывая в каком направлении, хочет зацепиться Влад, наморщил лоб начальник, – но я так понял, что всего около двух месяцев. Тихомиров вроде как сам за него и похлопотал, а тот…
Звонок мобильного телефона вмешался в их диалог, и Бархударов поднял указательный палец, жестом прося подождать. Выслушав и коротко ответив: «Понятно, сейчас выезжаю», он, вставая, напутственно договорил:
– В общем, это все что я успел расспросить. Информацию по внутренним связям Тихомирова надо осторожно проверить. Так что давай, поработай с преподавателями, а я на совещание. К вечеру жду от всех результатов.
И Егор Григорьевич, подбадривающее похлопав Влада по плечу, не прощаясь, вышел.
Декан факультета – щеголевато одетый, статный, с бледноватым и без намека на щетину лицом молодой человек, закуривая, некоторое время собирался с мыслями. Он не знал, что Влад, прося его подготовить материалы по последним исследованиям профессора, сам, в течение часа, успел пообщаться с двумя старшими преподавателями и секретарем из приемной комиссии факультета, которые действительно подтвердили, что у Тихомирова и его приемника, давно сложились теплые, подкрепленные общими научными интересами отношения. Некоторые припомнили, что Тихомиров, еще будучи руководителем, не раз с гордостью пророчил молодому человеку большое будущее, но очень удивились, когда тот самолично пришел к ректору, с просьбой отстранить его от должности в пользу Ломтева. Тихомиров был очень уважаемым человеком, и его рекомендация, конечно, имела вес в кругу не только преподавателей, но и руководства университета. Так Ломтев стал деканом.
Опираясь на то, что внезапный уход Тихомирова мог иметь какие-то более глубокие причины, Влад, следуя давно отработанной методике ведения следствия, решил копнуть глубже, с целью вывести наружу возможные скрытые мотивы преступления. Его насторожило странное совпадение, связанное с недавним назначением Ломтева и неожиданным убийством профессора. Необходимо было выяснить наверняка, почему Тихомиров отказался от должности. Может быть, бывший студент знал что-то такое, чего не замечали другие? Что-то связанное с работой профессора или возможно его личной жизнью? Тихомиров, по рассказам был человеком не конфликтным и вполне мог попасть под чужое влияние, а нового руководителя коллеги характеризовали как жесткого, не лишенного тщеславия лидера, правда, не умаляя при этом его профессиональных качеств. Такой человек мог запросто организовать рискованную игру, и, имея определенную информацию, сделать себе карьеру, например, шантажируя или запугав старика. Если же допустить, что Тихомиров, несмотря на опасность, решился все рассказать, тогда он мог собрать ответный компромат и возможно обратиться в полицию.
Версия казалась преждевременной, но она объясняла причины сожжения квартиры профессора. За одиннадцать лет службы, Влад не единожды сталкивался с подобными преступлениями, на почве расчетливого устранения конкурентов, и его внутреннее чутье, давно уже сформировалось в некую систему, позволявшую разделять известную степень вероятности от предрассудков. В любом случае, нужно было проработать все возможные варианты, чтобы отсечь маловероятные предположения и сформировать обоснованные версии.
Поэтому, заглянув в кабинет к Ломтеву, и застав того за просмотром электронных архивов, Влад, следуя своей излюбленной тактике, предложил ему пройти в одну из пустующих аудиторий, и спокойно без свидетелей поговорить. Он, как бы невзначай, предложил декану присесть поближе к окнам, в заранее примеченном кабинете, с таким расчетом, чтобы дневной свет падал на лицо собеседника; при допросе, все эти приемы, работали на ослабление внимания подозреваемого, в то время как наблюдающий человек, мог незаметно подмечать малейшие изменения в поведении, мимике и интонациях оппонента.
Влад поинтересовался, почему профессор одарил таким вниманием именно его, и негативное впечатление у него несколько сгладилось, когда тот, подумав, спокойно ответил:
– Поймите меня правильно, Петр Михайлович был очень талантливым человеком. Признанный, небезызвестный за рубежом, специалист, в своей области! Он ведь помимо основной специальности, имел научную степень микробиолога. Много и долго занимался этой наукой. Дважды удостаивался почетных европейских наград, за свои исследования по фармакологии. Но, как и всякий интеллектуал, Петр Михайлович терпеть не мог глупцов. Наверное, я покажусь вам высокомерным эгоистом, если скажу, что некоторые сотрудники факультета не дотягивают до того уровня, который необходим современному врачу. И Петр Михайлович это знал! Я много лет усердно трудился, чтобы завоевать его уважение и как мне думается, заслужил это право. Заслужил тем, что был лучшим из лучших! Было еще одно важное обстоятельство, из-за которого он принял решение уйти: дело в том, что его сын Олег, который живет и работает в Екатеринбурге, предложил отцу переехать к нему и открыть собственную лабораторию. Жена Петра Михайловича, умерла от инфаркта два года назад, с сыном он виделся редко, и нередко переживал по этому поводу. Я думаю, предложение Олега полностью соответствовало его желаниям, и Петр Михайлович только из скромности, не разглашал своих планов. Знаете, многие мечтают о подобных перспективах, а профессор был человеком мягким и не хотел, чтобы за его спиной звучали завистливые пересуды. После Нового года он должен был уехать. Об этом знали только его родственники и я. Примерно через неделю после разговора с Олегом, он предложил мне свою помощь в продвижении по службе…
– А что могло бы быть дальше, в том случае если бы вы отказались от должности? – живо поинтересовался Влад.
– Ну, были и другие достойные люди, и если бы я отказался, вероятно, поставили бы кого ни будь из наших доцентов.
– Итак, вы согласились, и все вот так просто встало на свои места?
– Многие конечно удивились, но заверяю вас – только факту внезапного ухода профессора. Да, мое назначение было несколько сумбурным, но ведь, в конце концов, многие преподаватели меня поддержали, можете сами спросить.
Ломтев держался уверенно и невозмутимо. Было видно, что он искренне переживает смерть любимого наставника. Влад, разумеется, знал, что показания нужно будет еще раз тщательно проверять, но почувствовал, что мотивы убийства следует искать не здесь. Он решил отстраниться на время от факта назначения Ломтева деканом и сменил тему:
– Ну хорошо, поговорим об этом позже, если вы не против. А сейчас Юрий Геннадьевич, расскажите, чем профессор занимался в последнее время?
– Я ведь уже говорил, что Петр Михайлович потерял супругу, весной позапрошлого года, – с готовностью ответил Ломтев. – И после ее смерти, он углубился в изучение механизмов воздействия новейших лекарств, способных снижать артериальное давление. Многие препараты, при его участии, были впервые досконально изучены. Он тесно сотрудничал с профессорами из других университетов; часто бывал в командировках, всегда знакомясь с последними достижениями самолично. Многие его предложения были по истине инновационными: в частности уникальный метод меченных изотопами микросфер, разработанный нашими московскими коллегами, был им усовершенствован и готовился к внедрению. В последние дни жизни он вплотную занимался исследованием «метиоприла», которое несколько затянулось, из-за поломки оборудования: к сожалению, наше техническое оснащение, пока не может конкурировать с тем, что установлено в лучших университетах страны.
– Скажите, у профессора был личный компьютер или что-нибудь, куда он заносил результаты своих исследований?
– Он всегда держал в лаборатории свой старый ноутбук.
– Ясно. Ме… ти… оприл? – попытался повторить Влад, записывая незнакомое слово в свой рабочий блокнот.
– Да ничего сверхъестественного, – пожал плечами декан. – Довольно известный отечественный препарат. В настоящее время активно используются во многих клиниках. Профессор считал, что его можно доработать.
– Понятно. Над исследованием он работал один?
– Раньше у профессора было много лаборантов, но после смерти жены, он изменился, стал нелюдим, и несколько замкнут. Надо заметить, это изменение никак не сказалось на его умственных способностях, а наоборот скорее усилило их: его лекции по-прежнему были блестящи и всегда собирали полные залы, но прежней открытости у него уже не было. Он полюбил уединение, и в последние месяцы лишь несколько раз приглашал ассистентов, когда ему требовалась помощь. На меня к счастью его мизантропия не распространялась.
– А кто-нибудь еще кроме вас, пользовался его доверием?
– Петр Михайлович и раньше не был особо с кем близок, а после того случая, я стал единственным кому он рассказывал о своих делах.
– Насколько я понял, близких родственников в Петрозаводске у него не было?
– Профессор, как-то упоминал в беседе, что у него есть сестра, с которой он много лет не общался; кажется какая-то давняя семейная ссора… Я, честно говоря, не знаю, а спрашивать было неудобно.
– Значит, по сути, вы были самым близким ему человеком в городе?
– Не знаю, наверное.
Влад задумался. С каждым новым вопросом, ему все меньше верилось, что этот молодой человек был как-то связан с убийством. Однако его показания, помогали следствию разобраться в укладе личной жизни профессора, и впоследствии понять причины преступления. Тихомиров доверял своему младшему коллеге больше других, следовательно, Ломтев мог знать важную информацию; какую-то мелочь, которой, может, и сам не придавал значения. Но окончательные выводы делать было рано. Влад мог и ошибаться, исключая причастность Ломтева. Поэтому сейчас, правильно и вовремя заданный вопрос, мог бы помочь пролить свет на невидимые пока мотивы преступления, и окончательно утвердиться с ролью в нем молодого декана. Влад решил не торопиться, и медленно, словно что-то обдумывая, спросил:
– Юрий Геннадьевич, как вы считаете, кто мог совершить это преступление?
– Я просто не представляю, видит бог, – недоуменно развел руками декан. – На работе он абсолютно ни с кем не конфликтовал! Даже раньше, будучи заведующим курсом фармакологии и преподавая, никогда не заваливал студентов. Просто ставил оценку удовлетворительно и все! Я уже упоминал, что он не выносил разгильдяев, и предпочитал не тратить на них свое время.
– Да, я помню, – подтвердил Влад. – Но признаться, этот факт еще больше запутывает следствие. Мне пока не совсем понятно кому нужна была смерть этого человека. Может, у него появилась женщина?
– Нет-нет, уверяю вас, – заверил Ломтев. – Если бы было что-то подобное, я наверняка знал бы.
– Какие-то новые люди? Вообще что-нибудь необычное в его поведении, не замечали? – допытывался сыщик.
– Вы знаете, в последние недели мы мало общались. Я был просто завален работой, а профессор как раз готовился к поездке в Москву, по делам, и я не хотел его отвлекать. Последний раз, мы разговаривали у него в лаборатории, на прошлой неделе в среду. Поговорили не долго. Он сказал, что скоро у него важная встреча. Позже, когда после работы я хотел зайти к нему, то увидел, что он беседует с каким-то молодым человеком, и не стал мешать.
– Вы сразу поехали домой?
– Да сразу.
– Раньше вы видели этого молодого человека?
– Да, он приходил в начале недели; по-моему, в понедельник. Я видел его в коридоре. Он сразу прошел к профессору. Надо полагать, они заранее договорились о встрече. Но он точно не из университета, по крайней мере, до этого я его не видел.
– И профессор ничего про него не рассказывал?
– Ничего. Наверное, просто не было времени. С момента нашего последнего разговора, мы не общались. В четверг он зашел только поздороваться, в пятницу меня не было в университете… И вот только сегодня мы узнали про это ужасное происшествие!
Влад тщательно записывал все даты, разбивая их сразу же по направлениям отработки. С минуту, он сидел, уткнувшись в блокнот, что-то помечая, затем удовлетворенно поднял голову:
– Вы говорите, впервые видели того парня в прошлый понедельник. Описать его сможете?
– Высокий, на вид лет тридцати парень, – сосредоточившись, начал рассказывать Ломтев. – По-моему брюнет. Я его видел сбоку и второй раз со спины, поэтому на счет цвета глаз и черт лица не скажу. Немножко прихрамывал. Оба раза был одет в темное… Э-э-э…такие брюки и куртка знаете, с множеством всевозможных кармашков. Вообще, он производил впечатление военного или охранника.
– Вы не обратили внимания, он что-нибудь нес в руках?
– У него был какой-то кейс или маленький чемодан, что-то в этом роде.
– Ясно, это все?
– Больше ничего не могу припомнить, я ведь видел его всего несколько секунд.
– Хорошо. Юрий Геннадьевич еще один вопрос. У профессора ведь были ключи от запасного входа; он часто им пользовался?
– Когда профессор задерживался допоздна, то предпочитал выходить через внутренний двор. Он ведь жил совсем рядом с университетом, и так ему было ближе до дома. Не нужно было огибать здание. А вообще, этот вход использовался довольно часто в последнее время. Через него, с разрешения ректора, заносят стройматериалы для ремонта; ну и вынос или привоз оборудования и мебели также осуществляется там.
– Понятно. Тогда последний вопрос, – и Влад неожиданно резко взглянул Ломтеву прямо в глаза. – Вам никогда не приходило в голову убить профессора?
Как ни внезапно прозвучал этот вопрос, все же молодой декан ответил, не колеблясь и очень серьезно:
– Это ваша работа, задавать такие вопросы, я понимаю. Я всегда относился к нему как ученик к любимому учителю и многим ему обязан,… и я бы никогда не причинил бы ему вреда, – помолчав, облегченно добавил он.
Уловка не удалась. Влад понял, что запутанный конец клубка этого таинственного преступления, пока что уходит в неизвестность.
К двум часам пополудни дождь перестал, и картинка неба застыла в угрюмых, тоскливых красках, словно боги накрыли город огромным пепельно-серым шатром: деревья, покрытые мокрой шалью, замерли в безветрии; даже черные тучи на горизонте казались недвижимы.
Но сам город жил, и к этому часу гудел как разворошенный улей: широкие колонны забрызганных осенней грязью машин образовали на дорогах длинные пробки. В последние годы количество автомобилей в Петрозаводске действительно увеличилось в разы, и узкие улочки старого города, просто не справлялись с плотным, железным потоком! Обеденные и шестичасовые вечерние пробки, стали частью жизни города. Они всегда «рождались» в центре, растягиваясь и доставая своими зудящими щупальцами до районов. В такие часы, нередко можно было услышать недвусмысленные гудки недовольных водителей, заряженных всеобщей напряженной атмосферой, и яростно вжимающих педаль клаксона, чтобы встряхнуть зазевавшегося бедолагу спереди…
Общее настроение города всегда передается и обычным людям, большинство которых в такую погоду незаметно для себя настраиваются на меланхолический лад: терпеливо ждут своего троллейбуса упрямые пенсионеры. Продавцы и разного рода бизнесмены из местных торговых центров, повторяя свой ежедневный маршрут, спешно осаждают многочисленные кафе, чтобы пообедать. Сонные таксисты, дежурят в своих стареньких «Матизах»[1] неподалеку от остановок. Только студенты – вольный народ, беззаботно прогуливаются, смеются и пьют пиво, не обращая внимания на непогоду.
Влад с интересом наблюдал эти злободневные сценки, сидя у окна небольшой закусочной, в соседнем от университета здании. После кропотливого, пятичасового опроса свидетелей, он забежал сюда, перехватить чего-нибудь горячего, и спокойно позвонить домой. В первом случае ему повезло довольствоваться блинами с сыром-ветчиной и с мясом, так как в заведении не оказалось никакой более альтернативы. А во втором, ему пришлось услышать сначала долгие гудки, а потом женский голос, предупредив всякие поползновения, отрезал: «Я занята, вечером поговорим…». И снова гудки. «Обиделась, конечно», – с досадой подумал Влад. – «Бабы блин! Вечно ноют по каждому поводу».
Быстро поев, он уже собрался уходить, когда позвонил Игорь. После того, как Алексей отбыл на квартиру Тихомирова, опрос охранников и просмотр видеокамер лег на него. Он только сейчас закончил свою часть работы, и также еще не обедал. Влад сообщил свои координаты, заказал еще чайник на двоих, и, накинув на противоположный стул куртку, присел обратно.
Через десять минут, Игорь, навалив себе на поднос первого, что бросилось в голодные глаза, подробно отчитывался.
– Есть заключение криминалистов, – обставив себя тарелками и наливая обоим чаю, начал он. – Работал один человек, и работал, похоже, довольно профессионально. На пакете и дверях отпечатков не оставил. Ребята сняли несколько тканевых волокон с рабочего стола, и нашли похожие в лаборатории, на станине одного из микроскопов. По уликам это все! Есть еще одна странность. Вечером в пятницу, уборщица как обычно мыла пол в аудиториях, и в тот вечер видела Тихомирова. Дальше просто чертовщина какая-то… Никаких следов, кроме отпечатков обуви Тихомирова, также обнаружить не удалось! Следы бригадира маляров, товарища Бугуряну, нашего друга из солнечной Молдавии, который обнаружил труп, обрываются, не доходя до тела. Значит в пятницу, уборщица смыла отпечатки всех прочих посетителей, это ясно. Но ведь убийство совершено в ночь с воскресения на понедельник, это мы тоже точно знаем. Как же тогда передвигался наш убийца, может по воздуху?! – и Игорь победоносно и одновременно растерянно заиграл бровями, видимо подумав, что ему удалось поразить своего старшего товарища, необычными обстоятельствами этого и без того запутанного дела.
– Это не фокус, – улыбнулся его недоумению Влад, – хотя этот человек, похоже, действительно серьезно подготовился, и все продумал до мелочей. А что касается твоих мистических предположений то здесь два варианта: он, либо старательно уничтожил все следы на полу, либо использовал обувь без рисунка. Я лично, думаю второе, судя по стилю исполнения всего этого спектакля. Но что-то, должно было остаться, – тоном бывалого оперативника уверил он, – ведь не «Фантомас» же он, в самом деле! У рабочих, что ни будь еще, удалось узнать?
– Ничего существенного, – переключившись на бутерброды с красной рыбой, и отхватив от одного изрядный ломоть, промычал Игорь. – Молдаванин этот, поднялся к профессору в 7.15, хотел попросить поставить «трубу» на зарядку. Увидел тело, сразу позвонил в полицию. Говорит, ничего странного не видел, в кабинете ничего не трогал.
Последние слова прозвучали как нечто нечленораздельное, и, не удержавшись, Влад расхохотался. Игорь не сразу понял причину неожиданной веселости своего молодого начальника, и вид у него был весьма нелепый, отчего Влад развеселился еще больше.
– Да что ты рот набил всем подряд, – отсмеявшись, выдавил он наконец. – Съешь блины, потом бутерброды. А то, как после дальнего плавания все подряд лопаешь, словно мясорубка! Давай, кушай спокойно, я пока в туалет сгоняю.
И Влад, все еще посмеиваясь, вышел из-за стола, давая молодому коллеге время спокойно запить и прожевать. Вернувшись через пять минут, и, обнаружив, что времени этого Игорю вполне хватило, Влад снова настроившись на работу продолжил.
– Так. С этими Молдаванами вроде все ясно. Что с охраной?
– Есть кое-что, – развернув упаковку со жвачкой «орбит» и выдавливая подушечку на ладонь Владу, ответил Игорь. – Мы изъяли все жесткие диски с камер наблюдения, но записи за последнюю неделю я просмотрел лично. И вот что выяснил: в прошлый понедельник к старику приходил какой-то парень, вечером, около семи. С собой нес небольшой чемоданчик, а часа через полтора вышел уже без него… Примерно в это же время, в среду, он появился вновь! Высокий молодой мужчина, одетый в темные тона. В первый раз прошел, показав удостоверение полицейского. Фамилию и имя охранники, к сожалению не запомнили. Во втором случае его пропустили беспрепятственно, так как охрана была предупреждена о его приходе самим профессором. Видимо о повторной встрече они условились заранее… Кто он? Если сотрудник полиции, то, что ему было нужно от Тихомирова? А если «ксива» была липовая, то хотел бы я с ним познакомиться. Никто не посчитал нужным, поинтересоваться целью визитов: очевидно, охрану сбило с толку удостоверение. Но, так или иначе, этот хрен засветился! Я вот сгонял в копировальный зал, распечатал несколько снимков.
Игорь, прервавшись, достал из внутреннего кармана куртки свернутые в трубочку листы.
– Ракурс конечно не очень и все довольно размыто; но общие черты просматриваются хорошо, – распрямив ксерокопии и передавая их Владу, пояснил он.
Влад скептически осмотрел несколько самых удачных копий, на которых серым пятном вырисовывалась фигура высокого, с резкими чертами лица человека. «Как там Игорь сказал, Ракурс хреновый? Да тут вообще Пикассо отдыхает, одни тени. – Сокрушенно подумал он. – Но, в конце концов, это пока все что у нас есть и к Игорю никаких вопросов. Парень отлично поработал».
– Послушай Влад. Раз чемоданчика не оказалось, значит он передал его Тихомирову, это же ежу понятно. – Снова оживился Игорь.
– Очень похоже на то, – не стал оспаривать Влад. – Итак… Игорек, скорректируем сейчас наши действия, – быстро переварив и взвесив новые факты, продолжил он. – Я думаю…
Влад, не договорив, вгляделся в экран своего зазвонившего сотового. И сразу ответил, разглядев имя «Леха».
– Дружище, какие новости? – прикрыв микрофон рукой, Влад шепнул о том, с кем говорит, Игорю.
– Влад новости не очень. Никаких улик, никаких зацепок, вообще ничего не осталось, – раздался спокойный, размеренный голос в трубке.
– Что с квартирой?
– Выгорела полностью! К приезду пожарных даже металлические ручки на дверях оплавились! Причину возгорания пока не называли, но предполагают поджег. Нашли корпус обгорелого ноутбука. Жесткий диск предварительно изъят и сломан. В общем, поработал явно не выпускник музыкальной школы! Ключи от квартиры валялись в прихожей, все в копоти. Отправил на экспертизу, но сам понимаешь… Соседи ни гу-гу.
– Твою мать! И здесь облом! – раздосадовано выругался Влад. – Ладно, как закончишь, давай к нам подгребай, только сначала набери меня или Игоря. И вот еще что, – помедлив, добавил он, – узнай у пожарных, было ли что-то подобное в ближайшие дни, может здесь повезет…
Сыщик, не прощаясь, разъединился. Несколько минут он сидел почти неподвижно, напряженно обдумывая дальнейшие действия.
Убийца обыгрывал их на месте преступления. Не оставил никаких шансов на квартире жертвы. Теперь Влад понял, что вещественных доказательств у них, скорее всего не будет: преступник тщательно и профессионально замел все следы. А если так, то остается как можно скорее понять сложные мотивы этого убийства – только это и даст им ключ к пониманию картины всего преступления. Влад чувствовал, что правильное направление где-то рядом, надо лишь выбрать нужную дверь.
Кафе опустело. Игорь, не задавая вопросов, ждал.
– Я ведь рассчитывал почерпнуть информацию после осмотра квартиры и сконцентрироваться на неизвестном посетителе, – оторвавшись от мыслей, наконец, машинально заговорил Влад, обращаясь равно как к собеседнику, так и к самому себе. – На первое теперь рассчитывать не приходиться: Леха говорит там глушняк полный. Единственное что нам известно точно, это то, что неизвестный старательно уничтожил все следы не только своего вмешательства, но и что-то такое, что позволило бы понять его мотивы. Какой-то предмет или документы, назовем это – «целью». Иначе, зачем сжигать всю квартиру? Видимо убийца, не вполне удовлетворившись пытками, при которых выдавил всю информацию об этой «цели», решил подстраховаться, и спалил все к чертям. Есть еще одна деталь. Убийца расправляется с профессором и направляется в его квартиру, чтобы уничтожить сведения, изобличающие его как преступника. Для этого он использует ключи самого профессора, что может быть проще? Никакого шума и ненужных свидетелей. Этот момент понятен. Но для нас более интересен другой момент: для чего преступник забрал у убитого ноутбук и телефон, ведь при осмотре их не обнаружили? – и Влад только сейчас акцентировано перевел взгляд на напарника.
– Компьютер уничтожен как улика, – озадаченно предположил Игорь. – А мобильник, ну не знаю… Может, он его вообще в тот день не брал?
– Не сам ноутбук улика, а то, что было в нем, – поправил Влад. – А «трубку» он с собой брал, ему в тот день звонили, я узнавал. Так зачем же преступник забрал телефон? Здесь допустимо одно разумное объяснение: убийца мог забрать его, чтобы в дальнейшем воспользоваться, и возможно изменив голос и представившись профессором назначить кому-то встречу, или узнать какую-нибудь информацию. Нужно, как можно скорее узнать, откуда и кому, с данного аппарата был сделан последний звонок; возможно, это даст нам правильный ключ. Сейчас аппарат, скорее всего, уничтожен, но шанс есть! Кроме того, нужно тщательно проработать прочие телефонные контакты профессора за последние недели.
Ну и на счет этого загадочного посетителя. Убийца? Я так не думаю. Судя по осторожности и расчетливости, он вряд ли бы так глупо засветился на видеозаписи. Значит, посещавший Тихомирова мужчина если и имеет отношение к его гибели, то скорее косвенное. Этого молодца многие видели, но никто ничего конкретного рассказать не смог. И все же связь между появлением неизвестного и убийством очень вероятна! Итак, приоритет номер два: поиск предполагаемого свидетеля по фотороботу.
Обговорив еще некоторые детали расследования, Влад связался с Алексеем, поручив ему работу с сотовым оператором Тихомирова, а Игорь должен был вернуться в университет, и еще раз опросить свидетелей, на предмет дополнительных фактов о неизвестном парне в черном. Сам Влад решил остаться в кафе. У него были еще кое-какие соображения и время, чтобы спокойно все обдумать, прежде чем ехать в контору. Через два часа нужно было доложить первые результаты, а кроме неподтвержденных фактами гипотез докладывать было пока нечего.
Влад достал свой блокнот и нарисовал круг, вписав в него слово «Тихомиров». Через минуту из окружности отошли три линии. Влад глубоко задумался.
– Послушай любимая, я постараюсь побыстрее, только разберусь с этой хренью… Ты приготовь пока ужин, и к часам к девяти я обеща… – Влад с удивлением, в который раз открывал для себя тот давно доказанный факт – что без женщин, жизнь мужчины скучна и несостоятельна! Действительно, еще пять минут назад, он был с головой погружен в монотонную рутину работы следователя, а сейчас, решив перед походом к начальнику предупредить о ненужности назойливых звонков жену, он на собственной шкуре ощущал, как его жизнь, вдруг наполнилась яркими красками внутрисемейных разборок и колючих нервы, дурацких обвинений! Все это он обдумал мгновенно, потому что, не дав ему договорить, сердитый женский голос в трубке снова начал свое грозное наступление:
– … к девяти?! Ты же говорил, будешь как обычно!
– Оленька, ты дай сказать-то, спокойно послушай минуту.
– Ну…
– Профессор этот, довольно известная личность. Вся контора на ушах, дело особой важности… Я обещаю, подразберусь и сразу постараюсь приехать, хорошо?
– Мы сегодня должны были идти на день рождения к Селиным, у них Архипке три годика, ты про это тоже забыл?! – девушка видимо решила окончательно разбить и без того расшатанную защиту противника, начав контрудары сразу по нескольким фронтам.
– Я… э-э-э… нет, конечно не забыл! Ну вот и сходи, отдохнешь там, а я может к вам и подъеду. – (На другом конце, Влад с благодарностью поднял глаза к небу, искренне радуясь неожиданной удачной отговорке).
– Ага, это как в последний раз с кинотеатром?! Ты кстати как-то удачно отмалчиваешься, толком ничего не объяснил, или думаешь, я забыла? – в последние слова была вложена непередаваемая смесь чисто женского запала и утонченной хитрости.
– То дело тоже было очень важным, ты же знаешь. Мы эту банду полгода разрабатывали, кто же знал, что именно в тот вечер им взбредет в голову грабануть этого ювелира! Зато упаковали ребят с поличным, как кильку в банку! Информация была «закрытая», вот я тебе и не рассказывал. А сейчас в любой газете можешь про это дело почитать…
– …ладно, я поняла. В общем, я пойду, но если ты в девять к нам не приедешь, готовить сам себе будешь ясно? Я тебе не домработница!
– Хорошо я постараюсь. Все мне пора.
– Владик, а про любовь?
– Люблю, люблю Оленька, давай пока…
Чмокнув в микрофон, Влад сбросил вызов. Тут же набрав Алексея, он предупредил ребят о том, что будет у Григорича, и звонить ему можно в том случае, если случиться действительно что-то важное. Получив в напутствие пожелание удачи, Влад направился к кабинету начальника.
Седые, мохнатые брови Егора Григорьевича сдвинулись еще суровее, чем обычно, когда Влад закончил свой обстоятельный, получасовой отчет. Он успел набросать довольно сносный рапорт, но все это время Бархударов внимательно слушал, предпочитая, как и многие старые служаки, бумаге – разговор. Когда Влад сделал многозначительную паузу, давая понять, что больше пока сказать нечего, он строго, но с пониманием и досадой высказал свое мнение:
– Влад, поработали-то вроде не плохо, а в результате одни вопросы! Ты хочешь сказать, что кроме отработки пропавших вещей у нас есть только этот мужик? – И полковник ткнул пальцем в одну из ксерокопий сделанных Игорем.
– Все не так уж мрачно Егор Григорьевич, – мягко, но с достоинством парировал Влад. – На счет этого молодого человека нам пока действительно сказать нечего, но, я думаю, это вопрос времени. Важно то, что нам удалось собрать другие значимые сведения. Во-первых, основываясь на имеющихся фактах, мы можем с большой долей вероятности предположить, что убийство совершил человек, специально подготовленный и обученный, скорее всего профессиональный убийца. Я убежден, что преступление было тщательно спланировано, и, проанализировав все имеющиеся сведения, могу в целом обрисовать его исполнение.
Полковник промолчал и сыщик продолжил:
– Убийца, скорее всего, использовал запасной вход, взломав примитивную схему домофона. Он знал, что внутренний двор университета не контролируется видеокамерами, да и риск быть просто замеченным в поздний час минимален. Он поднимается наверх, и нейтрализует профессора. Как? При осмотре тела я обратил внимание на небольшой синяк на правой стороне шеи профессора. Так вот, час назад, я созванивался с экспертами, так как у меня возникло одно предположение касательно этой детали. В общем, не углубляясь во все хитросплетения анатомии человека, я просто скажу, что нужно обладать определенными знаниями, чтобы отключить человека, поразив так называемый каротидный синус – жизненно важный пучок нервов на шее сбоку. Это еще раз подтверждает то, что исполнитель не обычный человек. Что же дальше? Дальше преступник начинает свою жестокую пытку с целью получения какой-то информации. Я думаю это наиболее вероятное предположение. Хотя убийца использовал башмаки без рисунка, все же удалось найти следы его деятельности в лаборатории, у одного из микроскопов. Это говорит о том, что и Тихомиров в свою очередь над чем-то работал в тот вечер; для нас это очень важный факт, он подтверждает состоятельность моих предположений. Эту версию дополняет еще и то, что вымучив нужные сведения и расправившись с профессором, (здесь сюрпризов нет: официальное заключение смерть в результате обтурационной асфиксии, или попросту говоря удушения) убийца забирает ноутбук и телефон, опять же с целью получения дополнительной информации, а возможно и для использования. Обгорелые ошметки ноутбука, нашлись в сгоревшей квартире. Видимо, почерпнув все, что было необходимо, преступник попросту его уничтожил, потому что данные, занесенные в компьютер профессором, давали бы тем, кто его найдет ниточку для раскрытия преступления! К сожалению, винчестер не восстановить, а вот пропавший телефон отрабатываем по полной.
– Да, ты говорил, – разволновавшись, приподнялся Бархударов. – Но неужели и в самом деле сработал профи? Откуда он взялся здесь в Петрозаводске? А что же дальше ты мне рассказываешь?! Ученый «гриб» и хренов ниндзя! Киллер-профессионал и «ботаник»! Что могло их связывать? – И Егор Григорьевич, видимо немного опешив от такого поворота дела, озадаченно уставился на Влада.
– Сейчас трудно сказать. Я надеюсь, как только выйдем на этого типа, – Влад снова кивнул на распечатку с незнакомцем, – многое станет понятно. Он ведь принес что-то Тихомирову, это факт. Ясно, что профессор, согласившись взять это «что-то», затронул интересы людей решительных и жестоких! И пока, во всяком случае, для их поимки у нас есть хорошие шансы.
– Я рассчитываю на вас Влад, – доверительно понизил голос начальник. – Дело резонансное и журналюги уже наседают. Старикан то ведь был не простой! Его сын звонил, настаивает на скорейшем расследовании. В общем если начнется шумиха, сверху начнут шкуры драть. Помнишь, наверное, дело «чеченского» ветерана, слетевшего с катушек четыре года назад? Вы-то не знаете, как нас всех тогда отутюжили, еле задницы на креслах сохранили! Так вот, повтора такой ситуации не хотелось бы.
Влад коротко дернул головой.
– Понял, все сделаем Егор Григорьевич. Разрешите идти?
– Иди… и Влад, в любое время, ну ты знаешь.
– Знаю Егор Григорьевич.
Влад вышел с тяжелым ощущением давящей ответственности за профессиональный престиж своей команды. Он чувствовал, что здорово лукавил, выказывая такую уверенность в скором раскрытии дела. Но Егор Григорьевич всегда относился к нему хорошо, и у Влада просто не хватило духу поделиться с ним одним нехорошим предположением относительно разыскиваемого мужчины: а именно тем, что если этот человек был как-то связан с профессором, то о нем знал и убийца. Выходило так, что живым этого важного свидетеля они могли и не увидеть.
«Ладно Анцыгин, успокойся, чего ты разнервничался, – подбадривал себя сыщик. – Пока что это только предположение, и ничего еще не потеряно, надо работать».
Влад решил остаться в конторе и поработать над возможными версиями, на случай если направление их поисков ничего не даст. Через пару часов работы в своем кабинете, голова его загудела. Он стал тупо разглядывать свое отражение в сформированном вечерними сумерками своеобразном зеркале окна. Хотелось домой, обнять жену, нормально поужинать и заснуть, прижавшись к теплому женскому телу. Он уже стал собираться, подумав, что от ребят сегодня уже вряд ли будут какие-то новости, когда уже в начале восьмого позвонил по обыкновению невозмутимый Леха.
– Влад есть! – в голосе друга улавливался лишь сдержанный азарт, от наступившего, наконец, результата. – Еще один похожий пожар зарегистрирован прошлой ночью. Мы пробили хозяина квартиры. Некто Кирилл Цейганов – бывший опер. Три года назад, не пройдя переаттестацию, уволен из органов. В настоящее время работает охранником в эпидемиологическом институте «КарелБиоКрионика». У него квартира на Ла-Рошель[2]. Как и в случае с Тихомировым от хаты ничего не осталось…
– А тело? – затаив дыхание, перебил Влад, – тело обнаружили?
– Нет, квартира оказалось пустой. И вот еще: нам удалось установить, что последний раз с телефона Тихомирова, отправляли сообщение, часа за два после его смерти. Удалось вычислить номер второго абонента, который сейчас не активен. Текст сообщения узнать невозможно, сам знаешь.
– Черт! Я так и думал, – Леха расслышал в динамик, как Влад ударил открытой ладонью по стенке. – Это он звонил, понимаешь? Убийца! Наверное, пытался установить нужного человека или выманить кого-то…
– Может и так, – чувствуя, насколько сейчас его друг раздерган, не стал накручивать Леха, – Ладно, нам что делать?
– Захвати Игоря, и выдвигайтесь на место, – не теряя надежды, ответил Влад. – Делать нечего, попробуем, хоть что-нибудь нарыть. Я попробую вызвонить Аркашу и сразу выезжаю.
– Хорошо. Влад, этот дом первый после военкомата, сразу за мостом. Мы с Игорьком будем ждать у стоянки на углу.
– Договорились.
Заскочив еще раз к засидевшемуся на своем посту Бархударову, Влад наскоро обрисовал ему вновь поступившие факты, и поделился своими соображениями на их счет. Тот быстро согласовал дальнейшие действия группы, предложенные Владом, и еще раз пообещав любую поддержку, отпустил.
Выйдя из кабинета, Влад достал свой смартфон, и с секунду покопавшись, нашел нужное имя.
Сыщику повезло: Аркадий Спивак, его приятель и по совместительству заведующий отделом криминалистики их конторы, был в этот вечер свободен и согласился помочь. Конечно, у них в ведомстве работали и другие грамотные эксперты, профессионалы своего дела, но Влад в подобных особых случаях, всегда предпочитал работать именно с Аркадием. Он первым делом поехал за ним, и, не смотря на спешку, прошло еще не менее получаса, прежде чем они оказались в районе набережной знаменитого и дружественного Петрозаводску французского города-крепости Ла-Рошель.
Было ровно двадцать часов вечера. К этому времени, поднявшийся восточный ветер, понизил на пару градусов температуру, но зато отогнал мрачный циклон, оттеснив его к ближайшим границам Скандинавии. Вечернее небо, очистившись, наполнялось иссиня-черной палитрой, коварно окутывая надкусанный диск луны. Холодные, грязные воды Лососинки[3], тянущиеся вдоль всей набережной, отражали ее мертвенно-бледный свет. Быстро темнело, и уже начинали капризно моргать набирающие накал фонари уличного освещения, издавая при этом нарастающий, тупой зуд. Угрожающе скрипели серые тополя прибрежного парка.
Подъехав к расположенной на пересечении двух улиц автостоянке, Влад узнал машину Алексея. Поморгав ребятам дальним светом фар, и пропустив их машину вперед, они свернули во двор нужного дома. Припарковавшись прямо на детской площадке, поскольку все внутреннее пространство двора было забито автомобилями, Влад, выпустив Аркадия, вышел, накинув для тепла капюшон.
– Вот этот подъезд, – указывая на угловую часть «девятиэтажки», доложил подошедший Алексей. – Игореня, тебе правда не холодно? – критически осматривая с опаской плетущегося сзади напарника, с усмешкой добавил он.
Игорь сконфуженно промолчал, памятуя об утрешнем разговоре с Владом, где немного соврал о том, что был в куртке. Аркадий, сдержанно пожал руки обоим.
– Раздолбай! – отвлеченно махнул на Игоря рукой Влад. – Ладно, парни, опросите еще раз соседей, а мы с Аркадием Леонидовичем осмотрим квартиру. Работаем предельно внимательно, важна каждая мелочь!
Они поднялись на нужный этаж, и осмотрели закопченные от едкого дыма стальные двери квартиры. Ребята отправились по этажам, а старшие детективы, опустив ограждающую ленту, поскольку квартира была опечатана, аккуратно зашли внутрь.
После кропотливого трехчасового обследования их усилия были в какой-то мере вознаграждены. В квартире все было перевернуто вверх дном: то, что когда-то было коврами и мебелью превратилось в обожженные груды черного пепла. Поскольку был уже вечер, им пришлось работать, освещая заваленные проходы фонариками, которые предусмотрительно захватил Леха. В таких условиях, они долго провозились без какого-либо результата, и раздосадованный Влад уже собрался бросить безнадежный осмотр, с тем, чтобы вернуться сюда днем, когда в конце узкого коридора, им, с большим трудом, удалось обнаружить лишь фрагменты того, что на первый взгляд показалось им кусочками необычного сосуда, сработанного из нержавеющей стали.
Выйдя на свет, Аркадий тщательно осмотрел их, при помощи диковинных оптических приспособлений, из захваченного с собой особого чемоданчика со специальными инструментами.
– На эти штучки, стоит обратить самое пристальное внимание, – сказал он очень серьезно, передавая один из осколков Владу. – Это элементы баллончика, в который, скорее всего, был закачан каким-то легковоспламеняющимся термическим газом или составом, с достаточно высокой температурой горения, судя по тому, как изменилась структура металлов в квартире. Вещество это обладает способностью оседать и вязнуть на любой поверхности, наподобие напалма, поэтому так высок процент его воздействия при воспламенении.
– Особый газ! – с благоговейным трепетом пробормотал Влад, потупив взгляд. – А я думал, сюрпризы закончились. Думаю, на квартире Тихомирова использовали такой же. Скажи, можно определить состав?
– Не знаю даже, – покачал головой эксперт. – Внутренние стенки конструкции обожжены как снаружи, так и внутри. Очевидно, эта дьявольская игрушка была исполнена таким образом, чтобы потом невозможно было докопаться. Видишь этот крепеж, – продолжил пояснять он, указывая на крючковатые вырезы в одном из элементов. – Возможно, здесь был установлен детонатор, или пьезодатчик с таймером. Вот такие пироги… Я их возьму, конечно, попробуем поработать в лаборатории, но обещать ничего не буду.
Влад с признательностью посмотрел на приятеля.
– Брось Леонидыч, ты и так помог. Парни еще работают, давай я тебя домой отвезу.
– Да перестань, – отмахнулся Аркадий, – я все равно прогуляться хотел, да в магазик зайти. Давай, если появятся новости, сразу позвоню. Удачи.
Приветливо попрощавшись, Аркадий ушел, а Влад, прислушавшись, заглянул в узкий просвет лестничных перил, пытаясь угадать, на каком этаже сейчас его ребята. Ничего не высмотрев, он позвонил Лехе. Тот, быстро ответив, что они почти заканчивают и скоро подойдут, повесил трубку.
Спустя минут пятнадцать, вся компания, выйдя во двор, держала совет.
– В общем, все, что удалось нарыть, это показания старого деда с пятого этажа, – рассказывал Игорь. – Влад, это было нечто! Он нас к себе-то впустил. В хате вонища, объедки какие-то, тут же потники в углу, короче жесть! Неудивительно, что с ним местные опера долго не стали возиться. Короче, он сначала нифига: мычал только, да ересь какую-то нес, говорил, мол, сегодня уже приходили милиционеры! А потом, дурень, вспомнил! Он спозаранку любит со своего пса выгуливать. Настоящий волколак! Ну и вот, в районе пяти утра, видел какого-то хмыря, правда со спины. Тот говорит, еще глянул так в пол оборота, а потом быстро свалил. Вот и все. Старик показал только, что ростом мужик был примерно с меня и в черной шапке, других примет не запомнил.
– Чувствую, на его же счастье, – Влад изобразил некое подобие улыбки. – Утром, надо будет сразу запросить всю информацию по этому случаю. Игорь, завтра свяжись со следаками с этой «земли», и проследи, чтобы завтра же, на входную дверь установили временный замок: квартира нам еще понадобиться. А мы с Лехой поедем в эпидемиологический институт. А сейчас все, расходимся! Выспитесь, как следует, завтра вы мне понадобитесь здравомыслящие и полные сил. Давайте, до завтра.
Влад пожал молодым коллегам руки, а сам не спеша, направился к своей машине, попутно набирая телефон рабочего кабинета Егора Григорьевича. Доложив результаты изнурительной работы, и получив примерно такие же пожелания, какими он напутствовал ребят, молодой человек отправился домой.