– Адель, как тебе тот мальчик? Симпатичный, правда? Принц кошачьей империи между прочим.
– Мама, ну фу! Он кудрявый и рыжий! К тому же младше меня, ему всего восемь!
– А тебе десять, велика ли разница?
– Он малявка! – фыркаю я.
– Тебе нравятся постарше? Ну ладно, а как тебе вон тот оборотень-медведь? Ему тринадцать, и ты ему явно приглянулась. Я заметила, как он всё утро за тобой ухаживал. Чай носил и сладости.
– Ага, носить-то, носил, а даже трёх слов связать не мог! Бэкал, мэкал, словно не медведь, а барашек какой-то!
– Ну малышка, все мужчины иногда ведут себя как барашки! Особенно если им нравится девушка. Твой папа, кстати, не исключение, – заговорщицким шёпотом добавляет мама. – Но это даже мило.
Мы с мамой сидим на белой скамейке перед широкой многолюдной террасой. С одной стороны нависла величественная громада королевского замка Руанда (государства хищных оборотней), с другой – раскинулся зелёный сад.
Солнце нещадно печёт, не помогает даже магия прохлады! В воздухе витают цветочные ароматы, играет живая музыка. Вдоль столов с деликатесами и напитками чинно прогуливаются дамы в пышных платьях, а следом, будто утята за уткой, бегают суетливые служанки. Некоторые гости сбились в кучки, делая вид, что обсуждают важные взрослые проблемы, а на самом деле перемывают косточки знакомым принцам и принцессам.
Мама тем временем хитро щурится, высматривая в толпе очередного претендента в мои женихи. Детей на празднике “Цветения” не меньше, чем взрослых!
Я же, пока никто не видит, пытаюсь незаметно почесать затылок пальцем. Он ужасно зудит от шпилек в причёске, а розовое платье такое тесное, что ткань потрескивает на каждом вдохе.
– А как тебе принц Миура? – шепчет мама, показывая на очередного претендента.
Ох, я очень люблю маму! Да и все её любят. Даже имя у неё нежное – Николь. Кожа молочного цвета, волосы как золото, а в медовых глазах будто светит тёплое солнце. Но когда дело доходит до поиска мне женихов… тут прячьтесь по норам! И почему она брату с таким же упорством не ищет невесту?! Почему мучает только меня?!
– Ну так что? – требует она ответа.
– Мама, он же барсук!
– И что, подумаешь! Никогда не знаешь, на кого возникнет истинность. Вот у нас с твоим папой… – и она в сотый раз начинает рассказывать, как невероятно счастлива с волком, хотя сама оборотень-кролик. И что о таком никто и подумать не смел! Но как прекрасно всё вышло! И что нашей стране травоядных оборотней такой союз пошёл только на пользу.
Медовые глаза мамы светятся от счастья.
Я же страдальчески вздыхаю, мечтая, чтобы этот дурацкий праздник, превратившийся в бесконечные смотрины, поскорее закончился! За три дня он меня вымотал так, что я уже готова одобрить любого кандидата, лишь бы мама отстала!
Но не барсука! Нет! И никаких котов! Пусть и трижды принцев!
– Не понимаю, – ворчу я, – зачем нужны смотрины, если истинность раньше шестнадцати не пробуждается.
– Ты сердцем почувствуешь, если встретишь свою духовную пару!
– А если влюблюсь, но не в истинного?!
– И ладно! Многие оборотни так живут и всё равно создают счастливые семьи. Но ты принцесса, и тебе лучше определиться пораньше, а то через пару лет нормальных женихов уже разберут! Династические помолвки в нынешние времена заключаются рано… Вдруг твой спутник жизни совсем рядом? А ты его прощёлкаешь, потому что свой кроличий нос воротишь!
– Ну-ну, – бурчу, опустив глаза и найдя взглядом мамино запястье. На светлой коже ярко выделяется чёрный узор метки… Такой же, как у папы.
– Мама, а метка бывает… золотая? Или невидимая? – спрашиваю я, как бы между прочим.
– Нет, такого не слышала… – отвечает мама после небольшой заминки и тоже опускает взгляд. Она смотрит на моё чистое запястье… и не видит того, что вижу я. Странную золотую метку, совсем не похожую на обычную. И почему-то невидимую для всех, кроме меня.
– Ясно…
– А почему ты спросила, морковка? Ты опять видишь тот странный узор на запястье? – в голосе мамы проскальзывает напряжение. Она пытается заглянуть мне в лицо, но я опускаю голову.
– Нет, просто… Вспомнилось, – я не хочу лишний раз её волновать. – Но скажи, а часто бывает такое, что истинный не любит свою вторую половинку?
– Такое случается, но к счастью, крайне редко.
Я невольно перевожу взгляд на пару, скандалящую возле сада. Это Инквизитор Ри и его жена… Вот пример ужасной истинной пары! Про них каждый знает, что они ругаются день и ночь. И даже сейчас! Вчера я видела, как жена Ри плеснула соком ему в лицо, а сегодня служанки шептались, что она – ведьма и строит глазки каждому встречному. А ведь у них есть маленькая дочь!
Они – олицетворение моего худшего кошмара. Вот что бывает, если не повезёт с истинным. Такая пара мучается, а разойтись не может! А если попадётся тиран? Или вообще… уродливый злой монстр?! А если вспомнить мои сны…
– Мама… а если, – мой голос падает до шёпота, пальцы теребят подол платья, – я встречу истинного… который никогда меня не полюбит?
– Доченька моя, тебя невозможно не любить! – искренне восклицает она.
– Ну а всё-таки!
– Поверь, морковка, волноваться должен только он! – вдруг раздаётся сверху мужской голос. – Правда, дорогая?
… Папа?
Папа!
Вскинувшись, я бросаюсь обниматься, и папа подхватывает меня на руки как пушинку. На сердце тут же становится легко.
Если уж искать жениха, то такого же сильного как папа! И такого же красивого! Глаза у папы изумрудные – я пошла в него. А волосы цвета платины, всегда растрёпанные, будто никогда не видели гребня. Он высокий! И вкусно пахнет морозной клюквой! И так заразительно смеётся!
– Доча, у тебя зверь – это точно кролик? Не коала? – смеётся папа, когда я повисаю на его шее. Совершенно неприличное для принцессы поведение, но он не будет ругаться.
Чмокнув в нос, папа опускает меня на землю, и только тут я замечаю Дерека – моего проказливого семилетнего брата, нетерпеливо переминающегося рядом. Внешне он – уменьшенная копия отца. Зелёные глаза, платиновые волосы, открытая улыбка, он тоже волк. К нему невесты уже в очередь выстраиваются. Впрочем, Дерека больше интересуют драки, магия и проказы.
Даже сейчас он не может устоять на месте, чуть ли не подпрыгивая от переизбытка энергии. При этом в руках он держит плетёную корзину. Поставив лапки на бортик, из неё выглядывает белый крольчонок.
Это Ириана – моя сестра.
– Ну что, нашли будущую жертву любви? – спрашивает папа, целуя маму в уголок губ.
– Пока что нет, – улыбается она, доверчиво подаваясь навстречу. – А как у тебя прошло утро? Всё обсудили с Аланом, или он весь в заботах о королевстве?
– Ну, уж время на собственного брата этот мрачный трудоголик нашёл! Прошлись с ним по торговым договорам и ещё всякое по мелочи. Покажу тебе бумаги, когда вернёмся в Аштарию. Кстати, Алан сообщил, что его старшему сыну Корвину нашли магически подходящую невесту. Возможно, будущую пару.
– Ого! И кто она?!
– Не знаю. Надо было спросить?
– Джаред, ну конечно! – сердится мама.
– Ну вот ты и спроси. Если что, супругу Алана я видел возле столика с фруктами. А я пока что заберу Адель. А то она, бедная, уже устала.
– Да! Да! – Я умоляюще смотрю на маму.
– Хорошо. Но Адель, Ири на тебе! Пригляди за сестрой.
– Обещаю не спускать с неё глаз! Всё будет хорошо!
***
Мы перемещаемся в дальнюю часть сада – подальше от гостей, поближе к прохладному озеру. В воде мелькает серебристая рыба, и тут же сверху пикирует хищная птица. Взмахнув крыльями, она взлетает уже с трепыхающейся добычей в лапах.
“Руанд – это страна хищников, и они тут на каждом шагу!” – думаю я, с теплотой вспоминая мирный пруд возле нашего дворца в Аштарии.
Папа тем временем рассказывает нам о каком-то боевом приёме, который Дерек тут же просит показать. Пока они дурачатся на поляне (волкам лишь бы подраться!), я прячусь от солнца в деревянной беседке в форме гриба, корзинку с сестрой ставлю на колени.
Откидываюсь на высокую спинку. Ох… наконец-то можно отдохнуть!
Но вот несчастье… Голова снова так чешется, что хоть на стену лезь!
– Вот стану королевой и запрещу причёски! Вообще все! Ну просто мучение! – ворчу, пытаясь почесать зудящую макушку. – Признайся, Ириана, ты решила остаться кроликом, чтобы избежать этих страданий? – спрашиваю, заглядывая в плетёную корзинку.
В ней на красной бархатной подушечке, растянувшись, лежит Ири. Она шевелит длинными ушками и коротко дёргает задней лапкой – три раза. Это значит “не знаю”. Если бы дёрнула два раза – то “нет”, один раз – “да”. Хотя брат утверждает, что я всё выдумываю. Он уверен, наша младшая сестра не умеет общаться.
– Ириана, – нежно шепчу я, гладя пушистую голову кролика самыми кончиками своих детских пальцев. Шерсть мягкая как пух.
Ири совсем маленькая, она помещается в двух моих руках, а у папы и вовсе в одной. Но даже так – она самый смелый кролик, которого я встречала. Ничего не боится! Любопытная, милая… Моя младшая сестричка.
Ири широко и умилительно зевает, прогибаясь в спинке. Вытягивая белые лапки с розовыми подушечками и сворачивается комочком. Приоткрыв один глаз, внимательно смотрит на меня.
– Хочешь чего-нибудь? – уточняю я.
Дёрг-дёрг лапкой. Значит, “нет”.
Я улыбаюсь, но, как всегда, немного печально.
Когда Ири родилась, то почти сразу обратилась в кролика, и человеком так и не стала. Её проверяли лучшие лекари, маги колдовали день и ночь, но не смогли вернуть ей человеческую форму.
Обычно оборотень учится обращаться в зверя только на инициации, в период с шестнадцати до двадцати, и никак не раньше. Но бывает как с Ири… Слабый ребёнок, чтобы выжить, обращается в зверя. И больше не становится человеком.
Говорят, до пяти лет – ещё есть шансы. А потом – нет.
Ири уже шесть.
Мама всегда улыбается, глядя на Ири. Она ничего не говорит о своих страхах… но я чувствую, как плачет её сердце. С тех пор как сестре исполнилось шесть, мама потеряла надежду.
Иногда мне кажется, я единственная, кто ещё верит, что Ири сможет стать настоящей девочкой.
Я чувствую – она тоже этого хочет! Я уверена, способ есть! Надо просто подойти к делу с фантазией! Ведь если инициация пробуждает в оборотне зверя… то наверняка есть путь разбудить и человека в оборотне!
Если подумать… папа ведь пробуждал волка именно тут, в магическом лесу Руанда.
Так что если…
– Папа! – зову я.
– Да, конфетка, – отвечает он, поймав раскрасневшегося Дерека поперёк живота на очередном приёме.
– А это правда, что этот лес волшебный, – я показываю пальцем на ряд деревьев впереди. Даже сейчас, в разгар лета они кажутся тёмными, будто солнечные лучи рассеиваются, не успевая добраться до ветвей. У подножия стелится серый туман.
– Конечно, волшебный! – отвечает папа. – Его питает два источника силы. Священное древо и тёмный кристалл желаний.
– Тёмный кристалл желаний?! – восклицаем мы с братом почти одновременно.
– Да. Но про него мало кто знает. Это тайна – загадочно сообщает папа, сверкнув зелёными глазами.
– Расскажи!
Подхватив Дерека на руки, папа заходит в беседку, сажает брата рядом со мной и садится напротив. Наклонившись, он спрашивает, понизив голос:
– Вы же никому не расскажете?
– Нет-нет, мы будем как рыбы! – наперебой голосим мы с братом.
– Я вам верю. Тогда слушайте внимательно… Во времена, когда на Теаррии не существовало ни Руанда, ни Аштарии, когда не было ещё ни оборотней, ни людей – небеса населяли жестокие боги, а землю топтали огромные исполины. Куда они ступали, там оставался каньон, где падал их волос, там раскалывались материки, а если скатывалась слеза – то появлялось море!
– Ого… – поражённо округляет глаза брат. – Исполины, получается, были размером до небес?!
– Именно! Их дыхание создало ветра! А пар, что валил из щелей их тел – облака и тучи. И те исполины жили очень долго – миллионы и миллионы лет! Но они не были бессмертными, и, в конце концов, силы покинули даже таких сильных существ. Упав там, где их настиг конец, они обратились в горы, холмы и долины. И вот, остался лишь один исполин…
– И что с ним стало?!
– В отличие от братьев он не желал покорно принять смерть. Он хотел жить! И обратился к богам, прося поделиться бессмертием. Но боги холодны и бессердечны, они не испытывают жалости, а их гордость не позволяет им снизойти до смертных. Они остались глухи. Все, кроме одного.
– Кроме божественного зверя? – предположила я, вспоминая уроки о легендах.
– Да! Верно, конфетка, ты такая умная! – похвалил папа, и я невольно зарделась от удовольствия. – Прародитель всех оборотней – божественный зверь был хитёр и умён, он видел дальше других богов. Ему было жаль столь огромное существо, но ещё он понял, что исполин может ему пригодиться. И он предложил последнему живому исполину сделку… Он пообещал, что исполин никогда не умрёт, но заснёт и будет видеть сны о героях. О спасении, о счастье, о победе… Иногда о трагедии, но никогда о скуке! Но взамен, если какой-то из снов тронет сердце спящего исполина – тот исполнит заветное желание смельчака. Исполин согласился на предложение божественного зверя. Он опустился на землю и заснул… прямо тут! – папа показывает на гряду тёмных деревьев за садом.
– Где? – мы с братом вытягиваем шеи. Даже Ири выглянула из корзинки не в силах сдержать любопытство.
– Волшебный туманный лес, что вы ведите – это и есть исполин! – торжественно говорит папа. – То, чем он стал! Лес живой и это не просто присказка. По сей день исполин видит сны о каждом, кто приходит к нему! Именно его магия помогает в ритуале инициации оборотней. Мы дети божественного зверя, до сих пор находимся под присмотром исполина.
– А что насчёт исполнения желаний? – спрашиваю я.
– Если быть смелым и сильным, то в лесу можно найти живой кристалл необычайной чистоты. Сердце исполина!
– Сердце! – восхищённо шепчет Дерек.
– Если прикоснуться к нему и загадать желание – оно обязательно сбудется!
– О-о-о! А ты его встречал?
– Конечно, – хитро улыбается папа.
– И что ты загадал?! – Дерек вскакивает от нетерпения.
– Я загадал, – папа понижает голос, – что хочу получить самое бесценное сокровище!
– И получил?! – любопытствую я
– А как же!
– И что это было?!
– Иди сюда, скажу на ушко.
Отставив корзинку, с выглядывающим из неё кроликом, я скорее подхожу к папе. Мы с Дереком наклоняемся к нему поближе.
– Моё бесценное сокровище… – шепчет он, и вдруг хватает нас за талии, – Это вы! – и начинает щекотать.
Ох, папа!
Мы заливисто смеёмся, выкручиваясь из его рук, но это не так-то просто!
– Ахах! Всё! Всё! Ахахах, – хохочет Дерек, у него вспыхивают огнём глаза, значит, магия сейчас выйдет из-под контроля! Только тогда папа позволяет нам вырваться, а сам довольный, подхватывает Ири и, положив малышку себе на живот, чешет ей ушко. Сестричка млеет от удовольствия.
Какое-то время мы молча сидим в беседке, уставшие от смеха.
Я прокручиваю историю про исполина в голове… Странно, что учитель никогда не рассказывал мне эту легенду. Да и папа в конце свёл всё к шутке. И если вспомнить… то у него был ужасно хитрый вид перед началом истории.
Вот же волчий хвост! Он же просто её выдумал!
Я уже хочу сообщить о своих догадках, как вдруг брат говорит, морща нос:
– Уж папа, прости за прямоту, но у тебя было глупое желание! Я бы загадал, чтобы выросли крылья! Это куда лучше.
– От любви они очень даже растут, – назидательно сообщает папа, ничуть не обидевшись.
– Пфф, – брат закатывает глаза.
– А чтобы ты попросила, конфетка? – спрашивает он меня.
Я решаю промолчать, что знаю о “выдумке”, а вместо этого спрашиваю:
– А можно желание только для себя? – я кошусь на сестру.
– Да, насколько знаю… – папа старается сохранить улыбку, но его глаза становятся грустными, как у мамы. Он особенно нежно проводит пальцами по пушистой спинке сестры. Она кажется ещё меньше, когда сидит на папе, ну просто шерстяной комочек! Волк и кролик… Говорят – это странно, но для меня нет ничего привычнее.
– Ну… тогда я бы попросила, чтобы моя магия была сильной. Чтобы я могла её использовать, и помочь кому захочу!
– У тебя она и так будет сильной, детка.
– Не известно! Учитель сказал, что моя сила спит… Может, вовсе не проснётся?
– Не переживай, сестрица Адель. Я наколдую тебе, что захочешь! – гордо заявляет брат. – Давай, скажи, чего желаешь? Во что мне превратить эту корзинку?
– Да ты же умеешь превращать только в пепел! – фыркаю я.
– Нет, я научился ещё кое-чему! Ну скажи, что тебе наколдовать! Скажи! Скажи! – от нетерпения он подпрыгивает на месте. Папа наблюдает за нами, прикрыв один глаз и поглаживая Ири.
Вздохнув, я, как взрослая, решаю попросить брата то, что ему будет несложно. Пусть порадуется.
– Наколдуй три огонька!
– Нее, это слишком просто!
– Ну тогда четыре!
– Десять! Я наколдую десять!
Прежде чем успеваю возразить, брат вытягивает перед собой руки и, закусив язык от усердия, принимается читать заклинание.
– Дерек, не здесь! – успевает крикнуть папа, но уже поздно.
И без того горячий воздух раскаляется, и под крышей беседки вспыхивают один, два, пять… десять рыжих огоньков!
– Получило… – брат не договаривает, потому что в следующий миг огоньки вспыхивают ярче и разлетаются в стороны, как испуганные пчёлы.
– Ой! – взволнованно восклицает брат, пытаясь вернуть магию под контроль. Папа молниеносно накидывает на нас щиты, чтобы спасти от ожогов. Всучив мне Ири, ловит несколько огоньков голой рукой, развеивая магию. Один врезается в деревянную стойку, но папа успевает потушить уже вспыхнувшее было пламя. С парочкой оставшихся искр справляется брат.
– Фууух, вроде всех поймали! – вздыхает запыхавшийся Дерек, как вдруг снаружи раздаётся женский визг.
– Платье! Платье горит! – истошно кричит кто-то.