Карета дернулась и снова остановилась.
Я высунулась наружу:
– Почему мы никуда не едем?
Сидящая на козлах Изабелла улыбнулась:
– Пропускаем корабли.
Нат неодобрительно нахмурился:
– Ваше Высочество, вернитесь, пожалуйста, в карету.
– Какой смысл сидеть в карете, если мы все равно уже полчаса стоим на месте? – резонно поинтересовалась я. – И не зови меня Высочеством, сейчас я мэтрина Штольц.
– Как пожелает Ва… кхм, мэтрина. И все же, вернитесь в карету.
На дороге стояла вереница самых разных экипажей. Потрепанные почтовые дилижансы соседствовали с роскошными каретами с гербами титулованных семейств на дверях и телегами, забитыми грузом. Изящный мост, совместное творение магов и инженеров, который нам всем предстояло пересечь, сейчас был разведен. По реке шли корабли. Что массивные грузовые пароходы, что юркие яхты с разноцветными парусами с высоты казались игрушечными.
За рекой раскинулся остров Вран, где мне предстояло прожить следующие пять лет, если все пойдет по плану. Я тряхнула головой, отодвигая тревоги в сторону, и огляделась. Вокруг кипела жизнь. На переправе торговали всем подряд, начиная с еды и заканчивая одеждой и сувенирами. Разносчицы во весь голос расхваливали горячие пирожки и холодный лимонад. Майский день выдался солнечным и жарким. Пассажиры давно вышли из карет и расхаживали вокруг, пока я изводила себя переживаниями.
Я нырнула обратно в карету, собрала привычно растрепавшиеся волосы в пучок и напялила шляпку, залезла в потайное отделение сундука и рассовала по карманам платья его содержимое – пистоль, кастет и небольшую старинную лампу. Положила в кошелек несколько серебряных монет и сочла себя готовой к покорению окружающих просторов.
Натаниэль встретил мое возвращение с отчетливой тоской.
Я собралась с духом и объявила:
– Я собираюсь прогуляться.
– Ва.. Мэтрина, будьте благоразумны. Я не могу бросить карету и пойти с вами. Мы застряли посреди потока.
– Я тебя об этом и не прошу.
Нат отбросил дипломатию и сердито прошептал:
– Бри, ты ведь помнишь, что Изабелла сегодня утром крайне неудачно подвернула ногу.
Ведьма наблюдала за разговором молча, только в глазах промелькнули искры веселья.
– Я прекрасно погуляю одна.
– Не могу согласиться, это слишком опасно.
– Что может со мной случится здесь? Вы с папой учили, что все стратегические объекты круглосуточно охраняются! Тут кругом маги и стражники. Два патруля на виду и наверняка еще несколько человек в гражданском присматривают, как бы чего не случилось.
– Твоя безопасность – моя ответственность, а не здешних стражников.
– Ты же не будешь ходить за мной по пятам следующие пять лет?
– На острове это не потребуется, там строгие меры безопасности, – Нат призадумался. – Хотя, конечно, при желании и их можно обойти…
Я заскрипела зубами, но тут в разговор неожиданно вмешалась Изабелла:
– Гризельда права. Мы не можем вечно ходить за ней. То есть, можем, конечно, но, во-первых, это привлечет то самое лишнее внимание, которого мы стараемся избежать. А во-вторых, разве за этим она едет на учебу?
Натаниэль нахмурился, пристально оглядел округу и нехотя кивнул:
– Что ж, прогуляйся. Только не уходи далеко. Скоро мост опустится, и мы поедем дальше.
Я с огромным трудом удержалась от радостного вопля, поспешно кивнула, выскочила из кареты и степенно пошла вдоль дороги. Местный рынок оказался куда более шумным, чем ярмарки в нашем королевстве. Торговцы во весь голос расхваливали свои товары, от жареных в масле пирожков и соленых семечек до верхней одежды и каких-то загадочных приборов. Покупатели отчаянно торговались и требовали скидок, так что гам стоял просто неимоверный.
Толпа собралась нешуточная, несколько раз меня чувствительно толкнули. На мгновение захотелось вернуться в карету, но я тут же напомнила себе, что мэтрине Штольц, то бишь, мне, в таких местах бывать не впервой. Огляделась и перешла к рядам, где торговали одеждой. Тут было свободнее, так что я осмотрела несколько прилавков, удивляясь причудам моды.
Ближайший продавец, крупный загорелый мужчина с пышными усами, громогласно уверял молоденького парнишку, что выбранный головной убор непременно нужно купить. Цилиндр съехал с головы покупателя и удерживался только на оттопыренных ушах.
– Как тебе идет! Бери, не сомневайся!
Вид у пройдохи-торговца был до того честный, что я не удержалась от сдавленного смешка. Собеседники тут же повернулись ко мне. Продавец нахмурился, но парень успел первым.
– Ну как?
В его глазах горела такая отчаянная надежда, что правдивость во мне вступила в ожесточенную схватку с вежливостью.
Торговец с подозрением поинтересовался:
– Это что, твоя сестра?
Покупатель отрицательно мотнул головой, и усач тут же потерял ко мне всякий интерес, вернувшись к уговорам:
– Бери! Всего за пять серебряных монет отдам, практически даром!
– Сколько? – я даже задохнулась от возмущения и моментально отбросила дипломатию. – Не вздумай! У тебя такой вид, как будто печную трубу на голову надели!
– Да что эта деревенщина понимает в моде? – оскорбился продавец.
– Понимаю, что вы тут неходовой товар пытаетесь всучить втридорога!
Усач понизил голос, глядя на паренька, как кот на мышь:
– Ты ведь на алхимика собираешься поступать. Уж поверь мне, я всю жизнь около университета живу, они всегда ходят в цилиндрах.
– Сильно в этом сомневаюсь! Если уж надо будет, купишь на острове.
– Вот сразу видно, что эта мерз…
Я метнула в нахала надменный взгляд, и он поспешно сменил тон:
– Кхм, то есть, мэтрина, в здешних делах не разбирается. Если без него приедешь, все сразу поймут, что ты об этих неписаных правилах ни сном, ни духом. Выбирай, дело твое.
Мальчишка отчаянно заморгал.
Пробудившаяся во мне старшая сестра еще раз попыталась воззвать к его разуму:
– Да он же тебе велик!
Продавец довольно ухмыльнулся:
– Последний остался. Разобрали твои будущие сокурсники, не такие прижимистые. Один ты будешь без цилиндра.
Мальчишка сглотнул. Пять серебряных монет явно были для него весомой суммой, но опасение победило. Он потянулся к потрепанному кошельку.
– Удивительное дело, – раздался веселый голос. – Я пять лет проучился на алхимическом факультете, а цилиндров ни разу в глаза не видел.
Новый участник нашей беседы оказался крепко сложенным парнем в дорожном костюме. Ростом он был чуть выше меня, темные волосы вились пружинками, голубые глаза лукаво смотрели из-под очков.
– Ганс просто пошутил, правда?
Продавец выдавил кривую улыбку:
– Конечно, Джастин.
– Но если ты по-прежнему хочешь купить этот шедевр, действуй.
Мальчишка улыбнулся с явным облегчением:
– Пожалуй, воздержусь.
Глядя на вытянутое лицо усача я не смогла удержаться от торжествующей усмешки. Он гордо отвернулся и пристроил цилиндр обратно на прилавок. Пока мы втроем выбирались из торговых рядов, новый знакомый то горячо благодарил нас обоих за спасение своего кошелька, то сыпал вопросами об университете и алхимиках с такой скоростью, что Джастин не успевал отвечать.
Когда толпа вокруг поредела, Джастин предложил продолжить разговор за столиком ближайшего кафе. Мальчишка с энтузиазмом согласился. Я убедилась, что кареты все еще стоят, и собиралась сделать то же самое, но в этот момент дорогу заступил появившийся из ниоткуда незнакомец. В этом мужчине было нечто неприятное. Черный дорожный костюм был дорогим, черты лица – правильными, но холодные зеленые глаза в сочетании с абсолютно лысым черепом делали его похожим на змею.
Он холодно улыбнулся:
– Очень рад наконец тебя увидеть, дорогая племянница.
Я оглянулась через плечо, но поблизости больше никого не было.
– Вы меня с кем-то спутали.
– О нет, я говорю о тебе.
– У меня только один дядя, и вы на него совсем не похожи.
– Просто ты многого не знаешь, Гризельда.
Такое начало не сулило ничего хорошего. Я огляделась в поисках стражников, и с внезапной тревогой поняла, что голоса окружающих отдалились, став бессмысленным шумом.
– Они нас не слышат, – кивнул незнакомец. – Видишь ли, я – чернокнижник. Глупое слово, но деревенщин впечатляет. У черной магии есть особенность. До того, как заклинание подействует, его может почувствовать только тот, в ком есть родственный дар. А он встречается очень редко. Поэтому все эти олухи-стражники, не говоря уже о прочем сброде, ничего не заметят, пока я не захочу.
По спине пробежал холодок. Я отчетливо поняла, что самозваный дядя опасен. От активации его заклинания не стоило ждать ничего хорошего. Я отчаянно огляделась и убедилась, что на нас никто не обращает внимания. Действовать предстояло самостоятельно.
Я украдкой опустила руку в карман платья. Кастет сейчас не поможет. Безумный или нет, маг явно не подпустит меня к себе на расстояние удара. Оставался пистоль. Нужно только снять его с предохранителя и можно будет выстрелить прямо через платье. Если попасть магу в ногу, колдовать он, скорее всего, не сможет.
Сильные эмоции нарушали концентрацию, как я неоднократно проверяла на своих братьях и сестрах. Опытного мага не отвлечешь ударом шишки в нос, но боль от ранения может сработать. Тогда окружающие очнутся, и злодея скрутят маги из патруля. Меня наверняка тоже арестуют, но с этим будет проще разобраться, чем с чокнутым чернокнижником.
Подвоха от меня он явно не ждал, заклинанием не сковал, даже обыскать не озаботился. Загвоздка была только в одном. Щелчок снятого с предохранителя пистоля он услышит, слишком уж тихо сейчас вокруг нас. Значит, я вполне могу не успеть выстрелить, а второй попытки мне никто не даст. Чернокнижника нужно было отвлечь. Образ недалекой избалованной принцессы для этого подходил идеально.
Я капризно оттопырила губу:
– Вы должны называть меня Ваше высочество!
Незнакомец скривился:
– На принцессу ты не тянешь, мэтрина Штольц. Ни манер, ни воспитания, вся в мать.
– Выбирайте выражения, – процедила я ледяным тоном, на мгновение забывшись.
Чернокнижника мои слова явно позабавили:
– А иначе что? Тут некому заступиться за тебя, глупышка.
Я уставилась в землю, изображая смущение, и с тревогой осознала, что впервые в жизни вижу следы заклинания. На уроках это удавалось даже трехлетней Бет, а мне никогда. Должно быть, потому, что ни один из преподавателей не владел черной магией. Теперь же я отчетливо различала вокруг разрастающуюся черную плесень. Выглядела она крайне скверно.
– Что вам нужно?
Дрожь в голосе чернокнижник посчитал действием своих угроз, а я с отчаянием поняла, что мой блестящий план может не сработать. Слишком большую площадь охватывали следы черной магии. Они начинались от самого обрыва и тянулись к дороге и стоящим каретам. Что-то подсказывало, что если враг успеет активировать чары, несмотря на выстрел, будет несладко не только мне, но и всем окружающим.
Чернокнижник злорадно усмехнулся:
– Пустячок. Всего лишь корона, которую прибрал к рукам твой отец. Видишь ли, корона – это наш родовой артефакт. Сейчас он охраняет вашу отвратную семейку. Выманить твоих родителей на окраину королевства не удалось, они перемещались вместе с детьми под прикрытием талисмана. К счастью, случился твой удачный отъезд.
– Так это был ты? Все эти происшествия случились не сами собой!
– И это только начало. Вот когда корона окажется у меня, Грегори попляшет. А чтобы избавить его от сомнений, я в клочья разнесу эту переправу. И намекну, что это лишь малая часть того, что ждет его любимую старшую дочурку. После такого он мне не только корону, он мне все королевство отдаст. А засомневается – так я найду, чем его убедить.
Маг посмотрел на меня с торжеством:
– Сейчас заклинание тебя не затронет, потому что ты стоишь рядом со мной. Хочу, чтоб ты увидела, на что способна черная магия.
Свободной рукой я указала на переправу, забитую народом:
– Что будет с этими людьми?
– Мирно упокоятся под обвалом. Ты решила приехать сюда и этим обрекла их на гибель. Можешь любоваться на дело своих рук.
Плесень под ногами пошевелилась. Стрелять было бессмысленно, заклинание уже действовало. Выстрел заставит мага убрать контроль, и тогда земля под нами мгновенно провалится. Чернокнижник отвлекся от меня и забормотал заклинание. Пистоль и кастет мне сейчас помочь не могли, но в кармане лежало кое-что еще. Волшебная лампа.
Не было времени думать о последствиях заключения сделки с джинном. Это был единственный шанс спастись самой и спасти тех, кто мирно ехал в университет. Не давая себе передумать, я потерла лампу и выпалила свое желание. Успела увидеть, как черная плесень исчезла, а лицо чернокнижника перекосилось от злости, а потом все накрыла темнота.