Артур
– Добрый вечер, – здороваюсь, останавливаясь в дверях кабинета Громова.
– Здравствуй, Артур, – Татьяна Владимировна поднимается с дивана и направляется на выход. – Поужинаешь с нами?
– Спасибо, – качаю головой. – Я заехал ненадолго, только поговорить.
Кивнув, она выходит из кабинета, а я захожу и закрываю за собой дверь.
Гром встает и подходит ко мне. Пожимает руку и кивает на диван.
– Выпьешь? – спрашивает и подходит к бару, становясь спиной ко мне.
– Не откажусь.
Жду, пока Гром нальет нам виски, передаст один стакан мне и устроится на большом кожаном кресле сбоку.
– Как ты? – спрашивает он.
– Нормально.
– Я был на похоронах твоего отца. Мне жаль.
– Да, – коротко отзываюсь, чтобы просто отреагировать.
– И тебя видел. Ты не подошел.
– Он сам так хотел, – напоминаю Грому.
– Я помню. Но, подозреваю, ты приехал не о нем поговорить.
– Нет. Я решил занять его место. Стать преемником.
Алексей Валерьевич задумчиво смотрит на меня. Делает пару глотков виски и кладет руку на подлокотник. Двигает кистью, а льдинки в бокале приятно постукивают, разбавляя тишину.
– Тебе придется выйти из тени.
– Я знаю. Но проблема не в этом. Я не посоветоваться приехал, а с предложением.
– Я весь внимание, – произносит Гром, и я буквально чувствую, как накаляется атмосфера в кабинете.
– От армии отца откололась некоторая часть. Новое формирование возглавил Бабанов. Думаю, вы знаете, кто это. – Громов молча кивает, нахмурившись. – Он хочет все. В смысле, город целиком. Не только мои территории, но и ваши.
Челюсти Алексея Валерьевича сжимаются, и на них начинают играть желваки.
– Вот сука, – шипит он и делает еще глоток. Я тоже пью виски. Выдержанный, с ярко выраженным древесным привкусом.
– Я понимаю, что вам эта война сейчас совсем не с руки. И также знаю, что он начнет бить по самому слабому месту в вашей семье. Либо чтобы ослабить, либо чтобы все же втянуть в войну, но попутно истощить. Бабанов хороший стратег и не идиот в управлении армией. Не зря же он был советником отца. Вы знаете, отец всегда нанимал лучших. К тому же, Бабанов бывший силовик, как и мой отец. Так что мозги там заряженные. Именно поэтому он сразу будет метить не в вас лично, а в вашу семью. Детей и женщин.
– Я это понимаю. Без обид, Артур, но я в этом бизнесе подольше твоего.
– Я помню, – киваю.
– Я так понимаю, твое предложение заключается в том, чтобы территории остались с прежними границами.
– Вы начнете терять свои, – заявляю и жду реакцию.
– Потому что ты их решил забрать? – спрашивает он. Голос Грома становится ниже, и я чувствую, что от него веет опасностью.
– Готов подхватить их для защиты.
Брови Громова на секунду взлетают вверх.
– Ты? – усмехается он. – Артур, ничего личного, но ты в этом бизнесе без году неделя, а я – всю жизнь.
– Я не пытаюсь с вами воевать. И пришел не ради того, чтобы угрожать. Выслушайте.
– Давай, – кивает он и откидывается в кресле. Смотрит на меня, как на маленького ребенка, который пытается ввязаться в кровопролитную войну с водяным пистолетом.
– Алексей Валерьевич, передела территорий не избежать. Вопрос в том, кто выйдет из этой войны победителем. У Бабанова есть только его армия. Мы с вами можем объединиться, и тогда по численности и силе наша армия будет в несколько раз превосходить бабановскую.
– Я вышел из игры, – говорит мне Гром. – Своих сыновей я туда не пущу. Мне хватит Ильи, – напоминает он о своем погибшем старшем сыне.
– Я и не говорю вам в это ввязываться. Я сделаю все сам. Вы только дайте ресурс и примите мое предложение.
– О том, чтобы отдать тебе мои территории? Артур, пойми, даже если я вне игры, это не говорит о том, что я готов отстегивать купюры за защиту кому бы то ни было. Тебе или кому-то другому. То, что принадлежит мне, я буду защищать. Слишком высокую цену я за все это заплатил.
– Мне не нужны деньги и ваши зоны влияния.
– А что ты хочешь?
– Хочу отблагодарить вас за защиту, которую вы мне давали. И сохранить территории с теми границами, в которых они находятся сейчас. А еще помочь защитить вашу семью. В идеале это можно решить объединением. Чтобы все оставалось в одних руках.
– Что-то у меня не вяжется, – произносит Громов, прищурившись. – Как ты себе это представляешь?
– Вы собрались выдавать Серафиму замуж. Выдайте за меня.
В кабинете повисает звенящая тишина. Брови Алексея Валерьевича съезжаются на переносице, и он сканирует меня тяжелым взглядом. Будь я чуть послабее характером, меня бы уже прижало им к земле, как бетонной плитой. Весь город знает, что Громову не обязательно доставать пушку, чтобы дать собеседнику понять, что в следующей секунду ему могут вынести мозги.
– Не торопитесь отказывать, – добавляю. – Я понимаю, что кажусь не лучшей партией для Серафимы. Но я все это делаю для объединения. Капиталов, территорий, сфер влияния. Такую стратегию использовали даже в средние века, ради сохранения мира заключая браки между королевствами.
– Я не собирался выдавать дочь замуж, – качает он головой, произнося слова тихо и спокойно. Обманчиво спокойно. – Я сказал так, чтобы она притормозила со своими гулянками. Даже если тебе показалось, что это намерение было серьезным, ты ошибся. Артур, я люблю свою дочь, ты это знаешь. И выдам ее замуж только по любви. Это с парнями я мог позволить себе экспериментировать. Симу такой расклад может сломать, а я этого не допущу.
– Поэтому я и предлагаю себя, – произношу и прочищаю горло. – Никто не будет относиться к Серафиме так, как я, – добавляю твердым, уверенным голосом. – И я готов сдохнуть ради ее полной безопасности.
– Не понял, – хмурясь, тянет Алексей Валерьевич. – Ты что, влюблен в мою дочь?