Осенью в дождливый серый день,
На работу прискакал Олень…
Верные рыцари планшета и прайса заседали в душном помещении, облепив круглый стол – гордость нашего конференц-зала. Артур Викторович, руководитель нашего филиала, заунывно вещал о том, что продажи слегка упали, больно ударившись о нижнюю линию графика. Вся вина целиком и полностью лежит на рыцарях, которые последнее время плохо сражаются за полки в магазинах, разучились давать отпор конкурентам и перестали с честью нести гордое знамя «лидер рынка номер один… апчхи! … надцать!»
Укомплектованный «засланец» из Главного Офиса, настоящий волшебник от продаж, которого послали к нам понимать и поднимать показатели, отгонял назойливую муху, все норовившую усесться на образец нашей новой продукции – детский сок «Оносик». Не знаю, как потребителей, но муху, ассоциации и предчувствия обмануть не удавалось. На этикетке «будущего лидера рынка» была изображена стрёмная животина ярко красного цвета с выпученными глазами и огромным носом. Натуральная смесь бульдога с носорогом, зато в модных кедах! Судя по вымученной улыбке, животинка помучается еще немного и торжественно издохнет, на радость маленьким потребителям и взрослым «за это заплатителям». Страдание в глазах свидетельствовало о том, что ждать осталось совсем недолго. На обратной стороне упаковки животинка тянет свою трехпалую лапу к нам, как бы моля о помощи: «Я не хочу жить таким! Дизайнеру вообще за меня не заплатили! Прикончите меня, умоляю… Люди, не будьте такими жестокими!»
Артуру Викторовичу, который молча вертел в руках новый сок, однажды удалось вытащить меч продаж из камня кризиса, но он был уже слишком стар, чтобы сумасшедшим зайцем скакать по всем маршрутам и договариваться за «место под солнцем в прикассовой зоне». Настолько «стар», что короны «руководителя филиала» ему было мало. В связи с чем, требовался трон с мягкой подушечкой, горностаевая мантия, пожизненный респект и свита из тех, кто умел зализывать травмы седалища, причиненные руководством в связи с невыполнением общего плана продаж.
В отделе продаж работали настоящие волшебники. Еще бы! После вчерашнего корпоратива, на котором я не присутствовала, но о котором уже наслышана, они готовы были продать все, включая душу дьяволу. Недорого. За бутылку холодной минералки. Муха подлетела к ним и сдохла. Я, менеджер по VIP – клиентам, сидела в уголочке, обдуваемая кондиционером, тревожно поглядывая на треснутый экран телефона, который мигал в беззвучном режиме. Слово взял «засланец», вертя в руках коробочку с соком и небрежно приклеенной к ней соломинкой.
– … сразу запустили акцию! На каждой упаковке сока есть буква. Нужно собрать слово – название сока, чтобы получить еще один такой же сок в подарок! – вещал он, раздавая нам соки «на дегустацию». Народ сначала оживился и стал ковырять дырочки в своих соках, но первый же глоток поумерил пыл. Поскольку сплевывать было некуда, пришлось глотать. Одна только Олечка догадалась спустить все обратно в соломинку, скромно потупив бесстыжие глазки.
Жадные родители, вдруг появившиеся в моем сознании, уже кочуют из магазина в магазин, интересуясь, не попадалась ли кому-нибудь буква «п», а то у них что-то не складывается. Я посмотрела на сок в руке. Киви – огурец. Вкусовым рецепторам конец! Мне попалась буква «С». Отдел продаж уже сложил слово из своих пачек, но сознаваться не хотел.
– Название сока придумала пятилетняя дочь генерального! – гордо возвестил «засланец». – В связи с чем, оно будет понятно для целевой аудитории. В следующем году, мы собираемся выпустить линейку новых соков. «Апорик». А пока что у нас пять новых вкусов! Заметьте, соки фруктово-овощные. Абсолютно новый продукт на рынке! Считайте, двойная польза! Пять, я подчеркиваю! Пять новых вкусов. Банан – кабачок, вишня- морковь, киви-огурец, клубника-томат и персик-патиссон … Но это еще не все…
Было у меня такое ощущение, что на конвейере произошел сбой, содержимое двух цистерн вылилось на пол и смешалось в дикой пропорции, но умелые маркетологи, заставили виновных не просто расхлебывать, но еще и записывать на что это похоже, а потом побежали заказывать новые этикетки. Пока цеховики ведрами собирали «прорыв года», пока дизайнер заливал горе алкоголем, рисуя под покровом ночи неизвестного науке зверя, ушлые продажники уже разработали и согласовали с руководством рекламную стратегию.
«Банан – кабачок! Пей, дурачок!» – задумалась я над рекламным слоганом, сидя, как на иголках. – «Клубника-томат. Шах и мат! Киви-огурец! Не сок, а капец! Персик – патиссон! Мой страшный сон!»
– … выпустить серию магнитов и календарей. Я привез вам небольшие календари, правда, на этот год. На каждом календаре есть веселая загадка. Малыши это любят! – расписывал нам рекламную стратегию оптимистичный менеджер. – Разгадкой везде будет слово «Оносик». Например, отгадайте-ка, ребятки! Кто в кустах играет в прятки? Видите, в кустах спрятался «Оносик»?
«Я догадываюсь, что он там делает!» – мысленно простонала я, пытаясь сохранить серьёзное лицо, глядя на бедного зверя с этикетки. Осталось исступленно биться головой о факт, перед которым нас поставили.
– Дети должны угадать! Это не так уж и сложно. Оносик войдет в пантеон брендовых зверьков и будет узнаваем всюду. Как этот кисломолочный динозаврик… Или как бисквитный мишка… А потом потянет за собой своего друга Апорика.
«Сомневаюсь, что Оносик, будет приносит бабосик!» – промелькнуло у меня в голове, глядя на маленькую пачку сока, которую мне выдали для приема внутрь. «Киви-огурец» – это еще не самое худшее из всего ассортимента. Теперь понятно, почему Оносик мечтает сдохнуть, как можно скорее.
– А вот еще загадка! – «засланец» достал новый календарь. – Давайте, отгадывайте! Знают взрослые и дети, он быстрее всех на свете! Кто это?
Все молчали. Я представляла, как порождение маркетинга устремляется в сторону WC, вопя, чтобы срочно дали дорогу! Мой сок в руках уже нагрелся. Мне предстояло уговаривать крупных клиентов на оптовые заказы «Оносика», и мысль об этом меня удручала. Но больше всего меня удручали звонки, поступающие один за другим на мой старенький телефон. Сменить номер я не могу, ибо его знают все клиенты, поэтому оставалось просто сбрасывать.
– Видите, мы даже кеды ему придумали! Оносик быстрый, сильный, непредсказуемый! Все, как любят дети! – произнес «сектант». Он бережно свернул календарь в трубочку и бросил к буклетам. – И чтобы визуалка висела в каждой точке. На уровне глаз. Договаривайтесь с магазинами! Срывайте конкурентов, клейте Оносика! И не забывайте про брендовые ценники. Почему половина точек не знает, что наша компания называется «VROT». Почему я не вижу брендовых ценников? Вы же знаете, что за это полагаются штрафы!
Я сидела и думала, суждено ли Оносику вырасти и стать Оносом. Мой телефон снова мигал в руке, заставляя меня заметно нервничать. Он не просил, не умолял, он нагло требовал, чтобы я тот час же все бросила и взяла трубку. Так может звонить только мама, купившая отбивные, а после двух пропущенных, твердо решивших, что из тебя, или …
– А теперь перейдем к оргвопросам. Вся команда оштрафована. За неумение представляться в точках. Мы что? Зря вам давали методички? Мне сейчас экзамен устроить? – «засланец» смерил нас презрительным взглядом. – Вы как представляетесь? Соки, Иванова, компания «VROT»! А надо как? Как, я спрашиваю? Что у вас в методичке написано? Здравствуйте, соки, Ипатьево, «VROT», менеджер по продажам Иванова.
– А «VROT», Ипатьево можно? – сардонически спросил кто-то из отдела продаж. Завод перевозить проблематично, компанию с зарубежными инвестициями переименовывать – накладно, а методичку изменить не позволяет гордость.
– Можно и так! Но чтобы название села, где размещен завод, было рядом с названием фирмы! Лица, принимающие решение сразу обращают на это внимание. Так что через месяц сюда приедет директор и лично будет проверять, как вы разговариваете с клиентами! Вы что? Думаете, что методичку дураки написали? – возмутился до глубины своей сектантской души «засланец». – Мы устроим экзамен. Готовьтесь! А теперь еще одна новость. Плохая. В связи с тем, что компания встает на путь развития, мы решили сократить одного из вас. Кто это будет, мы с руководством пока не определились. Думаю, что проверка покажет…
Меня уволить не должны. У меня неплохие результаты. Точнее, не самые худшие! Скорее всего, сольют Олечку. Она не дотянула до плана сорок процентов, на ее совести самая большая дебиторка, да и на прошлой проверке показала себя плохо. Ребенок болел.
Дверь в конференц-зал распахнулась неожиданно. На пороге глядя на нас, как бык на матадора, стоял автор двадцати восьми пропущенных на моем телефоне. Сжимая в кулаке телефон и ключи от машины. Его рога царапали потолок, оставляя глубокие борозды на гипсокартоне. Шучу. Нет у него рогов. Он сам их себе придумал! Сам придумал и поверил! Шагом уверенным и неумолимым он двинулся в мою сторону. Именно так двигаются эпические герои навстречу с древним экономным злом, выползшим из бездны мрака с пакетом дешевого печенья для последующего порабощения мира.
– Ты почему не отвечаешь, шлюха! – рявкнуло рогатое чудовище, свирепо обводя глазами всех присутствующих. В тишине раздалось одинокое «сёрбанье». Кто-то распробовал. Это именно тот звук, когда сок уже закончился, но жадный покупатель считает своим долгом пропылесосить пачку изнутри.
– Ты что здесь делаешь? У меня совещание, – спокойно ответила я, стараясь сохранить свой авторитет. Объяснять, что это чудовище для меня уже два месяца – никто, я не собиралась. Точно так же, как и сообщать всем, что рога у него выросли не по причине моих «измен», а просто потому, что он – козел. В историю о том, как мне пришлось переехать в соседний город налегке и на попутках, я тоже не горю желанием увековечивать в местной светской хронике.
– Извините, нам с Любой нужно серьезно поговорить. Я – ее жених, – чудовище схватило меня и потащило к выходу, больно сдавливая мое плечо. – Просто Люба на прошлой работе проворовалась… Подсела на кассу… До сих пор долги отдаем. А утром она и у меня деньги вытащила… А сегодня последний срок оплаты кредита, который я взял, чтобы погасить ее долг. Сейчас мы с ней поговорим, и она вернется. Возможно.
Судя по лицам, вопрос «кого уволить» уже не стоял.
– Клевета! Ты мне – никто!– возмутилась я, пытаясь вырваться. – Ты что за ерунду рассказываешь? Мы с тобой расстались два месяца назад. Я не хочу тебя больше видеть! Отпусти меня!
Артур Викторович прокашлялся:
– Думаю, вам лучше поговорить дома. Можете завтра на работу не выходить. И послезавтра – тоже.
«Блин, а казалась вполне адекватной…» – шептался отдел продаж.
– Любовь, зачем ты мучаешь меня? – прошептал Олень, уставившись на меня воспалёнными глазами и больно сжимая мое плечо. И, правда, зачем?
Тщедушный очкарик Саша из отдела продаж, наш извечный Д’Артаньян и правдоискатель, встал и вразвалочку подошел к Оленю. Саша уже неоднократно был бит и ломан, но вы ничего не понимаете! У него в душе живет настоящий супергерой по имени «Отгребатель». Пока что борьба со злом у него идет не очень. Зло в виде пьяных приставальщиков, гопоты, наркоманов разной степени обколотости, пока побеждает и лидирует. По очкам. По которым слабовидящему Саше достается регулярно.
– Опусти ее, живо. Иначе сейчас полицию вызову! – громко и даже как-то чересчур торжественно произнес Саша, выпячивая грудь.
– Полицию? – переспросил, рогоносец и достал корочку. Этой корочкой он ткнул в изумленное лицо Саши, причем так, что у него съехали сначала очки, а потом съехались глаза. – Звони! Давай! Только не удивляйтесь, если завтра ваша контора прикроется! Так, значит, это ты? Да? Новый любовничек! Понятно!
Меня дернули, я попыталась вырваться, впиваясь ногтями в держащую меня руку.
– Это он? – страшным голосом спросил Олень, который добровольно нацепил себе рога, начищая их по утрам перед зеркалом. – Отвечай! Быстро! Это – он! Ты с ним кувыркаешься?
– Успокойся! – прошипела я, извиваясь. – Это – не он. Отпусти меня.
– Нет! – заорал Отелло, свирепо глядя на хлипкого, но героичного Сашу. – Это с ним ты шашни крутишь? А он не в курсе, что у нас с тобой свадьба? Через месяц?
– Поздравляем! – икнул отдел продаж. – Совет да любовь!
Какая-то сволочь даже одиноко похлопала.
– Не будет никакой свадьбы! Мы два месяца, как расстались! – возмутилась я, вырываясь, брызгая ему в лицо «Оносиком». Я схватила сумку и быстрее Оносика устремилась к выходу. Охранник офисного центра пропустил меня без вопросов, а я побежала на остановку, влетела в первый попавшийся троллейбус, и как только дверь закрылась, выдохнула с облегчением. Номер и работу снова придется менять. Не знаю, знает ли Олень мой новый адрес, но домой я пока не собираюсь. Надо где-то отсидеться.
– Передаем за проезд! – толстая, седая и потная кондукторша, почетный мастер «коленно-локтевого спорта», раздвигала нераздвижимое и сплющивала несплющиваемое, продвигаясь по салону и мечтая о карьере мануального терапевта. – Следующая остановка «Библиотека»! Кто спрашивал «Библиотеку»? За проезд передаем! На линии работает контроль!
Я стояла, пытаясь дышать ровно. Олень все-таки меня нашел. Мы расстались два месяца назад, по причине вполне понятной. Мои родные, обработанные Оленем до состояния: «Этот парень – самый лучший парень на земле», шокированные липовой справкой, отписанной на мое имя по форме, напоминающей название класса и буквы параллели, свято верили, что у меня психические отклонения, а он, воплощение любви и заботы. И когда я рассказывала маме о том, как часто целуюсь с ковром, и как меня обнимают за горло так, что дышать нечем, моя мама посочувствовала, а потом набрала номер. Догадайтесь чей? И тут же прискакал Олень, дико извиняясь за то, что отпустил меня одну, рассказывая про какие-то неведомые таблетки, которые мне прописал неведомый доктор. И которые, как ни странно, я сегодня забыла принять.
Подруги завидовали. Еще бы! Мальчик не только состоит из органов, но еще и работает в них. А то, что он обещает пустить меня на органы, если докажет факт моей «измены» – это неземная любовь. Пока его друзья хватали звезды с неба и прикалывали их к погонам, Оленя, почему-то не повышали. Он уже рассчитывал, что ему обломится повышение, но обломался. И после этого началась сказка всей моей жизни. Не так стою, не так смотрю, не так одеваюсь. В доме появились камеры наблюдения, моя переписка отслеживалась, моя почта была взломана, а распечатка моих звонков лежала у него на рабочем столе. И все это время я умудрялась ему «изменять». Я «изменяла» ему с соседом, с первым встречным, с каким-то мифическим Алешей, о котором я сама не догадывалась. Зато делала это с частотой, которой завидовали мышки – нимфетки и кролики – сексоголики. Я «изменила» с продавцом в магазине, с парикмахером, с таксистом. Причем, делала это одновременно в разных местах, с разными людьми, в разных концах города. Каблуки – попытка измены. Накрашенные ресницы – считай, измена. Обтягивающая футболка – привет, ковер! Я умудрялась «изменять» ему даже с его друзьями по работе, о которых знала только лишь, что это – Серый, Вовчик и Сидр. За месяц я легко переплюнула развратную Мессалину, стать объектом зависти царицы Клеопатры, а Лукреция Борджиа, склонила свою златокудрую голову перед алтарем имени меня.
Прокатившись пару остановок, глядя в окно и прижимая сумку с зарплатой, я вышла на бульваре. Неподалеку висела афиша кинотеатра, в котором шел эротический триллер, в котором махровый мазохист перевоспитывается неискушенной, чистой и терпеливой девушкой. За два часа экранного времени она умудрилась превратить закомплексованного садиста в пушистого мальчика-зайчика, готового скакать за ней хоть в кругосветку, сложив весь мир к ее разведенным ногам.
«Изменяй – не изменяй, ждет в итоге нагоняй!» – усмехнулась я, присаживаясь на лавочку. «Ничто так не греет, как батарея, к которой ты прикована наручником!» – саркастично заметил Идеальный Мужчина, который с недавних пор поселился в моей голове, уютно расположившись в подсознании.
Я купила новую карточку для телефона, доплатив, чтобы ее записали на чужое имя, краску для волос «Льдистый каштан», черные очки, закрывающие половину лица, и опасливо отправилась домой. У дома никого не было. Я, чтобы убедиться, в отсутствии слежки и засады, попросила ребятню за символическое вознаграждение посмотреть, не стоит ли в подъезде шкаф два на два. Нет, не стоит.
В голове вертелся один единственный вопрос. Как он узнал мой номер и место работы? Я забила в поисковик свое ФИО и старый номер. В ответ высветилась страница сайта компании «VROT». «Менеджер по работе с корпоративными клиентами. Любовь Лернер». И фотография, которую взяли со сканкопии паспорта. Ладно, теперь будем искать работу неофициально. А что делать? Обратиться в центр помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия? Обращалась. Если бы я и дальше полагалась на «советы с форумов», авось и закон, то травматологи знали бы меня в мое обезображенное постоянными побоями лицо, а липовая справка стала бы настоящей.
Я прошуршала интернет в поисках вакансий. Одна мне понравилась. Маленькая конторка, средняя зарплата, индивидуальный предприниматель. Прием заказов на установку кондиционеров. Сойдет!
– Алло! – спросил недовольный женский голос, как бы намекая, на то, что я попала. Она говорила с таким разочарованием, словно только что получила взбучку от начальства. Странно, но ответить должен Александр. Может быть, его так забодали звонками, что каждый раз, беря трубку, он собирает свое мужество в кулак?
– Эм… Вы предлагаете работу? – немного растерялась я, пролистывая на планшете другие вакансии. Я осторожно оторвала телефон от уха и увидела, что вместо единицы почему-то влепила семерку в самом конце. Я уже хотела извиниться и положить трубку, как вдруг на том конце раздался голос.
– Да. У нас неофициальное трудоустройство, зарплата в конвертах, припадочный директор, который терпеть не может, когда ко мне приезжает на работу муж, специфические клиенты, дебильные правила, офис хрен знает где и ненормированный рабочий день, – буркнула девица, сидящая в офисе «хрен знает где». – Помимо этого у нас не бывает выходных, никакого карьерного роста, частые командировки. Не пойму, этот козел где-то засветил мой личный номер? Он хочет, чтобы я сама искала себе замену? Нет, ну это уже наглость! Все вышеперечисленное вас устраивает?
– Эм… Я случайно ошиблась номером… – ответила я, недоумевая. Раньше я слушала совсем другое, когда звонила по выбранной вакансии. То, что мне обычно рассказывали по телефону, навевало странные мыслишки о том, какой дурак решил уйти с этой идеальной работы, освободив, таким образом, шикарную вакансию? А тут прямо сразу, честно, в лоб. А точнее в ухо.
– Правильный ответ. Пусть сам ищет! – буркнула девица и бросила трубку. Я немного подумала и перезвонила.
– Скажите адрес, я подъеду. Меня такая работа устраивает! – вздохнула я, представляя частые командировки, неофициальное трудоустройство и прочие минусы, которые в моем положении превращаются в плюсы. – Вас как зовут?
– Надежда, – буркнул депрессивный хэдхантер. Судя по звуку, она затянулась сигареткой.
– Любовь! – представилась я, ковыряя клеенку на столе. – Только не Люба, Любочка, Любка… Просто Любовь.
– Только любви нам здесь и не хватало! Вера была, Надежда была.... Ладно, сейчас продиктую адрес, подъезжай, Просто Любовь! Там вывеска есть. «Брачное Агенство», – усмехнулась Надежда на том конце, диктуя адрес. – Записала? Давай, жду.
Пока я нашла этот офис, я едва с ног не сбилась. Серьёзно окопались! Надежда, которая оказалась полненькой блондинкой в розовом сарафане и шлепанцах, стояла с сигаретой и ждала меня, нервно труся пепел в банку из-под кофе.
– И где вывеска? – спросила я, глядя на полуподвальный офис, который я без подсказок в телефонном режиме в жизни бы не нашла.
– Сейчас, – Надежда раздвинула ветки кустов, демонстрируя старую вывеску с сердечком. Какой-то хулиган содрал букву «Б» и вместо нее маркером написал букву «М», а сердце пронзил корявой стрелой.
– Мрачное Агентство? – усмехнулась я, глядя как Надежда задвигает кусты обратно.
– Зимой у нас клиентов больше, – ответила Надя толкая деревянную дверь и приглашая меня внутрь. Внутри пахло разогретой в микроволновке курицей, а в мусорном ведре, которое находилось рядом с дверью, валялась фольга. На столе стояла почерневшая от непрекращающегося чаепития кружка. В кружке остывали остатки чая.
– Когда ты в последний раз живых клиентов видела? – поинтересовалась я, оценивая уровень сервиса и рекламную компанию.
– Десять минут назад. До сих пор руки трясутся, – ответила Надежда, допивая чай. – Если продержишься здесь три месяца – Гимней Гимнеич выполнит любое твое желание. У меня, например, оно только начало исполняться! Хотя я и проработала здесь месяц.
– Какое желание? – поинтересовалась я, глядя на потертые кресла, старый столик с узором из кружков от кружек, картинки в стиле «фэнтези», украшавшие стены.
– Свалить отсюда побыстрее! – прокашлялась Надежда, допивая чай и снова водружая кружку на стол.
Когда твоя предшественница, передавая тебе дела, спешит слинять из офиса, а на вопрос: «Ну и как вообще тут?», смотрит обреченными глазами негра с хлопковой плантации, а при любом телефонном звонке вздрагивает, как на электрическом стуле, становится понятно, что вместе с делами придется принимать успокоительное. Но я готова. Я сейчас в том самом состоянии, в котором, сжимая билет в один конец, закладывают взрывчатку в астероид, бросаются с гранатой под танк, не раздумывая отправляются в сомнительные квесты без шансов на возвращение.
– С зарплатой проблем нет, – она стащила со стола огромный каталог и развернула его передо мной.
«Нет зарплаты – нет проблем!» – мысленно согласилась я. Может, уйти? Ладно, мне просто самой интересно.
– Так, смотри сюда, как там тебя? – Надя торопилась, поглядывая на часы, пролистывая каталог так быстро, что я не успевала ничего рассмотреть. – Любовь? Отлично! Смотри сюда, Люба. Вот – каталог! Я тут все разложила, как директор любит. По порядку. Вот пустой файлик. Видела? Отлично. Вот здесь, за соседним лежит лист с кандидатом из пустого файлика. Его никому не показывай. Поняла? Никому. Никому не предлагай. Вечером, когда будешь уходить, положишь его на место. Гимней Гимнеич все проверяет!
Я ответственно кивнула, с легкой усмешкой.
– Ты меня слушаешь? Мне через час ко врачу надо! Швы снимать! – в сердцах рявкнула Надя, швыряя каталог на стол.
– Порезалась? – участливо спросила я, сочувственно глядя на ее замотанную бинтами руку.
– Порезали! Зубами. Не важно… – огрызнулась Надя. – Туалет я тебе уже показала… Про швабру помнишь? Швабру, если заставит мыть полы, выжимай тщательно! А теперь самое … интересное. Держи!
Надя сняла с пальца серебряное кольцо с большим белым камнем и сунула его мне в руку.
– Это – кольцо экстренного возврата. Поворачиваешь камень – возвращаешься. Но на него сильно не надейся. Оно барахлит. Я уже понадеялась… Спасибо, хватит с меня! А вот здесь, – Надя тряхнула челкой и открыла дверь в какую-то комнатушку. – Здесь проход. Смотри, вот – медальон «превращения». Он лежит на подставке. Пока он лежит на подставке – он заряжается. Когда он заряжен – камень зеленый, когда желтый – это половина заряда. Как только камень становится красным – заряд заканчивается и нужно возвращаться. Не тяни! Возвращайся сразу. Кольцо может барахлить, но ты пробуй. Кстати, кольцо можешь брать с собой домой. Я всегда так делала. Оп! И ты на работе! Обратно на транспорте. Зато опаздывать не будешь. Только медальон превращений не выноси. Гимней Гимнеич тебя за это по головке не погладит!
– Что значит «превращения»? – поинтересовалась я, глядя на зеленый цвет камня на медальоне.
– Положи руку на него! – Надежда распутала цепочку, а потом сунула его мне. Я положила руку, тяжело вздыхая. – А теперь смотри.
Через пару секунд передо мной стояла я. Я шарахнулась в сторону.
– Так, спокойствие! Будем надеяться на лучшее! – Надежда сняла с меня медальон и снова стала собой. – Нет, худеть не буду… Непривычно! Смотри внимательно! Нажимаешь сюда. Клиентка кладет руку. Медальон считывает внешность, и ты можешь принять ее облик, а потом идти на свидание с выбранным ею кандидатом. Пробуем!
Надежда положила руку на медальон, а потом одела его мне на шею, больно дернув за волосы.
– Пардонь! Сейчас берешь, подходишь к зеркалу, нажимаешь сюда и … – услышала я голос позади себя.
Перед зеркалом стояли две сестры-близняшки. Одна нетерпеливо закатывала глаза, дергаясь на месте, а вторая застыла с видом ребенка с особенностями развития и открытым от изумления ртом.
– Все, поигрались и хватит! Поняла принцип работы? Есть возможность генерировать себе внешность. Вот я – Анжелина Джоли… – Надя достала телефон и показала фотографии на фоне знакомой комнаты. Я шарахнулась, глядя как правый глаз «Анжелины» съехал на щеку, нос замахнулся на Майкла Джексона, а несимметричный подбородок – лопата, сразу говорили о «сильной личности». Жить с таким подбородком может только «сильная и невозмутимая личность». Отдаленное сходство прослеживалось только в прическе.
– Нет, ну в целом.... – помялась я, глядя на жертву пластического хирурга – садиста. – Сходство есть…
– А вот я – Мерлин Монро! – похвасталась Надежда, повергнув меня в ужас. На счет Мэнсона я еще была согласна, но не… – Нет, ну штука прикольная. Особенно, когда делать нечего! Вот здесь на полке стоят разные флаконы. Не знаю, что в других, но вот этот вот, большой, убивает запах. Мало ли, вдруг чужой жених тебя нюхать будет? Я не знала, поэтому мне через полчаса снимать швы…
Надя подошла к большому зеркалу в обрамлении какой-то позолоченной растительности, повернула какой-то цветок, и зеркало стало черным.
– Вот – выход в мир. Мы называем его Азерсайд. Выбросит куда придется, так что не рискуй. Чтобы выбрать, куда тебе надо – нажми на этот цветочек. Смотри! Тут названия. Выбирай. Типа надо на реку …эм… Сираль. Читай внимательно, а то потом придется возвращаться. Тебя выбросит в радиусе километра. Дальше – ориентируйся по местности. Слушай! У тебя обезболивающего нет?
– А у тебя успокоительного? – спросила я, пытаясь поверить своим глазам.
– В столе. Там на донышке осталось… – вздохнула Надежда, хватаясь за бок.
– Может, в полицию обратишься? Искалечили на рабочем месте? – задумчиво спросила я, глядя на страдания своей предшественницы. – Тебе полагается компенсация. Ты быстро встанешь на ноги, директор быстро сядет на нары.
На меня посмотрели, как на больную, а потом подняли зеленую кофту, показывая след от чьей-то когтистой лапы.
– Оборотень! Хорошо, хоть поцарапал, а не укусил! У них сейчас брачный период! – сглотнула Надя, опуская кофту. – У Гимнея Гимнеича все схвачено. Бизнес абсолютно легальный. Все как надо! Ни одна проверка ничего не нашла!
– И что? – спросила я, медленно выдыхая. – Сюда приходят клиенты?
– Приходят… Сама увидишь… Как- не знаю, но как-то находят! – вздохнула Надежда, ковыляя к своей сумке и роясь в ней в поисках таблеток. – Конфетку хочешь?
На стол лег потертый леденец.
– И помни! Правило первое. На свиданиях с женихами нельзя целоваться. Обниматься – можно, целоваться нельзя. Спать, разумеется, тоже нельзя. Нельзя раскрывать свою личность. Ты ищешь не для себя, а для клиента, поэтому не вздумай палить контору. Остальные правила узнаешь позже… – вздохнула Надя. – Ключи от офиса на столе.
– Я, наверное, пойду! – вздохнула я, пытаясь переварить все услышанное.
– Никуда ты не пойдешь. Разве что домой, чтобы завтра выйти на работу! – заметила Надежда, глядя мне на руку и открывая дверь. – Часы твоей работы уже начали свой отсчет.
Я посмотрела на стену. На стене висели странного вида часы. Стрелки стояли на двенадцати, а под циферблатом появились нули.
– Теперь ты официально работаешь здесь. Поздравляю, желаю зарплаты побольше, каменного терпения, поменьше приключений и настоящей любви. Большой, горячей и страстной! Чао! – дверь хлопнула так, что у меня чуть не оборвалось сердце.