Куда мы идем, я не имела ни малейшего представления. В сторонах света ориентировалась лишь по солнцу, где предположительно могут обитать люди – даже не догадывалась, а потому шагала, доверившись знаниям, умениям и, возможно, чутью Блондинчика. Он ведь мужчина, старше меня, должен хоть что-то понимать в данной непростой ситуации.
Как ни прискорбно, но до вечера мы так и не добрались ни до селения, ни до тракта. Должны же тут быть дороги? Наверняка должны. Как-то ведь народ путешествует. Не все же умеют летать через порталы, оседлав тазик и прихватив себе компаньона.
И вот вторая ночевка в лесу. Рыбу мы доели еще днем, воду создал Марко, что позволило и умыться, и напиться. Он вообще как-то приуныл, должна заметить. Поначалу-то бодрился, на меня сердито зыркал. А сейчас притих, щетину светлую скреб периодически, но бриться не пытался. Зеркальца не взял в дорогу, что ли? Так спросил бы, у меня есть. Но сама я не предлагала. Зачем расстраивать человека? Ему и так непросто.
– Как думаешь, сегодня нападет еще кто-нибудь? – нервно передернув плечами, спросила я, глядя за спину сидевшего у огня Марко.
Лес стоял черной стеной, пугая и печаля перспективами.
– Хотелось бы верить, что нет, но я уже ничего не могу предполагать, – помолчав и поворошив в костре хворост, отозвался он. – Нас явно унесло далеко от столицы. Но догадок, где мы, у меня все еще нет.
– Совсем-совсем?
– Хвойные деревья появляются. Но не такие, как в центре Фелисии. Вероятно… Повторяю, вероятно, нас закинуло на юго-восток страны. Если это так, то в Феллу до истечения срока, выделенного королем для бесплатного поступления в магические академии, мы не успеваем. Она ведь в самом сердце нашего государства.
– У-у-у, – сникла я.
– Не хочу пугать тебя, Лисса, но возможно, мы вообще нескоро к людям выберемся. Я не имею ни малейшего понятия, где мы, а значит, не могу подсчитать расстояние до ближайшего города или хотя бы деревни.
Я, понурившись, смотрела на огонь, а потом вскочила и заорала:
– Леший! Леший! Выйди к нам, пожалуйста! Помоги нам уйти из твоего леса, а я тебе гребешок для бороды подарю!
– Спятила?! – поперхнувшись воздухом, вскочил на ноги Марко. – Сейчас же замолчи! Всю нечисть соберешь с округи! Тебе мало было?
– Кто это тут шумит? – раздался из-за кустов скрипучий голос.
– Ой! – испуганно, но одновременно обрадованно пискнула я. – Дяденька леший, помоги нам, пожалуйста. Мы случайно тут оказались… И мы ничего плохого не делали, даже пожара не устроили.
– А медвелаков кто пожег?
– Так они сами! Мы ведь их первыми не трогали! Честное слово! И мы всё погасили, никакого пожара!
– А мавок кто обидел?
– Так они тоже сами! – возмутилась я. – Я же им прямо сказала: я жадная, своим не делюсь. А они шипят: отда-а-ай, отда-а-ай… Но не сварила ведь их, так, чуть пугнула, и всё.
Марко сдавленно кашлянул, глядя то на меня, то на кусты, но промолчал. Хотя вид имел напряженный и явно готовился отражать нападение, если что.
– Дяденька леший, ну помо-о-оги-и… – заканючила я. – Я есть хочу. И поспать нормально. И мы учиться идем, а король всего неделю дал, и она уже заканчивается. А нас потом не возьмут… Ну дяденька леши-ий… А у меня гребешок есть. Смотри, какой красивый! Мне его батюшка из самой Феллы привез в подарок на именины. Он из кости морского зверя, что на севере водится.
Я быстро наклонилась и вытащила из сумки свой любимый костяной гребешок.
Марко уже просто прикрыл ладонью глаза, не находя слов, а я продолжила канючить:
– Дяденька леший, ну пожа-а-алуйста, выведи нас отсюда-а-а… Ну помоги-и-и…
– Как ты ее терпишь? – несколько ошеломленно поинтересовался мой невидимый собеседник. И спрашивал он явно не меня.
– С трудом. Бесит она меня, – честно признался Блондинчик, отняв от лица ладонь.
– Ой, да ты просто пока не привык, – отмахнулась я и снова повернулась к кусту, помахивая перед собой гребешком. – Дяденька леший, меняемся, да? Я тебе вот эту чудесную, редкую вещицу, а ты нам тропинку откроешь тайную. Я знаю, что ты так можешь. Нам с сестренкой нянюшка рассказывала. А я даже смотреть на тебя не буду. Она говорила, что вы не любите людям на глаза показываться.
– Да-а, парень, – протянул леший. Ну, я так думаю, что это он, больше-то некому. – Чисто по-мужски, я тебе даже сочувствую. Забирай свою рыжую головную боль и уводи отсюда, пока она мне весь лес не спалила и остальную порядочную нечисть не перепугала. Открою я тропку тайную, выйдете к дороге.
– Ой, дяденька леший! – обрадованно взвизгнула я. – Вот спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо!
– А гребешок свой, рыжуха, сюда кидай. Слово держать надобно.
– Конечно-конечно! – закивала я, улыбаясь во весь рот, и ловко закинула вещичку в кусты, в которых прятался лесной хозяин. – Спасибо тебе, дяденька леший! А меня Элисса зовут. Для тебя просто Эля или Элька. Может, еще и свидимся когда-нибудь.
– Упасите великие боги! – крякнул куст и взволнованно зашевелил листиками. – Уходите, пока я не передумал.
Прямо на наших глазах от ног Марко вдруг побежала тропинка, удаляясь в гущу деревьев и теряясь там.
– Быстрее! – скомандовал мне парень и плеснул с ладоней водой на костер, гася его. После этого подхватил мой щит, свою сумку и цапнул меня за руку.
Я тоже времени не теряла, а то еще опомнится леший. Не просто так ведь я его забалтывала и канючила. Папуля всегда от этого терялся, путался в мыслях и готов был согласиться на что угодно, лишь бы я перестала тарахтеть как сорока и исчезла с глаз его долой. А раз на папу действовало, то должно и на других. Вот и сейчас удалось…
– Спасибо, дяденька леший, – оглянулась я через плечо, уже ступая на волшебную тропу вместе с Марко, тащившим меня вперед. – Здоровья тебе и твоему лесу.
– И тебе не хворать, Элька, – со смешком проскрипел куст и помахал веточками.
Минут десять мы торопливо шли в тишине. По бокам лес смазывался в нечто серое и тусклое, мелькали то полянка, то овраг, то ручей. Сосны сменялись орешником. Даже мимо куста дикой малины проходили, и я успела собрать несколько ягодок. Честно поделила их и протянула половину на открытой ладошке Марко. Он сбился с шага, но ягоды взял. Голод не тетка, а о пойманных в озере рыбах уже одни воспоминания остались.
– И все же у тебя с инстинктом самосохранения явные проблемы, Рыжая, – вымолвил он примерно через час. А до того все молчал, только меня на буксире волок, пока я куталась в свое высохшее боевое платье, как обычно, используя многочисленные юбки вместо плаща.
– Но сработало же, – миролюбиво отозвалась я. – Я вежливо попросила об услуге, предложила за нее свою цену. Все по-честному, без обмана.
– Вот это-то и странно, что сработало. Плохо, что мы не спросили, куда нас закинуло. Я растерялся и не сообразил. Слишком быстро всё произошло.
Я промолчала. Тоже не сообразила, а надо было бы.
– Знаешь, что плохо, Рыжая? Времени, отпущенного королем на поступление за счет казны, почти не осталось. Неделя на исходе. Так что не видать тебе диплома мага. Замуж пойдешь за кого-нибудь из списка твоего батюшки.
– М-м-м – Не тратя силы на спор, я начала загибать пальцы, считая дни. – Глашатай прочитал приказ его величества, что с завтра… Мы вернулись в имение. Этот и еще два дня я уговаривала папу. Потом он посадил меня на сутки под домашний арест. Это три дня. Потом мы выехали в Лега́рис. Там я угодила в нестабильный портал вместе с тобой, и день мы шли по лесу. Это четыре. Сегодня пятый день. К утру мы вый-дем к дороге, леший обещал. Это будет шестой день…
– Вот если бы к городу, – невесело обронил Марко, внимательно слушавший мое бормотание.
– Ой, ну что ты такой пессимист? У нас в запасе еще целых двое суток. Неужели умные предприимчивые люди не найдут способа добраться до ближайшего города, когда они окажутся на тракте?
– Твоя незамутненная наивность, Рыжая, не просто раздражает. Она бесит. Ты хоть немного головой думаешь? Или полагаешь, что сейчас на дороге будет ждать карета, запряженная четверкой, которая вмиг домчит нас до города с порталом, а уж оттуда ты под фанфары перенесешься в столицу? И уж конечно, тебя сразу же примут в первую же магическую академию, которую ты почтишь своим присутствием?
– Твое незамутненное уныние, Белобрысый, не просто раздражает. Оно бесит. Разумеется, нас примут в академию. У меня сильный дар. Пусть я не умею ничего, кроме как швырять огненные шары, но зато какие! Или ты в своих способностях сомневаешься? Боишься, что твоего дара недостаточно для поступления?
Меня презрительно проигнорировали, но ладошку мою не выпустили, волоча в неизвестность по проложенной лешим тропе.
Окружающая действительность вела себя всё так же странно. Смазанные картины по сторонам от тропы менялись, становилось светлее, и вроде даже солнце показалось, но потом отчего-то опять стало темно. Но дорожка под ноги ложилась ровно, а потому мы всё шли и шли, хотя устала я неимоверно. Не приспособлена я для столь активных перемещений пешком. Лошадку бы, а еще лучше комфортабельную карету с мягкими сиденьями.
Я стала всё чаще сбиваться с шага и, наверное, давно бы уже присела, а то и прилегла на привал. Сил моих уже нет столько идти. Но мрачный как сыч Марко упорно тащил меня вперед, не позволяя не то что остановиться, но даже замедлиться.
Опять было темно, и сколько времени прошло, я не могла сориентироваться. Вроде несколько часов. Но с учетом того, что идем мы по волшебной тропе, могло оказаться и несколько суток.
Когда дорожка вдруг закончилась, а мы вывалились на широкий тракт, то я даже растерялась. Блондинчик тоже не ожидал такой внезапности и резко остановился, так что я врезалась в него.
– Ой! – потерла я лоб, так как умудрилась впечататься им в висящий на спине парня щит.
Быстро оглянулась, но тайной тропы и след простыл. По обочинам дороги высился непроходимый лес, и ничто не напоминало о том, что еще секунду назад по нему мы шли совершенно свободно, ни одно дерево не перегораживало нам путь.
– Спасибо, дяденька леший, – еще раз поблагодарила я, потирая пострадавший лоб. – Марко, а почему так темно? Мы ведь долго шли, сейчас должно быть утро.
– Не знаю, – буркнул он и снова потащил меня куда-то вперед, но уже по тракту.
– А почему в эту сторону, а не в ту? – ткнула я его в плечо.
– Не знаю, – получила я все тот же ответ. Мой спутник явно не был расположен к разговорам.
И вот мы опять идем… Боги, да когда ж это закончится? Первые драйв и кураж от невероятного приключения, в которое я угодила и затащила незадачливого светловолосого путешественника, уже спали. Я безумно утомилась и от выматывающей ходьбы, и от голода, и от недосыпа. Я же не бродячий наемник, мне такие похождения совершенно не в радость. Но чувство собственного достоинства и воспитание не позволяли мне начать ныть и канючить.
Даже говорить не хотелось, а уж о том, чтобы тратить силы на истерику и слезы, и речи вестись не могло. Брела, с трудом переставляя ноги и поминутно сбиваясь с шага, и представляла себе жареную курочку, запеченную картошечку с маслицем и зеленью, стакан молока и пироженку. Ох… Аж желудок свело от этих мыслей.
Нет, о еде думать не будем. Будем мечтать о горячей ароматной ванне с пеной, большом полотенце, мягкой перинке и пушистой подушке. Вот же хрын! Глаза и так с трудом удавалось держать открытыми, а от мыслей о постели они и вовсе слипаться начали. Я чуть челюсть себе не свернула, безостановочно зевая.
– Может, хватит?! – не выдержал мой партнер по похождениям неизвестно откуда неизвестно куда. – Ты с такими завываниями зеваешь, что сейчас сбежится вся нечисть с округи, чтобы закусить сонной добычей.
– Подавя-я-ятся-я, – снова протяжно зевнула я. – Ну прости, прости. Устала я.
– Как будто я не устал, – под нос пробормотал Марко. – Послали же боги тебя на мою голову.
– Ты просто пока не привык ко мне, – вяло передернула я плечами и поплотнее укуталась в платье-плащ. – Смотри, огонек. – Внезапно замеченный вдалеке свет заставил меня проснуться. – Люди! Ура!
И вот уже я тащу за собой флегматичного Блондинчика.
К огням мы выходили с опаской. Мало ли, вдруг это болотные гнилушки заманивают глупцов, а там и кикиморы поджидают, когти точат, чтобы сожрать мясо, которое само к ним пришло. Но нет…
Лаяла собака, раздавались мужские голоса, лошадь негромко заржала, кошка мяукнула.
– Постоялый двор? – тихонько спросила я, глядя на высокий забор с мощными воротами, сейчас закрытыми.
– Похоже на то, – после паузы отозвался Марко. – Держи рот на замке. Говорить буду я. И всех богов ради, не лезь со своим неуемным энтузиазмом. Нам еще не хватало влипнуть в проблемы.
– А то мы сейчас не в проблемах.
– О! Ну конечно, – едко ответил он, смерив меня снисходительным взглядом. – Тебе, наверное, облегчением покажется, если тебя примут за продажную девку и предложат работу по профессии. А меня прирежут ради кошелька и нехитрого скарба.
– Ой, – пискнула я и захлопнула рот так, что аж зубы клацнули.
Оценив мое молчание как положительное и благоприятное, парень подошел к воротам и постучал в них кулаком. А я тем временем быстро скрутила растрепанную косу в узел, стащила с шеи платок и повязала его на голову. Уж больно приметная у меня внешность, не стоит привлекать лишнего внимания. Одежда-то хоть и из хорошей ткани, но простого кроя, а вот огненно-рыжая блестящая, ухоженная шевелюра… В общем, я зайчик. Маленький, серенький и незаметный, только ушки на макушке.
– Кто?! – рявкнул из-за ограды бас.
– Постояльцы. Ночлег нам нужен.
– Кому это «нам»?
– Мне и сестре моей. На нас напали там, дальше по дороге. Еле ноги унесли…
– Эт кто ж там опять балуˊет? – задал риторический вопрос наш невидимый собеседник. – А сами-то кто будете? Чем докажете, что не нежить и не нечисть? Мало ли какая пакость из лесу в ночи выбралась?
– Я – Мар, а сестру Иссой кличут. А доказать… Огня мы не боимся, кинь нам факел, что ли. Да и в богов мы веруем. – Марко осенил себя знамением Светлой Луна́ры, покровительницы домашнего очага. Пихнул меня, и я повторила его жест.
– И правда, люди. Ну проходите…
Загремел засов, что-то стукнуло, и одна створка тяжелых ворот приоткрылась. Блондинчик шагнул первым, оценил обстановку и лишь после этого втянул внутрь меня.
– Здрасьте! – робко шепнула я, вытаращив глаза на огромного толстого бородача в грязном переднике, стоящего с факелом в руках.
– Больная у тебя сестра, что ль? – оглядев меня, спросил трактирщик у Марко. – Чего в платке?
– В ухе у нее стреляет, застудила, – прозвучал невозмутимый ответ.
– А лошадь где? Или тоже забрали грабители? – продолжил допрос недоверчивый мужик и свистом подозвал к себе огромного лохматого пса.
Я испуганно вздохнула и попятилась, но бородач цыкнул:
– Стой на месте, пигалица. Не укусит, коли ты человек, а не тварь нечистая.
Вот утешил так утешил! Я зажмурилась и замерла на месте, позволяя псине себя обнюхать. А когда холодный мокрый нос ткнулся в мою ладонь, едва не завизжала с перепугу.
– Ночлег в комнате и ужин по серебрушке за каждого. Ежели на сеновале, то по полсеребрушки, только за ужин.
– Ну и цены у вас, уважаемый, – прохладно ответил Марко.
Я решилась открыть глаза и увидела, что собака сидит у ног хозяина и вполне дружелюбно помахивает длинным лохматым хвостом.
– Не устраивает, шагайте в город, – угрюмо ответил трактирщик. – Как раз к следующей ночи пешочком и доберетесь, если вами по дороге кто не закусит.
Я открыла было рот, чтобы влезть с комментарием, но Блондинчик пресек мою попытку на корню, схватив за ладонь и крепко сжав. Ах, ну да, мне же не велено разговаривать.
– Ужин на двоих и комнату.
– Вот так бы сразу. Деньги вперед. Идемте.
Дядька запер ворота на толстенный засов, свистнул собаке и указал ей в сторону конуры у крыльца, а нас поманил за собой.
Я в таких трактирах раньше никогда не бывала. Мрачный зал с низким потолком, тяжелые балки, украшенные связками чеснока, лики пресветлых богов, перед которыми светились лампадки. Во главе – богиня Мать, как и должно. Вероятно, место было настолько глухое, что хозяева уповали на милость всего пантеона. Вон, даже бога смерти не забыли, хоть и в самом дальнем, неприметном углу, а висит и его изображение.
Народа было мало. Разбитная упитанная девица в переднике, стоящая подбоченившись у одного из столиков. Двое мужчин в плащах, с низко надвинутыми на глаза капюшонами. Наемник со шрамами на лице. Сразу видно, бывалый и не слишком удачливый, если судить по потертой одежде и скромному мечу, прислоненному к скамье. И три селянина, коих ночь застала в пути. Наверное, везли товар на рынок. Эти трое говорили в полный голос, обсуждая цены на сукно и гончарные поделки.
– Тут есть будете или сразу в комнату?
– В комнату. Сестра устала сильно, – ответил за нас двоих Марко и потащил меня к лестнице, куда нас поманил трактирщик.