Бри отошла от секционного стола, позволив доктору Джонс вернуться к работе, а сама принялась обдумывать происходящее.
Итак, Холли Торп не совершала самоубийство.
Кто же ее тогда убил?
Бри направилась к соседнему столу, накрытому белой простыней. На ней была разложена одежда Холли – простыня нужна была для того, чтобы точно сохранить все следы улик и не позволить любым мелким частичкам разлететься по воздуху.
Каждый предмет одежды снабдили биркой и пронумеровали, но в пакет для улик их убирать было еще нельзя – сначала следовало просушить в специальном шкафу, чтобы предотвратить размножение бактерий или плесени, которые могли повредить ткань или стереть следы чужой ДНК. Доктор Джонс еще не успела передать ей список снятых с тела убитой предметов, но и без этого Бри сразу заметила, что блузка сделана из дорогого шелка, а на воротничке красовался дизайнерский лейбл. Джинсы и ботинки же были от самых обычных брендов, которые можно купить в любом торговом центре.
Делать тут было больше нечего, так что Бри с Мэттом направились прочь из комнаты для вскрытий, стянули с себя защитные костюмы и вышли из здания.
Оказавшись снаружи, Бри подставила лицо весенним солнечным лучам. Тепло согревало ее кожу, но холод морга успел пробрать ее до самых костей и все еще не хотел отпускать.
Бри поежилась.
– Холли убили.
Мэтт дышал так часто и так глубоко, словно только что выплыл из-под толщи воды и все никак не мог надышаться.
– А потом ее смерть тщательно обставили как самоубийство, так что, возможно, убийство было преднамеренным.
– Убийца даже оставил фальшивую предсмертную записку, – Бри чувствовала, как внутри разгорается ярость.
– Что дальше? – спросил Мэтт. – Хочешь снова поговорить с Оуэном Торпом? Или подождем, пока узнаем что-нибудь новое?
– Нам нужен ордер на обыск их дома, – Бри поджала губы. Она сама вызвалась сообщить Оуэну новости сразу после вскрытия. – Скажу Тодду заполнить все нужные документы, а пока съездим к сестре Холли. Может, она опровергнет историю Оуэна.
Бри не хотелось, чтобы он о чем-то догадался, хотя, конечно, это уже было не так важно. Если Оуэн действительно убил собственную жену, у него было полным-полно времени, чтобы избавиться от улик.
Мэтт кивнул.
– Хороший план. Не нужно давать ему шансов подкрепить свое алиби.
– Именно, – затем Бри позвонила своему заместителю и вкратце рассказала о результатах вскрытия. – Получи ордер на обыск дома Торпов. Еще нужно проверить биографию Холли и Оуэна Торпа, а также Шеннон Фелпс. Кроме того нам понадобится ордер на получение финансовых отчетов о состоянии Холли Торп, Оуэна Торпа и Шеннон Фелпс. Но сначала позвони работодателю Холли, в «Беккет Констракшен», и узнай, была ли она на работе в пятницу. Если мы сможем отследить ее перемещение по городу, это поможет точнее установить время смерти.
– Уже занимаюсь, – он отключился. К тому моменту, как Бри возглавила департамент шерифа, особого опыта в расследованиях у Тодда не было. Прошлый – продажный – шериф предпочитал держать все расследования под строгим контролем, а многие дела и вовсе заминал. Но учился Тодд быстро.
– Хочешь отправить Оуэна в участок? Пусть помаринуется немного, пока мы будем обыскивать его дом.
– Нет. Не хочу, чтобы он испугался и принялся прикрываться адвокатом. Сначала мы с ним поговорим, потом покажем ему ордер на обыск. Это застанет его врасплох.
Они заехали в участок, чтобы оставить там машину Мэтта, а затем вместе сели во внедорожник Бри. Через бортовой компьютер Мэтт быстро нашел адрес, по которому жила Шеннон Фелпс.
– Сестра Холли живет на Рурал-роут, дом 29, – сообщил он, а затем вбил адрес в навигатор.
Бри выехала на шоссе, ведущее прочь из города, и уже через пятнадцать минут свернула в новый высококлассный район. Дом Шеннон был серым, двухэтажным, в фермерском стиле: с красивым крыльцом, которое украшали подвесные горшки с цветами.
– Симпатичный дом, – заметила Бри.
– Куда лучше, чем тот, в котором живут Холли и Оуэн.
Телефон Бри зазвонил – это был Тодд.
– Ты на громкой связи. Со мной сейчас Мэтт. Что-нибудь узнал?
– Я поговорил с секретарем «Беккет Констракшен», – зазвучал искаженный эхом голос Тодда. – В пятницу Холли Торп отработала полный рабочий день. Ушла в пять часов вечера. А владельца фирмы – его зовут Пол Беккет – сейчас нет на рабочем месте.
– У тебя есть его личный номер? – спросила Бри.
– Я пришлю СМС. Сейчас я занимаюсь ордером на обыск. Я отошлю запрос по электронной почте, так что ответ должен прийти быстро.
Бри попрощалась с Тоддом, и вскоре он прислал ей номер телефона Пола Беккета. Она попыталась ему позвонить, но попала на автоответчик, так что все, что ей оставалось – это оставить сообщение с просьбой перезвонить.
После этого они с Мэттом вышли из машины и направились к крыльцу. Когда Бри постучала в темно-красную дверь, из глубин дома раздалось тявканье какой-то маленькой собачки.
Послышались шаги. Вскоре дверь распахнулась: за ней стояла невысокая женщина с кудрявыми светлыми волосами, доходящими до подбородка. Одной рукой она прижимала к себе маленькую пушистую собачку, нижняя челюсть которой так сильно выступала вперед, что нижние клыки торчали наружу, словно у пираньи.
– Чем могу, – она шмыгнула носом, – вам помочь?
Шеннон была ужасно похожа на свою сестру: разве что весила килограмм на пять больше. Черты ее лица выглядели мягче – у Холли были сильнее видны скулы, тверже выглядела линия челюсти. К красным глазам Шеннон прижимала уже изрядно помятую салфетку, и все ее лицо опухло от слез.
– Шеннон Фелпс? – уточнила Бри. Та перевела взгляд на Мэтта и какую-то секунду оценивающе его изучала. Что ж, в этом Бри ее винить не могла.
Она представилась сама, затем представила Мэтта. Кажется, только тогда Шеннон наконец заметила ее форму шерифа, и глаза у нее в ужасе расширились.
– О боже. Вы по поводу Холли, – ее лицо сморщилось, и по щекам заструились слезы.
– Мы можем войти? – спросила Бри.
Шеннон только кивнула с напряженным лицом: кажется, сейчас она вообще не могла говорить. Она просто повернулась и махнула им рукой, призывая идти следом.
Бри с Мэттом оказались в коридоре с деревянным паркетом, который вскоре вывел их в бело-серую кухню, оформленную в современном стиле. Там Шеннон поставила собаку на пол и замерла посреди кухни, словно не зная, что ей делать дальше.
На столе стояла одинокая чашка, из которой свисал хвостик чайного пакетика.
– Мы очень сочувствуем вашей потере, – сказала Бри. Шеннон отрывисто кивнула. – Нам бы хотелось задать вам пару вопросов, – продолжила Бри.
Собака, замершая у ног Шеннон, вдруг зарычала, с ненавистью глядя на Бри своими черными глазками-бусинками.
Вообще-то она сильно боялась собак, но эта мелочь и пяти килограммов-то не весила, так что Бри смола это проигнорировать.
– Простите, – Шеннон опустилась на стул. – Ему не нравятся чужие люди. Он никогда не кусается, только лает.
Пес повернулся и настороженно приблизился к Мэтту. Принюхался. А затем по какой-то совершенно необъяснимой для Бри причине он немного расслабился и даже дернул хвостом, словно раздумывал, не пришло ли время им завилять.
Мэтт присел на корточки и протянул ему руку.
– Кто хороший мальчик? – протянул Мэтт высоким голосом – на него он переходил каждый раз, когда общался с собаками. И, естественно, пес тут же смягчился и подошел поближе, позволяя себя почесать.
– Ого. Обычно он не подходит к людям, – теперь во взгляде Шеннон сквозило восхищение.
– Он просто знает, что я люблю собак, – Мэтт потрепал дворняжку по ушам и выпрямился.
Бри кивнула ему на стул, стоящий напротив Шеннон. Он кивнул, поняв, чего она хочет: Мэтт должен был вести разговор сам. То, как быстро он поладил с собакой, явно помогло ему войти в контакт с Шеннон, и теперь она доверяет ему больше, чем доверяет Бри.
Тем временем она осмотрела комнату, пока взгляд ее не остановился на рамках с фотографиями, которые выстроились на полке в стройный ряд. На большинстве из них была собака Шеннон, но один снимок все же привлек внимание Бри. Шеннон и Холли, совсем еще маленькие – одной, наверное, около восьми, другой около десяти. Они стояли рядом, плечом к плечу, похожие, как две капли воды. Каждая девочка сжимала в одной ладони бейсбольный мяч, а в другой – биту, хоть и держали они их в противоположных руках, словно отражались в зеркале.
Шеннон обхватила чашку обеими ладонями.
– Я не поверила Оуэну, когда он позвонил прошлой ночью, – сказала она, глядя на Мэтта. – Он сказал, что Холли совершила самоубийство. Что она прыгнула с моста.
– У Холли была депрессия? – спросил Мэтт. – У нее были какие-то причины совершить самоубийство?
– Мы обе грустили из-за мамы. У нее рак, четвертая стадия. Плюс… – теперь дыхание Шеннон вырывалось из груди какими-то дрожащими вздохами. Она ненадолго замолчала и прижала ладонь к груди, пытаясь успокоиться. – На том же самом месте умер наш папа.
Бри застыла, вся превратившись в слух. Это могло оказаться не просто совпадением.
– Когда это случилось? – спросил Мэтт.
Шеннон кивнула, и голос ее смягчился.
– Автомобильная катастрофа. Мы с Холли тогда учились в старшей школе. Я до сих пор помню, как в нашу дверь постучался полицейский и рассказал все это маме… Когда папа съезжал вниз с холма, машину занесло. Он слетел с обрыва как раз там, где начиналось ограждение. Мама от этого так и не оправилась.
– Мне жаль, что вам пришлось такое пережить, – сказал Мэтт.
– Спасибо, – Шеннон сморгнула слезы.
– Я сочувствую вашим потерям, – Бри набрала в грудь воздуха, мысленно проклиная Оскара за то, что он сказал Оуэну про самоубийство. Оуэн донес эту ложную версию до Шеннон, и теперь именно Бри придется все исправлять. – У меня есть новости. Ваша сестра не совершала самоубийства.
В глазах Шеннон отразился искренний шок.
– О чем вы?
Если и существовал способ смягчить это известие, Бри о нем не знала.
– Ее убили.
Шеннон застыла каменным изваянием.
– Что? Как?
– Сейчас мы пытаемся понять, как она провела свой последний день, – сказала Бри. – Мы надеемся, что вы сможете помочь.
– Но ведь Оуэн сказал… – непонимающе произнесла Шеннон. Бри кивнула.
– Прошлым вечером самоубийство казалось возможной версией, но сегодня судмедэкспертиза установила другую причину смерти.
– Поверить не могу, – Шеннон прикусила палец и совершенно ушла в себя. Бри пришлось продолжить.
– По словам Оуэна, он считал, что Холли провела выходные с вами.
В уголках губ Шеннон залегла горькая складка.
– Она обычно приходила ко мне после каждой их сильной ссоры. Я каждый раз говорила ей не возвращаться назад, но она никогда не слушала.
– Вы знаете, почему она возвращалась? – спросила Бри.
– Сказала, что любит его, – Шеннон вздохнула. – У них весьма бурные отношения… Были весьма бурные отношения. Они либо превозносили друг друга до небес, либо смертельно ругались. Золотой середины у них не было, – она перевела взгляд в сторону. – Прошлой ночью я была в таком шоке, что не могла трезво мыслить. Я весь день думала, что это какая-то ложь. А теперь в моей голове все крутится голос Оуэна. Он был таким спокойным.
Бри подождала на случай, если она захочет продолжить, но Шеннон молчала.
– Как думаете, что это может значить?
Шеннон подняла взгляд. Ее мокрые глаза горели от злости.
– Может быть, это он ее убил.
– У вас есть причины полагать, что он мог ее убить? – спросила Бри. Шеннон дернула плечом.
– Не специально. Может, случайно. Когда они ругались, они ругались по-настоящему. Никаких тебе спокойных, разумных аргументов. Они устраивали настоящие дикие сцены, – ее глаза сузились. – А однажды я слышала, как Оуэн сказал, что он не позволит ей от него уйти. Я не говорю, что он способен на хладнокровное убийство, нет, у него просто дурной нрав. Впрочем, как и у Холли.
Мэтт слегка подался вперед.
– Он когда-нибудь был агрессивен к вашей сестре?
Шеннон задумчиво поджала губы.
– Не знаю, но меня бы это не удивило, особенно… – она вдруг замолчала.
– Особенно что? – спросила Бри.
– Ничего, – опустила взгляд Шеннон.
Что она скрывает?
– Может, уже был какой-то подобный случай? – спросила Бри. – Холли никогда не говорила, что он ее бил?
– Нет, – Шеннон покачала головой. Весьма разочарованная ее замалчиванием, Бри решила сменить тактику.
– Когда вы в последний раз говорили с Холли?
– Она приходила вечером в четверг.
– О чем вы разговаривали?
– Мы поспорили насчет ухода за мамой, – Шеннон закрыла глаза.
– Она была чем-то сильно расстроена? – Бри поерзала на стуле. Собака тихо на нее зарычала, и Шеннон погладила ее по ушам.
– Когда мы с ней обсуждаем маму, то в итоге всегда расстраиваемся мы обе.
– Кто победил в споре? – спросил Мэтт.
– Никто. Тут нельзя выиграть. Когда Холли уходила, она все еще злилась. Она хотела, чтобы маму перевели в хоспис, а я была против, – лицо Шеннон раскраснелось. – Мама еще не умирает.
Голос ее, однако, звучал далеко не так уверенно.
– А ваша мама чего хочет?
– Мама отчаянно борется с болезнью. Если продолжить лечение, она может прожить еще полгода. Может, даже больше, – на вопрос Шеннон так и не ответила. – Ей нужна сиделка. Все, что ей причиталось по страховке, она уже использовала. Плюс ко всему страховка не покрывает ни медицинские расходники, ни лекарства, ни доплаты. Мы с Холли оплачиваем лечение вместе. В прошлом месяце это обошлось нам больше пяти тысяч долларов.
– И Холли оплатила половину? – Оуэн сказал, что они вносят только тысячу долларов.
– Ага. Только прежде чем отдать деньги, она еще три часа жалуется, – Шеннон ударила ладонью по столу, и собака испуганно вскочила. – Прости, Птенчик, – она поцеловала пса в макушку и опустила на пол, после чего он трусцой направился к маленькой лежанке в углу. Он улегся, устроился поудобнее, положив голову на бортик, и смерил Бри таким взглядом, словно планировал медленное и жестокое убийство.
– В их ссорах виноват только Оуэн. Я уверена. Это он вечно ноет о том, как это дорого, словно деньги важнее, чем жизнь нашей матери. Ну что, теперь он получил, что хотел. Ему больше не надо платить по счетам. Теперь Холли больше нет, и он точно больше ни цента нам не даст.
Шеннон тяжело вздохнула и сморщилась.
– Где вы были в пятницу вечером? – Бри еще раз оглядела кухню. Огромный дом Шеннон выглядел куда лучше, чем домик Холли и Оуэна.
Ее взгляд вернулся к Шеннон.
– Я была тут, работала допоздна, – Шеннон встала и наполнил кружку водой из-под крана. – Обычно я по вечерам прихожу к маме, но недавно я подхватила простуду и не была у нее пару дней. Ее иммунная система почти полностью разрушена, так что ей нельзя рисковать. Даже обычная простуда может ее убить. Как правило, когда к ней не могу зайти я, это делает Холли. Маме одной приходится очень сложно.
– Кем вы работаете? – спросила Бри. Шеннон поставила кружку в микроволновку и нажала на кнопку.
– Я специализируюсь на рекламных кампаниях в интернете. Чаю? – машинально спросила она.
– Нет, благодарю, – Мэтт покачал головой. – У вас есть доказательства, что в пятницу вечером вы работали?
– Не знаю, – Шеннон наморщила лоб и уставилась в потолок. – Когда я забирала почту и выносила мусор, то помахала соседке. Это было часов в шесть вечера. Потом я занималась всякой бумажной работой. В основном переписывалась с клиентом, – она поджала губы. – И у меня есть система безопасности, которая отмечает, когда ее включают и выключают.
– Что за соседка? – Бри открыла заметки на телефоне.
– Живет через дорогу, – Шеннон взмахнула рукой, указывая направление. Она вздохнула. – Честно говоря, я редко куда-то выхожу. У меня мало друзей. Я предпочитаю одиночество.
Бри записала примерный адрес соседки и продолжила.
– Вы работаете в компании?
– Нет, – микроволновка запищала, и Шеннон забрала чашку. – Я работаю на себя. В доме у меня есть специальный кабинет.
– Мне нужна контактная информация вашего клиента, – сказала Бри, и Шеннон откровенно встревожилась.
– Я бы предпочла не впутывать в это клиента. Я не могу себе позволить потерять работу. Холли больше нет, и теперь все мамины счета нужно будет оплачивать в одиночку.
– Хорошо, – пока что Бри не хотела настаивать. Вот если всплывет информация, что Шеннон как-то причастна к смерти сестры – тогда она попросит уже более настойчиво. До тех пор было невозможно заставить ее делать то, чего она не хотела.
– Хороший у вас дом, – Мэтт обвел кухню взмахом руки. – Наверное, у вас успешный бизнес.
– С работой у меня неплохо, – Шеннон опустила в кружку свежий пакетик чая. – Но вообще я просто хороша в обращении с деньгами. Я откладываю. Я инвестирую. Я экономлю, – она вдруг вздернула подбородок. – Вы намекаете, что у меня больше денег, чем у сестры, и потому я должна вкладываться в оплату маминых счетов больше.
Бри промолчала, хотя именно об этом она и думала. Она просто позволила кухне на несколько секунд погрузиться в неловкое молчание, зная, что Шеннон наверняка захочет чем-то заполнить образовавшуюся тишину.
И действительно: та вскоре фыркнула.
– Почему это я должна платить больше только из-за того, что моя сестра и ее муж впустую тратят все деньги? У них целых две зарплаты, а они неспособны сберечь даже цента, – она отпила глоток чая с мрачным лицом. – В декабре они отправились на круиз. За полгода до этого они летали в Лас-Вегас. Потом они поссорились из-за того, что Оуэн проигрался в блэкджек. Холли после этого целых три дня спала в моей гостевой комнате, – Шеннон отставила чашку. – Всю жизнь я была ответственной сестрой. И все, что я получаю в качестве награды – это еще больше ответственности. Это нечестно.
– Нечестно, – согласилась Бри. – Вы на нее злились?
Шеннон не ответила, но глаза у нее прямо-таки горели, и Бри показалось, что она лучится чувством собственного превосходства.
– Если бы моя сестра спустила все деньги на развлечения, – сказал Мэтт, – а потом сказала бы, что теперь я должен больше вкладываться в оплату маминой сиделки, я бы взбесился.
Шеннон промолчала, но ее яростный взгляд говорил, что она с этим утверждением согласна.
– Вы сильно ругались? – спросила Бри.
– Все сестры ругаются, – хмуро ответила Шеннон. – Особенно в таких обстоятельствах, как у нас, – она пожала плечами. – Но я уже не могу извиниться за все те злые слова, что я сказала. Ее больше нет, и последнее, что она от меня услышала – это то, какая она эгоистичная, жестокая и безответственная. И мне теперь надо как-то с этим жить.
– Пожалуйста, позвоните, если вспомните что-нибудь, полезное для расследования, – Бри положила на стол визитную карточку. Когда они с Мэттом встали и направились к двери, пес зашелся громким лаем им вслед. Отходя от дома, Бри заметила в окне Шеннон: та наблюдала, как они идут к дороге, и на лице у нее застыла маска глубокой боли.
Они перешли через улицу и постучались в дверь. Открывшая им соседка подтвердила, что в пятницу она вернулась домой с работы около шести и видела Шеннон. На этом Бри и Мэтт вернулись в машину.
– Оуэн выглядит все интереснее и интереснее, – заметил Мэтт, захлопывая за собой дверь.
– Большинство женщин убивали их близкие, – Бри завела двигатель, развернула машину и выехала на дорогу. – Но у Шеннон тоже есть мотивация. Холли хотела оставить их маму умирать. Не могу представить более эмоционального повода для ссоры.
– Думаешь, убийство во время аффекта?
Бри задумчиво побарабанила пальцами по рулю.
– Смерть от удара тупым предметом может быть аффектом. Удушение может быть аффектом. Даже огнестрельное или ножевое ранение может быть нанесено во время аффекта. Но удушающий захват как-то более…
– Просчитан?
– Да. Техника, конечно, была слабой, но этот прием все равно требует знаний и умений. Если доктор Джонс права, значит, убийца стоял позади, обхватив ее за горло рукой. Если бы они ругались, то стояли бы лицом к лицу. Что-то не сходится.
– Доктор Джонс сказала, что прием был исполнен плохо, – произнес Мэтт. – Я вот что подумал – может, наш убийца изучал боевые искусства?
– Это возможно.
– И с финансовой точки зрения Шеннон пострадала от смерти своей сестры, – добавил он.
– Это правда, – Бри переключила передачу. – Но по-моему, она что-то скрывает.
– Я тоже заметил. Что-то, связанное с ссорами Оуэна и Холли.
Бри проверила телефон.
– Мы получили ордер на обыск дома Холли.
– Пойдем повидаемся с Оуэном, – предложил Мэтт. – Мне лично очень интересно, почему он ни разу не упомянул, что отец Холли умер на том же самом мосту.
– Мне тоже.
Бри позвонила Тодду и попросила его через полчаса отправить кого-нибудь принести к дому Оуэна ордер на обыск.
– Заскочим по пути в бар. Прежде чем снова с ним разговаривать, хочу узнать, крепко ли держится его алиби.
Бри свернула к бару «Серый лис», расположенному в паре кварталов от дома Холли и Оуэна.
Это было явно местом для своих. Несколько мужчин стояли около бара, потягивая пиво и пристально следя за спортивным матчем, который транслировали на свисающих с потолка экранах телевизора. Бармену было около тридцати. Он был тощ и невысок, сквозь коротко стриженные волосы был заметен вытатуированный на коже головы череп. Занимался он тем, что протирал бокал для вина подозрительно грязной тряпкой.
Бри немедленно вычеркнула «Серый лис» из списка заведений, в которых стоит отдохнуть.
Заметив форму Бри, бармен застыл. Она не спеша подошла к барной стойке.
– Я ищу Билли.
– Билли – это я, – произнес он с таким лицом, словно с удовольствием бы оказался кем-нибудь еще. В ответ Бри представилась сама и назвала Мэтта.
– Как вас зовут полностью?
– Билли Зинке, – он оправился настолько, что вернулся к протиранию бокала.
– Нам бы хотелось задать пару вопросов об Оуэне Торпе.
– Что вы хотите узнать? – подозрительно нахмурился Билли.
– Когда вы видели его в последний раз? – спросила она, опираясь на барную стойку.
– Он здесь провел большую часть выходных, – Билли подвесил бокал на специальный держатель и взял в руки следующий. – Появился в пятницу вечером, злой как черт на свою жену. Как обычно.
– Во сколько он ушел в пятницу? – спросил Мэтт. Билли хмыкнул.
– Он и не уходил. Когда мы закрывались, пришлось стащить его задницу со стула и притащить к себе домой. Если бы я дал ему уйти, ночь он закончил бы в какой-нибудь канаве. Он был в дребадан.
– Во сколько вы закрываетесь? – спросила Бри.
– Четыре утра, – Билли закинул тряпку на плечо.
– Почему вы вообще отвели его к себе? – продолжила Бри.
– Потому что он был так пьян, что я боялся, как бы он не упал и не сломал себе что-нибудь. Шею, например, – Билли сложил руки на груди. – Оуэн уже много лет наш завсегдатай. Можете поверить, большой популярностью это место не пользуется. Часто в баре сидим только я и парочка клиентов, которые пришли посмотреть матч, – он кивнул в сторону телевизора. – Так что мы с Оуэном провели вместе множество вечеров.
– А во сколько он ушел в субботу? – спросила Бри. Билли покачал головой.
– Точно не помню, но раньше полудня мы точно не вставали.
Бри перевела глаза на камеру видеонаблюдения, висящую над барной стойкой.
– У вас есть записи с камеры за этот вечер?
Билли проследил направление ее взгляда.
– Камеры есть только у главного входа и у черного. Все.
– А с этой что?
Билли перешел на шепот.
– На самом деле она уже много лет как не работает.
– Вы живете с соседом? – Бри пригодился бы дополнительный свидетель, подтверждающий алиби Оуэна.
– Нет, – покачал головой Билли. – Я живу один.
– Я бы хотела попросить записи с имеющихся камер, – попросила Бри. – И мне понадобится, чтобы вы пришли в участок и подписали показание.
– Ладно, – Билли исчез за дверью. Через несколько минут он вернулся с флэшкой в руках. – Держите.
– Спасибо, – поблагодарила Бри, забирая флэшку.
Если у Оуэна действительно есть алиби, то работы у них только что сильно прибавилось. Кто еще мог хотеть убить его жену?