Мэтт направился к дому вслед за Бри. Пахло тут застарелой грязью и виски.
Дверь им открыл помощник шерифа Оскар, на его разгрузочном поясе висел пухлый блокнот.
– Он на кухне, – Оскар махнул рукой, указывая на нужный коридор. – Я заварил ему кофе. Он все еще пьян, но хотя бы немного пришел в себя.
На кухне обнаружился мужчина: он сидел, сгорбившись за маленьким столом, и тихо всхлипывал, закрыв лицо ладонями. Джинсы на нем были грязными и потрепанными, старая толстовка с логотипом университета явно видала лучшие дни. Казалось, будто он носил их, не снимая, несколько дней к ряду – а может, и всю неделю.
Стоило только Мэтту и Бри пересечь порог кухни, как мужчина вскочил на ноги, пожирая Бри взглядом налитых кровью глаз.
– Мистер Троп… – начала было она.
– Просто Оуэн, – попросил он и судорожно вздохнул. – Офицер Оскар сказал, что моя жена спрыгнула с моста. Что вы нашли ее тело в реке.
Выражение лица Бри застыло.
– Мы пока не уверены, что именно случилось, – она честно пыталась говорить спокойно, но раздражение прямо-таки чувствовалось в воздухе. – Судмедэксперт еще должен установить причину смерти. Все, что нам пока известно: ваша жена припарковала машину около моста, а у реки мы нашли тело, которое, вероятно, является телом Холли.
Потом она взглянула на Оскара. Если бы взглядом можно было убивать, тот бы уже валялся на полу замертво.
Очевидно, Оскар держал связь с офицерами, которые работали на месте преступления – и когда те поделились с ним своими догадками о расследовании, он тут же выложил все Оуэну. Но догадки – это не факты. Смерть близкого родственника – уже достаточно тяжелое испытание, особенно, если это суицид. Совершенно ни к чему делать все еще хуже, сообщая непроверенную, а часто и противоречивую информацию.
Мэтт следил за тем, как меняется лицо Оскара. Он отвел взгляд в сторону и мрачно поджал губы, явно осознавая, что облажался по полной.
– Вы можете вернуться в патруль, помощник шерифа Оскар, – это было не предложение, а приказ. Оскар, конечно, тут же мгновенно испарился.
– Что значит «вероятно»? – озадаченно спросил Оуэн. Он снял со стены рамку с фотографией и, не выпуская ее из рук, продемонстрировал снимок. – Это она или нет?
На фоне ярко-голубого неба стояла Холли, обернувшись через плечо. Она приподняла одну бровь, дразняще глядя в камеру, и изо всех сил старалась сдержать улыбку. Казалось, словно сейчас их с фотографом объединяет какая-то очень личная, интимная шутка, ясная только им двоим. Мэтту было ясно: снимок сделал сам Оуэн.
Господи.
Оуэн либо не знал, что его жена пролежала в воде три дня, или просто не задумывался о том, какое влияние это оказывает на человека. Разложение основательно исказило черты ее лица.
Словом, теперь Холли выглядела как угодно, но только не так.
И Бри сейчас предстояло это объяснить. Лицо у нее стало еще мрачнее.
– Думаю, нам лучше присесть.
Оуэн кивнул. В глазах у него застыл страх.
Мэтт и Бри опустились на стулья, и тогда она начала:
– Оуэн, мы нашли ее останки на берегу реки. Она пробыла в воде несколько дней. Из-за этого ее внешний вид…
Он застонал, обрывая Бри на половине фразы, и уткнулся в сложенные на столе руки. Повисло молчание: Оуэн просто лежал, навалившись на стол, если он и плакал, то абсолютно беззвучно. Может, он просто достиг точки, когда продолжать больше не мог. Правда иногда абсолютно ужасающая штука.
Кухню наполнила тишина, прерываемая только тихими, дрожащими вздохами. Наконец Оуэн поднял голову и тяжело сглотнул.
– Значит, что Холли может быть еще жива?..
– Это очень маловероятно, – с огромным сожалением произнесла Бри. – Мне очень жаль. Но прежде чем судмедэксперт напишет заключение, потребуется как-то подтвердить ее личность. Ваша жена носила украшения?
– Обручальное кольцо, – Оуэн закашлялся, затем снова тяжело сглотнул.
– Можете его описать? – Бри потянулась за телефоном.
– Серебряное, с полоской, – он поднял руку и показал свое собственное кольцо. – Почти такое же, как мое.
Бри открыла фотографию и повернула к Оуэну экран.
– Это оно?
На секунду он прикрыл глаза. Потом снова открыл их и молча кивнул.
Мэтт бросил взгляд на фотографию: кольца и правда были очень похожи.
– Ваша жена посещала стоматолога? – спросила Бри.
– Нет, – ответил Оуэн. – Она жутко их боялась. Ни разу туда не ходила с тех пор, как была маленькой девочкой.
– А врач у нее есть? – нахмурилась Бри. Оуэн назвал имя, и она записала его в заметки на телефоне.
– Позже с вами свяжусь либо я, либо судмедэксперт, чтобы сообщить о результатах. И, если можно, я бы хотела взять с собой зубную щетку и расческу вашей жены.
Оуэн кивнул, утирая слезы рукавом, и махнул рукой в сторону ведущей на второй этаж лесенки.
– Конечно. Посмотрите на левой стороне раковины, – выдавил он. Плечи его опустились, и руки безжизненно упали на колени.
Бри извлекла из кармана маленький блокнот и шариковую ручку.
– Когда вы в последний раз видели свою жену или говорили с ней?
– В пятницу вечером, около шести, может, половины седьмого. Точного времени не знаю, – каким-то пустым голосом произнес Оуэн. – Мы поссорились. Она ушла.
– Она сказала, куда? – Оуэн покачал головой. Бри записала что-то в блокнот. – Вы знали, когда она вернется?
Он неопределенно дернул плечом и перевел взгляд на свои ладони, все еще лежащие на коленях.
– В этот раз она забрала больше вещей, чем обычно.
– Это и раньше случалось? – приподняла брови Бри. Оуэн отрывисто кивнул.
– Мы часто ругались. Она уже уходила пару раз – обычно жила пару дней у своей сестры. Но потом она остывала и возвращалась обратно.
– Вы звонили ей на выходных? – спросила Бри. Оуэн молчал, все еще сосредоточенно изучая свои руки. Мэтт не был точно уверен, пытался ли он что-то скрыть или просто стыдился признаться: нет, он не искал свою жену, и в итоге она спрыгнула с моста.
– Нет, – наконец, сказал он. – Я решил, что в этот раз унижаться не буду. Холли никогда передо мной не извинялась, всегда только я, – он сцепил челюсти и перевел взгляд на пол.
– Чем вы занялись, когда Холли ушла? – Мэтт надеялся, что если Оуэну придется отвечать на вопросы, это не даст ему замкнуться в своем горе окончательно.
– Пошел в «Серый лис», – он наконец-то посмотрел им в лицо. – Бар в паре кварталов отсюда.
Мэтт кивнул.
– И как долго вы там были?
– Не знаю, – Оуэн снова отвел взгляд. – Следующим утром я проснулся на диване Билли – это наш бармен. Даже не помню, во сколько, – на щеках у него проступил румянец. – Я выпил тонну Джека Дэниэлса, – тихо добавил он.
– В чем была причина вашей с Холли ссоры? – вклинилась Бри.
– Как обычно, – горько ответил Оуэн. – Деньги, – он тяжело вздохнул. – У нас огромные долги. Мать Холли умирает, а ее страховка почти не покрывает траты. Мы делим плату вместе с Шеннон – сестрой Холли – но счета за лечение просто огромные.
– Значит, вы не хотели платить за лечение ее матери? – уточнила Бри.
– Господи, нет. Дело не в этом. Я вообще не хочу в это лезть. Это же не моя мать, – Оуэн выставил вперед ладонь, словно пытаясь защититься. – Я ее даже навестить не могу. В доме все пропахло смертью. Меня от этого запаха тошнит, – его лицо искривилось в гримасе отвращения, и он помотал головой, словно пытался избавиться от неприятных воспоминаний. – Я все твердил Холли, что ее сестра должна платить большую часть. Мы даже продукты уже покупаем с кредитки, а Холли тем временем платит тысячу долларов в месяц за сиделку. У нас просто нет на это денег. Каждый месяц мы влезаем во все большие долги. Я уже говорил с юристом о том, что нам придется объявить о банкротстве, потому что не знаю, что еще нам делать. А Холли еще и бесконечно сорит деньгами. Ей нравится ходить по магазинам, – щеки у него снова разгорелись – на этот раз от гнева. Он обвел кухню взглядом. – Дом у нас не самый лучший, но он наш. И скорее всего, его у нас отберут.
– Холли понимала вашу финансовую ситуацию? – спросил Мэтт.
– Да. Она бухгалтер. Она разбирается в деньгах, – он озадаченно нахмурился. – Она как будто не могла здраво рассуждать. Знаю, она была в депрессии из-за матери и всего остального дерьма, но она… Будто не могла отделить настоящую реальность от реальности, в которой хотела бы жить. А Шеннон все долбила нас, требуя больше денег, – Оуэн поднес ко рту кулак, пытаясь сдержать рыдания. Плечи у него мелко затряслись.
Не сговариваясь, Мэтт и Бри замолчали, чтобы дать Оуэну время прийти в себя и собраться с силами. Когда он немного успокоился, Мэтт решил переключить беседу на менее болезненную тему.
– А кем вы работаете?
– Помощник управляющего филиалом ссудо-сберегательной компании «Рэндольф», – устало сказал Оуэн. – На Плимут-стрит.
– Сегодня вы ходили на работу?
– Нет, я позвонил и сказал, что заболел, – со стыдом признался он. – И прежде чем вы спросите – нет, такое случается нечасто.
– А Холли где работала? – спросила Бри.
– Она бухгалтер в «Беккет Констракшен», – Оуэн прикрыл глаза. Горе всегда опустошает. Все это время он держался на чистом адреналине, но теперь усталость брала свое.
Раз уж Оуэн успокоился, Мэтт решил вернуться к семейной драме.
– За прошедшие выходные вы говорили с сестрой Холли?
– Шеннон? – Оуэн в изумлении поднял брови.
– Да. Вы сказали, что раньше ваша жена во время ссор уезжала к ней.
– Я бы согласился позвонить Шеннон только под дулом пистолета. Впрочем, видимо, сейчас мне это сделать придется, – губы Оуэна искривились в горестной гримасе. – Она меня ненавидит.
Бри снова что-то записала в блокнот.
– Вы знаете, почему?
– Наверное, потому что Холли постоянно на меня жаловалась, – резко ответил он.
– Сколько раз Холли от вас уходила? – Бри поставила локти на стол и подалась вперед. Мэтт видел: она специально вторгается в личное пространство Оуэна, чтобы оказать на него дополнительное давление. В ответ тот отодвинул свой стул назад, пытаясь восстановить расстояние, и перевел взгляд в сторону.
– Не знаю. Я не считал.
Но Бри не собиралась так просто дать ему уйти от вопроса.
– Больше пяти раз? Десяти?
– Больше пяти раз, меньше десяти.
В глазах Оуэна разгорался гнев. Они с Бри уставились друг на друга, и Мэтт решил вмешаться, чтобы прервать эту игру в гляделки.
– Ваш брак всегда был таким непростым?
– Нет, – голос Оуэна смягчился, словно он припомнил хорошие времена. – Поначалу все было замечательно. Мы женаты уже пять лет, но ругаться начали только когда ее мама заболела.
– Вы когда-нибудь обсуждали развод? – Бри занесла над блокнотом ручку.
– Нет! Никогда, – Оуэн запустил руку в волосы. – Мы оба всегда знали, что дело не в нас. Это просто временное. Как только ситуация с мамой разрешится, все придет в норму, – голос у него был слабым, и он неотрывно глядел на тыльную сторону своих ладоней.
Так что, как только мать Холли умрет, все станет распрекрасно? И они чудесным образом забудут о всех своих ссорах? Лично Мэтт в этом сомневался. И судя по неуверенному тону Оуэна, сомневался и он.
Он бессильно откинулся на спинку стула.
– Да и все это уже неважно. Холли больше нет. Поверить не могу, – он потер глаза. – Я не должен был на нее кричать. Я должен был быть более терпеливым. Более понимающим. Но прошлого не вернуть, да?
И он тихо заплакал.
– Мы можем позвонить кому-нибудь и попросить приехать? Может, семье или другу? – спросила Бри.
Оуэн вытер глаза.
– Мой брат уже выехал. Он скоро приедет.
– И мне нужно узнать, как связаться с сестрой Холли и ее работодателем, – попросила Бри.
– Ее сестру зовут Шеннон Фелпс, – Оуэн нашел свой телефон и продиктовал номер Шеннон и «Беккет Констракшен».
Бри все записала и захлопнула блокнот.
– Мы вам позвоним, когда судмедэксперт закончит с официальным опознанием.
Она ушла наверх по лестнице и вскоре вернулась, неся в руках пакеты для улик. Внутри лежала круглая металлическая щетка для волос и розовая пластиковая зубная щетка.
– Это ее вещи? – уточнила она у Оуэна. Тот кивнул.
На этом они ушли, оставив его в одиночестве смотреть на фотографию Холли и плакать, дожидаясь своего брата.
Оказавшись на улице, Бри остановилась на тротуаре и принялась что-то искать в телефоне. Мэтт оглянулся на дом.
– Как-то жестоко, что ему придется пройти через все это снова, когда личность Холли официально подтвердят.
– Да, – коротко согласилась Бри.
– Что дальше?
– Я написала письмо доктору Джонс. Сказала, что Оуэн опознал обручальное кольцо своей жены и сообщила имя доктора, у которого она лечилась, – Бри в последний раз щелкнула по экрану и убрала телефон в карман. – Потом мы отвезем щетки в морг, а потом поедем домой и немного поспим. Делать что-то сейчас бессмысленно. Продолжим, когда судмедэкспертиза установит причину смерти.