Ольга Першина Приключения Проши
Небесный сахар
У Альмы родились щенята. Двоих отдали друзьям, а третьего, яркого, огненно-рыжего окраса оставили себе. Дружно назвали Прошей.
К Филиппову Рождественскому посту Проша стал уже весёлым, озорным щенком. Целыми днями он носился по дому и останавливался только в комнате бабушки Ксении Павловны, которая, обыкновенно, низко склонясь вязала. Он любил наблюдать за движением стальных спиц, и как только Ксения Павловна меняла клубок шерстяных ниток, подпрыгивал, ловко хватал кончик и мчался в коридор, разматывая весь клубок.
Ксения Павловна кричала: «Проша, отдай клубок, пострел!» На помощь прибегали дети и возвращали бабушке пряжу.
На этом Прошины проказы не заканчивались. Сергей Петрович, хозяин дома, художник и мастер на все руки, сшил своим домочадцам замечательные шлёпанцы. На толстой войлочной подошве, матерчатые, отделанные красной тесьмой, шлёпанцы эти вызывали особый интерес Проши.
Когда вся семья собиралась за трапезой, Проша, прячась под столом, любил неслышно подойти к кому-нибудь из детей или старших, и осторожно, закусив толстую подошву, хватал шлёпанец и пулей вылетал из-под стола, унося свою добычу. Все привыкли к Прошиным шалостям и не сердились на него.
Рос Проша не по дням, а по часам. Любил лакать тёплое молоко, грызть сухарики, которыми его снабжали дети, но больше всего на свете Проша любил сахар – кусковой, который ему дробили на мелкие частички, да и простой сахарный песок, который насыпали в его блюдце. Блестящие кристаллики сахара весело хрустели на крепких Прошиных зубах.
После обеда он любил отдыхать на широком белом подоконнике, положив голову на лапы, глядя на улицу. Если шёл снег, то, наблюдая как тихо падают снежинки с неба, Проша размышлял: «А ведь это, наверное, тоже сахар, только небесный и должно быть очень вкусный. Вот бы попробовать этого сахара!»
Хотя в доме шли разговоры, что скоро, когда Проша подрастёт, его будут брать на прогулки и даже в лес – уток погонять и зайцев (ведь он был охотничий спаниель), но пока же он был по-прежнему маленьким щенком и выходить ему из дома не разрешалось.
Незаметно прошли дни поста. В самый день Рождества, по традиции все родственники и друзья собирались в доме Сергея Петровича на праздничный обед. Целый день из кухни вкусно пахло. Ближе к вечеру стали собираться гости. Входная дверь то и дело распахивалась, Прошу обдавало свежим, морозным воздухом, который он с удовольствием глотал и пытался выглянуть на улицу.
Последним пришёл брат Сергея Петровича, и на Прошу опять пахнуло свежим морозным воздухом. Гостя увели в столовую комнату, где все уже начали обедать, а Проша постоял у двери, из которой всё так же шла струя воздуха, слегка толкнул её – она оказалась неплотно закрытой – высунул мордочку и выбежал из дома.
Отсутствие Проши заметили не сразу, и, только когда поставили пироги и чашки с дымящимся чаем, Сергей Петрович заглянул под стол, ища Прошу. Под столом его не было. Дети побежали в комнату Ксении Павловны, но и там его не оказалось. Заглянули в кухню, побежали в коридор. Входная дверь была чуть приоткрыта, и дети сразу закричали: «Папа, Проша убежал!»
Сергей Петрович быстро встал и, захватив фонарик, вышел на крыльцо. Осмотрел всё вокруг дома, вышел на улицу. Шёл сильный снег и, увы, следов Проши видно не было. Ещё долго звали Прошу, но безуспешно. Расстроенных детей увели в дом.
А Проша мчался по дороге. Уши его, как крылья, развевались по ветру. От быстрого бега он разгорячился, но бежал всё медленнее, начиная уставать. Он вдруг совсем остановился, почувствовав, что больше бежать не может. Сел на задние лапы, а снежинки, тихо кружась, падали и падали с неба.
Проша высунул язык и схватил одну снежинку прямо на лету. Она сначала обожгла холодом, а потом – растаяла. Схватил другую – и та растаяла, схватил третью – и от той не осталось и следа. «Вот так сахар! – подумал Проша. – Да это не сахар, а просто вода. И вовсе не вкусно!»
Он решил немного отдохнуть и вернуться домой. Быстро встал, побежал направо, потом налево, вернулся на прежнее место. Покрутился, понюхал воздух, стал бегать в разные стороны, выбился из сил, но дороги домой найти не мог.
После долгого бега его шерсть взъерошилась и, влажная, стала быстро охлаждаться. Ему вдруг стало очень холодно, он лёг на дорогу, положив голову на лапы, а снег всё падал и падал, закрывая его белым одеялом. Проше стало теплее, ему захотелось спать, он закрыл глаза, и в его сознании образы Альмы, Сергея Петровича, детей стали сменять друг друга, а снежинки всё падали, и падали, и падали.
Где-то на соседней улице послышалось пение старинных рождественских колядок. Из-за угла вышла группа ребят–Христославов из местной Воскресной школы вместе со своей преподавательницей Анной Дмитриевной. У них в руках на небольших деревянных шестах были разноцветные стеклянные фонарики, в которых горели свечи, красивая Вифлеемская звезда, сделанная из серебристой фольги. У одного из ребят была корзинка со сладостями, которыми угощали Христославов.
Они тихо пели:
Рождество Христово,
Ангел прилетел,
Он парил по небу,
Людям песню пел.
Неожиданно пение оборвалось, кто-то из ребят, споткнувшись, закричал: «Ой, здесь что-то лежит!» Ребята встали в кружок и начали светить фонариками. «Да это щенок!»
Кто-то снял свой шарф, и полузамёрзшего, но живого Прошу в него закутали, а потом уложили на дно корзины, которую быстро освободили от сладостей, рассовав их по карманам.
Ребята же продолжали свой путь. Последним в посёлке был дом Сергея Петровича. Окна в доме светились. Они подошли к крыльцу и запели:
Пастыри в пещеру
Первые пришли,
И Младенца – Бога
С Матерью нашли.
Стояли, молились,
Христу поклонились.
Днесь Христово Рождество!
Дверь открылась, и Сергей Петрович, в руках которого был поднос с пряниками, конфетами и яблоками, радушно пригласил ребят войти. Ребята вошли в дом, поставили корзину и запели:
Мудрецы с Востока
Со звездой идут;
Ладан, смирну, злато
Ко Христу несут.
Стояли, поздравляли,
Христу дары дали.
Днесь Христово Рождество!
Вдруг Альма встала, подошла к корзине и, обойдя её, громко залаяла.
– Ребята, а что это у вас в корзинке? – поинтересовался Сергей Петрович.
– Да вот щенка замёрзшего нашли.
– Щенка? Скорее покажите!
Ребята вытащили совсем слабого, завёрнутого в шарф, Прошу.
– Проша! Проша! – разом закричали дети Сергея Петровича.
Оказавшись в тепле, Проша заморгал ресницами, открыл глаза и огляделся. Дети побежали за молоком и сахаром. Он немного полакал молока, но понюхав сахар, отвернулся. Ещё раз внимательно оглядев всех вокруг, и поняв, что он чудесным образом оказался дома, Проша лёг на свой коврик рядом с Альмой и, положив голову на лапы, спокойно заснул.
Ребята вновь дружно запели:
Рождество Христово,
Ангел прилетел,
Он летел по небу,
Людям песню пел:
«Вы, люди, ликуйте,
Все торжествуйте,
Днесь Христово Рождество!»