Хантер запихал конспекты, учебник и портативный компьютер в пухлый армейский ранец, взвалил его на спину и, шаркая тяжелыми ботинками по светлому пластику пола, вышел из аудитории. Спустился по мраморной центральной лестнице и сразу забыл об экономии сил: однокурсники, собравшись в кружок, что-то оживленно обсуждали. Разве такое можно пропустить?
– По-моему, герой фильма – полный кретин. Отправиться вдвоем с напарницей на планету, полную кровососов! – ухмыльнулся рыжий толстяк Алекс.
– А я вообще не понимаю, почему действие вампирских сериалов всегда происходит возле экватора или в средних широтах? Я бы перенес действие куда-нибудь ближе к Полюсу, где на планетах класса М одна доооолгая ночь! – Хантер, для которого существовало только его собственное «личное пространство», схватил Алекса за пиджак.
– Полегче, дружище! – отличник и гордость университета буквально отодвинул наглеца. – И чем бы они там питались? Сосали кровь у пингвинов?
– Нет, у аборигенов, приятель, у аборигенов!
– Ша! – вдруг сказал рыжий. – Кровосос!
К студенческой компании подошел Лев Эрнестович – заместитель декана.
– Кто еще не сдал тест на тренажере? – резко спросил он, пригладив черную бородку.
Хантер сделал вид, что не услышал вопроса.
– Хантер, ты? Кто не пройдет испытание, к экзаменам допущен не будет!
– Но я не смогу! У меня нет времени! – возопил несчастный студент.
– Ничего не знаю. На меня тоже давят. Мне пришла разнарядка, чтобы тест прошли все. Не знаю, для чего это нужно Совету развития. Так что будь добр, найди время.
Хантер вздохнул и поплелся на второй этаж. В конце концов, тренажер ни к чему не обязывает.
В большой комнате белые металлические шары в два человеческих роста ждали новую жертву. «Выберите романтику вместо скучной рутины? Пройдите тест и вступите в Десантный корпус!» – гласил криво прилепленный к стене плакат. Улыбающийся офицер показывал на дверь с надписью «Призывной пункт».
Хантер пригладил отклеившийся уголок, приложил руку к считывателю ДНК, и на выпуклой глади открылся черный проем. Еще одно подтверждение личности – дверь автоматически захлопнулась. Все, назад дороги нет, только в пыточное кресло. Перед изумленным Хантером вспыхнула голубоватая надпись:
«Проба номер один: найдите на картинке цифры от одного до восьмидесяти девяти».
После прохождения четырех проверок на внимательность, Хантер пришел в восторг. Он с легкостью нашел отличия в картинках, в момент решил задачу на сортировку, и за несколько секунд вернул двадцать перемешанных предметов на свои места, не допустив ни единой ошибки. Пятое испытание он едва не провалил – по его собственному мнению. Удержать шарик в центре движущегося лабиринта оказалось почти непосильной задачей. Наконец мелодичная трель звонка возвестила о главной части теста. Панорамный экран заискрился звездной пылью, и голубоватые буквы, падая с разных сторон, сложились в слова:
«Тренировочное задание: пролетите через ворота и поразите мишени»…
Через два часа экраны погасли, щелкнул автоматический замок. Дверь бесшумно открылась. Хантер взвалил на плечи рюкзак, спустился по парадной лестнице и понуро побрел по дорожке, закрыв глаза. Он открывал их каждые пятнадцать секунд, запоминая и анализируя обстановку, выстраивая в голове маршрут. Группа студентов чуть слева, девушка прямо по курсу… боже, что за сооружение у нее на голове? Хантер взял чуть в сторону и разминулся с неизвестной студенткой. А это еще кто? Ба, рыжий Алекс! Однокурсник обнимал за талию стройную накрашенную девицу.
– Жених и невеста, тили-тили-тесто! – заорал Хантер.
Дама недовольно поморщилась.
– Слушай, а я прошел тест… – Хантер едва не задохнулся. От рыжего отвратительно разило духами.
– Да ну? – Алекс демонстративно поцеловал млеющую подругу в шею. – Не может быть! Да там скукота одна, кроме последнего этапа.
– Наоборот, отпад! – возразил Хантер. – Такие классные головоломки. Потом, правда, все выродилось в стрелялку. С кораблем-маткой пришлось повозиться. Еле угрохал.
Алекс широко улыбнулся:
– Да ведь ее совсем просто валить! Ракетами! Вот цифры и буквы эти проклятые…
Хантер схватил приятеля за плечо:
– В самом деле, я никак не могу понять логику. Почему тест закончился так неожиданно? Я бы кое-что переделал.
Алекс выхватил у него рюкзак и выудил оттуда толстый том с изображением звездного крейсера на обложке.
– Справочник Джейн! Ха! Лучше найди себе подругу!
– Не знаю. – Хантер почесал затылок. – Как-то не очень получается. Наверное, не судьба.
– Может, для начала хотя бы рубашку выгладишь? И посмотри, что у тебя на башке!
– Фи, сероглазик, – ухмыльнулась девица.
Алекс брезгливо прикоснулся к светлой шевелюре приятеля. Хантер шмыгнул носом, забрал у однокурсника ранец и побрел в свой коттедж.
***
Люди в серой форме пришли прямо на экзамен и, к вящей радости почти уснувшей экзаменационной комиссии, оборвали монотонно-заунывную речь Хантера на полуслове:
– Служба вербовки, Десантный корпус! Вы нам нужны! Прямо сейчас!
Лев Эрнестович поднял руку.
– Профессор, не протестуйте, – оборвал его старший, в форме капитана. – Это не обсуждается. Наш визит связан с результатами теста. Время не ждет.
– И поставьте ему хорошую оценку, пожалуйста, – сказал второй десантник – судя по погонам, лейтенант.
Офицеры буквально выволокли Хантера на станцию и втолкнули в пригородный поезд. Утопающие в зелени белые трехэтажные коттеджи студенческого городка качнулись и уплыли назад. Результаты испытания? Почему такая спешка? Нехорошие мысли роились в голове. Но когда железная дорога начала огибать посадочную площадку космодрома, и в окне показались звездолеты, все страдания вылетели из головы. Хантер прилип к стеклу, бормоча про себя классификацию рукотворных космических бродяг.
Офицеры вытолкнули его из поезда и потащили к десантному челноку. «Шайенн», – в смятении прошептал Хантер.
Похожая на жука машина рванулась вверх, как пробка из бутылки, и через несколько минут вплыла в шлюз тяжелого крейсера. Интересно, почему никто не закрыл шторками иллюминаторы?
– А неплохо у вас автоматика работает. Эй, вы, носопырки! Чего молчите-то? – распинался Хантер.
Его грубо втолкнули в каюту и оставили одного. Без еды и воды.
Несколько часов Хантер валялся на жесткой, без матраса, койке и безнадежно смотрел в потолок. Что с ним сделают? Может, он где-то провинился и подлежит суду военного трибунала? Но его власть распространяется только на десантников и астронавтов Звездного флота. К обеим структурам Хантер не имел никакого отношения. Он всего лишь хотел строить космические корабли! А летают на них пусть другие.
Когда через несколько часов дверь открылась, он запротестовал: плюхнулся на койку и демонстративно отвернулся. Тогда два уже знакомых офицера схватили его под руки, проволокли ярко освещенными коридорами, втащили в какой-то кабинет и швырнули под ноги коренастому мужчине с мрачным лицом. Хантер сложил руки на груди и нахально уставился на зазывные плакаты на стенах. «Смените романтику на рутину, вступайте в Десантный корпус! Вы нам нужны» – нарисованные бравые солдаты ровным строем маршировали в космический челнок. Все это было похоже на то, что висело в комнате со злополучным тренажером.
– Поднимите его, – прозвучал приказ.
Хантер моментально оказался на ногах. Только сейчас он разглядел нашивки и многочисленные орденские планки. Военный покусал губу и продолжил:
– Не время шутки шутить. Нам пришлось пойти на крайние меры. От лица Десантного корпуса приношу свои извинения за нарушение принципа добровольности.
– Надеюсь, мне дадут чего-нибудь погрызть, – пожал плечами немного пришедший в себя Хантер. – Только при чем здесь моя скромная персона?
– При том, молодой человек, что из миллионов кандидатов система выбрала тебя. С большим отрывом. У нас немного пилотов челноков: эта должность считается не очень престижной. Солдаты считают «летунов» неженками и выскочками. Ни один из наших офицеров не прошел тест, несмотря на немалый опыт. А ты – прошел.
– А я думал, мои достижения далеки от идеала.
– Результаты теста не обсуждаются. Времени разбираться, почему так, у нас нет. Предлагаю тебе стать пилотом-десантником.
– И променять рутину на романтику?
Офицер улыбнулся кончиками губ и указал на портативный считыватель ДНК:
– И променять рутину на романтику. Если ты согласен, поставь подпись. Врать не буду: тебе предстоит трудная и опасная Миссия. Возвращение сомнительно. Но мы рассчитываем на твою преданность долгу.
– А кто все это придумал? Кто разработал тест?
Офицер посмотрел на дверь и едва слышно прошептал:
– Вилли Пат. Действительный член Совета ученых и ведущих инженеров.
Значит, пресловутый Ученый совет, высший и тайный орган власти в Галактике действительно существует? Никто не знал, кто входит в его состав и где собираются его всемогущие члены. Разумеется, никто не затыкал никому рот, но любая информация объявлялась недостоверной и считалась слухами. Все это было умно, таинственно и… страшно.
– Так бы и сказали, что у меня нет выбора, – Хантер, бросаясь в бездну неизвестности, прижал руку к регистратору.
– Отлично! – оживился офицер и нажал кнопку коммуникатора. – Сержант Уильям Логан, зайдите ко мне!
В кабинет вошел высокий статный мужчина. Казалось, он родился в военной форме – она сидела на нем, как влитая. На брюках, кроме идеальных стрелок, не было видно ни единой складки.
– Сержант Логан явился по вашему приказанию, сэр!
– Определите новобранца Хантера в казарму, выдайте обмундирование и поставьте на довольствие. С завтрашнего утра займетесь строевой и физической подготовкой. Да, побрейте его наголо – и в душ! А то он превратит крейсер в рассадник вшей!
– Постойте! – возопил Хантер. – Строевая… что?
– Разговорчики! Курс молодого бойца я за тебя проходить буду? Теперь ты – курсант! Отныне сержант Логан и первый уорент-офицер Спанкмайер – твои профессоры и деканы!
– А вы-то кто?
– Виноват. Я – полковник Джеральд Манн, командир десантной группы тяжелого крейсера «Тикондерога», на котором ты имеешь честь находиться. Прошу любить и жаловать наш ковчег! Надеюсь, ты вольешься в коллектив. А если нет, я сам вышвырну тебя в космос. Без скафандра.
***
Полтора месяца подготовки показались Хантеру сущим адом. Постоянная строевая муштра и физподготовка сменялись зубрежкой уставов. И, как будущий пилот, Хантер изучал и готовил к вылету учебный «Шайенн». К вечеру он валился на койку, как убитый. Утром все начиналось сначала.
Единственным светлым моментом в уставном кошмаре была стандартная импульсная винтовка M41. За стрельбу Хантер удостоился скупой похвалы сержанта и попал на доску отличников огневой подготовки. Но за форму бывшему студенту влетало вдвойне.
– Почему брюки висят, курсант? – под издевательские смешки строя кричал сержант прямо в лицо подопечному. – Затянуть ремень! Ты солдат или мешок с тряпьем? Два круга с полной выкладкой бегом марш!
– Так точно, сэр, – пролепетал Хантер, вызвав еще большее раздражение Логана.
– Не «так точно, сэр», а «есть, сэр»! В свободное время вместо отдыха будешь повторять устав!
Наставник побагровел и заорал, раздувая ноздри, словно разъяренный бык:
– Заруби себе на носу: «так точно» и «есть» – разные ответы! В бою путаница может дорого обойтись твоим товарищам, если тебе наплевать на собственную задницу! Три круга бегом, марш!
– Есть, сэр, – под смешки и улюлюканье строя Хантер, от обиды едва не обливаясь слезами, бросился выполнять приказание.
Через две недели муштры и унижений, на утреннем построении Логан гаркнул:
– Курсант Хантер, на сегодня строевая подготовка отменяется! Поступаете в распоряжение пилота – уорент-офицера Спанкмайера!
– Есть, сэр!
Пилот – похожий на загнанного ослика мужчина с печальными синими глазами, открыл переходной люк учебного челнока с номером «2». Хантера он пропустил в застекленный, выступающий вперед нос, сам же занял место инструктора сзади.
– Вообще-то, сначала положена тренажерная подготовка, – как бы извиняясь, сказал Спанкмайер. – Но я предпочитаю не тратить время даром. Может, тебе летать в принципе не дано, несмотря на тест?
Катапульта швырнула челнок в космос. Звезды засверкали веселыми искорками. Прямо над головой, укутанная рваными космами облаков, раскинулась поверхность учебного планетоида. Хантер осмотрел приборы: не считая панели вооружения, управление не сложнее туристического звездолета. Даже проще – нет межзвездных режимов!
– Попробуй порулить немного, – раздался в наушниках тихий голос Спанкмайера.
Хантер покачал челнок, добавил и прибрал тягу. Попробовал отойти подальше от крейсера. Машина чуть инертная, немного неуклюжая, но все же… Хантер резко развернул и сориентировал челнок носом по орбите. Хотел потянуть ручку ускорителя, она не двинулась с места. Инструктор держал ее мертвой хваткой.
– Стоп! – сказал он. – Неплохо! Университет, факультет, специализация, курс?
– Звездоплавания, строительство звездолетов, безопасность и защита, четвертый, – четко ответил Хантер.
– Класс гражданской лицензии?
– Второй, сэр!
– Так… – инструктор на секунду задумался. – Рискнешь в атмосферу? На руках?
– А куда, сэр? Карта, ориентир?
– К черту карту! Почти на экваторе – горная вершина! Её только слепой не заметит! Плотность атмосферы – ноль, девяносто четыре!
Далеко впереди облачную пелену прорвала маленькая черная заноза.
Хантер пробежал глазами по приборам, прикинул орбитальную скорость, траекторию снижения, тормозной импульс. Дыхание перехватило. Ну, сейчас он покажет, что умеет…
Спанкмайер выжидал, наблюдая за действиями Хантера. Планетоид поворачивался, черная иголочка постепенно росла, она резала рваную белую вату, словно торчащий вертикально нож. Максимальный угол входа в атмосферу для челнока «Шайенн» составляет… Хантер потянул рычаг ускорителя, и через несколько секунд кабину осветило бушующее за бронестеклом пламя. Положив ладони на ручки управления, он едва заметными, ленивыми движениями удерживал машину на траектории. На секунду Хантер глянул на инструктора – руки пилота покоились на коленях.
Наконец стихия за бортом унялась, и челнок пронизал белесую пелену. Внизу поплыли мрачные серые скалы. Если здесь навернуться – пиши пропало.
– Аэродинамические плоскости! – крикнул Спанкмайер.
– Пока не нужно, сэр, – ответил Хантер. – Корпус создает достаточную подъемную силу. Если ее не хватит, двигатели изменят вектор!
– Ха! Ну, как знаешь!
Прямо впереди выросла гигантская стена – тот самый пик-ориентир.
– Справа уступ! Садись туда! – крикнул инструктор.
Хантер выпустил опоры и опустил машину на плоский выступ скалы. Слева темнела бездонная пропасть. Справа, прямо за бронестеклом, уходила ввысь аспидно-черная гладь.
– Передохни, пока крейсер не сделает виток. Надеюсь, с взлетом и стыковкой у тебя проблем не будет, – сказал Спанкмайер и вдруг добавил: – Мы только что едва не гробанулись.
– Как? – Хантер ответил совершенно спокойно, не понимая еще, что произошло.
– Я дурак, – ответил инструктор. – Это учебный челнок, у него другие ограничения. Могли развалиться на мелкие кусочки. Но все обошлось. Кто ж знал, что перворазник устроит мне скоростной спуск в ад?
– Я так девчонок на планетолетах катаю, – наивно сказал Хантер. – Должен же я показать им, на что способен.
– И как результат? – поинтересовался Спанкмайер.
– Больше одного раза никто не выдержал. Некоторых… выворачивает. Не понимают они ничего.
– Лошара ты, курсант Хантер. Девушки – это цветы, понимаешь? Нежные, хрупкие. А ты их – сапогами! Грубо и с особым цинизмом! Не у всех же за спиной сотни посадок! Всему тебя учить надо, ястребенок!
Через полчаса Хантер вывел челнок на орбиту, нашел локатором крейсер и загнал «Шайенн» во второй шлюз. Когда Спанкмайер снял шлем, его глаза улыбались. Но сам он был серьезен.
– Считай, что сегодня ты сдал экзамен по пилотированию, – пробурчал он. – Я доложу командиру. Остались тактическая и огневая подготовки. Плюс применение ракет. Скучный ты человек, курсант Хантер. А я-то надеялся на развлечения. Но, честно скажу: таких пилотов, как ты, я еще не встречал. Тот, кто создавал тест, знал свое дело.
Всё – и хорошее, и плохое, имеет свойство заканчиваться. Наконец настал день принятия присяги. Хантер, стоя с винтовкой возле звездно-синего полотнища, торжественно поклялся до последнего вздоха защищать человечество. Какой пафос. Но теперь придется, если что, отдать жизнь, спасая невинных людей. Здесь уж ничего не попишешь.
После церемонии командующий скептически оглядел Хантера и сделал ему выговор:
– Форму корова жевала? Или ты весь день лазил по джунглям? Еще месяц-другой, и мы бы сделали из тебя заправского служаку. Не хочешь – заставим, не можешь – научим. На твое счастье, столько времени у нас нет.
Полковник вручил Хантеру «крылышки» пилота и нагрудный погон:
– Подготовка окончена. Специальным приказом тебе присвоено звание второго уорент-офицера. Это не все: твои предложения по доработке импульсной винтовки приняты Комитетом по вооружению. Так что поздравляю тебя дважды.
Больше над Хантером не смеялся ни один солдат.
***
Планета со странным названием Полигон неприветливо встретила «Шайенн» песчаной бурей. Серая круговерть непроницаемым одеялом укрыла бетонную площадку космодрома. Хантеру пришлось повозиться со слепой посадкой по радиолучу. Ничего, и не такое видали. Надо всего лишь удерживать перекрестье двух линий в центре экрана – и попадешь, куда надо. И верно: вот он, посадочный круг, прямо перед глазами. Еще секунда, и посадочные опоры стукнули о бетон
Сержант Логан, которого Хантер сам назначил себе в помощники, открыл дверь и едва не задохнулся. К челноку подбежал человек в маске и протянул два дыхательных аппарата и очки:
– Держите! В этой распроклятой пыли невозможно дышать! Профессор уже заждался! За мной!
Хантер кое-как продрался сквозь плотный, горячий, словно расплавленное стекло, воздух и вошел в тоннель. Со стуком закрылся шлюз, и жуткие стоны ветра смолкли. Незнакомец снял маску, проводил гостей в кабинет с надписью «Директор» и незаметно исчез, словно не хотел иметь с ними ничего общего.
За столом, глядя в монитор, сидел великан в твидовом пиджаке и брюках. Волевое, решительное лицо и квадратный подбородок говорили сами за себя. Начальник. Нет, большой начальник.
Увидев Хантера, он оторвался от экрана и недоверчиво посмотрел на него ленивыми, как у трубкозуба, зелеными глазами.
– Вы – пилот? – наконец спросил он на удивление приятным баритоном.
– Второй уорент-офицер Кларенс Хантер прибыл в ваше распоряжение!
– Будем знакомы. Я – директор центра разработки вооружений профессор Невтриносов Трофим Федосеевич.
– Член Ученого совета?
– Разумеется. На Полигоне это ни для кого не секрет.
Ученый встал. Его рост поражал: Хантер не доставал ему даже до плеча.
– Ты готов? – спросил Невтриносов.
– Нет, конечно!
– Наплевать! За мной!
Профессор схватил Хантера за руку и потащил по бетонным коридорам. Тренированный Логан еле поспевал за ним: наверное, ученый запросто мог бы стать чемпионом Галактики по бегу. А может, когда-то давно им и был.
Швырнув обалдевшего от неожиданности Хантера в крытый ангар, Невтриносов нетерпеливо крикнул:
– Да посмотрите же сюда! Это я его создал!
На металлической площадке под прозрачной крышей стоял маленький, не более десяти метров длиной, атмосферный истребитель. Хантер с удивлением воззрился на странную машину: ничего подобного он не видел ни в одном справочнике. Треугольное крыло с выдающимися вперед длинными законцовками, резко скошенные кили. Странные наплывы с шестью отверстиями по бокам кабины пилота. Любопытный экземпляр.
– Понимаете, если послать туда обычную боевую единицу, она израсходует боезапас и останется беззащитной! «Луч» – совсем другое дело. Он способен утилизировать их боеприпасы! – выкрикнул профессор.
– Я чего-то ничего не пойму. Чьи – их? Мне так ничего никто и не объяснил! – спокойно, без эмоций сказал Хантер. – Что за секреты? Это нарушает закон о доступе к информации!
– Тебе ничего не сказали? Серьезное дело, – профессор погладил квадратный подбородок. – Нет времени объяснять: просто выполняй свой долг. А пока добро пожаловать.
Сержант откинул фонарь и помог Хантеру забраться в кабину. Радар, панель выбора оружия, часы, пара многофункциональных дисплеев, да указатели уровней энергии, брони и защитных полей – вот и вся арматура. С такой справится даже ребенок. Конечно, есть и обязательный индикатор на лобовом стекле – куда уж без него. Но нет никаких изысков вроде системы виртуальной реальности или сенсорного управления. Все просто и надежно. Как и должно быть в любой военной технике.
Динамики по обеим сторонам приборной панели завыли, и Хантер едва не выпрыгнул головой в потолок. Без катапульты.
– Кхм… Проверка, проверка… Ла-ди-даааа… Страшно…– игриво пропел голос Невтриносова. – Кабина кажется великоватой, не переживай, ты будешь в легком бронекостюме.
– Сиденье слишком жесткое. Так и должно быть?
– Это потому что ты сел на руководство по эксплуатации.
Хантер вытащил из-под пятой точки формуляр.
– Теперь нормально? – спросил ученый. – Изучай, приспосабливайся, можешь щелкать чем угодно. Активны только вспомогательные источники энергии.
Хантер открыл инструкцию и с головой ушел в изучение машины.
Утром от пыльной бури не осталось и следа – ослепительное белое солнце било сквозь световые люки, веселые зайчики играли на металлических стенах. Подъемник вытолкнул посадочную платформу на крышу ангара. Хантер поднял истребитель в воздух и повел его над желтыми барханами Полигона.
На экране радара появились белые точки. Хантер выбрал единственный доступный в меню пункт – нейтронные пушки.
– Цели видишь? – спросил профессор. – Огонь!
– Залп! – закричал Хантер на флотском жаргоне и нажал на гашетку.
Вспышка – металлические обломки падают на землю, вздымая клубы пыли. Хантер развернулся и разнес еще несколько мишеней. В шлемофоне раздался довольный голос ученого:
– Пока хватит. Можешь полетать, освоиться с управлением. Сегодня испытаний больше не будет. Не забудь – завтра тебя ждут на «Тикондероге».
– А почему пушек всего две? И ракет нет.
– Оружие добудешь в бою. Моя система извлечет его из обломков вражеских машин. Видишь ли, дружище. Чтобы получить хотя бы это, нам пришлось пожертвовать жизнью не одного хорошего человека. Ракеты, увы, израсходованы при испытаниях. Так что не обессудь.
Истребитель превратился в пыльную хвостатую комету: Хантер помчался почти над самой землей. Внезапно он почувствовал полное слияние с машиной: она стала с ним единым целым. Прилив радости и энергии захлестнул его. Да, ради такого стоило пройти ад строевой муштры. Видел бы его сейчас рыжий Алекс!
– Ихххааа! – закричал Хантер, и перевернул истребитель вверх брюхом. Над головой замелькали волны барханов. Внезапно страшный удар сотряс кокпит. Индикатор компенсатора перегрузки сверкнул зловещим красным глазом. Взметнулся песок, полоска уровня защитного поля сильно просела.
– Надо бы осторожнее, – пробормотал Хантер.
Как только энергетические щиты восстановились, он разогнал машину до сверхзвуковой скорости и помчался… кто бы еще знал, куда. Наверное, на восток, если верить индикатору направления. Ударная волна срывала с барханов верхушки.
Через час прямо по курсу показался океан. Под крылом поплыли песчаные пляжи. Наверное, стоит искупаться… Хантер плюхнул истребитель на берег, скинул бронекостюм и скептически посмотрел на свою мертвенно-бледную, как у покойника, тонкую руку. Согнул ее в локте, напряг: ух ты, после армейской физподготовки под кожей выступили зачатки бицепсов.
«Не сгорю, вечер уже» – подумал Хантер и решительно бултыхнулся в теплую, как парное молоко, соленую воду.
Так, ни о чем не думая, он валялся, пока солнце окончательно не склонилось к закату и небо не приняло причудливый малиново-зеленый оттенок. Пора было лететь обратно, но выбираться в печную духоту пустыни совсем не хотелось.
Вдруг на лицо упала тень. Хантер вылетел на берег, можно сказать, впереди собственного визга: десантный челнок, свистя вихревыми двигателями, коснулся пляжа широко расставленными посадочными опорами. На песок спрыгнул сержант Логан. Неизвестный пилот остался в кабине.
– Купаешься, ценный кадр? А если бы ты утонул? Или утопил истребитель в зыбучих песках? – сержант Логан распекал уорент-офицера, как новобранца.
– Да я все равно плаваю чуть лучше топора. От берега не отходил… Вы меня по радиомаяку нашли?
– Нет! Он выключен! Хорошо, что я подумал о море.
– Так! – Хантер схватил Логана за плечо. – Надо поставить неотключаемый передатчик с независимым питанием…
Сержант захохотал:
– Салабон. Ты еще в ночную разведку с фонариком сходи. На твой маяк все враги слетятся, как пчелы на мед! Марш домой!
Хантер смутился и поплелся к истребителю. Под присмотром Логана он сменил легкий бронекостюм на полевую форму и удалился спать в просторную, но совершенно пустую казарму. Кажется, профессор говорил, что когда-то здесь хотели сделать филиал учебного центра для десантников, да не срослось. Иногда такое бывает.
Утром к Хантеру пришел сам Невтриносов. Он, словно официант, принес кофе и бутерброды.
– Вставай. Позавтракаешь – и в путь. Я хочу вкратце рассказать тебе суть задания.
– Слушаю внимательно, – Хантер забыл о еде.
– Ты жуй, жуй. Силы тебе пригодятся. И вникай одновременно. Так вот: некоторое время назад начала пропадать связь с дальними планетами. Все их обитатели пропали, исчезли без следа. Разве что от некоторых остались черные пятна – словно их сожгли бластером высокой мощности. Случайно выжил лишь один человек: совсем юная девушка, талантливая художница. Кажется, ее звали Шейла.
– Вот бы с ней поговорить! – вырвалось у Хантера.
– Мы тщательно опросили ее. То, что она сообщила и нарисовала – бесценно. Стало ясно, что могущественная и высокоразвитая цивилизация из параллельного мира открыла портал, и готовится к полномасштабному вторжению в нашу Вселенную. Пока они используют рой маленьких летающих машин прямоугольной формы, но что будет дальше, неизвестно.
– Наверное, пришельцев можно уничтожить, – Хантер не спрашивал, он утверждал. – Иначе не было бы смысла впутывать меня в это дело.
– Прямоугольные машины уязвимы, но их огромное количество. Никакого боезапаса не хватает. Когда мы нашли способ предсказывать, где откроется портал, то послали туда несколько истребителей. Никто не вернулся, но все же гибель наших людей не была напрасной: портал выплюнул обломки вражеской техники. Тогда мы создали «Луч» и начали искать пилота. Почему программа выбрала тебя – неизвестно. Мы разбираемся.
– Что за спешка? Может, сначала выяснить, что с программой, а потом…
Невтриносов развел руками:
– Последний пилот умудрился прожить достаточно долго, чтобы отправить нам сообщение. Судя по нему, вторжение начнется в ближайшее время. Когда? Понятия не имею. Может, даже сегодня. Мы словно идем через пропасть по тонкой доске, и не знаем, в какой момент она сломается. Лети, пилот. Действуй.
Хантер надел легкий бронекостюм, приколол к нему значок пилота, забрался в кабину «Луча» и запустил двигатели. Профессор включил подъемник. Истребитель вознесся вверх, на крышу ангара.
– «Лучу» старт! – раздался в наушниках голос Невтриносова.
– Есть старт!
Хантер вывел «Луч» на орбиту и лихо загнал его в шлюз крейсера «Тикондерога». Полковник Манн ждал в кают-компании:
– Крылышки пилота носят слева, – пробурчал он вместо приветствия. – Погонять бы тебя еще по уставам, разгильдяй!
Хантер моментально исправил ошибку.
***
Перед крейсером клубилась бездна, абсолютная чернота внутри нее, казалось, глотала тусклый свет далеких звезд. Неяркие серебристые космы, словно пряди седых волос, обрамляли зияющий провал. Что же это напоминает? Беззубую старуху? К счастью, пожилых людей Хантер видел только на картинках в учебнике истории. Люди перестали стареть с тех пор, как изобрели стабилизацию организма, и срок жизни увеличился в тысячу раз. Впрочем, биологией Хантер почти не интересовался.
– Ну, будь! Удачи! – сержант Логан хлопнул ладонью по перчатке бронекостюма и закрыл фонарь кабины. Хантер повернул фиксатор и почувствовал себя отверженным, отрезанным от мира непреодолимой преградой.
Так бывает всегда – пока кокпит открыт, ты говоришь с друзьями, дышишь воздухом планеты или большого корабля. Но стоит закрыть фонарь, ты становишься чужим. Только радио или транссветовая связь доносят до тебя знакомые голоса.
– «Шершень-1», я «Гнездо». Готов? – раздалось в наушниках бронекостюма.
Последняя проверка по контрольной карте…
– «Шершень-1» готов!
– Пуск! Поехали!
Катапульта выплюнула маленький истребитель. Хантер поразился: огромный на первый взгляд портал оказался всего в несколько раз больше «Луча». Вот так обман зрения.
Чернота, в которой не было едва заметного света, всегда сопровождающего космос, заслонила собой все. Жуткая пустота ударила по глазам. Хантер испуганно посмотрел на сошедшие с ума приборы. Нет, зрение в порядке. Уже кое-что.
Чей-то голос безразлично произнес:
– «Шершень-1» вошел в портал. Больше я его не вижу! Все…
Вспыхнул тусклый свет. Истребитель вывалился в трехмерное пространство, и Хантер едва успел уклониться от темно-синей скалы. Он поднял «Луч» на высоту и несколько минут с любопытством и удивлением разглядывал аляповатую, ядовитую картину чужого мира.
В обрамленной горами долине раскинулся город: хаотическое нагромождение разноцветных конусов, пирамид и куполов. Толстые опаловые иглы вонзались в светло-багровое небо. Время от времени внутри них проскакивала сапфировая молния, и розовые цветы разрядов распускались где-то внизу. На стенах и крышах висело что-то вроде колючей проволоки. Фиолетовые кольца оплетали постройки, создавая неповторимую игру контрастов.
Неужели эту красоту придется разрушить? Может, «они» ждут посланника, чтобы предложить мир и сотрудничество? Перед мысленным взором встало суровое лицо полковника:
– Тебе придется убивать. Безжалостно и беспощадно, – сурово говорил он. – Не задумываясь – никаких угрызений совести, никаких колебаний. Или ты, или они. Действуй решительно, смело и быстро. Как с подружкой, с которой ты в постели первый и последний раз. Убей врага! Это – приказ! Выполнить его – твой долг!
Тонко запищала система предупреждения об атаке. Полукруглые бочонки с уродливым подобием вытянутых рук плыли в воздухе, лениво покачиваясь из стороны в сторону. Они окружили истребитель, образовав что-то вроде кольца. Самому тупому стало бы ясно, что этот хоровод запросто может оказаться смертельным. Что ж, дорога вверх заказана, остается только падать.
Хантер швырнул машину вправо и вниз, проскочив между скал. Впереди – закрытые гермоворота. Во всяком случае, очень похоже. Створки распахнулись, пропуская машину в призрачный сумрак.
На радаре появились отметки. Странный плоский прямоугольник выстрелил – зеленые трассы прорезали полутьму. Заскрежетали защитные поля. Хантер бросил истребитель в вираж, поймал врага в прицел и нажал на гашетку. Сверкнула вспышка и враг развалился на куски. Из стен выскочили еще несколько прямоугольников. Наверное, боевые дроны. Какие они тупые! Но как же их много! Истребитель завертелся волчком – Хантер не без труда превратил вражеские машины в груду лома.
В дальнем углу, точно пасть голодного зверя, распахнулась створка ворот. Хантер подивился рационализму неизвестных «существ» – так он их мысленно назвал. Наверное, местные «волшебники» не хотели, чтобы пришелец ломал им двери! А может, у них была какая-то своя, недоступная человеку логика.
Истребитель вылетел в большой зал. Голубоватое сияние лилось откуда-то сверху. На полу валялся непонятный предмет, и Хантер прошел прямо над ним, пытаясь разглядеть подробности неизвестного механизма. Раздался металлический звук, сменившийся приятным жужжанием.
Прямо под залп выскочил знакомый прямоугольник. Хантер снес его и удовлетворенно хмыкнул: нейтронных пушек стало четыре! Разработанная Невтриносовым система работала великолепно. Противник, не желая того, сам снабжал своего убийцу.
Уже через несколько минут все слилось в сплошную мешанину стрельбы, вспышек и разлетающихся обломков. Враг давил числом. Хантеру пришлось с боем пробиваться сквозь коридоры, залы и склады. Куда? Да кто его знает?
Истребитель проскочил над длинным черным цилиндром. Что-то жалобно звякнуло, на дисплее вспыхнула надпись «ядерные ракеты готовы, установите мощность боеголовки». Чего мелочиться? Хантер без колебаний выставил максимум и помчался дальше.
Дверь распахнулась, радушно приглашая его на бой. «Впереди – множественные цели», – сообщил информатор. Хантер мгновенно оценил обстановку, выбрал ядерную ракету, нажал на кнопку пуска и нырнул в укрытие, за емкость с ярко-голубой жидкостью. Помещение залил ослепительный свет, стены зашатались и завибрировали, но устояли. Зато крыша здания разлетелась вдребезги. Емкость лопнула, и светящаяся жижа хлынула на пол.
Истребитель швырнуло в сторону. Полоски защитных полей поползли вниз, и Хантер облегченно вздохнул: какое счастье, что он на всякий случай нырнул в укрытие. Нет, ядерными ракетами лучше не пользоваться. Надо приберечь их для кого-то большого и важного.
Оставляя за собой десятки разбитых дронов, кромсая оборудование, подбирая ракеты и снаряды к найденной на каком-то складе автоматической пушке, «Луч» проник в самое сердце чужого города. Двери открывались одна за другой, схватка сменялась схваткой.
Внезапно гостеприимство закончилось: большие ворота остались замкнутыми. Хантер разочарованно вздохнул: неужели у «существ» есть что скрывать? Наверное, там какое-то сверхмощное оружие. Он нажал на гашетку, и залп нейтронных пушек разнес створки.
«Луч» влетел в зал размером с небольшой человеческий город, заставленный продолговатыми контейнерами с прозрачным верхом. Хантер подвесил машину в воздухе, пригляделся и онемел. Люди. Мужчины, женщины. Они замерли в пугающей неподвижности, залитые прозрачной желтоватой массой. Живые? Скорее всего, да. Какой смысл в мертвецах? Зачем они «существам»? Что они будут с ними делать? Может, дальше будет ответ? Или хотя бы ключ к ответу?
Хантер сделал что-то вроде круга почета: здесь, наверное, десятки, может, сотни тысяч пленников! А сколько таких «хранилищ» есть еще на планете?
Он повел «Луч» к разбитой двери, и мир вдруг сжался до размера одного-единственного контейнера. Сердце бешено застучало. Красавица… Пленница покоилась совершенно неподвижно, сложив на груди маленькие руки. От кокетливых ярко-красных ногтей было невозможно отвести взгляд. Хантер встряхнул головой, и вновь прилип носом к бронестеклу.
Пленница показалась воплощенной мечтой. Светлая, чуть розоватая кожа. Длинные золотые волосы разметались, на тонком лице застыла безмятежная улыбка и неподдельное счастье. Прижаться бы к ее чувственным, чуть пухлым губам, почувствовать тепло и аромат девичьего тела, ощутить радость объятий… Хантер понял, что влюбился с первого взгляда… Он любит эту девушку, любит всей душой, всем сердцем, несмотря на то, что даже не представляет себе, кто она и откуда. Какие у нее глаза? Синие, зеленые или карие? Какая разница?
Прицельная марка скользнула по контейнеру, и Хантер в ужасе убрал палец с гашетки: так можно только погубить людей. «Луч» не умеет изучать или освобождать. Он построен для грязной, негуманной работы.
Значит, придется вернуться позже, когда миссия будет окончена, и ученые доберутся в «хранилище». С помощью всемогущей науки они освободят узников и вдохнут в них жизнь. Тогда спящая красавица бросится на шею спасителю: принцу в мятой форме уорент-офицера. Будущее казалось радужным, только никто не знал, чем же все-таки закончится эта проклятая миссия.
Хантер бросил взгляд на часы – оказывается, он не спал больше полутора суток. Он глотнул питательную смесь и помчался дальше, отстреливая всех, кто попадался ему на пути. Почему-то усталости почти не чувствовалось – наверное в сладковатую жижу добавили стимулятор. Зато теперь перед глазами стояло лицо плененной красавицы. И это делало Хантера самым лучшим бойцом во Вселенной. Теперь он знал, за что сражается.
Дверь в стене открылась, и прямо в глаза ударила яркая зеленая вспышка. Подвешенная под потолком автоматическая турель одним выстрелом снесла половину защитных полей. «Луч» едва успел зависнуть маленькой нише за неправильными четырехгранными пирамидами.
Когда защита восстановилась, Хантер поднял истребитель. Отвратительный скрежет наполнил кабину. Кроме большой орудийной установки, по рельсам на стене катались еще четыре турели. Совместный огонь полностью уничтожил энергетические щиты. На крыльях остались несколько оплавленных отверстий. Хантер плюхнул «Луч» обратно: ловушка. Шансов нет. Попробовать ракеты? Самонаводящиеся, неядерные, разумеется. Не сидеть же здесь, в конце концов! И когда Хантер приподнял истребитель над ненадежной защитой, случилось чудо из чудес.
Время остановилось. Медленно и в полной тишине в прицел вплыли рельсы с автоматическими пушками. Ожидание захвата, казалось, длилось целую вечность. Наконец, из-под крыльев выскользнули две ракеты. Нос истребителя медленно, неторопливо повернулся и, прежде чем вражеские заряды ударили по броне, еще два самонаводящихся снаряда уплыли к автоматическим часовым. Повинуясь движению ручки управления, «Луч» медленно опустился в безопасную нишу. В уши ворвалась приглушенная какофония звуков: гром разрывов боеголовок и удары вражеских залпов в стену.
Хантер выпустил еще две ракеты и бросил истребитель к стене, осыпая большую турель залпами нейтронных пушек. Обломки разлетелись в стороны – с орудийной установкой покончено навсегда. Несколько металлических листов ударили по «Лучу», оплавленные пробоины затянулись. «Броневая защита восстановлена» – сообщил информатор. Эх ты, Невтриносов. В руководстве об этом – ни слова.
Хантер осмотрел залитые резким фиолетовым светом ряды странных пирамид. Может быть это… яйца? Инкубатор? Палец лег на гашетку с написанной на ней надписью «залп»… стоп! Нельзя же убивать детей! Надежда на будущее, продолжение рода и – пламя, исходящее с неба?
Перед мысленным взором встал образ прекрасной девы в контейнере… Золотистые локоны, сложенные на груди маленькие руки с кокетливо накрашенными ногтями… Хантер нажал на гашетку, и бордовые пирамиды разорвало в клочья.
«Луч» вихрем пронесся по инкубатору. Яйца лопались, разлетались рваными ошметками, расплескивали зеленую и бордовую жижу. Понадобилось целых десять минут, чтобы вымести все начисто.
Внизу блеснуло что-то знакомое, земное… Хантер сбросил скорость и за синей матовой трубой увидел разбитый истребитель, как две капли воды похожий на «Луч».
Разбитый истребитель валялся возле стены. В крыльях чернели оплавленные дыры. Внутри, задрав голову, сидел мертвец. Человек словно пытался пробить взглядом потолок, чтобы в последний миг уходящей жизни увидеть недосягаемые звезды. «Нортон Гриффин» – прочитал Хантер надпись под кабиной, и увел машину прочь от инкубатора, ставшего могилой для отчаянного пилота.
Дальнейшие события Хантер воспринимал сквозь пелену нечеловеческой ярости и злобы. «Луч» опустошительным ураганом пронесся сквозь длинные тоннели и наполненные дронами залы, превращая в обломки вся и все.
Хантер научился бороться с огромными человекоподобными роботами, летающими бочонками и юркими треугольниками. Он уходил от управляемых ракет, уклонялся от залпов, прятался за колоннами и механизмами, встречая врага огнем. Противник огрызался. В лицо мчались разноцветные вспышки, трассы и молнии.
Скрежетали защитные поля, критически падал уровень энергии, и смерть была так близка, что, казалось, еще немного – и лезвие гигантской косы вспорет фонарь кабины. Но погибнуть – значит предать. Её.
Хантер не спал почти четверо суток. Усталость могильным холодом сковала тело. Лишь мысль о спящей красавице придавала сил. Один зал сменялся другим, и Хантер говорил себе, что в следующем он обязательно отдохнет. Нет. Очередная дверь гостеприимно приглашала его на новую битву.
Внезапно «Луч» вылетел в ярко освещенный коридор. Ворота, каждую створку которых невозможно было окинуть взглядом, остались закрытыми. Хантер ухмыльнулся и нажал на гашетку. Понадобилось четыре залпа нейтронных пушек, чтобы пробить прочный металл.
Хантер влетел в дыру с оплавленными краями и на секунду растерялся: размеры всего, что он видел в этом странном мире, меркли перед чертогом с прозрачным куполом и немыслимым орнаментом на стенах.
У дальней стены, окруженное разноцветным сияющим туманом, шевелилось нечто, похожее на свернувшуюся в клубок змею. В человеческом лексиконе не нашлось слов, чтобы описать существо. К счастью, замешательство длилось всего секунду.
Чудовище открыло огонь. Хантер двинул ручку управления, и алый сноп трасс промелькнул рядом с «Лучом». Ответный выстрел ракетой – она взрывается, не успев набрать скорость.
Воздух колыхнулся: десятки снарядов помчались прямо в лицо. Хантер, едва не раскрошив собственные зубы, направил истребитель прямо в пробитое им же отверстие. Дыра в металле стала центром вселенной. Надо успеть. Ставка – жизнь его невесты!
«Луч» проскочил ворота. За спиной загрохотало, машину подбросило и качнуло ударной волной. Створки распахнулись. Одну сорвало с петель, она медленно рассыпалась на части. Обломки усеяли пол.
Что же делать? Чудовище сбивает ракеты. А если выпустить все, что удалось накопить? Потом сигануть в маленькое окошко – и вон из атмосферы! Ядерных боеголовок двенадцать штук, на максимальной мощности должно неслабо рвануть. Потом всегда можно вернуться обратно в «чужой» город, и… Что дальше – Хантер не знал. Но надо действовать, надо что-то делать, иначе не удастся спасти её… Хантер щелкнул тумблером «полный залп» и выставил замедление.
Истребитель влетел в чертог и развернулся носом к чудовищу. И снова случилось чудо. В полной тишине, медленно и плавно, ракеты скользнули в сторону монстра. Хантер положил истребитель на крыло, и «Луч», неспешно набирая скорость, поплыл к узкому прямоугольному проему. Краем глаза было видно, как ощетинившееся алыми иглами существо пытается сбить смертоносные снаряды.
Справа и слева проплыли шершавые стены. Машина выскочила из чертога. Хантер поставил истребитель вертикально. Напрягая все силы, завывая вихревыми двигателями, «Луч» за считанные секунды выскочил в космос. Прямо перед носом открылась черная бездна портала – но только не того, маленького, а огромного, в половину неба, готового перебросить в Галактику людей бессчетное количество монстров из параллельной Вселенной. «Существа» начали вторжение.
Хантер повернул голову и в ужасе заслонился рукой: город превратился в сплошной огненный шторм. А спустя долю секунды вся планета забилась в ослепительной агонии. «Луч» швырнуло прямо в косматую черную дыру. По глазам ударил немыслимый мрак…
Портал выплюнул истребитель и схлопнулся навсегда, изрыгнув язык белого пламени. Внизу, словно огромная карта, раскинулась поверхность незнакомой планеты – ориентировка была потеряна. Зеленые материки пятнали чистую голубизну океанов, облака рваными клочьями ползли над серыми пятнами городов.
Едва соображая от усталости, Хантер погасил орбитальную скорость. Истребитель провалился, за бортом вспыхнуло пламя воздушного торможения. «Луч» помчался над центром города – человеческого города! Солнце желтыми сполохами блеснуло в окнах домов – знакомых и незнакомых одновременно.
Хантер выпустил посадочные опоры и приткнул истребитель прямо посередине большой площади. Со всех сторон бежали люди. Настоящие люди! Хантер открыл фонарь, спрыгнул на землю, шагнул и рухнул ничком.
***
Хантер никак не мог вспомнить безмятежное лицо сгоревшей в термоядерном пламени красавицы. Какие-то голоса мешали сосредоточиться на тонких чертах, маленьком, чуть вздернутом носике, глазах… какого цвета у нее были глаза?
– …взгляд на две тысячи ярдов, полковник. Попробуйте достучаться.
– Кларенс, друг, ты меня слышишь? – в мир боли ворвался чей-то отвратительно жизнерадостный голос, – Тебя наградили почетной медалью Генри Зае! За жестокость!
– Посмертно, – медленно и безучастно произнес Хантер. – Она погибла. Я ведь понял, для чего «существа» похищали людей. Им нужны были заложники! Гарантия того, что мы не разрушим их мир! А мы это сделали!
– Это война, и потери неизбежны, – пробормотал полковник и положил на тумбочку небольшую коробку и новый нагрудный погон. – Ты знаешь, таких наград всего две в Галактике!
– Хотел бы я знать, кто и за что получил первую.
Джеральд Манн состроил кислую мину:
– Об этом лучше не говорить. Давай о хорошем. Мы изучили запись бортовых камер. И знаешь, что?
– Понятия не имею.
– Неизвестно, сколько там было существ! Какая удача, что ты их того… всех в хлам! Термоядерная детонация атмосферы: на такое никто не рассчитывал. Нам повезло. Невероятно повезло.
– Зато мне – нет.
Полковник откинул одеяло, сел на койку и продолжил:
– Угадай, почему система выбрала тебя? Ты единственный, кто экономил боеприпасы! Никому не пришло в голову валить на тренажере корабль-матку пушкой! Когда мы это поняли, то хотели тебя вернуть и отменить миссию! Но ты уже был далеко. На наше великое счастье.
Хантер оживился. Он сцепил пальцы в замок, сел и сказал:
– Ваша хитроумная система полна глюков! Ее надо дорабатывать!
Полковник вздохнул.
– Наверное, надо. Но теперь нам некуда торопиться. Миссия завершена, угроза устранена. Надеюсь, ты останешься в Десантном Корпусе пилотом. Вы нам нужны, первый уорент-офицер Кларенс Т. Хантер!*
– Я хочу окончить университет и поехать на практику. Мне остался последний курс.
– Не смею препятствовать. Но сначала – лечиться! Как ни говори, а полные психи в Десантном Корпусе ни к чему.
– Можно подумать, вам подойдут слегка сдвинутые по фазе, – вырвалось у Хантера.
Полковник не сдержал улыбку.
– Сегодня «Тикондерога» стыкуется с базой. Через пару дней прилетит врач – Лилианна Андреевна Тимофеева. Медицинское светило галактического масштаба. Вдвоем вы сядете на транспорт и полетите на Питон-4 – в санаторий.
Хантер почесал в затылке и сказал:
– Не хочу. Можно мне лечиться на Полигоне?
Полковник выразительно пожал плечами:
– Странное пожелание – вместо курортной планеты лететь в забытую всеми дыру. Но если Лилианна Андреевна сочтет возможным, пожалуйста. Прошу простить, мне пора идти. Завтра из экспедиции возвращается крейсер «Бодега-бэй»*. Меня переводят на него командиром десантной группы.
– Поздравляю, – Хантер выдавил что-то вроде жуткой улыбки.
– Тринадцать лет кораблик где-то болтался, – сказал полковник и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Хантер достал из коробочки медаль. Тяжелая. Интересно, что это за сплав? На лицевой стороне звездолет на фоне термоядерного взрыва бомбил планету с орбиты. На обороте сияла надпись: «За жестокость».
– Да уж, – сказал Хантер сам себе.– Пожалуй, такой наградой можно гордиться.
Он откинулся на подушку и закрыл глаза. Снова спящая красавица улыбалась ему сквозь прозрачную стенку контейнера, снова «Луч» мчался по чужим коридорам, и в который раз мир за бездной сверкнул ослепительным пламенем.
* Может показаться, что Галактическая Конфедерация только и делает, что воюет. На самом деле Звездный Флот и Десантный Корпус многофункциональны. Они выполняют функции МЧС, обеспечивают безопасность при исследовании планет, проводят дальнюю разведку. В общем, выполняют самую грязную работу. Не зря желающих сменить «рутину на романтику» находится не очень много.
* Генри Зае – древний император, который прославился тем, что завоевывал планеты, разрушая их ковровой термоядерной бомбардировкой с орбиты. Медаль его имени выдается человеку, уничтожившему целиком враждебную цивилизацию. Впрочем, существование императора не подтверждено. (На самом деле это пасхалка).
* Пилоты в десантном корпусе на вес золота. К сожалению, их работа считается одной из самых тяжелых и непрестижных. Разумеется, и полковник, и профессор Невтриносов начали рвать бедного Хантера на части. Тем более что профессор давно мечтал получить на Полигон постоянного пилота.