Что общего между примерной домохозяйкой и успешным бизнесменом? С самого детства они слышали о том, какими должны быть: более или менее эмоциональными, скромными в своих желаниях или, наоборот, амбициозными, послушными или смелыми…
В этом похожи и мы все: таким разным «как надо» соответствовать довольно трудно. И это не удивительно. Двойные послания были частью культуры воспитания: «Закрой рот и ешь суп», «Будь самостоятельным, но слушайся маму»… В какой-то момент у нас возникает осознание: «Я не могу следовать всем указам. Значит, я недостаточно хорош».
И тогда мы возводим стену вокруг собственной ранимости и тратим огромное количество сил на ее «содержание». Однако когда возникает ситуация, хоть немного напоминающая детство, мы тут же выходим из равновесия. Люди способны причинить такую боль, что лучше им не открываться. Близость опасна. За стенами спокойнее.
– Ирина, мне вас порекомендовали как психолога, – начала Мария. – Честно говоря, я в первый раз и не знаю, как все должно происходить.
Мария стояла в небольшой грязной лужице – вода стекала с ее ухоженных полусапожек. Она извиняюще улыбнулась и поежилась от холода:
– Ох уж этот дождь.
– О, да. Похоже, он не намеревается заканчиваться. С самого дня основания Петербурга, – я почувствовала неловкость клиентки, и мне захотелось разрядить обстановку. – Проходите, пожалуйста. Сделать вам чай?
Мария – высокая, стройная, с красивой улыбкой – шагнула в кабинет. Она была записана на консультацию по поводу ребенка. Сынишка шести лет проследовал за ней.
Начало первой встречи всегда волнительное: мы еще не знаем друг друга, не понимаем, каким будет наш контакт и чем в конечном итоге он может обернуться.
– Мария, сначала я бы предложила побеседовать с вами вдвоем. А вы, – тут я обратилась к мальчику, – порисуете пока здесь?
Малыш довольно кивнул и уселся за стол. Там его уже ждали раскраски, чистые листы бумаги и коробка с карандашами, фломастерами.
Принципом моей работы всегда было разделение взрослых бесед и детских, чтобы не допустить столь частую (к сожалению) ситуацию в школах и детских садах, когда мама ребенка рассказывает, что с ним «не так», а тот сидит рядом и ошарашенно слушает.
Ну а мы с Марией устроились в зоне консультирования. Мягкий приглушенный свет, небольшой столик с салфетками и водой, уютные два кресла: одно располагалось в углублении за стеллажом, там можно было спрятаться от всех и вся, ощутив полное погружение в атмосферу психологии, а второе – так, что с него просматривался весь кабинет целиком.
Мария выбрала то, что подальше.
– Я пришла на консультацию по поводу нерешительности своего сына. Странной такой нерешительности: дома он командир, а на занятиях слова сказать не может. Ладно бы и дома был тихим, тогда на характер списать можно было бы. А тут в семье постоянные крики и скандалы, а учителя сетуют на зажатость. Мы с ним постоянно разговариваем о том, как надо себя вести, но мой сын меня не слушается. Я уже сама не понимаю, от чего устала больше. Сделайте с ним, пожалуйста, что-нибудь.
Клиентка сидела напротив меня в ожидании помощи для сына: спина прямая, все тело собрано и напряжено, в то время как сам «объект беспокойства» тихонечко рисовал и возился с машинками в игровой зоне кабинета, не обращая на нас никакого внимания. Казалось, что помощь нужна все же не ему.
В тот день началась интереснейшая работа над проживанием чувств самой мамы. Вы удивитесь, обнаруживая истинные причины ее раздражения и негодования. А может быть, в чем-то узнаете себя. Если так, то книга станет для вас еще полезнее и увлекательнее.
– Мария, здорово, что вы не остались наедине со своими вопросами, а пришли сюда. Я рада буду ответить на них. Расскажите, пожалуйста, побольше про то, как вы общаетесь дома. Например, в какие моменты чаще всего происходят конфликты?
И Мария стала рассказывать.
У нее всегда был миллион идей, чем занять своих двоих детей: на какие кружки отдать, какие книги им прочесть и на какие мероприятия с ними сходить. Только вот незадача: у детей были совсем другие планы. Так, вместо фехтования и футбола сын желал планшет и видеоигры. Вместо математики и домашних заданий выбирал чаепитие и лего. Марии казалось, что она из кожи вон лезет, чтобы дать детям такое детство, которого не было у нее, и до чего же трудно было себя сдерживать, наталкиваясь на столь решительное несогласие!
Вишенкой на торте были вечерние укладывания спать. Все как положено:
– Через пять минут спать. Досматриваем мультик и идем.
– Ага.
– Все, мульт закончился. Идем зубы чистить и спать.
– Ну еще чуть-чуть. Еще пять минут!
– Хорошо. Но не более.
– Ага.
– Все, прошло уже десять минут! Выключай, иди зубы чистить!
– Ну маааааам! Ну еще не прошли!
На этих словах лицо ребенка принимало страдальческий вид. А у Марии в голове не укладывалось: какое может быть страдание, когда она уже дважды уступила?!
– Нет, и все. Я уже давала тебе пять минут, в итоге пришла через десять! И ты опять.
– Ненавижу эти зубы! Никогда не буду их чистить!
В итоге зубы чистились уже со слезами, пижама не надевалась. Примерно к сказке терпение Марии заканчивалось, и ее начинало «бомбить» уже вовсю. От несправедливости, конечно. И именно эта несправедливость заставляла и кричать так, что аж самой страшно становилось, и плакать позже от чувства вины. При этом Мария отрицала свою всякую способность к творчеству и воображению, отдавая дань анализу и подсчетам. Чем и занималась десятки минут перед сном: находила обоснованные подтверждения своему поведению.
Уснуть с чувством вины было совершенно невозможно.
Вот в такие вечерние самодиалоги Мария подходила очень близко к опасному для себя откровению. Но поскольку признать правду в себе было хуже, чем не признавать, психика всячески защищала Марию от этой опасности. Она видела себя то мамой-злодейкой, то рациональным взрослым или просто невинной и ранимой, но на самом деле уходила от решения главного вопроса.
И ладно бы это помогало, но нет, на длительной дистанции ситуация лишь ухудшалась. Вот только ежедневно следящий и все контролирующий мозг не видел этой динамики негатива. И продолжал тихо уводить мысли то в одну сторону, то в другую.
А вот у Олега никогда не было подобных состояний, его главным принципом было докапываться до сути. Во всяком случае, нередко наш разговор превращался в длительную беседу о причинно-следственных связях. Если бы вы пришли за советом к Олегу, точно получили бы ясный и четкий план выхода из самых сложных ситуаций. Казалось, он мог разложить любое событие на проблему, следствие и решение. Это касалось и его самого.
На первой встрече он мне рассказал, почему, к примеру, ежедневный алкоголь в его жизни вполне оправдан:
– Я много работаю и, значит, нужно отдыхать. Так? Так. Я посчитал: если в день тратить на напитки определенную сумму, то в пересчете на компенсацию усталости это очень даже гуманно. Если бы я этого не делал, пришлось бы инвестировать деньги и время в какие-то хобби, поездки, встречи с друзьями. Если не отдыхать – то на лекарства. Я больше бы отсутствовал дома, было бы больше скандалов с женой на этот счет. А как гасить скандалы, когда уже есть усталость? Более того, при отсутствии иных вредных привычек мое безобидное пиршество стало просто вкусным ритуалом дня. В чем-то оно даже семью сохраняет.
Звучало убедительно. Будто Олег круто наладил свою жизнь. Но чем я могу быть полезной? Ведь если нет запроса – нет клиента. Зачем же Олег сейчас здесь? Собственно, этим я и поинтересовалась. Саму причину обращения Олег описал так:
– Ирина, мне, в общем-то, многое понятно про себя. Я здесь, потому что осознанно подхожу к своей жизни и считаю: любое дело должен делать специалист. Я вот спец по бизнесу, но сам себе зубы не лечу. Иду к стоматологу, если что-то болит. И просто на осмотр раз в полгода. А у психолога вот не был. Считайте, пришел на «профилактический осмотр».
– Ваш подход к себе вызывает уважение. Правда, я теперь чувствую большую ответственность на себе. Впервые в психологии – и без запроса, – улыбнулась я. – Что ж, предлагаю составить профилактическую беседу.
– Я готов. С чего начнем?
– Расскажите, что послужило финальным решением записаться? Возможно, вы вспомните свои мысли или какую-то ситуацию.
Олег рассказал, что ничего особо не предшествовало. Что он давно уже думал о таком визите, но все откладывал. А тут вот, в один из обычных вечеров, сидя дома с крепким напитком, взял и записался.
Мужчина ощущал, что он про себя чего-то не знает. Словно есть некий «занавес», за который он не заглядывал.
– Как вы думаете, что за этим «занавесом?» – поддержала его предположение я.
– У меня есть догадки. Что-то из детства, полагаю. Так ведь вы, психологи, говорите всегда? – Олег ухмыльнулся.
Такую улыбку я вижу, когда человек подходит к какой-то болезненной теме, но не привык говорить напрямую, признавать уязвимость. Улыбка как защитная реакция.
– Мы просто сами все родом из детства. Поэтому и корни многих историй уходят именно туда. Могу предположить, что там можно найти много интересного.
– Тогда давайте искать.
Олег остался еще на три месяца работы. Ему было приятно убедиться, что его догадки были верны. И он с интересом заглядывал в те моменты жизни и на те стороны личности, куда ранее не смотрел. Мы договорились о «сквозном» времени каждую неделю, ни одна встреча не была перенесена или отменена. Все четко и по плану. То, как разворачивалась работа с Олегом, вы сможете увидеть в книге далее. Когда же за «занавесом» не осталось неизведанного, мы завершили терапию. Удовлетворив свой интерес в самоисследовании, получив нужный результат, Олег, счастливый, вышел из кабинета и более мы не встречались.
«Зачем вы мне рассказываете про Марию, Олега? У меня все по-другому», – возможно, скажете вы. Убеждена, что ваша ситуация уникальна. А у Марии и Олега, столь разных на первый взгляд людей, было еще одно совпадение. У них была одна и та же причина, которая мешала чувствовать удовлетворение от жизни, – внутренний раскол. При этом вы увидите, насколько по-разному этот раскол проявлялся в жизни. Также оба главных героя анализировали самих себя, говоря: «Умом я все понимаю, но поделать ничего не могу». Предпринимали попытки справляться с симптомами, но облегчения это не приносило.
Я тоже прошла большой путь, прежде чем приступить к этой книге. Мое самое раннее воспоминание из детства: мне три года, я в платье в горох, с короткой стрижкой, иду по длинному коридору детского сада. В груди все сжимается. Я понимаю, что теплая рука ведущего меня скоро отпустит мою ладонь, и я буду вынуждена держаться какое-то количество часов сама. И я держалась. Поздне́е умение «держаться самой» постепенно перешло в привычку.
Так, я сама принимала решения о выборе профессии, сама стала строить частную практику. Ох, помню первые свои тренинги.
Ноябрь 2011-го, 6:30 утра. Хочется спать, но ты встаешь. На мягких лапах ходишь по квартире, чтобы не разбудить спящих малюток. В 8.00 уже в машине, выезжаешь.
Занятие начиналось в 10, но ехать час, плюс час на подготовку. Минут 10 – на организационную: расстановку стульев, парт, раскладывание дидактического материала, и 50 – на моральную… Это очень-супер-страшно – ждать прихода группы. Первой в жизни группы, где ты не участник, а ведущий.
Страшно было ВСЕ:
• Что делать, если дети не будут слушать?
• Как вести себя перед родителями?
• Отвечу ли я грамотно на все вопросы?
• Получится ли занятие?
• Не провалю ли?
Чтобы хоть как-то унять тревогу, я составила ПОМИНУТНЫЙ план занятий на трех листах! По дороге с утра, подготавливая материалы, я все прокручивала в голове, чтобы не дай бог не забыть. Не забыла. До сих пор.
Дальше я создала свою первую авторскую программу «Счастливое детство». Именно с ней я «гастролировала» в разные коллективы, в разные районы города и пригороды. И именно тогда началось бурное развитие моей индивидуальной практики: мои контакты стали передаваться; слухи про «психолога Иру, которая находит общий язык со всеми» и «просто волшебница», распространялись в социальных сетях. Мне было классно встречать подобные комментарии и рекомендации.
Параллельно я открыла свой психологический центр. Первый год работала там одна. Помню, как на годовщину создания мои друзья подшучивали: а ты, мол, решила праздник делать, посоветовавшись со всеми сотрудниками?
Чтобы как можно больше людей узнали обо мне, я регулярно проводила открытые занятия по арт-терапии, читала небольшие лекции по психологии. И после каждого выступления ощущала себя победителем. Ведь в период школьной жизни для меня выход к доске был маленькой смертью. Немыслимой казалась идея, что когда-нибудь я буду говорить на радио, на конгрессах.
Тем не менее, несмотря на стартовые одиночество, страхи, неуверенность в себе, я всегда шла вперед. В чем секрет? Интерес – вот что зажигало меня. «Интересно, как я буду чувствовать себя, когда справлюсь с выступлением?» «Интересно, какой метод в психологии окажется самым эффективным?»
Более того, мне становилось неловко, когда я слышала комментарии знакомых:
– Ира, тебе, наверное, так тяжело: каждый день приходится выслушивать проблемы людей.
Я думала: «Проблемы? Тяжело? Нисколько!» Ведь для меня психология – это про счастье. Клиент делится со мной своей историей и на встрече находит свои точки опоры, силы, внутренний ресурс.
Филиалы центра появились в разных частях города. Я обучила троих специалистов ведению занятий, а сама стала все больше погружаться в работу с семьями, начала разрабатывать и проводить тренинги для взрослых. Опыт в детской психологии помог мне выкристаллизовать понимание истоков сложностей во взрослой жизни.
Но вместе с этим я решала важные задачи в собственной жизни. В кругах психологических есть шутки из серии «тыжпсихолог». Мол, психологи все знают, и поэтому у них нет проблем. Что ж, это не так. Своим клиентам я периодически рассказываю о том, что у меня был клиентский опыт десятков часов психотерапии, в которой я боролась с расстройством пищевого поведения, что я не всегда спокойная и улыбчивая, что я не всегда смелая и сильная.
В 2021 году я достигла юбилейного количества проведенных консультаций – десять тысяч. Именно это количество часов в работе считается рубежом к переходу в ранг профессионалов. Что же делает психолога непохожим на остальных коллег? Формула простая: знания + личные качества + личный опыт. По всем трем критериям важно непрерывно расти. Я ежегодно прохожу курсы повышения квалификации по разным направлениям психологии, супервизию.
Все техники, описанные в этой книге, я проходила и сама лично. Словом, мне есть чем поделиться с вами. И надеюсь, что нахождение в пространстве этой книги будет для вас наполненным открытиями, максимально полезным и комфортным.
Книга посвящена тому, как прийти к целостности с помощью проработки темы стыда. Давайте я расскажу, почему выбрана именно такая связка.
За годы консультирования ко мне обращались с разными запросами:
• «Помогите моему ребенку».
• «Хочу наладить/прекратить те или иные отношения».
• «Устала от „дня сурка“, но не понимаю, как из него выйти».
• «Я ничего не чувствую, ничего не хочу».
• «Боюсь открыть свое дело» и мн. др.
И вот в начале моей практики ко мне приходил клиент, рассказывал о своем запросе, а я ставила себе цель – помочь немедленно.
Не знаете, как общаться? – Давайте найдем наилучший способ.
Помочь ребенку? – Уже сделано!
Устали от обыденности? – Найдем источник вдохновения и сил.
Ничего не чувствуете? – Научимся оживать!
Клиент приносил вопрос – я давала решение. И знаете, супер получалось! Я и сейчас умею выписывать такие быстродействующие рецепты. Иногда они и правда нужны. Да вот только я увидела, что месяц-два-год – и клиент снова испытывает похожие трудности. Почему же?
Задумавшись об этом, я осознала, что в рамках разовых консультаций я успевала оказать лишь экстренную помощь. Фактически: реанимировать, залатать, заклеить пластырем. Да, рука/нога двигалась, но перелом под пластырем не заживал. Я работала с симптомами.
Если все вышеописанное – это следствие, где же первопричина?
Каждый строит свою «жизнь на миллион». И часто люди обнаруживают, что, хотя у них многое есть – скажем, стабильная работа и отличные друзья, – «миллион» никак не складывается. Тогда они приходят с тяжелыми чувствами к психологу и просят помочь им добавить один из «нолей». Например, гармонию в семейных отношениях, реализацию или социальные успехи и достаток. Но правда в том, что без первичной единицы нули остаются лишь нулями. Единица – это целостность. Только когда мы обретаем ее, наш капитал становится настоящим богатством.
Сейчас всех своих клиентов я веду только к целостности и самодостаточности. Перестав «заполнять» себя за счет других людей или внешних событий, они становятся по-настоящему счастливыми. Когда человеку удается осознать место раскола и соединить все воедино, у него появляется возможность обрести свободу. Смогли они – сможете и вы. Прийти туда возможно, если начать слышать сигналы тела. Они подсказывают, в какой сфере нашей жизни мы рискуем встретиться с «пустотой». Формируя целостность, мы будем следовать за тем, что вызывает чувство стыда.
При чем здесь стыд? Да просто тяжелые чувства выдают место раскола и прекрасно указывают на спрятанные от самих себя стороны личности. А чтобы обрести целостность, нам важно присвоить их.
Одно из этих чувств – чувство стыда – возьмем с вами под прицел. Оно, словно путеводная нить, поможет выйти к месту раскола.
Почему именно стыд? Надеюсь, этот вопрос у вас возник. Понимаю, что чувство не из приятных.
Возможно, вы слышали в детстве:
• «Как тебе не стыдно?!»
• «Ни стыда ни совести!»
• «Тебе должно быть стыдно!»
Часто про стыд говорят: «у меня его нет» или «я не хочу больше его ощущать». Но это облако негатива вокруг важно развеять. Я сама помню те холод по спине, желание скрыться. Интуитивно именно так и хочется поступить: спрятать от всех ту часть себя, за которую теоретически может быть стыдно. Спрятать и никому никогда не показывать. Хорошо бы скрыть еще и от себя. В конечном итоге мы так и поступаем: стыд раскалывает личность надвое, заставляя жить лишь одной социально приемлемой стороной. Поэтому Олег сам себе доказывал, что ритуальный алкоголь – это нормально, а Марии было тяжело, когда ее сын вел себя «не так».
При этом мы подавляем естественные чувства, считая их недостойными, мешающими, неправильными. Ведь мы хорошо помним фразы:
• «Ты почему злишься? Ты сам был неправ».
• «Не кричи на мать».
• «Чего нюни распустила?»
• «Соберись немедленно!»
• «И нечего тут обижаться».
• «Ты сам напросился».
• «В следующий раз будешь умнее».
Стыд вносит дисбаланс, включает множество компенсаторных механизмов, с которыми мы привыкли и жить, и бороться одновременно. Мы ищем новые способы доказать, что стыд – это не про нас, с нами все в порядке. Например, ставим цели (дать счастливое детство ребенку, как было у Марии) и всю жизнь идем к ним. Или надеемся, что, когда будет успешный бизнес и безмятежный отдых (как было у Олега), чувство отступит.
В итоге энергия уходит на то, чтобы погасить стыд в душе. А осознавая упущенные возможности из-за отсутствия сил и смелости, мы тонем в разочаровании.
Жизнь продолжает нас сталкивать с тем, что мы не хотим замечать. И не научившись искусству быть собой, мы рискуем жизнью. В прямом и переносном смыслах. Ведь вредные привычки точно не ведут к здоровью.
Верояно, вы стараетесь избежать тяжелых чувств, и стыда в том числе, если вы:
• курите или употребляете алкоголь, хотя уже несколько раз прочитали Аллена Карра и знаете все о вреде этих привычек;
• стараетесь быть идеальной мамой, сотрудником, …, но все равно допускаете «ошибки»;
• человек-план и всегда все продумываете на тысячу шагов вперед, не переносите спонтанность и непредвиденные обстоятельства;
• склонны давать всему происходящему разумное объяснение, где нет места чувствам и желаниям;
• отрицаете у себя вредные привычки и необходимость меняться;
• одержимы сверхважной идеей (купить дом, завести ребенка, поддерживать вес, быть всегда сильными и так далее).
Узнали ли вы себя в каких-нибудь пунктах? Что ж, если да, то начало изменений положено. Давайте разбираться дальше.