Смирнов, Ерохин и Сушков.
Смирнов. Я фигуры из дерева ловко резал.
Ерохин. Какие фигуры?
Смирнов. Людей, полицейских, собак. Свинью вырезал, а морда как у мачехи. Она у меня всё сожгла. Из-за неё и попал сюда.
Сушков. А меня дядя законопатил. Я – сирота, а он – сволочь. Маленький, хворый, как наш смотритель, а на него четырнадцать человек работают, вывески пишут.
Ерохин. Вот это я не понимаю, почему на плохих людей хорошие работают? У меня отец грузчик, он двадцать пудов поднимает, а подрядчик у него – старичишко, едва ходит, распух весь от жира. Как это допускается начальством?
Смирнов. Бежать отсюда надобно.
Сушков. Куда?
Смирнов. Там видно будет.
Ерохин. Куда побежишь? Родных у нас нету.
Смирнов. Родные-то хуже чужих.
Сушков. Да-а…
Входит надзиратель, кричит:
– Это что? Кто это не дрыхнет, а? Ложись, мать вашу…
Смирнов, Ерохин, Сушков вытягиваются на нарах. Спавшие – просыпаются.