Голливуд, 2013 год
Через пятнадцать лет после смерти отца я принял решение. Я повторил путь отца в его пятнадцать лет (не крадя его коллекцию монет и не посещая бордель в Тихуане) и отправился в Голливуд. У меня была одна цель – сделать телешоу о раскрытии «зависнувших» преступлений.
Я уже видел дурные предзнаменования относительно будущего газет. В 2006 году я заново изобрел свою каждодневную работу. Я начал создавать веб-сайты и блоги, отточил особый талант заставлять миллионы людей нажимать на веб-ссылки и потом читать истории или смотреть фотогалереи. Моя зарплата утроилась, а жизнь наполнилась аналитикой, электронными таблицами, маркетинговой стратегией и целями по доходам. Эта работа оставляла мало времени для мечты – первого в моей жизни раскрытия убийства, но дала возможность начать вести национальный криминальный блог под названием True Crime Report – «Отчет о преступлениях». Я привлек в свой блог писателя, а также создал крупнейшую в то время в стране базу данных нераскрытых убийств, доступ к которой мог получить любой желающий. Однако и этого мне было недостаточно, поэтому я оставил работу с шестизначной зарплатой, чтобы осуществить мечту стать «Джеком Уэббом[12], который встречает Джона Уолша»[13], только для поколения реалити-шоу. «Американский идол», «Семейство Кардашьян», «Утиная династия», «Адская кухня» – вот на что было направлено внимание публики. Так почему бы не использовать формат реалити-шоу для попыток раскрыть убийства?
Итак, я поехал в Лос-Анджелес. Я планировал каждые выходные летать в Финикс: повидать оставшихся дома Кендалл и наших детей, ставших уже подростками. Я прикинул, что номер в отеле на четыре ночи в неделю дешевле, чем квартира, и зарегистрировался в «Голливуд-Хисторик-отель», по девяносто девять долларов за ночь, с ванной 1920-х годов, мини-холодильником 1980-х годов и роскошным видом на надпись «Голливуд».
Прежде чем я вошел в длинное мрачное здание, нависшее над Мелроуз-авеню, поиск в Интернете выдал истории о том, что в этом отеле водятся привидения. В рассказе не говорилось, чей это был призрак, но через несколько месяцев после моего приезда привидение обзавелось подругой: женщина напротив повесилась в своем номере. Отель был дешевым, но чистым. Ночной портье предоставил мне номер на верхнем этаже со сводчатым потолком и потайным отделением под кроватью, где я прятал бутылку водки.
После того как я заселился, мне понадобился какой-то доход, чтобы удержаться на плаву, пока я работал над созданием телешоу.
Моя подруга Ленора Клэр, рыжеволосая девушка будто с пин-ап рисунков Варгаса, сообщила мне об открытии вакансии. Клэр работала на кастинге реалити-шоу. Я получил эту должность. В течение дня я выслеживал людей со странными привычками или необычными занятиями – например, женщину, которая не могла перестать есть набивку диванных подушек, или девушку, открывшую бизнес, где одинокие, полностью одетые мужчины платили за то, чтобы пообниматься с ней за сто долларов в час. По ночам, один в своем гостиничном номере, я расследовал преступления. Для журнала «Бостон» я написал о Мауре Мюррей, студентке университета Массачусетса, пропавшей в заснеженном нью-гэмпширском лесу в 2004 году, и запустил тысячу теорий от сыщиков-любителей. Для журнала «Роллинг Стоун» я исследовал, как детективы по защите прав животных использовали свои веб-способности, чтобы выследить убийцу котенка Лука Маньотта в Канаде. Они умоляли власти воспользоваться их информацией и осуществить арест, предупреждая их, что этот парень однажды убьет человека. Никто не слушал детективов по защите прав животных, пока в почте не начали появляться части человеческих тел.
Дальше по улице от офиса кастинга находилась начинающая компания под названием TradioV. Идея заключалась в том, чтобы привлечь интересных людей из всех слоев общества, поставить их перед микрофоном и видеокамерой и транслировать в прямом эфире все, что они хотели сказать. У «дутой» знаменитости Энди Дика было свое шоу. Так же поступили актер Эрик Робертс, гитарист Jane’s Addiction Дэйв Наварро и модели с татуировками и пирсингом из направления Suicide Girls[14]. У Леноры тоже было шоу под названием «Непристойники», в рамках которого она брала интервью у сменяющегося актерского состава голливудских эксцентриков.
Клэр рассказала мне, что создатели «Непристойников» ищут больше контента, и я устроил им настоящее криминальное шоу. Моя идея этим людям понравилась. Подобный расклад ничего бы не дал, но, по крайней мере, у меня чесались руки вытащить на свет некоторые дела, которые я рассматривал, пока пытался поднять рейтинги традиционного телешоу. Создатели закончили встречу предложением: «Вы должны найти соведущего».
Я поискал в Интернете по запросам «Лос-Анджелес» и «настоящее преступление», нашел сайт под названием True Crime Diary – «Дневник настоящих преступлений», с которым сталкивался и раньше. Я прочитал несколько сообщений в блоге – одно об убийце Зодиаке, другое – о серийном убийце Израиле Кизе – и затем нажал на ссылку «О создателе».
«Проект True Crime Diary начался, когда писательница Мишель Макнамара решила, что расследованиями нераскрытых преступлений, которые она проводила для удовлетворения собственного любопытства, лучше всего поделиться с другими».
Имя показалось знакомым. Я погуглил Мишель, нажал на первую ссылку и обнаружил, что читал статью, опубликованную ею в журнале «Лос-Анджелес». В статье говорилось о поисках серийного убийцы, который десятилетиями ускользал от властей. Я вспомнил, как читал эту историю и говорил себе: «Черт, жаль, что это написал не я».
«Днем я – сорокадвухлетняя домохозяйка с привычной стрижкой и сырными крекерами в сумочке, – писала Мишель. – Однако по вечерам я в некотором роде начинающий детектив».
Я отправил Мишель сообщение с просьбой встретиться и добавил ссылки на мою работу в попытке убедить писательницу, что я не психопат.
Пару дней спустя я проснулся, посмотрел на ярко-белый высоченный потолок в самом лучшем номере «Голливуд-Хисторик-отеля», надел кожаную куртку, вышел из отеля и направился к кладбищу, где оставил машину.
Я миновал ворота «Парамаунт», в которые врезалась Норма Десмонд, чтобы увидеть Сесила Б. Демилла перед тем, как умереть в своем бассейне в конце фильма «Бульвар Сансет»[15], затем повернул на север на Гауэр, прошел по кладбищу «Голливуд навсегда» и рядом с останками Демилля, Багси Сигела, Джейн Мэнсфилд, Рудольфа Валентино и даже Ланы Кларксон, актрисы, которую убил Фил Спектор. Напоминания о смерти окружали меня со всех сторон. Дело было не в смерти, а в продолжительности их жизни. На самом деле я был старше всех этих легенд, когда их еще только зарегистрировали на кладбище. Каждый тик на моих часах был маршем к провалу, четыре линии и косая черта на стене складывались в смерть без цели. Стать клише? Такое наказание было хуже провала. Я должен был сделать что угодно, чтобы подобного не произошло.
Я сел в машину и поехал в Лос-Фелис на встречу. Я вошел в «Кофе Бин» на Хиллхерст-авеню и получил сообщение от Мишель Макнамары:
Я в патио, темные волосы, черно-белый наряд.
Выйдя во внутренний дворик, я сразу заметил Мишель в ее черно-белом наряде. Писательница была единственным человеком, который не сидел перед ноутбуком. Я сел, и мы сразу же начали оценивать друг друга. Мы пританцовывали, как два боксера на ринге, пытаясь понять, как много другой человек знает о том или ином убийстве. Люди с ноутбуками, окружавшие нас с Мишель, спорили о сценах со своими партнерами по сценарной работе. «Это сюжетная арка персонажа». «И тогда он получает свою сверхспособность». Мы же с Мишель говорили о том, как именно внутренние органы Элизабет Шорт[16] были удалены из ее тела.
Мы сошлись.
Мы сетовали на ненасытную жажду средств массовой информации пересказывать одни и те же пять криминальных историй снова и снова. Жанр тру-крайм превратился в концерт ископаемой рок-группы – все просто хотят услышать хиты. «Сыграй Мэнсона! Сыграй O. Джея Симпсона!» Тем временем тысячи нераскрытых историй об убийствах остаются нерассказанными.
Мишель была готова участвовать в шоу, и мы решили назвать его Shadowpulp True Crime Radio Hour. Первый эпизод будет посвящен серийному убийце, о котором она написала в той статье в журнале «Лос-Анджелес», а именно Насильнику из Восточного района, он же Настоящий ночной охотник (EAR/ONS[17]), который среди всех жителей из истории США был наиболее близок к устрашающему образу Бугимена из детских сказок.
В отличие от Сына Сэма, убивавшего людей на «аллеях влюбленных», или Джона Уэйна Гейси, убивавшего маленьких мальчиков, живущих на окраинах, насильник нападал на людей там, где они чувствовали себя в наибольшей безопасности – в своих домах, с любимыми людьми в постелях и с заряженными пистолетами в ящиках стола. Мужчина проникал в дома, вынимал из пистолетов все патроны, а затем уходил незамеченным. Затем он возвращался на следующую ночь, прокрадывался через незапертое окно, двигался по коридору и появлялся в темноте, ослепляя жертв светом фонарика. Затем он запугивал несчастных людей в течение нескольких часов. Связывал. Насиловал женщин. Маньяк успевал сделать себе бутерброд на кухне, украсть пару личных вещей и выскочить прочь. Сначала он оставлял своих жертв в живых. После пятидесяти изнасилований он превратился в убийцу и стал виновным в гибели двенадцати человек.
Мишель впервые написала об этом деле в 2011 году в журнале True Crime Diary. Ее удивление, что преступника не могут поймать, сквозило в каждом предложении. Он оставил после себя множество улик. Насильнику чертовски везло.
«Он не был суперзлодеем, – писала Макнамара. – Преступник был мужчиной, парнем с привычками, чертами характера и предпочтениями, которые при внимательном изучении должны сиять, как хлебные крошки Гензеля в лесу».
Мишель Макнамара считала, что одна из причин, по которой насильник не завоевал популярности в общественном сознании, и основная причина, по которой он все еще был на свободе, связана с брендингом. Этот человек нес ответственность за две отдельные серии преступлений на противоположных концах штата. Их сопоставили только спустя годы с помощью ДНК. Итак, у него было два имени. Имя, которое он приобрел в Северной Калифорнии, – Насильник из Восточного района. Не такое яркое, как Зодиак, Потрошитель или Сексуальный зверь Флориды. Скажем так, невероятно провинциальное имя. К востоку от чего именно? В Южной Калифорнии его называли Настоящий ночной охотник. Настоящий – чтобы отличить от более известного Ночного охотника, Ричарда Рамиреса. Такая классификация отчасти была бы смешной, если бы не ужас от осознания существования двух серийных убийц под прозвищами Ночной охотник, орудовавших в одно и то же время в одном и том же районе. Мишель полагала, ребрендинг преступника может привести к получению дополнительной информации и, соответственно, раскрыть его личность, поэтому, когда Макнамара написала художественный рассказ, она представила его широкой аудитории и быстро окрестила монстра новым именем: Убийца из Золотого штата.
Мы в прямом эфире транслировали первую серию Shadowpulp перед двумя камерами, установленными в студии на бульваре Санта-Моника. Меньше сотни человек наблюдали за происходящим. Мы получили единственный телефонный звонок от зрителя, назвавшего себя «Фрэнк из Бербанка». Фрэнк из Бербанка на самом деле был Паттоном из Лос-Фелиса, мужем Мишель, комиком Паттоном Освальтом, который смотрел прямую трансляцию из дома.
Несмотря на равнодушный прием, они пригласили нас еще на одно шоу. Мы с Мишель размышляли, какое дело будем копать дальше.
«Бауэрдорф/Криста Хелм, дело «Голливудских старлеток» не раскрыто, – написала мне Мишель. – Или все-таки «Зодиак»? Или дополнительные убийства, связанные, возможно, с семьей Мэнсона? Я готова к обсуждению».
Каждое убийство, которое Мишель Макнамара предлагала нам взять, было нераскрытым. Эта женщина действительно начинала мне нравиться.
Мы остановились на нераскрытых убийствах, которые просто-таки окружали семью Мэнсона. Хотя история Мэнсона – самая печально известная американская история о настоящих преступлениях из когда-либо рассказанных, все еще оставались тайны, которые нужно было раскрыть. Помимо Гэри Хинмана, жертв в домах Тейт и Лабианки и Дона «Коротышки» Ши, которого убили на ранчо Спана, любители тру-крайма в течение многих лет предполагали, что семья была ответственна за более чем дюжину тел. Их нашли по всему Лос-Анджелесу в конце 1960-х годов, в том числе и Марину Хабе, которую отыскали возле Малхолланд-драйв в Новый год в 1969-м. Семнадцатилетнюю девушку похитили возле дома ее матери, избили и несколько раз ударили ножом. Другую, жертву № 59, сбросили в густой подлесок Лорел-Каньона в ноябре 1969 года, в пределах видимости того места, где меньше года назад оставили Хабе. Девочка-подросток, опознанная десятилетия спустя как Рит Джувертсон, получила 157 ножевых ранений в грудь и горло. Тела пятнадцатилетнего Джеймса Шарпа и девятнадцатилетней Дорин Гаул были найдены в переулке Лос-Анджелеса 22 ноября 1969 года. Молодые люди активно участвовали в отошедшей от саентологии группе под названием «Процесс», с которой Мэнсон заигрывал. Их обоих зарезали. Тела Нэнси Уоррен и Клиды Делани были найдены недалеко от Укии 13 октября 1968 года. Их задушили и избили кожаными ремнями. Среди подозреваемых были члены семьи Мэнсона, но никому так и не предъявили обвинений. Доказать какую-либо связь между семьей Мэнсона и этими жертвами было бы огромным достижением для шоу.
Мы разделили дела и начали собирать материал. И я, и Макнамара говорили с Винсентом Буглиози, окружным прокурором, который не только осудил Мэнсона, но и написал одну из самых продаваемых книг о настоящих преступлениях в истории – Helter Skelter. Мы почувствовали себя настоящими фанатами, когда услышали голос легенды на другом конце линии. Буглиози вежливо отказался участвовать в шоу, он еле говорил из-за рака, который лишил его жизни два года спустя, но у нас было более чем достаточно фактов для часовой серии.
Для съемок Мишель привезла русских матрешек, которые начинались с большого Чарли Мэнсона и заканчивались маленьким холодильником – миниатюрной версией холодильника, который находился в резиденции Лабианка. Кровью на его двери были с ошибками нацарапаны слова Helter Skelter. Игрушки сидели между нами, пока мы обсуждали, как Мэнсон однажды похвастался совершением более тридцати пяти убийств. Мы задавались вопросом, могло ли его харизматическое влияние простираться от Венеции и предполагаемого «несчастного случая» с русской рулеткой Джона Хаута до Лондона и предполагаемого «самоубийства» друга члена семьи Сандры Гуд, Джоэла Пью. Скотт Майклс из Dearly Departed Tours, компании, которая возит любопытных туристов по печально известным местам Мэнсона по всему городу, вызвался участвовать в шоу, чтобы привести собственные доводы, как и Фрэнк из Бербанка.
Неделю спустя мы решили взяться за Зодиака.
«Я, конечно, могла бы найти несколько интересных гостей для этой программы, – написала Мишель. – Люди ЛЮБЯТ разнообразные зодиакальные теории».
Для шоу «Зодиак» Мишель принесла небольшое произведение искусства, которое заказал Паттон, а именно карикатуру на Мишель, держащую чашку кофе во время встречи с Зодиаком, одетым в униформу с капюшоном из убийства на озере Берриесса. В перерывах между рекламными роликами я ставил Wild Honey Pie Beatles, Do It Again Steely Dan и Baker Street Джерри Рафферти, полностью нарушая законы об авторском праве, что, вероятно, является одной из причин, по которой вы больше не можете найти эти серии в Интернете.
Радиочас The Shadowpulp True Crime был чем-то вроде телевидения, но я был готов начать свое первое настоящее телевизионное шоу. Я назвал его The Murder Circle («Круг убийств»). Идея состояла в том, чтобы взять семь человек, которые, так или иначе, посвятили жизнь расследованию преступлений. Там была суровая женщина – бывший прокурор, бывший агент ФБР, жесткая, но симпатичная бывшая заключенная, молодой следователь на месте преступления, бывший детектив по расследованию убийств, журналист-следователь (я) и домохозяйка – гражданский детектив (Мишель). Мы собирались каждую неделю в маленьком городке, оказавшемся в тупике из-за нераскрытого дела, и возобновляли расследование. В каждой серии мы намеревались перебрать все улики, заново просмотреть основных игроков и неизменно сражаться друг с другом, пока не найдем подходящего парня.
Я отыскал пять человек – заполнить другие роли в шоу, снял интервью со всеми ними и сделал видеопрезентации. Каждый представился и объяснил, что он привнесет в общее дело.
«В течение дня я – мама четырехлетнего ребенка, – начала Мишель. Она говорила прямо в камеру из игровой комнаты дочери. – Но ночью я занимаюсь отчетами о вскрытии. Можно нагуглить ужасные подробности. Все это связано с попытками продолжать расследовать нераскрытые преступления. У каждого есть свое дело, и похоже, это мое предназначение».
Мы с Мишель встречались за ланчем раз в месяц в таких местах, как «Таллиранд» в Бербанке, «Фред 62» в Лос-Фелисе или кафе «101» в Голливуде, и говорили почти исключительно о преступлениях, приветствовали любую возможность обменяться идеями друг с другом. Макнамара работала над предложением превратить свое расследование убийств в Золотом штате в книгу, в то время как я продолжал писать статьи о нераскрытых делах.
Я написал ей после того, как посмотрел видеопрезентации, которые мы создали для «Круга убийств».
«Все получилось великолепно», – одобрил я проект и сообщил Мишель Макнамаре, что мы приступим к рассмотрению идей, как только сможем организовать несколько встреч.
«Круто, – написала она в ответ. – А я, кажется, продала книгу издательству «Харпер Коллинз».
Я встретился с продюсерской компанией, которая заметила, что, в принципе, им нравится идея «Круга убийств», но гонорары в ту и другую сторону, да еще и адвокатам были лишь одним из многих ударов, которые нанесет Голливуд. Я был близок к продюсированию шоу, а затем откладывал его в последнюю секунду по одной и той же причине снова и снова: я не мог гарантировать раскрытие преступления к концу каждой серии.
«Наши зрители хотят решений в конце», – заявлял каждый руководитель телесети.
«Просто взгляните на всех людей, которые обсуждают нераскрытые убийства в Интернете, – возражал я. – Они могут быть частью разгадки тайны».
«Да, наше исследование рынка говорит, что зрители хотят смотреть больше шоу с нераскрытыми историями, – подтвердил статистику один из руководителей телевизионной сети. – Хотя мы знаем – на самом деле они просто очень хотят, чтобы, в конце концов, все было решено».
Пытаясь хоть что-то контролировать, я решил рискнуть, когда фестиваль South by Southwest Interactive (SXSW), конференция в Остине, штат Техас, на которой нерды-технари собираются поговорить о новых больших событиях в цифровом мире, объявил о сборе тем для сессий своей ежегодной конференции в марте следующего года.
Я только начал работать над историей для «Роллинг Стоун» о гражданских сыщиках, упорных и овладевших неплохими навыками, пытавшихся найти убийцу котенка, Маньотту. Я хотел показать, как этот тип краудсорсинга можно задействовать для раскрытия всех видов преступлений. Мишель не только стала ведущим исследователем, но и написала отличную историю о собственных методах цифрового сыска во время поиска Убийцы из Золотого штата.
Это и были два положительных момента на любительском детективном фронте. Мне также пришлось столкнуться с негативными аспектами. Сообщество гражданских детективов все еще не оправилось от неудач с краудсорсингом после взрыва в Бостоне, когда сыщики-любители рисовали круги вокруг набитых под завязку рюкзаков и неправильно идентифицировали террористов, ответственных за взрыв.
Гражданская слежка была готова «сдуться», и Мишель стала идеальным партнером для донесения этого сообщения.
Я создал презентацию, которая, как надеялся, привлечет внимание хипстеров, цифровых ботаников и сброда, которые голосовали за то, какие группы нужно представлять на конференции. На слайдах были представлены статистические данные и примеры частных лиц, использовавших Интернет для раскрытия преступлений: комментаторы Gawker, указывавшие на подозреваемого в ограблении в Нью-Йорке после того, как они опознали толстовку студенческого братства, которую мужчина носил во время совершения преступления. Блогер Александрия Годдард, чьи быстрые скриншоты сообщений в социальных сетях старшеклассников, хвастающихся изнасилованием шестнадцатилетней девочки в Стьюбенвилле, штат Огайо, предоставили важнейшие доказательства. Граждане на веб-сайтах, нарывшие компромат о Ди Ди Мур, женщине, в конечном счете осужденной за убийство Абрахама Шекспира, по совместительству сборщика мусора, ставшего победителем лотереи.
Это будет первая в истории краудсорсинговая криминальная презентация, призванная показать технологическому миру, что преступления могут быть раскрыты обычными людьми, но, обладая более чем тремя тысячами записей для конференции SXSW и всего несколькими сотнями подписчиков, мы нуждались в названии, выделявшемся из толпы.
Я написал Мишель:
«Я думал ловить убийц с помощью социальных сетей».
«Хороший вариант, – написала она в ответ. – Некоторые другие: @убийство: Интернет как Dragnet. Ловим серийных убийц с помощью поисковых систем. Ладно, с меня хватит:) Твое первое предложение ясно и понятно».
Я увидел другие записи и выяснил, что у выигравших групп часто были несколько чрезмерные названия. Я придумал заголовок, напечатал название, немного съежился и нажал «Отправить».
«Как это звучит: Гражданин Дикс: поимка убийц с помощью социальных медиа?»
«Нравится, хотя слово «дикс» звучит как «члены»:)», – ответила она.
Мишель смягчилась, и отчасти благодаря тому, что Паттон запостил в «Твиттере» ссылку на наше предложение, оно получило достаточное количество голосов и было выбрано.
В марте 2014 года мы с Мишель отправились в Остин и провели презентацию, в которой подробно описывались примеры краудсорсинговых преступлений и то, как обычные люди могут помочь расследованиям, если у них есть определенные знания.
Мы говорили о том, как Мишель прочесывала «Ибей» в поисках запонок, которые были взяты с места преступления Убийцей из Золотого штата, купила пару, соответствующую их описанию, и отправила их по почте одному из детективов, занимающихся этим делом.
Мы также обсудили последствия взрыва в Бостоне и то, как веб-пользователи, выбрасывающие имена подозреваемых в социальные сети, наносят вред краудсорсинговым усилиям по поиску, но также подчеркнули, что толпа действительно нашла две ключевые части информации. Пользователи «Реддита» быстро идентифицировали логотип на шляпе, которую носил Террорист № 1 в зернистом видео, опубликованном ФБР (это была шляпа для гольфа «Бриджстон»), а пользователь «Фейсбука» представил единственную четкую фотографию Террориста № 2, уходящего с места преступления.
Презентация имела успех, и Shadowpulp прошел бодро, но в промежутке между тем, как мы запустили Shadowpulp и когда представили свой проект в Остине, Мишель сделала все возможное для поиска Убийцы из Золотого штата. От Сакраменто до Голеты, от Ирвина до Уолнат-Крика писательница покупала обеды для отставных детективов, просматривала полицейские отчеты и разговаривала с выжившими, то есть собирала материал для книги.
Мы все еще встречались на наших ежемесячных обедах. Она рассказывала мне, как упрямые детективы раскалываются, делясь информацией не только с ней, но и друг с другом. Убийца из Золотого штата совершил преступления в нескольких юрисдикциях, и либо бюрократия, либо слепое эго остановили обмен жизненно важными звеньями информации между департаментами. Мишель использовала свое скромное обаяние, чтобы разрушить эти стены, и я распахивал глаза и с трудом удерживал на месте челюсть всякий раз, когда она рассказывала мне о тех кусочках информации, которые ей удавалось выжать из своих контактов. Мы говорили о том, что иногда оба не могли заснуть, просыпались посреди ночи и хватали компьютер, чтобы сравнить несколько ракурсов фотографий брызг крови с места преступления в округе Ориндж или фотографии в Интернете с рисунками протекторов кроссовок «Адидас», изготовленных до 1979 года.
Мы разговаривали друг с другом и переходили с одной темы на другую. У Мишель Макнамары был ранний образец ДНК Убийцы из Золотого штата, и она вводила его в общедоступные базы данных ДНК, такие как Ysearch, чтобы попытаться найти какого-нибудь дальнего родственника, который мог бы привести к убийце. Мишель казалось, что несколько раз она была близка к этому, но это были ложные тревоги. Мы оба надеялись что-то отыскать внутри 23andMe или Ancestry.com[18], но это были закрытые базы данных. Общественности и правоохранительным органам не разрешалось получать к ним доступ из-за условий конфиденциальности каждой компании.
В перерывах между обсуждением наших навязчивых идей мы долго мечтали. Хотя мне не удалось воплотить в жизнь концепцию телешоу «Круг убийств», я хотел создать в Голливуде клуб, который собирался бы раз в месяц для расследования нераскрытого преступления. В такой клуб входили бы не только детективы, ученые-криминалисты, прокуроры и психологи, но также писатели, актеры и люди, у которых хватало ума и инстинкта думать немного иначе, чем обычный человек на улице.
Мой клуб будет в общих чертах смоделирован по образцу Общества Видока, группы избранных сотрудников правоохранительных органов, которые встречаются раз в месяц в Филадельфии и расследуют нераскрытые дела. Люди будут работать над различными частями дела – извлечением ДНК, опросами свидетелей, реконструкцией лица, – а затем вернутся в следующем месяце и представят результаты остальным. Если бы мы чувствовали, что расследуем настоящее дело и имеем достаточно доказательств того, кто мог совершить преступление, то предоставляли бы всю информацию в местное полицейское управление, отвечающее за расследование.
Мишель заинтересовалась этой идеей и захотела провести такую группу у себя дома, но сначала ей предстояло закончить книгу. Фраза «Как только книга будет закончена» стала ее постоянным рефреном, так что я мягко подталкивал ее к делу каждый раз, когда мы встречались. Я процитировал ей выражение Стива Джобса «Корабль настоящих художников»[19] и попытался внушить подруге, что в какой-то момент ей нужно отпустить рукопись и отправить ее в руки редактора. Однако каждый раз находилась еще одна нить для слежки или для вызова очередного свидетеля.
«Пожалуйста, закончи книгу, чтобы мы могли организовать наше Общество Видока на Западном побережье, – написал я Мишель в конце 2015 года. – Ты можешь выбрать ему название».
«Мишель Макнамара и ее члены», – написала она в ответ, наконец-то приняв название нашего проекта на фестивале SXSW.
«Я уже предвижу ленивую порнопародию», – парировал я.
«Я серьезно, – добавила Макнамара. – Видок на Западном побережье – единственный проект, который я бы сделала сейчас после моей книги».
В конце марта 2016 года мы планировали встретиться в «Голден роуд», пивоварне рядом с железнодорожными путями в Глендейле. «Слушай-ка, – начала писательница, – оказывается, я узнала, что Насильник из Восточного района, или Убийца из Золотого штата, как бы я его ни называла, возможно, написал письмо, где берет на себя ответственность за взрыв в Ла- Гуардиа. Пока я исследовала это дело, увидела, что ты об этом писал! Преступник утверждал, что это было сделано для убийства девушки, которая его отвергла. Я почти уверена, такое обоснование – чушь собачья, но просто хотела поговорить с тобой об этом деле». Все еще была одна зацепка, и, к счастью, на этот раз я смог помочь Мишель Макнамаре немного больше, чем обычно. Десять лет назад я провел месяцы, изучая пыльные факты до сих пор нераскрытого взрыва в аэропорту Ла-Гуардиа в 1975 году. Я опрашивал буквально всех – от ведущего детектива по этому делу до подруги главного подозреваемого – для статьи в «Лонг-Айленд пресс».
За обедом Макнамара буквально допрашивала меня об этом деле. Этот теракт уничтожил одиннадцать человек. Он стал третьим по смертоносности терактом в истории Нью-Йорка, после 11 сентября и взрыва на Уолл-стрит в 1920 году. Мы быстро отбросили мысль о том, что существует связь с Убийцей из Золотого штата. Все выглядело как неадекватное хвастовство больного человека в период общего расцвета безумцев.
Когда подошла моя очередь, я рассказал ей о своем последнем деле. Я расследовал убийства в Медвежьем Ручье, а конкретно о четырех неопознанных телах, найденных в бочках с разницей в пятнадцать лет в лесах Нью-Гэмпшира, также известных как Алленстаунская четверка. Я просто не понимал, как эта семья – женщина и трое детей – могли исчезнуть, быть убитыми и все еще оставаться неопознанными.
Моя подруга хорошо знала это дело, но никогда не писала о нем. Это просто еще одно убийство, которому следовало подождать, пока книга не будет закончена. Мишель сказала мне, что планирует отправить рукопись в издательство к концу года, и тогда мы наконец-то сможем заняться нашей группой по раскрытию преступлений. Я вытащил блокнот и показал ей список из нескольких человек, которые могли бы принять участие. Прежде всего я выделил Джона Мулани, комика, чьи фишки я наблюдал за выпивкой. Он был великим рассказчиком, блестяще справлялся с «Законом и порядком», а его родители были юристами. Возможно, Мулани хотел бы расследовать несколько убийств?
Мишель посмотрела на блокнот.
«О боже, я только что с ним познакомилась!» – вскрикнула она. Оказывается, комик занимался настоящим преступлением. Мы с Мишель были на одной волне. Мы планировали собрать людей вместе и раскрыть убийства.
Мы закончили обедать и пошли на стоянку. Я обнял подругу на прощание и уехал.
В течение следующих двух недель мы переписывались друг с другом и делились новостями о преступлениях.
«Еще одна поклонница настоящих преступлений – певица Кеша, – написал я полушутя. – Вчера она ездила по местам Мэнсона с тем парнем, у которого мы брали интервью».
Едва я узнал, что одна из девушек Мэнсона получила условно-досрочное освобождение, как сразу отправил Мишель сообщение.
«Лесли Ван Хаутен согласилась на условно-досрочное освобождение», – написал я 14 апреля.
«Ни хрена себе», – откликнулась Макнамара.
Я был в середине одной из своих историй, когда мне в голову пришла идея об Убийце из Золотого штата, и я немедленно отправил сообщение Мишель.
«Мишель, ты когда-нибудь изучала убийство во время вторжения в жилище домовладельца примерно в то время, когда прекратилась деятельность EAR/ONS?»
«Да! – написала она в ответ. – Я долго прочесывала СМИ на предмет того же самого, а также самоубийств в следующем году. Сейчас у нас есть подозреваемый. Скрестим пальцы. К сожалению, он путешествует по всему миру и, похоже, не очень часто возвращается в США (что и неудивительно), но его выслеживают. Если мы окажемся правы, его отъезд будет тем, что я подозреваю: мягким устранением, основанным на «испорченном телефоне» между агентствами. Одно из агентств заявило, что он носит повязку. Он был «10» в системе нумерации подозрительности по шкале от 1 (слабый) до 10 (сильный). Потом я узнала, что он в нужное нам время перевелся в Калифорнийский университет, что свидетельствует в пользу его вины, помимо прочих мелочей. Посмотрим. Я буду очень рада, если окажусь права».
Неделю спустя, 20 апреля, я снова написал ей. Мне только что позвонили и сообщили, что A&E собирается заказать пилотный выпуск нового шоу, которое я самостоятельно создал для городских детективов. Я готовился вылететь в Вашингтон на следующий день, чтобы начать снимать расследование в отношении Алленстаунской четверки.
«Кажется, я только что продал шоу, – написал я. – Хочешь пообедать или поужинать на следующей неделе?»