Глава 2 Инструктор по боевой

1

Ночью Игорь никак не мог заснуть. Он долго ворочался на кровати, но сон упорно не приходил. В конце концов, устав бороться с бессонницей, Игорь встал и подошел к окну. Над озером висела полная луна. Ее свет в виде серебристой, чуть подернутой рябью дорожки отражался в спокойной воде. Эта дорожка манила и притягивала. Игорь вспомнил, как мальчишки в детдоме по ночам шепотом рассказывали друг другу о том, что если долго смотреть на полную луну, то в конце концов сойдешь с ума, превратившись в лунатика. Сейчас рассказы про лунатиков и оживающих по ночам мертвецов казались обычными детскими страшилками, а тогда он и другие мальчишки верили в них всерьез. Уж очень убедительно Мишка Воскобойников, сосед по комнате, вещал о них замогильным голосом.

Игорь распахнул окно, набрал полную грудь наполненного кислородом таежного воздуха и прислушался. Вокруг стояла удивительная тишина. Он внезапно понял, что не может заснуть как раз из-за этой тишины. По ночам в балхашской степи можно было услышать завывание шакала или тихое шуршание пробегающего по песку стремительного скорпиона. Но здесь, на берегу Мертвого озера, стояла полная тишина. Ни стрекота сверчков, ни кваканья лягушки, ни шелеста крыльев летучей мыши – ничего. Вот уж действительно мертвая тишина. Игорь закрыл окно – ему больше не хотелось наслаждаться этой тишиной – и вернулся в постель.

С рассветом все ночные мысли вылетели у него из головы. Впереди было слишком много дел, чтобы тратить время на анализ своих ночных наблюдений…

– Ваше табельное оружие. – Прапорщик со склада арттехвооружения положил на длинный, обитый жестью стеллаж липкий от смазки пистолет Макарова.

Там уже лежали двадцатизарядный «стечкин» с длинным и массивным глушителем, «АКС-74У» с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы, четырехствольный «СПП-1М» – индивидуальное оружие боевых пловцов и гордость отечественных оружейников – «АПС», единственный в мире автомат для подводной стрельбы, способный за считаные секунды выпустить двадцать шесть пятнадцатисантиметровых стальных стрел, насквозь прошивающих человеческое тело. Игорь привычно оттянул затворную раму, щелкнул курком, проверяя работу ударно-спускового механизма, как проверил до этого исправность специальных автоматов и пистолетов для подводного и наземного боя. Внешне все выглядело исправно, но окончательно это станет ясно только во время стрельбы.

Завскладом пододвинул к нему прошитую и опечатанную амбарную книгу, куда записал номера выданных единиц оружия.

– Распишитесь в получении.

Игорь взялся за авторучку, но, прежде чем поставить подпись, спросил:

– А нож?

Прапорщик мотнул головой.

– Это не у меня. Ножи на четвертом складе, где все водолазное снаряжение.

– Понятно.

Игорь вставил «ПМ» в жесткую кобуру из задубевшей от времени кожи, только что полученную на вещевом складе, а остальное оружие сложил в выпрошенный там же брезентовый баул, чтобы не идти по части, обвесившись автоматами и пистолетами подобно герою какого-нибудь кинобоевика.

В оружейной комнате Игорь составил пистолеты и автоматы в пирамиду, получив взамен у дежурного по части карточку-заместитель, после чего отправился на склад водолазного снаряжения.

Распоряжался там уже немолодой мичман с ярко выраженным малороссийским говором. Следуя за Игорем от стеллажа к стеллажу, он на ходу давал свои пояснения:

– У нас только легководолазное снаряжение. Там гидрокостюмы, а здесь дыхательные аппараты.

Игорь задержался у полки, где в ряд стояли кислородные дыхательные аппараты «ИДА-71». Они были ему хорошо знакомы. Принятые на вооружение в начале 70-х годов, они по-прежнему оставались самыми массовыми дыхательными аппаратами в подразделениях водолазов-разведчиков. И хотя самому Игорю приходилось погружаться и с более современными аппаратами, в том числе состоящими на вооружении боевых пловцов США, он по-прежнему с теплотой относился к «ИДА-71», отдавая должное надежности его конструкции.

Гидрокостюмы тоже оказались самыми массовыми, без терморегулятора и подогрева. В таком костюме уже на сорокаметровой глубине водолаза начинает колотить лютый холод. Не спасают даже несколько слоев теплого шерстяного белья. Впрочем, с «ИДА-71» глубже и не погружаются. Игорь хотел заранее выбрать костюм для себя, но, перебрав несколько комплектов, убедился в бессмысленности своей затеи. Все гидрокостюмы оказались одного размера под рост водолаза от 170 до 176 сантиметров. Боевые пловцы отнюдь не великаны. Они должны суметь выбраться из подводной лодки через торпедный аппарат, а при использовании групповых средств движения разместиться вместе со снаряжением в узкой кабине подводного транспортировщика. Высокому человеку сделать это, мягко говоря, затруднительно. На флоте при отборе в подразделения водолазов-разведчиков для кандидатов прежде даже существовали строгие ограничения по росту и весу. Но во всех правилах, как известно, встречаются исключения. Оставалось надеяться, что курсанты подготовительного отделения будут соответствовать прежним стандартам.

– А то ласты и маски. – Мичман подошел к следующему стеллажу, но Игорь не стал там задерживаться. Ласты и водолазные маски у боевых пловцов всего мира мало отличаются друг от друга.

– Покажите водолазные ножи.

– То сюда. – Мичман повел Игоря в другой конец склада.

Они прошли мимо стеллажей с разложенными на полках специальными резаками для проделывания проходов в боновых заграждениях и противодиверсионных сетях, всевозможными «кошками» с крючьями разной длины, бухтами строп разного цвета и диаметра, резиновыми и пластиковыми водонепроницаемыми мешками для транспортировки дополнительного снаряжения, пока наконец не остановились возле стенда с разложенными на нем, как на витрине, водолазными ножами в ударопрочных пластмассовых ножнах.

– Да, вам же положен нож по формуляру, – внезапно вспомнил мичман.

Игорь молча кивнул. Все ножи были одинаковыми, но он долго рассматривал ножны и рукояти и, наконец выбрав тот, на котором было меньше царапин, вынул его из ножен. Черный остроконечный клинок из углеродистой стали имел полуторную двустороннюю заточку. Остальную часть лезвия покрывала пилообразная насечка для разрезания строп и канатов. Игорь взвесил нож на ладони, несколько раз по-разному перехватил его, чтобы пальцы почувствовали рифленую рукоятку. Клинок, словно живой, метался в его руке, описывая смертоносные дуги, и замирал, нацелившись на воображаемого врага.

Глядя на все это, мичман уважительно покачал головой.

– Так работать ножом у нас никто не умеет.

Его восхищение было таким неподдельным, что Игорь даже почувствовал себя неловко.

– Наверняка кто-нибудь умеет.

– Точно вам говорю: никто не умеет! – отрезал мичман, после чего Игорь поспешил вернуть нож обратно в ножны.

Осмотрев хранящееся на складе водолазное снаряжение и уже направляясь к выходу, он обратил внимание на висящую на стене электроразрядную дубинку для отпугивания акул, совершенно бесполезную на таежном озере.

– Зачем это вам? – удивился Игорь.

Мичман равнодушно пожал плечами.

– Получили. Да пусть висит. Я ее для охоты на крыс приспособил. Дуже не люблю этих бистий, – признался он.

– Ну и как, помогает? – улыбнулся Игорь.

– Да, може, и помогает. Только мне еще ни одна не попалась.

Игорь понимающе покачал головой. На армейских складах крысы действительно доставляют много хлопот. Правда, он еще не слышал, чтобы на них охотились с помощью электроразрядной дубинки.

Склад спецбоеприпасов, как именовались мины и диверсионные фугасы, располагался отдельно от остальных, окруженный со всех сторон земляным валом и двойным ограждением из колючей проволоки. Игорь наметил его последним для посещения, но внутрь так и не попал. Двери склада, напоминающие люк в подземный погреб (собственно, склад и был таким погребом), оказались закрыты. А расхаживающий между рядами колючей проволоки вооруженный часовой, увидев приближающегося к посту незнакомого офицера, несмотря на свою молодость, с самым решительным видом взялся за автомат. Чтобы зря не нервировать его, Игорь повернул назад. Не хотелось лишний раз обращаться к Щербаку – еще во время первого разговора кавторанг ясно дал понять, что не собирается опекать своего подчиненного, но на этот раз без него было не обойтись. Дать указание пропустить нового инструктора на склад для ознакомления со спецбоеприпасами мог только начбой.

Своего непосредственного начальника Игорь нашел в штабе. Как и накануне, Щербак был хмур и чем-то недоволен, но на этот раз Игорь не почувствовал идущего от него запаха перегара.

– Товарищ капитан второго ранга, мне нужно осмотреть имеющиеся в наличии спецбоеприпасы, – остановившись напротив начбоя, сказал он.

Щербак исподлобья глянул на него.

– Это еще зачем?

Вопрос удивил Игоря.

– Как же иначе? Мне ведь предстоит вести с курсантами занятия по минно-взрывному делу. Поэтому я должен знать, какие мины и спецсредства будут в моем распоряжении.

– Узнаете, когда придет время, – пробурчал Щербак. – Минно-взрывное дело – заключительный этап учебной программы. Сначала по плану общефизическая и водолазная подготовка, огневая и работа с холодным оружием. У вас все готово для проведения этих занятий?

За готовность базы к проведению занятий с курсантами в первую очередь отвечает начбой. Но не напоминать же об этом непосредственному начальнику.

– Я пока осмотрел только береговой полигон, – признался Игорь.

Щербак как будто даже обрадовался такому ответу.

– Вот! – назидательно произнес он, подняв вверх узловатый палец. – А у нас еще, между прочим, есть водный полигон, учебные классы, стадион, баня… Проверьте, все ли там в порядке. Может быть, что-то надо починить или исправить. А вам, Мамаев, сразу мины подавай. До мин еще дожить надо.

Последняя фраза прозвучала явно не к месту. Щербак это понял и поспешил закончить разговор:

– Все, Мамаев, идите. Когда все проверите, доложите.

Следующие три дня Игорь знакомился с частью. Щербак ему в этом не помогал. Обычно с утра начбой запирался в своем кабинете и сидел там до самого вечера. У Игоря сложилось впечатление, что Щербак вообще предпочитает лишний раз не выходить из кабинета. Поскольку кавторанг почти ежедневно мучился с похмелья, Игорю было вполне понятно его желание как можно реже попадаться на глаза сослуживцам.

Но Игорь был даже рад предоставленной ему свободе. Он побывал в учебных классах и изучил имеющиеся там наглядные пособия. Поднялся на борт водолазного бота, где познакомился с командой и проверил работу барокамеры. Командир бота – молодой мичман по фамилии Ермаков – в порыве откровенности признался Игорю, что вместе со своими матросами уже ошалел от безделья. От него Игорь узнал, что единственный проток, соединяющий Мертвое озеро со впадающей в Байкал судоходной рекой, сам становится судоходным только в период весеннего половодья, а в остальное время сильно мелеет. По этой причине баржу, доставившую на базу большую часть строительных материалов для военного городка, не отбуксировали обратно, а оставили на озере в качестве учебной цели для тренировок боевых пловцов. Оценив дальновидность командования, Игорь попрощался со словоохотливым мичманом, пообещав, что в скором времени у него и его матросов будет много работы.

Получив на следующий день гидрокостюм, ласты, маску, подводный фонарь и дыхательный аппарат, он отправился обследовать акваторию водного полигона. Дно круто уходило вниз, стоило немного отплыть от берега. Но больше всего Игоря поразила невероятная, просто фантастическая прозрачность воды. Ему уже приходилось слышать об удивительной чистоте Байкала и других сибирских озер, но то, что на двадцатиметровой глубине на дне будет отчетливо различим каждый камешек, Игорь никак не ожидал. Правда, кроме камней, рассматривать там было нечего. Ни донных моллюсков, ни стаек мелких рыбешек, ни более крупных рыб, притаившихся между камнями, он так и не заметил. К тому же его интересовали совсем другие вещи. В ста метрах от берега начиналась линия заградительных сетей, установленных на озере для тренировок водолазов-разведчиков. Их было две: мелкоячеистая противодиверсионная и в двадцати метрах за ней крупноячеистая противолодочная, сплетенная из толстых стальных канатов. Каждая сеть удерживалась на поверхности рядом специальных поплавков и крепилась ко дну донными якорями. Обе сети были абсолютно новыми, даже не успели обрасти водорослями. Тем не менее Игорь самым внимательным образом осмотрел их сверху донизу, но ни на одной не обнаружил никаких повреждений. О чем в тот же день доложил Щербаку.

Щербак молча принял его доклад к сведению, но, когда Игорь уже повернулся к двери, остановил его:

– Завтра к нам прибывает первая группа курсантов: четверо водолазов с Тихоокеанского МРП.[3] С утра с ними встретится Захаров. Проведет политбеседу, познакомит с частью. А после обеда приступайте к занятиям вы. По итогам всего курса подготовки тех, кто покажет лучшие результаты, будем рекомендовать для зачисления в отряд «Дельфин». Вам все ясно?

– Так точно.

– Тогда идите, готовьтесь.

– Есть! – коротко ответил Игорь.

2

Курсанты, одетые по форме для физподготовки: голый торс, широкие холщовые брюки, заправленные в высокие шнурованные ботинки, ждали возле казармы. Трое сидели, развалившись, на установленной возле входа скамейке, четвертый – щуплый паренек невысокого роста, которому не нашлось места на скамье, скромно стоял рядом.

– Становись! – громко скомандовал Игорь, подходя ближе.

Курсанты дружно повернули головы в его сторону, после чего неторопливо построились в шеренгу. Они уже встречались с командиром части, побывали на политбеседе у Захарова, даже выслушали короткое напутствие Щербака, в общих словах рассказавшего о плане боевой подготовки, и вот теперь знакомились со своим инструктором.

Остановившись перед строем, Игорь окинул цепким взглядом четверку водолазов-разведчиков, которым по окончании курса подготовки предстояло продолжить службу в отряде «Дельфин» или вернуться в свою прежнюю часть.

– Я старший инструктор по боевой подготовке, старший лейтенант Мамаев. Боевой псевдоним Мамай. – Игорь задорно улыбнулся, но уже через секунду вновь стал серьезным, давая понять, что шутки закончились. – Те знания и навыки, которые вы получите в ходе наших занятий, помогут вам в будущем выполнить даже ту боевую задачу, которая на первый взгляд кажется невыполнимой, а выполнив ее, остаться в живых. Последнее гораздо труднее. Потому что на розыск и уничтожение осуществившей диверсию разведгруппы противник бросает все силы и средства своего карательного аппарата.

Трое из четырех курсантов внимательно слушали его слова, и только кряжистый крепыш на правом фланге кривил в усмешке пухлые губы.

– Тому, как сражаться и побеждать в таких условиях, мы с вами и будем учиться, – закончил Игорь, взглянув в лицо правофланговому.

Крепыш был немногим младше его. Явно сверхсрочник. Неудивительно, что он считал себя гораздо опытнее своих товарищей, а то и самого инструктора. Он не смутился, не отвел глаз и даже с каким-то вызовом ответил:

– Да мы уж не первый год служим. Кое-чему научились.

На его левой руке, чуть выше запястья, был вытатуирован водолазный шлем. Это тоже являлось своеобразным вызовом, так как водолаз-разведчик не должен иметь броских отличительных примет. Уже одна эта татуировка закрывала крепышу дорогу в отряд «Дельфин».

– Представьтесь, товарищ курсант.

– Главный корабельный старшина Герасимов, – лениво ответил тот.

– Сейчас покажете, чему вы научились. Занятие первое: рукопашный бой. Тема занятия: отражение внезапного нападения, – объявил Игорь и, обращаясь к правофланговому, скомандовал: – Старшина Герасимов, выйти из строя. Атакуйте меня.

Пару секунд крепыш раздумывал, потом поднял перед собой руки и, мягко ступая по песку, двинулся вперед, примеряясь к фигуре своего противника. Игорь не пошевелился, продолжая стоять в прежней позе. Его бездействие привело Герасимова в недоумение, он остановился. В тот же миг Игорь рванулся ему навстречу, одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и снизу ударил кулаком в живот. Завершающая движение рука угодила локтем старшине в подбородок. Герасимов, как подкошенный, опрокинулся на спину и остался лежать, раскинув крестом руки. Трое замерших в строю курсантов ошалело уставились на распростертое на песке тело. Наибольшее впечатление на них произвела даже не сама победа инструктора, а стремительный финал скоротечной схватки.

– Вот так выполняется этот прием, – объявил Игорь, вернувшись на прежнее место.

Курсанты подняли на него глаза, и запомнившийся Игорю низкорослый паренек, стоящий в шеренге последним, указал на неподвижно лежащего старшину и испуганно спросил:

– А что с ним, товарищ старший лейтенант?

– Нокаут, – пояснил Игорь. – Сейчас придет в себя.

Однако Герасимов лежал неподвижно, опровергая это утверждение. Игорь забеспокоился.

– Ваша фамилия, товарищ курсант.

– Старший матрос Коротков, – тонким голосом отозвался паренек.

– Курсант Коротков, отправляйтесь в санчасть и пригласите врача.

Но врач не понадобился. Не успел Игорь отдать приказание, как Герасимов зашевелился, потом сел на песке и замотал головой.

– Как самочувствие? Медпомощь не нужна? – на всякий случай спросил у него Игорь.

– Никак нет, – хрипло ответил тот.

– Вам все ясно?

– Так точно. Разрешите встать в строй?

Игорь кивнул:

– Становитесь.

Дождавшись, когда старшина займет свое место в строю, он продолжил:

– Кроме того, что вы сейчас видели, мы с вами изучим приемы защиты и нападения с холодным и огнестрельным оружием. Отработаем тактику боя с одним и несколькими противниками на открытой местности, в ограниченном пространстве замкнутого помещения и под водой. Кто хочет учиться, два шага вперед!

Не сговариваясь, все четверо курсантов дружно шагнули вперед.

Игорь улыбнулся.

– Сейчас у нас кросс. Дистанция: до конца полигона и обратно. Кто меня обгонит, получит благодарность с занесением в личное дело. Нале-во! За мной, бегом марш!

До знакомства с курсантами Игорь собирался устроить десятикилометровый марш-бросок по берегу озера, но сейчас передумал, решив, что сначала сам исследует берег. Сорвавшись с места, он бросился в сторону берегового полигона. Сзади донесся частый топот четырех пар спецназовских ботинок – курсанты старательно бежали следом.

3

Работы действительно оказалось много. Очень много. Зоя даже не ожидала. В чем в чем, а в этом Петровский ничуть не погрешил против истины, когда приглашал ее в экспедицию. Спустя неделю Зоя с тоской вспоминала дни, проведенные в Озерском, где они жили в доме одинокой женщины, которая охотно приютила у себя четверых ученых из Ленинграда. Работали точно так же, с утра до вечера. Но работа работе рознь. После завтрака дружно отправлялись к одному из трех расположенных рядом озер, давших название выросшему рядом поселку. Там Виктор проверял оставленные с ночи ловушки, но чаще, натянув ласты, маску и прихватив свое подводное ружье, отправлялся на охоту за, как он выражался, «научными трофеями». Эти трофеи очень разнообразили стол участников экспедиции. Вот только Зоя, которой приходилось чистить всю выловленную Виктором рыбу, за исключением тех экземпляров, которых отбирал для коллекции Петровский, сама насквозь пропиталась рыбным духом. Пару раз она пыталась привлечь себе в помощницы Маринку. Но после того как та, вычищая внутренности из распоротого брюха очередного подстреленного Виктором окуня, порезала себе палец и подняла такой крик, будто этот окунь напал на нее, Зоя оставила ее в покое. В итоге обязанности членов экспедиции распределились следующим образом: Виктор нырял за рыбой или собирал в сачок донных моллюсков, Петровский изучал улов, Зоя готовила обед и ассистировала профессору, когда он этого требовал, а Маринка в основном загорала и купалась, делая вид, что помогает Виктору. Но Зоя на нее за это не обижалась. Помощь Петровскому требовалась нечасто, а готовить нужно было только обед, так как завтракали и ужинали они в поселке, поэтому Зое вполне хватало времени, чтобы самой искупаться и позагорать.

Один раз вместе с Маринкой и Виктором она даже выбралась на танцы в поселковый клуб – Маринка откуда-то узнала, что по субботам и воскресеньям там устраивают танцы. Но ничего хорошего из этой затеи не вышло. Маринка, скорее по привычке, чем целенаправленно, стала строить глазки сельским парням. Ну и, конечно, вскоре между парнями вспыхнула драка. И еще неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы Виктор не разнял дерущихся. Пришлось спешно уносить из клуба ноги. Между прочим, к счастью для Маринки, потому что еще немного – и подруги подравшихся из-за нее парней устроили бы ей темную. Но, как говорится, нет худа без добра. Уже на следующий день нашлись и лошадь, и подвода, и проводник до Мертвого озера. А до этого, сколько Петровский ни уговаривал председателя сельсовета отвезти их на Мертвое озеро, про которое местные жители говорили с неохотой и даже с какой-то опаской, тот постоянно отказывал под каким-нибудь благовидным предлогом. Но на следующий день председателю, видимо, донесли о причине вспыхнувшей в клубе драки, и он поспешил спровадить нарушителей спокойствия из поселка куда подальше.

Выехали после обеда, а до озера добрались только к вечеру. Малоразговорчивый возница Кузьмич или Митрич (Зоя так толком и не поняла, как его зовут) помог сгрузить с телеги палатки и снаряжение и сразу же уехал, несмотря на то, что близилась ночь. Константин Львович предлагал ему переночевать в лагере, но возница наотрез отказался. Вскочил на телегу, стегнул вожжами лошадь – только его и видели. Зоя решила, что он просто боится ночевать на берегу озера, которое почему-то пользовалось у местных дурной славой. Петровский, видимо, придерживался того же мнения, потому что после отъезда Кузьмича заметил с усмешкой:

– Все-таки насколько сильны у местных жителей различные предрассудки.

По правде сказать, место действительно было мало приятное. С одной стороны темнела вода, с другой – еще более темной стеной поднимался лес. Но когда поставили палатки, развели костер и поужинали – на скорую руку Зоя сварила куриную тушенку с гречневой кашей, сразу стало веселее. Наутро уже никто и не вспоминал вчерашние страхи. Окружающая тайга была величественно красива. Сочная и невероятно густая трава, тонкие березки и молодые елочки на опушке сменяли могучие лиственницы с непривычно мягкой хвоей. Зое они чем-то напомнили Виктора. Такого же большого, сильного и добродушного. Вообще в экспедиции Виктор открылся с лучшей стороны. В университете Зоя считала его обычным подхалимом Петровского, а он оказался нормальным парнем, который может и палатку поставить, и рыбы наловить, и анекдот при случае рассказать. Правда, иногда у Виктора нет-нет да и проскальзывало высокомерие. Но, с другой стороны, как должен относиться научный сотрудник университета к обыкновенным аспиранткам? А если уж откровенно, то Зоя больше думала не о Викторе, а об офицере, с которым они вместе ехали от станции до Озерского, – Игоре. Почему-то та короткая встреча и еще более короткий разговор на станции врезались ей в память. Поэтому даже хорошо, что подолгу предаваться воспоминаниям не было времени. Иначе бы Зоя совсем загрустила. А за работой – приготовлением пищи, ежедневным мытьем и кипячением лабораторной посуды и ассистированием Петровскому при проведении химических опытов – грустить и скучать было некогда.

Сполоснув последнюю пробирку, Зоя убрала ее в автоклав к остальным. Теперь только прокипятить и…

– Зоя?!

Она вскинула голову и обомлела. Перед ней на берегу стоял Игорь. Невероятно! Прямо как в сказке!

– Игорь! Откуда вы?

– Я? – переспросил он. Видимо, тоже растерялся от неожиданности. – Служу здесь… неподалеку. Но вы-то как сюда попали?!

– А мы исследования проводим. У нас здесь лагерь. – Зоя махнула рукой в сторону поставленных на берегу палаток. – Мы уже четвертый день здесь.

– Четвертый день? Надо же! А я вот только сегодня решил прогуляться по берегу и наткнулся на вас.

Игорь подошел ближе, и Зоя наконец заметила, что он часто дышит, а его лоб покрывают мелкие капли пота.

– Долго же вы шли. – Зоя провела прохладной рукой по лбу Игоря и сама испугалась своей смелости. Как он на это отреагирует?

Но Игорь только улыбнулся и сказал:

– Совсем нет. Всего каких-нибудь сорок минут легким бегом.

Он и одет был как-то слишком легко для позднего вечера: в пятнистые, видимо, армейские брюки, кеды и матросскую майку-тельняшку без рукавов. Его вздымающаяся от частого дыхания грудь, плечи и голые руки бугрились тугими мышцами. Как странно, во время их первой встречи Зоя совсем не обратила внимания на телосложение Игоря. А ведь он сложен, как… как древнегреческий Аполлон, скульптура которого стоит в Эрмитаже.

– А я часто вас вспоминала, – неожиданно для себя призналась она.

– Правда? – Улыбка Игоря стала еще шире. Похоже, он действительно обрадовался их встрече.

Зоя захотела сказать ему что-нибудь приятное, но не успела. Со стороны лагеря послышался шелест ветвей, и на опушку вышли Виктор и Марина, ходившие в лес за хворостом для костра. Виктор тащил за собой целых два сваленных ветром молодых дерева, а Маринка несла в руках какой-то сухой сучок, больше похожий на старушечью клюку.

– О! Да у нас гости! – сразу завопила Маринка. – Игорь, как вы нас нашли?

– Совершенно случайно, – ответил он, повернувшись к ней.

На звук голосов из своей палатки, превращенной в химическую лабораторию, выглянул Петровский. Зоя только вздохнула. Видимо, ей не судьба остаться с Игорем наедине.

– А, это вы, молодой человек! – воскликнул Константин Львович, выбираясь из палатки. – Простите, забыл ваше имя?

– Игорь Мамаев.

– Да-да, у вас такая редкая фамилия, – покивал головой Петровский. – Так какими судьбами?

– Оказывается, мы с вами соседи. Моя часть находится неподалеку.

– Да? – удивился Петровский. – А мы с коллегами решили, что здесь совершенно глухие места. Но через год-два, уверяю вас, Игорь, здесь все изменится. Вы спросите: почему?

Игорь из вежливости кивнул, но Петровский не обратил на это внимания. Заполучив нового слушателя, он готовился изложить ему свои идеи.

– По причине сделанного нами сенсационного открытия!

– Константин Львович, нашему гостю все это неинтересно, – попробовала заступиться за Игоря Маринка. Но Петровский только отмахнулся:

– Это вам, Чащина, ничего не интересно! Так вот, Игорь, представьте себе, мы с вами стоим на берегу самого чистого озера на Земле! – торжественно объявил он.

Игорь взглянул на Петровского так, как два дня назад смотрела на профессора Зоя, когда он объявил ей о своем открытии. Петровский как будто прочитал его мысли.

– Вы, наверное, подумали, что университетский профессор выжил из ума. Так вот: нет, нет и еще раз нет… Зоя, дайте мензурку. – Мерным стаканом он зачерпнул воду из озера и показал Игорю. – Эта вода, я почти на сто процентов уверен в своих словах, не уступает по чистоте дистиллированной! Да-да, я провел уже десяток опытов, израсходовав почти весь наш запас реактивов, и могу со всей ответственностью утверждать: в этой воде нет никаких микроорганизмов! Ни амеб, ни инфузорий, ни сине-зеленых водорослей, которые присутствуют даже в воде, которая бежит у вас из-под крана. Да что водоросли?! Здесь нет даже бактерий, которые можно обнаружить повсюду. Это практически чистейший дистиллят с небольшой примесью минеральных солей, хотя я, убей бог, не понимаю, как он образовался и за счет чего поддерживается в первозданном состоянии. Но обещаю вам, что я это выясню. Мы с вами на пороге величайшего научного открытия. Впервые за всю историю геологической науки обнаружен природный водоем с чистейшей минеральной водой! Не ключ, не родник, а целое озеро! Вы только представьте: здесь, в Сибири, находится самый большой источник минеральной воды на планете! Невероятно, но это так! Теперь я понимаю, откуда взялись легенды о мертвой воде. Вот она! – Петровский широким жестом указал на раскинувшееся рядом озеро. – Вода, в которой нет жизни!

Игорь, кажется, по-прежнему не доверял его словам. В это действительно было трудно поверить. Зоя сама пребывала в сомнениях до завершения серии последних опытов.

– Ну, что вы на это скажете? – От нетерпения Петровский даже схватил Игоря за руку.

Тот пожал плечами.

– Но как такое возможно?

– Вот это действительно загадка! В пробах воды, которые мы взяли из озера, со временем завелись бактерии. И это нормально. Но почему такого не происходит в самом озере, я понять не могу. – Петровский развел руками. – Сначала подумал про ядовитые примеси, растворенные в воде, которые убивают всю микрофлору, но ничего такого здесь нет! Мы с Виктором провели серию тестов, но никаких ядов не обнаружили. Только минеральные соли и другие микроэлементы, концентрация которых абсолютно в пределах нормы. Это чистейшая питьевая вода. Вот попробуйте. – Петровский протянул Игорю наполненную мензурку и, когда тот отказался, выпил воду сам. – Правда, на пятидесятиметровой глубине температура воды на полградуса выше, чем должна быть. Но такое отклонение не может влиять на развитие жизненных форм. Виктор высказал оригинальную идею о протекающих в глубине озера электрохимических реакциях. Действительно, существует способ очистки воды с помощью электрических разрядов. Но откуда на дне озера взяться электроразрядной установке, да еще такой мощности?

– Константин Львович, может, поужинаем? – вмешался в разговор Виктор. – А то, честно говоря, уже желудок сводит. Мы с Мариной уже и хворост собрали.

Зоя оглянулась на две здоровенные валежины, притащенные Виктором из леса, и кривой сучок Маринки, который она небрежно бросила рядом.

– Да, поужинаете с нами! – обрадовался Петровский.

– Вообще-то я уже ужинал, – ответил Игорь, однако, перехватив умоляющий взгляд Зои, добавил: – Но с удовольствием составлю вам компанию.

На ужин Зоя приготовила копченую рыбу – это было быстрее всего, так как готовую рыбу нужно было только разогреть, а на десерт, с разрешения Петровского, открыла банку сгущенного молока. Сгущенка считалась своеобразным НЗ, в магазинах ее было не достать, но, желая угостить нежданного гостя, Константин Львович расщедрился. Попутно в большом, трехлитровом термосе заварили чай. Почему-то Петровский требовал, чтобы чай заваривали именно в термосе, а не в котелке, хотя Зоя не видела особой разницы.

Когда рыба разогрелась до нужной степени и из выпотрошенных тушек на угли стал капать жир, Зоя объявила, что ужин готов. Маринка, чтобы произвести впечатление на Игоря, помыла в озере зелень и самостоятельно нарезала овощи, которые к жирной рыбе пришлись очень кстати. Наконец все уселись вокруг костра, но разговор вначале не клеился. Все здорово проголодались, и слышалось только приглушенное чавканье да хруст разламываемых рыбьих костей. Зое даже стало смешно. Нарушил молчание Игорь. Отщипнув кусочек прокопченного до золотистой корочки хариуса, он одобрительно покачал головой.

– Отличная рыба. Здесь ловили?

– Если бы, – разочарованно вздохнул Виктор.

А Константин Львович взглянул на Игоря, как на попавшегося со шпаргалкой во время экзамена студента.

– Молодой человек, я же вам только что объяснил, что в озере нет микрофлоры. А значит, и ни зоо-, ни фитопланктона, ни мальков, ни водорослей, ни насекомых, ни амфибий, ни раков, ни рыбы. Это абсолютно стерильный водоем, где биологические пищевые цепочки совершенно отсутствуют. Обратите внимание: уже вечер, а вокруг нас нет комаров. Потому что им негде размножаться.

– А меня всю искусали, – капризно заявила Маринка и указала на свою шею с двумя красными точками комариных укусов.

Это заявление всех рассмешило. Даже строгий Петровский не смог сдержать улыбки.

– Мариночка, где же вы их нашли? Наверное, специально по лесу за ними гонялись.

Теперь уже все, включая Маринку, прыснули от смеха.

4

В разгар ужина, когда вокруг окончательно стемнело и на лицах сидящих вокруг костра людей заплясали красноватые блики, Виктор, пошептавшись с профессором, принес из палатки фляжку спирта. Игорь, хотя и не являлся любителем спиртного, тем более что пример Щербака все время был перед глазами, не стал отказываться, чтобы не обидеть новых знакомых. Марина так и вовсе весело захлопала в ладоши, когда Виктор стал разливать спирт по жестяным кружкам.

– Давайте выпьем за нашу неожиданную встречу, – предложила Зоя первый тост, неловко подняв кружку с разбавленным водой спиртом. – За то, чтобы все неожиданности, которые нам встретятся в жизни, тоже были счастливыми.

– Сначала надо выпить за ваше открытие, – поправил Зою Игорь, заметив обиженный взгляд Петровского, и тут же пожалел об этом, когда Зоя виновато потупилась.

Чтобы как-то реабилитироваться в ее глазах, следующий тост Игорь провозгласил за присутствующих прекрасных девушек.

– Наконец-то появился хотя бы один настоящий мужчина, который обратил на нас внимание! – воскликнула Марина. – Игорь, где вы были раньше? Нам с Зоей вас так не хватало.

Петровский в ответ укоризненно покачал головой.

– Я всегда говорил, что женщинам нечего делать в науке. Их же ничего, кроме самих себя, не интересует.

Игорь с Виктором улыбнулись. Зоя смущенно вздохнула. А Марина заметила с укором:

– Ах, Константин Львович, не цените вы нас.

Оказалось, что профессор так шутит. Все-таки чувство юмора у него было своеобразным. Наверное, поэтому после четвертого тоста Марина стала настойчиво требовать от Игоря рассказать какой-нибудь армейский анекдот или пикантный случай из армейской жизни. Он поначалу отнекивался, но в конце концов сдался, убедившись на собственном примере, что захмелевшая женщина достанет кого угодно. Игорь никогда не считал себя хорошим рассказчиком, но Марина так смеялась, что в конце концов упала к нему на колени. В отличие от нее, Виктор и Зоя лишь слегка улыбнулись: Зоя из вежливости, а Виктор снисходительно. Петровский же, как показалось Игорю, даже не понял, в чем соль анекдота. Вскоре профессор и вовсе объявил, что идет спать.

Игорь тоже поднялся.

– Спасибо за ужин. Мне уже пора.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Но вы еще к нам придете? – спросила Марина, глядя с земли на Игоря шалыми глазами.

– При случае загляну, – неопределенно ответил он.

А когда зашагал прочь, услышал за спиной быстрые и легкие шаги.

– Можно, я вас провожу? Хотя бы чуть-чуть, – робко спросила Зоя, догнав его.

Игорь оглянулся. У догорающего костра остались только Виктор и Марина, о чем-то переговаривающиеся между собой. В их сторону они не смотрели. Убедившись в этом, Игорь обнял Зою за талию и притянул к себе. Она вздрогнула и что-то прошептала, или это ему только послышалось, потом мягко, но настойчиво освободилась. Он не препятствовал ей, пожалев о своей несдержанности, уверенный, что Зоя сейчас уйдет. Но она не ушла, а взяла его за руку и пошла рядом. Так они и шли, держась за руки, как дети, потому что обнявшись или под руку идти по берегу было слишком опасно. Можно было налететь на не замеченную в темноте корягу или провалиться ногой в попавшуюся на пути яму. Когда палатки и разведенный возле них костер скрылись за деревьями, Зоя остановилась. Пустынный берег освещали только луна и сияющие с неба звезды.

– Знаете, Игорь, что бы Константин Львович ни говорил про это озеро, но по ночам здесь бывает довольно страшновато. Я даже из палатки выходить боюсь. Как представлю, что вокруг только лес, темная вода и тишина…

Она на несколько секунд замолчала, потом спросила шепотом:

– Слышите?

Игорь прислушался.

– Что?

– Шелест волн. Как будто крадется кто-то и скребет когтями по песку.

– Вы фантазерка, Зоя, – улыбнулся Игорь. Она вдруг напомнила ему героев рассказа Носова «Фантазеры», который Игорь любил перечитывать в детстве.

– Когда бежишь или идешь по песку, звук получается не скребущий, а чавкающий. Вот послушайте. – Он подошел ближе к воде и топнул ногой. – Слышали?

– Да, действительно. – Зоя тоже улыбнулась. – А я как-то раньше никогда не обращала внимания на звуки шагов.

– И напрасно. Вы же зоолог. Вдруг вам придется выслеживать какого-нибудь редкого, а то и вовсе неизвестного науке зверя. И знаете, что я вам скажу. Чтобы окончательно прогнать все страхи, давайте искупаемся. Прямо сейчас.

– Здесь? – растерялась Зоя.

– А чем вам не нравится место?

– Да нет, место хорошее… – Зоя опустила глаза. – Просто я не захватила купальник.

Она не отказалась, не обратила его слова в шутку, лишь молча стояла и ждала, что он будет делать. Игорь шагнул к ней, точно зная, чего он хочет. Снял с плеч Зои наброшенную курточку от ее стройотрядовского костюма, потом просунул руку под футболку. Его пальцы, коснувшиеся гладкой и нежной кожи, подействовали на Зою, как чека, выдернутая из запала гранаты. Она как будто только и ждала его прикосновения и, когда это случилось, сама ринулась Игорю навстречу.

Ее футболка и бюстгальтер полетели на песок. За ними последовала майка Игоря. В следующую секунду они оказались в объятиях друг друга. Игорь гладил и целовал небольшие, но упругие груди с призывно торчащими сосками, ласкал гибкое девичье тело, которое извивалось в его руках. Сбросив последнюю одежду, они упали на прохладный песок. Сквозь затуманенное желанием сознание Игоря прорвалась запоздалая мысль о том, что Зое, наверное, неприятно лежать на холодной земле. Он даже хотел предложить ей сменить позу, но она ловко и стремительно обхватила ногами его поясницу и прижала к своему пышущему жаром лону. И он сразу попал туда, куда стремился, ворвавшись в распростертое под ним женское тело. Внутренний жар согревал их переплетающиеся тела, и ни ночная прохлада, ни сыпучий песок не могли охладить их пыл. Игорь вообще не замечал ничего, кроме принадлежащей ему женщины. Окружающий мир отступил куда-то на границы Вселенной, и в образовавшейся пустоте они отдались сжигающей их ненасытной страсти. Дойдя до предела человеческих возможностей, эта страсть вырвалась наружу. Игорь издал протяжный стон, а Зоя забилась в конвульсиях. Какое-то время они сжимали друг друга в объятиях. Потом Игорь ослабил хватку и тихо прошептал в нежное розовое ушко с маленькой сережкой-гвоздиком:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – также шепотом ответила Зоя. – Я поняла это сразу, как только увидела тебя тогда, на станции.

– Мы должны быть вместе.

Она улыбнулась.

– Не станем загадывать на будущее. Ведь мы сейчас рядом и любим друг друга. Это и есть настоящее счастье. Счастье всегда мимолетно. Так зачем разрушать его мыслями о том, что будет когда-то?

– По-твоему, важно только то, что происходит сейчас? – уточнил Игорь.

Зоя кивнула.

– Ну, конечно.

– И что мы сейчас будем делать?

– Надо подумать.

– Я уже подумал. – Игорь пружинисто поднялся с песка. – Купаться!

Он подхватил Зою на руки и вместе с ней бросился в воду. Разлетающиеся брызги упали на разгоряченное тело девушки. Зоя испуганно взвизгнула и еще теснее прижалась к нему.

5

Об открытии экспедиции профессора Петровского Игорь рассказал Захарову – все-таки замполит просил его бороться со слухами о губительности воды Мертвого озера. Вопреки ожиданию, Захаров отнесся к его словам без особого восторга.

– Вы уже делились с кем-нибудь этой информацией? – спросил он после довольно долгого молчания.

– Нет, – честно ответил Игорь.

– Правильно! – обрадовался замполит. – Вот и не надо никому говорить. Исследования ученых еще нужно проверить. И потом, что это за исследования? Ведь причину того, что происходит с водой в озере, они не установили.

– Не установили.

Захаров снова задумался.

– То есть, как я понял из ваших слов, достоверно биологи выяснили только то, что вода в озере абсолютно чиста и в ней можно не только плавать, но и пить без всякого вреда для здоровья. Вот этот факт имеет смысл довести до сведения личного состава. А про все остальное лучше не говорить. Во всяком случае, пока не будет выяснена причина этой биологической аномалии. Вы со мной согласны?

Еще минуту назад Игорь собирался поступить как раз наоборот и рассказать о встрече с ленинградскими учеными и о том, что узнал от них, своему новому товарищу военврачу Татаринову. В последнее время они крепко сдружились. Причин тому было несколько. Во-первых, Игорь всегда ценил в людях профессионализм, а капитан третьего ранга Татаринов, безусловно, был настоящим профессионалом. Во-вторых, он мало походил на других офицеров части, с которыми держался независимо и даже несколько обособленно. Поэтому внимание военврача и демонстрируемая им расположенность льстили самолюбию Игоря. Несмотря на независимый характер Татаринова, командование части его ценило. Один тот факт, что военврач, не будучи женатым, жил не в общежитии, а в отдельной квартире в одном из блочных домов, уже говорил о многом. На следующий год Татаринов собирался поступать в военную аспирантуру и ничуть этого не скрывал. Он уже выбрал тему для кандидатской диссертации и активно собирал для нее материал. В своем кабинете и дома, в книжном шкафу, Татаринов хранил множество папок со своими записями. Кроме того, он много читал, причем не только специальную медицинскую, но и художественную литературу, отдавая предпочтение научной фантастике. И, наконец, Татаринов обладал острым умом, и с ним всегда было интересно поговорить. Правда, в разговорах с ним Игорь обычно довольствовался ролью слушателя, но информация профессора Петровского об уникальности воды Мертвого озера могла изменить это положение.

Почему Захаров хочет скрыть от остальных суть открытия ленинградских ученых, Игорь так и не понял. Но, в конце концов, замполит мог руководствоваться какими-то неизвестными Игорю соображениями. Он неуверенно кивнул:

– Наверное.

– Вот и отлично! – оживился Захаров. – Тогда действуем, как договорились. Я доведу до личного состава сведения о чистоте озерной воды, а вы никому не рассказывайте о своей встрече с учеными.

Игорь на секунду задумался. Ни о чем таком они не договаривались. Он отлично помнил весь разговор, но не напоминать же об этом Захарову. К тому же замполит просил его о сущем пустяке, о котором и спорить не стоит.

– Договорились, – ответил Игорь, пожимая протянутую замполитом руку.

6

Общефизическая подготовка, подводное ориентирование, рукопашный бой, управление подводными средствами движения, подводный бой с холодным оружием, теория минно-подрывного дела – по двенадцать часов изо дня в день с небольшими перерывами для приема пищи Игорь вел занятия с курсантами. Зоя тоже помогала своему профессору в его научных опытах, поэтому встречаться им удавалось только поздним вечером или даже ночью, когда в курсантской казарме уже объявлялся отбой. Каждая новая встреча все сильнее разжигала у Игоря огонь любви. Ему хотелось разговаривать с Зоей, целовать ей губы, ласкать ее тело, да просто стоять рядом, обняв за плечи и вдыхая запах ее пушистых волос. Он видел, что и Зоя испытывает к нему те же чувства, поэтому старался не упускать ни одной возможности увидеться с ней. В части думали, что он каждый вечер, после ужина, совершает пробежку по берегу. Собственно, так и было. К лагерю участников экспедиции Игорь летел как на крыльях, сократив время девятикилометрового марш– броска с сорока до тридцати минут. Чтобы не смущать Зоиных коллег его частыми визитами, они встречались тайком на небольшой укромной полянке, которую нашел Игорь в стороне от палаточного лагеря. В первый же день он соорудил из срубленных веток уютный шалаш, а на следующий вечер застелил дно шалаша принесенной с собой плащ-палаткой. Здесь, в шалаше, на расстеленной поверх лапника плащ-палатке, они и предавались дикому и прекрасному танцу любви. В этом танце скромная и даже стеснительная Зоя раскрывалась подобно райскому цветку, заставляя Игоря забывать обо всем. Из-за чего они в результате и попали впросак.

Опустошенный до предела, но бесконечно счастливый Игорь лежал рядом с раскинувшейся на плащ– палатке и тяжело дышащей Зоей. Давно пора было возвращаться в часть, да и Зое следовало вернуться в лагерь, но Игорь все оттягивал момент расставания. Однако дальше тянуть было уже нельзя, иначе коллеги Зои могли забить тревогу. Перекатившись на бок, Игорь осторожно выглянул наружу и чуть не остолбенел. Напротив входа, в нескольких шагах от шалаша, на корточках сидел человек. Даже не человек, а человечек – сухой, морщинистый старичок с заплетенными в косы длинными черными волосами, в странном, похожем на подшитое мехом платье, одеянии. Во рту он держал вырезанную из оленьего рога трубку с длинным и узким чубуком.

– Кто вы? – испуганно спросил Игорь, одновременно пытаясь нащупать рукой сброшенные впопыхах штаны.

Старик не ответил. Вместо этого вынул изо рта трубку, указал ею на шалаш и одобрительно кивнул.

– Хорошо, – потом показал в сторону озера и добавил: – Плохо. Очень плохо.

Его и без того морщинистое лицо сморщилось еще сильнее, превратившись в настоящий ком мятой бумаги. Беззубый рот искривился в безмолвном вопле. К тому же высокий и тонкий голос старика совсем не походил на стариковский. Скорее так мог разговаривать ребенок. От всего этого Игорю стало по-настоящему жутко. Зоя тоже испугалась. Забившись в угол и прикрыв плащ-палаткой свою наготу, она испуганно спросила:

– Игорь, кто здесь?!

– Уходить, – произнес старик своим детским голоском.

– Мы сейчас уйдем, – быстро ответил Игорь. Ему все-таки удалось нащупать свои штаны, но как начать одеваться при старике, он совершенно не представлял.

Старик наконец поднялся на ноги. Он оказался совсем невысок – метр шестьдесят, не более. Отороченное мехом широкое платье совершенно скрывало его фигуру. Игорь разглядел только мягкие чулки или сапожки, сшитые из звериных шкур, да качнувшийся на шее старика причудливый амулет.

– Уходить, – повторил старик и обвел трубкой лес. – Все уходить. – Потом хмуро взглянул в сторону озера, сплюнул на землю и уже совсем другим, похожим на журавлиное курлыканье голосом произнес длинную фразу на незнакомом языке.

– Что вы сказали?

Старик повернулся к нему и произнес только одно слово:

– Смерть.

Зоя в углу шалаша испуганно вскрикнула. Игорь нагнулся к ней, чтобы успокоить, а когда посмотрел назад, старика на поляне уже не было.

Зоя вцепилась ему в руку.

– Игорь, кто это был?

Он пожал плечами.

– Не знаю… Может быть, местный шаман, про которого мне рассказывали в части.

– Шаман? – переспросила Зоя. – Жители в Озерском тоже говорили про какого-то шамана. Что он живет в лесу и общается с духами… А что он хотел?

– Чтобы мы ушли.

– Да я и сама здесь больше не останусь ни на секунду! Где моя одежда?

Вид одевающейся Зои несколько смягчил впечатление от внезапного появления таежного жителя. Но и вернувшись в часть, Игорь еще долго размышлял, что может означать этот странный визит.

На следующий день он решил не ходить к Зое, чтобы дать ей время успокоиться. Но потом подумал, каково будет ей, если она все-таки придет на поляну и станет ждать там его в темноте, в глухом лесу совсем одна. А что, если опять явится вчерашний шаман? Нет! Ни в коем случае нельзя оставлять ее наедине с жутким стариком. Решено! Как бы там ни было: захочет Зоя прийти на свидание или нет, он будет ждать ее на поляне. Заодно попытается разговорить шамана, если тот вновь вздумает явиться.

Распрощавшись до утра с курсантами, Игорь перед ужином отправился к Щербаку, чтобы утвердить у начбоя план завтрашних занятий. Обычно Щербак молча прочитывал его план-конспект, после чего ставил внизу свою размашистую подпись. Но на этот раз формальная процедура была нарушена. Оторвавшись от составленного Игорем документа, кавторанг поднял на него хмурый взгляд.

– Вы собираетесь проводить тренировку с боевой донной миной?

Игорь не почувствовал подвоха.

– Конечно.

Щербак еще сильнее нахмурился.

– Может, вы ее еще и взорвете?

– Никак нет, товарищ капитан второго ранга. На первом этапе практических занятий отрабатываем только установку и поиск мин в заданном районе, – с готовностью ответил Игорь.

План занятия был подробно изложен в представленном им конспекте, поэтому Игорь никак не мог понять, чем вызваны вопросы начальника.

– Ну, так и тренируйтесь с учебной миной.

Щербак взялся за авторучку, чтобы внести в план соответствующие исправления, но Игорь остановил его.

– Товарищ капитан второго ранга! Невозможно подготовить водолаза-минера, не давая ему изучить мины на практике. Только работа с настоящими боевыми минами, а не учебными муляжами вырабатывает у подрывника необходимую психофизическую закалку. Поэтому я настаиваю на проведении тренировки именно с боевой миной.

Чтобы возражать начальству, требуется большая смелость. Возможно, даже большая, чем при проведении подводных минно-взрывных работ. Во всяком случае, сам Щербак никогда не перечил своим командирам. Именно поэтому внезапный демарш Мамаева вызвал у него неприкрытую ярость.

– Молод еще меня учить, сопляк! – взревел начбой, вскочив со стула. Его и без того красное лицо стало пунцовым от притока крови. – Будешь командовать, когда на мое место сядешь! Только не видать тебе моего места! Щербак еще…

Он хотел что-то сказать, но не сумел. Горло начбоя перехватил спазм. Схватившись одной рукой за ворот форменной рубашки, Щербак тяжело оперся на стол и захрипел.

– Вам плохо?! – Игорь бросился к задыхающемуся начальнику.

Преодолев вялое сопротивление кавторанга, он снял с него галстук, расстегнул воротник рубашки и настежь растворил окно, открывая доступ в кабинет свежему воздуху. Щербаку стало немного лучше. Даже его пунцовое лицо, особенно испугавшее Игоря, стало чуть бледнее. Он самостоятельно опустился на стул, но говорить все еще не мог, лишь беззвучно шевелил посиневшими губами.

– Я сейчас, товарищ кавторанг! Только врача вызову! – Игорь выбежал в коридор и бросился к посту дежурного по части.

За пультом оповещения и связи в комнате дежурного сидел одинокий прапорщик. Увидев вылетевшего из коридора Игоря, он испуганно поднялся с места.

– Что случилось, товарищ лейтенант?

– У Щербака приступ! Срочно врача! И дайте что-нибудь от сердца: нитроглицерин, или что там у вас есть.

Нитроглицерина в комнате дежурного не нашлось. Пришлось ограничиться простой водой. Щербак медленно выцедил стакан, который поднес ему Игорь. Его дыхание постепенно приходило в норму, но выглядел начбой по-прежнему плохо. К счастью, в штабе появился военврач Татаринов. Видимо, он приехал из санчасти на машине, иначе бы никак не успел добраться оттуда за пару минут. Первым делом Татаринов пощупал Щербаку пульс, быстро поставил в вену какой-то укол, потом измерил давление, бесцеремонно расстегнул кавторангу рубашку, послушал сердце и констатировал:

– Налицо острый гипертонический криз. Нужна госпитализация.

– Это опасно? – спросил Игорь.

– Недельку-другую придется полежать, – глядя не на Игоря, а на Щербака, объявил Татаринов. – Покой и диета пойдут вам только на пользу.

– Какая еще диета? – невнятно пробурчал Щербак.

Но Татаринов отлично понял его, как и подтекст заданного вопроса.

– Строгая. – Он указал взглядом на стоящий в углу кабинета сейф, потом повернулся к Игорю: – Помоги мне.

Вдвоем они подняли Щербака на ноги и, поддерживая за руки, вывели из штаба к ожидающей внизу санитарной машине. На прощание Татаринов протянул Игорю руку.

– Ну, всё, бывай. И Добровольскому сообщи.

Он запрыгнул в открытую дверь «УАЗа», и санитарный фургон тут же уехал. Игорь проводил взглядом удаляющуюся машину и побрел обратно в штаб, мучительно размышляя, как сообщить Добровольскому о внезапной болезни его старого друга. Как бы там ни было, но приступ у Щербака случился после того, как он стал с ним спорить. И хотя Игорь чувствовал свою правоту в споре с начальником, то, что занятая им непримиримая позиция в конечном счете привела к гипертоническому кризу у Щербака, удручало его, вызывая у Игоря внутреннее чувство вины.

Но оказалось, что командир части уже в курсе случившегося. Едва Игорь вошел в двери штаба, как Добровольский вышел из коридора ему навстречу.

– Мамаев, до выздоровления начальника вы назначаетесь исполняющим его обязанности! – бросил он на ходу, после чего повернулся к вытянувшемуся за стойкой дежурному прапорщику. – Я в санчасть к Щербаку. Если срочно понадоблюсь, вызывайте через Татаринова.

Двери за командиром части захлопнулись. Постояв секунду, Игорь вынул смятый план-конспект завтрашнего занятия, который машинально сунул себе в карман. Похоже, виза начбоя ему уже не понадобится. До возвращения в строй Щербака ему принимать все решения по боевой подготовке. И именно ему нести за них ответственность.

7

Погода испортилась с самого утра. Еще с ночи внезапно похолодало, а утром поднялся ветер – верный признак приближающегося дождя. И хотя дождь пока не начался, все небо обложили низкие тучи, подтверждая, что это вопрос времени. Ветер гнал по озеру мелкие волны, часто бьющие в борт заглушившего двигатели водолазного бота. Надев водолазное снаряжение, за исключением ласт, которые пришлось нести в руке, Игорь вышел на палубу. Там двое матросов возились со стрелой судового крана, пытаясь зацепить стропами похожий на торпеду двухместный транспортировщик «Сирена». Собственно, «Сирена» и была самой настоящей торпедой, выстреливаемой из торпедного аппарата подводной лодки, только вместо заряда взрывчатки она несла двух водолазов-разведчиков и контейнер с грузом весом до 460 килограммов. Игорь взглянул на хмурое небо, потом переглянулся с командиром бота, который от нечего делать высунулся из ходовой рубки и наблюдал за работой своих матросов.

Наконец на палубе появились натянувшие гидрокостюмы курсанты. Первым, как всегда, шел здоровяк Герасимов, щуплый Коротков замыкал цепочку. Игорь подошел к полученной утром на складе спецбоеприпасов и погруженной на борт со всей возможной осторожностью морской мине и жестом подозвал к себе курсантов.

– Перед вами неконтактная донная мина с двухканальным – гидроакустическим и магнитоэлектрическим – взрывателем, предназначенная для уничтожения надводных кораблей и подводных лодок противника в местах базирования и на переходе. Кто знает название?

– Мина донная трубная «МДТ-4», – живо отозвался Герасимов.

Игорь одобрительно кивнул.

– Все верно. Знакомы с ее устройством?

– Так точно.

– Изучали.

– Знакомы, – по очереди ответили курсанты. Только Коротков замешкался с ответом.

– При проведении диверсий минное оружие, без преувеличения, является самым эффективным, так как способно решать задачи оперативно-тактического, а в локальных морских конфликтах и стратегического характера, – продолжал Игорь. – Поэтому водолазы-разведчики должны владеть этим оружием в совершенстве. Цель сегодняшнего занятия – практическое освоение навыков обращения с донными минами на примере мины «МДТ-4». А именно – транспортировка мины к месту применения, установка на грунт, перевод из походного в боевое положение и обратно. Работаем двумя группами. Первая боевая пара: Коротков, Герасимов, вторая: Терещенко, Макаров.

Старшины Терещенко и Макаров подходили друг другу идеально. Одного роста и телосложения, с примерно одинаковыми физическими данными, они составляли надежную боевую пару, поэтому Игорь с самого начала решил, что поставит их вместе. Щуплый и подвижный Коротков, наоборот, совсем не походил на здоровяка Герасимова, но выбирать не приходилось.

– Задача первой пары: используя транспортировщик «Сирена», в подводном положении отбуксировать мину к берегу и, проникнув на территорию водного полигона, установить на грунт. Задача второй пары: обнаружить установленную на дне полигона мину, снять ее с грунта и с помощью транспортировщика доставить обратно на судно обеспечения. Задача ясна?

– Так точно… Ясна. – На этот раз ответ оказался единодушным.

– Я буду наблюдать за вашими действиями. В конце занятия каждый получит оценку. – Игорь оглянулся на матросов, которые наконец подцепили к стреле крана подводный носитель боевых пловцов и теперь ждали дальнейших распоряжений. – Коротков, Герасимов, приступить к выполнению учебно-боевой задачи!

Курсанты перевалились через борт водолазного бота и ушли под воду. У Герасимова это получилось ровно, а вот Коротков не успел сложить на груди руки и поднял тучу брызг. Через несколько секунд их головы вновь показались на поверхности. По команде Игоря управляющий краном матрос поднял над палубой подцепленную стропами «Сирену», и его товарищи опустили транспортировщик за борт. Герасимов и Коротков приняли спущенную на воду «торпеду», ловко отцепили стропы, и «Сирена» закачалась на волнах. Теперь настала очередь донной мины. Матросы с опаской приблизились к ней. Это было настолько заметно, что Игорь счел нужным вмешаться:

– Макаров, Терещенко, помогите товарищам.

К грузовой платформе мины пристегнули стропы, сняли крепежные хомуты и вместе с платформой бережно опустили за борт, где ее так же аккуратно приняли ожидающие в воде курсанты. Коротков поймал заканчивающийся карабином минреп, подплыл к «Сирене» и зацепил карабин за кольцо в кормовой части транспортировщика. В следующую секунду он заметил, что тугой карабин не до конца обхватил кольцо, и дал отмашку Герасимову, чтобы тот пока не отцеплял стропы подъемного крана. Но Герасимов истолковал его жест с точностью до наоборот и одну за другой отстегнул стропы, поддерживающие мину на плаву. Освобожденная мина соскользнула с грузовой платформы и косо ушла под воду. Мощный рывок минрепа оторвал от «Сирены» возившегося с карабином Короткова. Курсант вскрикнул от боли, пронзившей плечо, но его крик сразу же оборвался, когда погружающаяся мина увлекла его за собой. Никто ничего не понял. И только Игорь, обернувшись на внезапный крик, увидел, что на том месте, где только что находилась голова Короткова, из-под воды поднимаются пузыри.

– Герасимов! За мной! – крикнул он уже в прыжке, бросившись в воду с борта водолазного бота.

Ласты пришлось оставить на палубе – надевать их не было времени. Даже маску Игорь натянул уже под водой. Зато сразу увидел погружающееся в пучину тело Короткова. Курсант не шевелился, видимо, потерял сознание. Игорь поспешно вставил в рот загубник дыхательного аппарата и, энергично работая руками, нырнул за ним. Несмотря на предельное напряжение сил, расстояние, отделяющее его от тонущего курсанта, сокращалось очень медленно. Игорь бросил взгляд на пристегнутый к запястью глубиномер. Стрелка прибора уже прошла пятнадцатиметровую отметку и теперь приближалась к двадцати. Это было просто невероятно – Коротков словно проваливался в пропасть. После отчаянных усилий на двадцатипятиметровой глубине Игорь наконец схватил его за руку и только тогда заметил, что другое запястье Короткова захлестнул соединяющийся с миной буксировочный трос и она, словно якорь, тянет его за собой. Схватившись за минреп, он принялся освобождать запястье Короткова. К счастью, через несколько секунд рядом оказался Герасимов. В ластах он мог плыть гораздо быстрее. Общими усилиями они сняли скрученную из стальных волокон петлю, опутавшую руку Короткова.

Встретившись с защищенными стеклом маски глазами Герасимова, Игорь указал рукой на плещущуюся над их головами поверхность озера. Но когда Герасимов, обхватив Короткова под мышки и часто загребая ластами, быстро поплыл наверх, снова схватился за минреп. Он не рассчитывал в одиночку удержать пятисоткилограммовую мину. Даже вместе с курсантами это невозможно было сделать. Но оставалась надежда, что ему удастся запомнить место, где мина ляжет на грунт, чтобы затем с помощью лебедки и судового крана поднять ее на поверхность.

Продавливая водную толщу, мина продолжала свое стремительное погружение в пучину. Теперь она падала вертикально вниз, таща за собой вцепившегося в минреп водолаза. Игорь следил за погружением по показаниям своего глубиномера: тридцать метров… тридцать пять. Спуск продолжался. Предельная глубина для кислородного аппарата – шестьдесят метров. Для более глубоких погружений нужны другие дыхательные смеси на основе гелия. Оставалось только надеяться, что глубина озера в этом месте не превышает критической отметки. На сорока метрах сгустившаяся тьма поглотила сигарообразный корпус мины. Теперь Игорь видел только конец минрепа, тянущий его в черную бездну. Пришлось зажечь подводный фонарь. Но мощности его луча хватило ненадолго. Какое-то время Игорь еще видел влекущий его на дно цилиндрический «якорь», начиненный почти пятьюстами килограммами взрывчатки. Но на шестидесятиметровой глубине мина вновь растаяла во мраке подводной бездны, и, судя по ее неумолимому движению вниз, до дна было еще далеко. Дальнейшее погружение становилось не только бессмысленным, но и смертельно опасным. Игорь выпустил минреп, и его конец тут же исчез во мраке глубины, выскользнув из светового луча. Несколько секунд Игорь напряженно вглядывался в окружающую темноту, пытаясь разглядеть под собой хотя бы очертания дна, потом развернулся и медленно поплыл к поверхности. Впереди был затяжной подъем с длительными декомпрессионными остановками.

Первую остановку Игорь сделал на пятидесятиметровой глубине. Уровняв скорость подъема встречным гребком рук, он завис в водной толще и еще раз взглянул вниз. Внезапно темноту под ним разрезала огненная вспышка, словно на дне озера зажглось новое солнце. Вязкий грохот обрушился на Игоря со всех сторон. Голова загудела, а все тело заныло так, словно по нему ударили кузнечным молотом. Игорь зажмурился и впился зубами в загубник, чтобы от боли случайно не выпустить его. Но за секунду, даже за мгновение до того, как сомкнуть веки, он заметил во вспыхнувшем в глубине пламени поднимающуюся со дна поразительно гладкую сверкающую скалу идеальной сферической формы. Когда он вновь открыл глаза, единственный свет шел от его собственного фонаря, а вокруг был все тот же подводный мрак. В первый момент Игорю даже показалось, что он оказался в ином мире, где нет ничего, кроме бескрайней водной толщи. Но затем, сориентировавшись по показаниям глубиномера, уверенно поплыл вверх. На двадцати пяти метрах, где Игорь сделал следующую декомпрессионную остановку, он разглядел над головой размыто-серебристую поверхность озера и окончательно успокоился.

Над водой было ветрено, по поверхности ходили свинцовые волны, а из нависших над озером туч лил частый и мелкий дождь – верный признак приближающейся осени. Но по сравнению с давящим мраком глубины здесь был настоящий рай. Пробив головой ходившую ходуном поверхность озера, Игорь с облегчением выплюнул загубник, стянул с лица водолазную маску и поспешно огляделся. Рядом никого не было, только водолазный бот покачивался на волнах примерно в тридцати метрах от него. Сразу вернулась тревога за Короткова. Заметив на палубе двух матросов судовой команды, Игорь быстро поплыл в их сторону. Матросы тоже заметили плывущего по волнам водолаза. С борта полетели в воду страховочный конец и, что особенно задело самолюбие Игоря, спасательный круг. Проигнорировав брошенный ему круг, Игорь схватился за страховочный трос и с его помощью быстро взобрался на палубу.

Ему навстречу бросился Герасимов:

– Как вы, товарищ старший лейтенант?!

– Что с Коротковым? – нетерпеливо спросил Игорь.

– Откачали. Воды, дурак, нахлебался. Но сейчас уже ничего, оклемался. Лежит в кубрике, отдыхает. – Герасимов довольно улыбнулся и снова повторил свой вопрос: – А вы-то как, товарищ командир?

Загрузка...