До девятиэтажной коробки девушка добралась удивительно быстро. Взлетев на грязном лифте на шестой этаж, она позвонила в двадцатую квартиру.
– Кто там? – спросил грубый мужской голос.
– Проверка показаний счетчика.
– До чего вы нам надоели! – дверь внезапно распахнулась, едва не задев ее лица. Перед Катей предстал красивый мускулистый гигант с длинными черными волосами, собранными в конский хвост. – Заходите. Делайте свое дело и катитесь отсюда.
– Нехорошо грубить старшим, Слава!
Его передернуло:
– Ваша организация борется за лучший сервис? Вы даже наши имена выучили?
– Электричество меня не интересует.
Парень хихикнул:
– Тем лучше! Тогда убирайтесь побыстрее.
– Не раньше, чем поговорю с вами.
Славик побледнел:
– Вы из милиции?
– Почти.
– Гоните ксиву!
Этот прохвост знал толк в общении с правоохранительными органами. Зорина махнула рукой:
– Ладно. Я не из милиции, однако вам лучше поговорить со мной. В противном случае сюда придут настоящие оперативники.
– В чем меня обвиняют? – молодой человек взял себя в руки. – И представьтесь, наконец.
– Корреспондент газеты «Вести Приреченска», – девушка сунула ему под нос журналистское удостоверение. – Мне нужна Аня Соболева.
Его первоначальный испуг прошел окончательно:
– Мне тоже.
– Разве она не у вас?
Славик начал паясничать:
– Мы порядочные люди и не хотим вступать в так называемый гражданский брак. Это аморально.
– Я одобряю ваши принципы, – Зорина оглядела обшарпанную прихожую. – Теперь я хочу поговорить с нею. Она такого же мнения?
– Об этом надо спросить у нее.
– Сначала мне бы хотелось узнать, где она, – парировала девушка.
Хозяин квартиры с вызовом посмотрел на журналистку:
– Я тут ни при чем!
– Как знаете, – Катя повернулась к нему спиной, взявшись за дверную ручку. – Человек отсутствует дома уже более трех дней. Родители не хотят обращаться в милицию, чтобы уладить дело по-тихому. Вы, выходит, другого мнения?
– Подождите, – парень дотронулся до ее плеча. – Что вы говорите? Аня действительно пропала три дня назад?
Его лицо выражало неподдельное изумление. Поистине, либо он был хорошим актером, либо... Зорина решила и дальше гнуть свою линию:
– У вас хорошо получается! Такое абсолютное неведение...
– Перестаньте, – юноша пригладил волосы. – Значит, ее предки думают, что она у меня?
Журналистка кивнула:
– Меня прислали для урегулирования ситуации.
Он побелел:
– Но я, правда... Да, первоначально мы планировали, что после подачи документов на искусствоведческий факультет Аня переедет ко мне: она очень боится отца. Я должен был ждать ее возле университета. Однако в назначенное время она не пришла. Разумеется, я позвонил ей на мобилку. Анька почему-то отключила телефон. Я решил: вероятно, ее папаша опередил меня. Моя подруга не отвечает на звонки, только когда рядом находится кто-нибудь из ее предков. У меня родилась такая версия: ее посадили под домашний арест, отобрав мобильник. Иначе с чего ей отключать его на такое долгое время?
Катя пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы уверены, что так все и было?
Он неожиданно улыбнулся:
– У меня есть алиби! По правде говоря, я и не организовывал его. Ожидая Аню в парке возле университета, я встретил армейского друга, подавшего в этот день документы. Мы очень обрадовались, сели на скамейку и проговорили три часа кряду, даже не заметив, как пролетело время. А следующий день я вообще могу расписать вам по минутам. Если вас не устраивает такое объяснение, идите в милицию, – он провел рукой по лбу. – Думаю, теперь без нее не обойтись.
Зорина похолодела, осознав всю правоту его слов.
Проводив непрошеную гостью в прихожую и тщательно закрыв за нею дверь, юноша подошел к окну и, отодвинув занавеску, проследил за направлявшейся к стоянке машин Катей, размышляя, заметила ли она его состояние. Вроде бы держался он хорошо, однако черт его знает... Может, у этой бабы нюх, как у заправской ищейки! А если она что-то заподозрила и вскоре появится тут снова? Парень тяжело вздохнул, убрав со лба повлажневшие волосы. Нужно найти какой-то выход из этого сложного положения.