Зорина беспокоилась не напрасно. Глаза Вероники Петровны, открывшей ей дверь, красные от бессонницы и пролитых слез, сказали ей о многом.
– Анечка не вернулась?
Мать покачала головой.
– Вы побывали у этого прохвоста? – спросила Соболева.
– Он утверждает, что не видел ее со дня подачи ею документов в вуз.
Соболева усмехнулась:
– И вы поверили? Надо было зайти к нему в квартиру. Она наверняка там!
Катя пожала плечами:
– Я заходила. Вашей дочери там нет.
Женщина ударила кулаком по тумбочке, стоящей в прихожей:
– Значит, негодяй где-то прячет ее! Вы должны его прижать!
Журналистка, не дожидаясь приглашения, прошла в гостиную и тяжело опустилась на диван:
– Так помогите мне. Без вашего заявления в милицию никто не окажется способным выудить у Славика нужные сведения.
Вероника Петровна побелела:
– Вы хотите, чтобы мы обратились в милицию?!
– Да.
Дама повернулась к Зориной спиной:
– В таком случае я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Покиньте, пожалуйста, мой дом!
– Как прикажете, – Катя направилась к двери.
– Стойте! – несчастная мать протянула к ней руку, вдруг разразившись рыданиями и бессильно опустившись на пол.
Журналистка подбежала к ней.
– Я понимаю вас, – девушка приподняла хозяйку и повела ее в комнату. – Вы боитесь, что милиция раскроет причастность вашей дочери к каким-нибудь правонарушениям. Даже если это так, послушайте меня... Для вас ведь важно найти своего ребенка, который в данный момент может оказаться в беде!
Вероника Петровна вытирала катившиеся градом слезы рукавом халата:
– Она всегда умела постоять за себя!
– Вы не правы, – Зорина обняла ее за плечи. – В трудное положение попадают не только девочки-паиньки.
Женщина всхлипнула:
– Я понимаю... Но поймите и вы меня! Это наш единственный шанс наладить отношения с Аней. Если она узнает, что мы обращались в милицию...
– А если сейчас она молит бога, чтобы вы сделали это?
Соболева покачала головой:
– Все равно... Я не могу.
– Ваша дочь отсутствует уже четыре дня, – резко сказала Катя. – После подачи документов ее никто не видел, даже ее парень, дожидавшийся ее у входа. У меня нет оснований ему не верить.
Женщина достала платок, шумно высморкалась и упрямо повторила:
– Она у него!
– Это ваше мнение. Для чего ему прятать ее?
Вероника Петровна наморщила лоб:
– Не знаю. Наверное, по ее просьбе. Поэтому я и прошу: заставьте этого Славика вернуть мою дочь или... – несчастная помедлила секунду, – уходите.
Катя уже и сама хотела уйти, послав все это ко всем чертям, однако перед самой дверью она резко обернулась.
– Я, конечно, еще раз проработаю вашу версию, – жестко заявила она Соболевой. – Не ради вас, ради вашей дочери. И все равно, на прощание я предупреждаю вас: может случиться непоправимое! Мой номер у вас есть, телефон милиции – тоже.
Соболева ничего не ответила.