Откинувшись на спинку кресла, Инноми прикрыл глаза. Длительный переход завершился. Стремительно наступавшему противнику, с остервенением пытающемуся окружить сохранившее единоначалие и, главное, боеспособность подразделение, не удалось замкнуть кольцо. Полученный ультиматум о переходе на сторону агрессора, Инноми отверг и пусть они – это те, кто восстал против Императора, но стать предателем оказалось выше моральных принципов.
Известие о начале войны застало врасплох, но высокая степень готовности, а главное его опыт, позволили в самые трудные первые дни агрессии избежать больших потерь в альянсе «Нострумс». Враг стремительно продвигался вглубь Империи и, осознав степень угрозы, Инноми отдал приказ о немедленной эвакуации. Энергичное наступление противника приводило в шок и обнажало просчёты мирных лет. Инноми – не кадровый военный, но опыт руководства одним из сильнейших кланов Империи не оставляли сомнений в провале разработанного стратегического плана обороны, если, конечно, таковой в Генеральном штабе имелся. По разным оценкам, а в большинстве своём слухам, которые доходили до Инноми, всего лишь за неделю агрессоры продвинулись вглубь Империи на непостижимые две с половиной тысячи километров, оккупировав зна́чимую часть территории…
«Война! Такое короткое слово, – размышлял Инноми. – Но, сколько боли, страданий, смертей и сломанных судеб оно в себе заключает?! Всего несколько букв, произнесённых спокойным, без эмоциональной окраски голосом и тот, кто по воле судьбы сполна ощутил на себе связанные с этим события, замолкает, а взгляд наполняется скорбью».
Будучи ребёнком, Инноми любил слушать рассказы деда о войне. Для него, молодого, несмышлёного ребёнка истории казались сказкой и невероятными приключениями деда-героя, но было и то, о чём ему не рассказывали: о тяготах, о лишениях, о голоде, о невыносимой боли от ран, о нестерпимом горе от потери родных, близких, друзей и соратников. Повзрослев и став главой клана, Инноми понял, что победа в войне – это не только героические эпизоды отдельно взятого человека, а и кропотливый труд работников тыла, кующих оружие, и каждодневный, не всегда заметный подвиг каждого солдата, своей отвагой заставляющий врага замедлиться, отступить.
Основной самой многочисленной и боеспособной части альянса удалось оторваться от преследования, спрятаться, затаиться в одном ничем непримечательном, давным-давно брошенном населённом пункте, неотмеченном ни на одной карте, но безудержный забег под непрекращающимися атаками противника с неожиданными засадами десанта, вымотал окончательно. Инноми понимал, что соратники давно перешагнули предел своих сил и держатся только на морально-волевых качествах, а ещё на вере, что их глава – воргэн, знает, что делает. Но людям необходим отдых.
Инноми услышал, как в помещение вошли, и отвлёкся от раздумий, открыл глаза. В плохо освещённую комнату, где сидел глава альянса, вошёл его помощник.
– Серо. Распорядись выставить охранение, а остальным отдыхать.
– Уже сделано, Основатель.
– Хорошо, – кивнул Инноми, – через полчаса собери заместителей и старших командиров.
– Основатель, – чуть запинаясь, заговорил Серо, – вы бы отдохнули, поели. Я и ужин уже распорядился подать. А то какой день без горячей пищи и сна, а обсудить насущные вопросы можно и чуть позже. Часа через три, например.
– Часа через три, – задумчиво повторил Инноми.
Относительно быстро восстановившись от содрогнувшегося Мироздание удара, Инноми ни на минуту не отпускал вожжи управления альянсом. Разлетевшаяся весть, что он и есть Основатель правящей династии Императоров, померкла перед надвигающейся угрозой. Инноми ухмыльнулся. Как понял, именно из-за этого к нему – единственному, кто может сместить Императора и поступило предложение от командования присоединиться к армии агрессора. Но Инноми не был бы умудрённым опытом дипломатических переговоров и главой одного из сильнейших кланов Империи, если бы не воспользовался предоставленной передышкой и не увёл своих людей из почти сомкнувшегося кольца окружения. С того времени он всё время оставался на ногах, выкраивая полчаса, час для восстановления сил, погружаясь в объятия видимой только воргэнам энергии, дарующей силы. Но с каждым разом требовалось всё больше времени, чтобы восстановиться. Энергия энергией, но физическому телу требуется и пища, и срок для восстановления.
– Хорошо, Серо, – сдался Инноми, – сейчас посплю пару часов, а потом отобедаю.
Помощник вышел, а глава альянса перевёл кресло в полу горизонтальное положение и, подсунув под голову валик, прикрыл глаза, погружаясь в сон…
Живописное, затерянное высоко в горах место, где с грохотом, разносящимся на многие километры вокруг, срываясь с вершины потоком воды, ревёт водопад. Узкий коридор меж скал, верхние края которого загнуты внутрь так, что вода словно идёт по трубе, набирая силу, и обрушивается со всей накопившейся мощью вниз к небольшому озеру. Создаётся впечатление, что скалистая порода, сквозь которую вода пробила себе дорогу, нехотя расступается, позволяя массам воды с грохотом низвергнуться вниз. Переливаясь в ярких лучах светила на водной глади озера бурлит белая пена, образуя причудливый, завораживающий любовный танец. Если присмотреться, то сквозь несущуюся стену воды едва различается чёрный зев прохода. Мгновение… и картина меняется.
Богато обставленная комната, но без окон. Тёплый свет лучится с потолка. Молодая женщина склонилась над лежащим на кушетке телом. Она обтирает лицо влажной губкой, что-то тихо шепча. Картина приближается, удаётся расслышать тихий шёпот:
– Что ж ты так, необдуманно… Зачем полез в первые ряды? Ты же Император!!! А его место не лично поднимать армию в атаку, а командовать! Милый мой. Терпи. Сейчас придёт врач, я уже за ним послала. И тебе станет легче… Потерпи.
«Варнас?! Сын?!» – промелькнула мысль.
С невероятной быстротой сменяются эпизоды: столбы чёрного дыма вздымаются вверх от выжженной поверхности земли; толпа бредущих по дороге обожжённых с отрешённым, безвольным взглядом беженцев; разрушенный мегаполис и тела, их очень много, то там, то здесь, замерли в неестественных позах. Мелькание образов прекращается и… непроницаемая чернота. Перспектива медленно удаляется, являя общую картину. В центре чернеет глубокая воронка с оплавленными краями. Выжженное пространство расходится от центра на многие километры, что не видно ни конца, ни края, зияя чёрным пятном посреди когда-то цветущего мегаполиса. Чем дальше от воронки, тем чаще попадаются искорёженные остовы мобилей и, словно рёбра поверженных животных, торчат из вспучившейся земли скрюченные каркасы многоэтажных зданий.
«Что это?» – сознание мечется, не находя ответа.
Снова смена картинки: небольшой, плохо освещённый зал, где плечом к плечу, что яблоку некуда упасть, стоят люди со скорбными лицами. Кто-то из них в полевой военной форме, кто-то в потрёпанной гражданской одежде. На некоторых лицах блестят ручейки от слёз. Слышны всхлипы, причитания. В центре помещения невысокий постамент, на котором обитый бархатом стоит гроб. Возле – молодая женщина, но в прядях её собранных в пучок волос, серебром отливают седые вкрапления. Она склонилась над телом, что лица трупа не видно.
Обжигающий холод предчувствия пронзает сознание. Попытка приблизиться, рассмотреть, кого хоронят, но толпа приходит в движение и людской поток, словно стена, не даёт сделать и шагу вперёд…
– Основатель, с вами всё в порядке? Вы так кричали, что…
– Всё нормально, Серо, – произнёс Инноми, открывая глаза, и не узнал свой голос. Вместо звонкого, властного тембра, еле выдавил из себя глухой, гундосый звук, – это всего лишь плохой сон.
«Всего лишь сон», – повторил про себя Инноми, вставая с кресла. Его колотил озноб, а лоб покрылся испариной. Дрожащей рукой он вытер пот с лица и, не удержавшись на ослабевших ногах, опять опустился в кресло.
«Сон?! Когда в последний раз я видел сон? И сон ли это?!» – Инноми терзали сомнения. С того времени, как познал смерть, он не видел сны. Только ощущения, а сейчас во время скоротечного отдыха, Инноми увидел яркие образы и… кого??? Того, с кем ищет встречи. Того, с кого используя право, а если понадобится и силу, хочет спросить: «Этому я тебя учил… сын?!».
– Основатель, обед готов, – вывел из размышлений голос помощника.
– Хорошо, Серо, – Инноми взглянул на накрытый стол и про себя отметил, что один человек всё съесть, или даже попробовать не сможет. – Присядь, раздели трапезу со мной…
– Серо, – когда утолили первый голод, заговорил Инноми. – Во сколько придут командиры?
– Через час, Основатель. И… я хотел спросить, – замялся Серо, – с вами всё в порядке? Вы плохо выглядите, вам бы отдохнуть.
– Потом отдохнём, – отрезал Инноми. – Что с ранеными? Их устроили, покормили?
– Развернули походный полевой госпиталь, тот, который в разбитой части обнаружили. Ме́ста почти всем хватило. С продовольствием проблем нет, запас примерно на месяц.
– Сколько осталось в строю боеспособных?
– Об этом лучше доложит Сентир.
– Зови!
Незаметно приём пищи превратился в военный совет. Заместители, командиры групп приходили к Основателю, кто-то оставался за столом, давая пояснения, принимая участие в импровизированном совещании, кто-то тут же выходил исполнять данные главой указания.
Уже глубокой ночью Инноми остался один. Из большого объёма полученной информации вырисовывалась странная картина. Способных держать в руках оружие бойцов в стане альянса «Нострумс» оказалось слишком мало. Только остатки разрозненных военных частей, которые примкнули в ряды альянса, составляли кое-какую существенную силу, но солдаты измучены долгим скитанием по тылам противника и боеприпасы на исходе. А про членов альянса, клановых бойцов и говорить не приходится – не солдаты они. Да, в рукопашной схватке, один на один, они дадут фору любому противнику, но до врага ещё надо добраться. Но выяснилось самое невероятное во всей ситуации – это отсутствие связи с регулярными военными частями Империи, не говоря про Императорскую Гвардию…
«…связь с Генеральным Штабом пропала через час после начала агрессии, – вспоминал Инноми сбивчивый рассказ вышедшего из окружения офицера, – и до сих пор наладить контакт, ни со Штабом, ни тем более с Гвардейцами не удалось. Мы, как слепые кутята, метались, не зная, что делать! Где противник, с какой стороны держать оборону, кто прикрывает на флангах, а главное, где командование?! Начало войны полк встретил на марше, – всплывали в памяти слова офицера. – Мы двигались к полигону для проведения учебных стрельб. Согласно приказу, шли в боевом порядке с полным развёртыванием средств ПВО и РЭБ, что нас и спасло. В первые минуты никто не понимал, что началась война, но система распознавания «свой-чужой» сработала и объявила боевую тревогу, а потом… – Инноми припомнил, с какой горечью в сердце и с нескрываемой злобой говорил боевой офицер. Его голос дрожал, а пальцы рук он то сжимал в кулак, то разжимал, и не составляло труда заметить, что они дрожат, – а потом начался ад!!! Враг сменил тактику и высадил десант, а у нас боеприпасами к стрелковому оружию не все экипажи укомплектованы всё в походно-заряжающих моби́лях … Сначала подбили командно-штабной мобиль. Погибли все высшие офицеры. Связи нет, обороняться нечем… мне повезло, что находился в хвосте колонны, командовал ротой боепитания. Успел среагировать и отдать приказ на зарядку ближайших боевых машин. Это нас и спасло. Отбились, но от полка осталась неполная рота. Пришлось вывести из строя и бросить всю технику и пробиваться на пункт сбора, координаты которого получили, пока была связь, но там уже вовсю хозяйничал противник. Неделю блуждали, пока не встретили вас… от полка осталось двенадцать человек».
– М-да. Ситуация, мягко сказать, катастрофическая, – после совещания, продолжал размышлять Инноми. У него сложилось однозначное впечатление, что Империя стоит у края пропасти.
Вдруг, пронзая черноту ночи, раздался вой сирены и в помещение ворвался запыхавшийся Серо.
– Основатель!!! Передовые части врага прорвали заслон и стремительно продвигаются, сметая всё на своём пути!
– Что это так орёт, Серо? – невозмутимо произнёс Инноми. В тот момент, когда прозвучали первые звуки сирены, к нему пришло озарение, и он понял, что делать.
– Орёт? – чуть замешкался помощник, – это воет сирена противника.
– Психическая атака, – ухмыльнулся Инноми, – тогда слушай приказ! Всем уходить! В бой не вступать! Я останусь.
– Но, Основатель…
– Исполнять!!! Чувствую, нас не окружили. Так собери всех, кто стоит на ногах. Всех, кто может держать оружие и отправь помогать раненым. Уходите на северо-запад, к Столице, – властным голосом произнёс Инноми и чуть тише добавил, – этот бой мой. Негоже познавшему смерть убегать.
Эхо играло зловредную шутку, казалось, что вой сирены раздаётся со всех сторон, но обострившимся чутьём воргэна, Инноми понимал, что враг предпримет атаку только, с одной стороны. И сейчас, убедившись, что его приказ об отступлении выполняется, Инноми стоял плечом к плечу с не пожелавшими бросить своего командира соратниками. Ни властный тон, ни угрозы не помогли заставить трёх верных сподвижников покинуть площадку, где он вознамерился принять бой.
«Что в этом здании было раньше? – думал Инноми, оглядывая место предстоящего боя, – местный совет? Или размещался глава клана со своими помощниками? На обычный, гражданский дом не похоже. Слишком массивные стены. Окна, словно бойницы, да и пустующая площадь возле входа говорит о служебном предназначении здания. Хотя, о чём я думаю!!!».
– Спрячьтесь в здании. Если я погибну, знаете, что делать, – отдал приказ Инноми и прикрыл глаза. Он не сомневался, что указание исполнят неукоснительно, а также знал, что если у него не хватит сил, то соратники кинутся в бой и погибнут вместе с ним, но… это их выбор.
Поднявшийся ветер доносил шум отрывистых команд, редкое бряцание металла о металл, поступь шагов. Инноми, склонив голову, стоял посреди площади. Энергия под завязку заполнила узлы и клокотала, ища выхода. Он с трудом сдерживал выход энергии, ожидая подходящего момента. Но ещё рано.
Боевая пятёрка, осторожно озираясь, вышла из укрытия, пересекла площадь и наставила оружие на Инноми. Тот не реагировал.
«Рано. Слишком рано», – осматривая чутьём познавшего смерть окрестности, успокаивал себя Инноми.
Показалась вторая группа, потом третья. Четвёртая группа кинулась внутрь здания.
«Ещё рано. Кто-то важный приближается… Какая у него интересная аура?! Воргэн? Нет. У познавших смерть она сложнее и ярче. Это честолюбивый, с незаурядной харизмой, наделённый немалой властью, офицер».
К окружённому со всех сторон Инноми приближалась боевая тройка, но, не дойдя приличное расстояние, остановилась.
– Я – полковник Мернесс, командир сводного батальона. Мне доложили, что ты желаешь сдаться?!
Инноми открыл глаза и пошевелил губами, словно говоря в ответ.
– Что говоришь, не разобрал. Приведите его ко мне!
К Инноми кинулись двое, а из здания послышались возгласы.
«Пора!!!» – отдал себе команду познавший смерть и, сдерживаемая из последних сил энергия, вырвалась наружу. Тело Инноми засветилось. Мгновенно высвободившаяся энергия закружилась вихрем, пронзая солдат, проходя сквозь преграды, сжигая нервные окончания, разрушая нейронные связи. Пару секунд бушевала чистая энергия, и как мгновенно всё началось, так же моментально и прекратилось.
На ногах, посреди площади, остался стоять только один…