КРИКЕТ
– Кого вы боитесь настолько, что так быстро убегали? – спросил он, когда мы ехали уже минут десять.
Я вздрогнула. Мой мозг уже который раз воспроизводил мучительный побег из стрип-клуба. Без сомнения, Рокки сейчас охотился за мной. Не из-за тех двух тысяч долларов, которые я якобы была должна Шмидту, нет – они ни за что не смирились бы с тем, что я от них ускользнула. Рокки был слишком подлым, слишком гнусным, чтобы позволить женщине одолеть его. Было ясно, что он и Шмидт думали, что место женщины – стоять полуголой на сцене или на коленях перед ними. Он пожелает возмездия за то, что я перехитрила его – и заставить меня полностью раздеться, было вне всяких сомнений не тем, что он захочет сделать, когда доберется до меня.
– Не понимаю, о чем вы, – ответила я, а потом закусила губу. Врать шерифу было не лучшей идеей, но я не собиралась делиться подробностями. Я сама влезла в эту передрягу и сама из нее выберусь. Как и всегда.
Я взглянула на имя на металлической плашке, прикрепленной к его рубашке. Уэйд. Шериф – Уэйд – держал одну руку на руле, а другая небрежно лежала на его бедре. Он не казался расстроенным из-за того, что я врала напропалую. Он лишь вел машину, так что я перестала задерживать дыхание и медленно расслабилась.
Внедорожник был большим и напичкан всевозможной техникой – радио, компьютерами, полицейскими гаджетами и кнопками. Но когда Уэйд сел за руль, в машине вдруг стало очень тесно. Он был большим, широким и чертовски горячим. Ему было слегка за тридцать – и он заводил меня. Темные волосы, темные глаза. Мощный лоб. На его лице красовалась вчерашняя щетина. Трудно было сказать, насколько широким он действительно был, потому что под его формой, очевидно, был громоздкий бронежилет. Он источал власть и верховенство, которые странным образом успокаивали меня, особенно после того, как мне довелось иметь дело с Шмидтом. Шериф заставил меня почувствовать себя… в безопасности.
– Куда именно вы направлялись в Барлоу? – спросил он, желая поддержать разговор. Я уже видела город вдалеке.
Он был маленьким, вокруг него ничего не было построено. Лишь открытая прерия, обрывистые скалы и горный хребет вдали. Длинные ряды тополей тянулись по зеленой прерии вдоль устья речки, а может быть ручья. Пейзаж был красив, но все, что меня сейчас занимало это, то что я находилась очень далеко от Шмидта и Рокки.
Кто-то связался с шерифом по рации, но он протянул руку к панели управления, нажал на кнопку, и все стихло.
Я была рада легкости вопроса, поэтому ответила:
– Ранчо Стила.
У меня не было причины скрывать это от него. Он же увозил меня подальше от стрип-клуба. Машина замедлилась, как будто он поднял ногу с педали, но только на секунду, когда его глаза встретились с моими.
Я почувствовала жар в его взгляде и постаралась не съежиться под ним, пока шериф не перевел взгляд обратно на дорогу. Вау, это было что-то. Я как будто почувствовала разряды электричества в воздухе между нами.
– Один из работников ранчо – ваш парень?
Я опустила взгляд на колени и покраснела, вспомнив последний раз, когда я была с мужчиной. Я думала, что он особенный, что та связь была действительно сильной. Тот уик-энд, который мы разделили, был потрясающим, хоть это и была случайная связь во время родео, а такие встречи не славятся своей продолжительностью.
Прошлым летом мы с подругой поехали на двухдневное родео в Полсоне. Тогда меня больше заинтересовал парень на трибунах, который не сводил с меня глаз всю ночь, чем мужчины, рискующие своей жизнью на быках.
Я впитала в себя его облик: короткостриженые волосы, темные глаза и пристальный взгляд. Он определенно был старше, и что-то в его облике говорило о том, что он прожил непростую жизнь. От него не веяло беспечным, вальяжным духом наездников родео, которые обычно были гораздо более дерзкими. Они всегда хотели доказать, что они могут продержаться на быке больше восьми секунд. Я хотела парня, который знал, что он сможет выдержать и больше.
Этот парень, он выглядел… опасным, по крайней мере, для целостности моих трусиков. Он был одет в потертые джинсы и рубашку на кнопках. И когда он подошел ко мне, я не испугалась. Это было… волшебно. Сильно. Не любовь с первого взгляда, но определенно страсть с первого взгляда, что было полным безумием. Залезть с ним в постель было… диким безумием. Мы не покидали номер отеля в течение двух дней. Что-то словно щёлкнуло между нами – и мы сошлись.
Я чувствовала к нему более глубокое влечение, чем к любому мужчине до него… или после. Нам потребовался всего лишь день вместе, чтобы раскрыть свои самые темные секреты, поделиться самыми дикими фантазиями. Я волновалась, даже стеснялась делиться своими, но он не смеялся и не стыдил меня. Вместо этого он приступил к выполнению каждого из них, возможно, потому что его желания совпадали с моими.
Я была словно Инь для его Ян. Или, вернее сказать, моя покорная натура была идеальна для его доминирующей.
Он даже воплотил в реальность одну из моих самых безумных фантазий, позвав к нам в постель двух своих лучших друзей. Я осталась анонимной, это было моим условием. Он выключил свет, сделав комнату достаточно темной, чтобы я не могла их видеть. А они не могли видеть меня, если не были какими-нибудь оборотнями или чем-то в этом роде.
Я не видела их лиц, только слышала их голоса, темные обещания, грязные разговорчики, чувствовала их руки, их губы, их большие члены. Тьма успокоила мой разум, заставила меня забыть, что я была в постели с тремя мужчинами, с незнакомцами. Безумие? Абсолютно. Невероятное приключение? Определенно.
Они были хорошими парнями, они сделали лишь одну ночь невероятной, они дали мне больше оргазмов, чем я думала было возможным. Дали мне фантазию, которая стоила того, чтобы помнить о ней. Хотя я не собиралась рассказывать об этом своим внукам, вне всяких сомнений, я могла оглянуться на свою молодость и знать, что была достаточно смелой, чтобы взять, что хочу. И что я нашла трех нежных, добрых, опытных и доминантных парней, чтобы дать мне это.
Но это было просто приключение на один уик-энд, а мне нужно было тогда закончить стажировку для медсестер. Посещение было обязательным условием для того, чтобы набрать достаточное количество баллов по этому предмету, и хотя оргазмы – и мужчины – были впечатляющими, я не могла просто так упустить такие карьерные шансы. Мы не заговоривали об отношениях после тех выходных и я знала, что нас ничего не будет связывать. Из-за того, что от Полсона до больницы в Миссуле нужно было долго ехать, мне пришлось выскользнуть до рассвета, чтобы успеть вовремя.
Мы не обменялись номерами – слишком были заняты другими делами. И когда я ушла, то считала, что все кончено. Интрижка на родео не могла бы стать чем-то долгосрочным. Кто бы захотел отношений с женщиной, которая хотела трех мужчин? Это былая дикая ночка, но реальность со школой медсестер и работой на полную ставку словно обухом огрела меня по голове. Чтобы заработать достаточно денег для оплаты счетов – арендной платы, страховки, продуктов и обучения – мне приходилось работать каждую свободную от сна или учебы минуту.
Хоть я и помнила, как он выглядит обнаженным, и все те извращенные вещи, которые красавчик с родео проделывал со мной, я знала только его имя. Саттон. А что касается его друзей, я даже имен их не знала. Черт, было совершенно нелепым, что я так обнажила свое тело и душу, даже не спросив ничье имя. С тех пор я ненавижу себя за это каждый день. Весь прошлый год я постоянно думала «А что если?». Что если Саттон смог бы мне позвонить? Что, если все трое хотели меня больше, чем просто для одной дикой ночки? Что если… что если.
Так что все, что у меня было – это тот дикий уик-энд с Саттоном, одна ночь с тремя удивительными мужчинами. Эти фантазии согревали меня по ночам, я думала о них, когда использовала свой вибратор и пальцы, чтобы достичь разрядки. Да и после, ничего подобного как с этими тремя, я не чувствовала. Я отказывала любому парню, который приглашал меня на свидание. Никто из них не был Саттоном, и казалось, что он был единственным, кого я жаждала. Ну, и его друзья тоже, но они словно и не были реальными, оставаясь лишь двумя мускулистыми очертаниями в тьме.
– У меня нет парня. – Я подняла свои запястья, скованные наручниками, что заставило метал зазвенеть. – Я же не по-настоящему под арестом, да?
Он включил поворотник, затормозил и ждал, когда встречная машина проедет, прежде чем свернуть на боковую дорогу.
– Нет. – Он кивнул подбородком на прозрачную пластиковую перегородку позади нас, которая разделяла переднее сидение от арестованных на заднем. – Ты бы не сидела здесь, если бы была под арестом.
– Тогда почему я в наручниках?
– Потому что ты хотела, чтобы я надел их на тебя.
Его глубокий голос заставил меня задуматься над этими словами. У него были полномочия власти – я добровольно сдалась ему, доказательством чего был безвредный, но очень привлекательный обыск, затем наручники – и это меня успокоило. Я чувствовала, как будто бремя побега от Шмидта и Рокки было теперь в его руках. Мне это понравилось. Я нуждалась в этом. Сама я контролировала каждый аспект моей жизни. Каждый момент был спланирован, каждая копейка была учтена. Я жаждала человека, который мог доминировать надо мной, позволил бы мне отдать ему бразды правления. Чтобы я смогла очистить свой разум и просто… быть.
Наручники были осязаемым доказательством этого господства, и он был прав – я действительно хотела их надеть. Я хотела, чтобы он контролировал ситуацию. Тот факт, что он признал это, был дурманящим. Удивительным. Привлекательным.
Это было безумием, да, тем более, что он был незнакомцем. Но я почувствовала, что он хороший человек и серьезно отнесся к своей роли. Его работа поставила его в положение доверия, и в глубине души я знала, что он не будет этим злоупотреблять. Я сомневалась, что он остановит свою полицейскую машину и возьмет меня, даже если я согласилась бы, но эта мысль заставила меня заерзать на своем сидении. Я вспомнила, как однажды ночью трое мужчин связали мои запястья одним из их кожаных ремней и закрепили мои руки на изголовье кровати. Это возбуждало и доказывало, кому тогда принадлежал контроль. И я отдала его – по собственному выбору – им. Они заставили меня достичь пика, сначала своими ртами, потом своими членами, бросив меня сначала на спину с разведенными ногами, а затем поставив на колени.
Я прочистила горло. Почему я вдруг подумала о них? О том уик-энде, о той ночи? О том, что могло бы быть, если бы у меня только был номер Саттона или если бы я оставила свой?
– Тогда куда вы меня везете? – спросила я, когда мы снова выехали по направлению из города, в этот раз на север.
– Ранчо Стила, как вы и хотели.
Я покраснела, понимая, в каком направлении двигались мои мысли. Он просто был добрым ко мне.
– Спасибо, – пробормотала я в облегчении.
Меня не радовала возможность того, что Рокки или Шмидт найдут мою машину, брошенную на обочине, и что они сделают с ней, если найдут. Но я чувствовала себя в безопасности, зная, что мой след исчез. Ничего еще не было решено, но пока я могу залечь на дно и подумать о том, что я буду делать.
Через несколько минут мы свернули с дороги, проехали под деревянной аркой ранчо и выехали на длинную подъездную дорогу. Это принадлежало мне? Этот шикарный кусок земли? И когда на горизонте появилось ранчо, я ахнула.
– Оно огромное! – воскликнула я, наклоняясь вперед и положив руки на консоль.
Уэйд взглянул на меня, а затем перевел взгляд на дом, на то, как он становился все больше по мере того, как мы приближались. Он был двухэтажным, выкрашенным в белый, с верандой вокруг дома.
– Насколько я знаю, ранчо было построено дедом Эйдена Стила.
Он остановился перед домом и выключил двигатель. Уэйд вылез из машины, и я уставилась на дом, который был моим. Или, по крайней мере, его часть. Но это принадлежало мне. Мне! И вся земля вокруг дома тоже, если письмо от адвоката было правильным. И так и было. Оно выглядело очень официально и законно. Мне даже не нужно было подписывать документы. Отец, которого я никогда не знала, оставил мне все это. Это заставило меня так сильно задуматься… Знал ли он обо мне? Знал ли он, что моя мама бросила меня?
Теперь я могла позволить себе обучение в школе медсестер. Я могла позволить себе все, что захочу. Я могла бы даже заплатить тот чертов сложный процент Шмидту, но это совсем не означало, что он бы оставил меня в покое, особенно если бы узнал, сколько денег у меня действительно было.
Но обо всем этом я подумаю позже. Теперь мне нужно было выяснить, как попасть внутрь дома. Может, шериф Уэйд оставит меня здесь, как только снимет наручники? Документы от адвоката лежали у меня на столе в моей квартире.
Он подошел к двери автомобиля, открыл ее и помог мне спуститься на землю, держа свою руку на моем локте. Когда он отступил, я заметила, что двое мужчин вышли на крыльцо. Они спустились по центральным ступенькам, которые вели к гравиевой дорожке, и остановились в нескольких шагах от меня.
Мое сердце ушло в пятки, когда я увидела Саттона. Здесь. На ранчо Стила.
Я моргнула раз, а потом еще раз, пытаясь убедить себя в том, что он настоящий. Он выглядел так же, каким я его помнила. Больше шести футов роста, мускулистый, но поджарый. Когда я впервые увидела его на трибунах родео, он напомнил мне бойца. Не только из-за телосложения, но и из-за манеры держаться. Он был словно заостренным, а его взгляд темным. Он ничуть не изменился – все те же коротко подстриженные темные волосы, сильный, темный взгляд, мощная челюсть и задумчивый вид. Каждая линия его тела была напряжена. Он источал силу – силу, и в то же время спокойствие.
– Крикет, – сказал он.
Этот глубокий, знакомый мне голос заставил мурашки пробежать по моей коже. Мои соски инстинктивно затвердели, словно мое тело узнало его. Я месяцами надеялась случайно встретить его, но здесь? Сейчас?
События сегодняшнего дня потрепали меня, а Саттон добил меня окончательно. Сначала Шмидт и Рокки практически похитили меня и завели в клуб, потом я поверила, что меня заставят раздеться, потом сбежала… это было слишком. Я была обычной женщиной. Я работала, я училась. Я спала. Я не творила безумств. Самым сумасшедшим, что со мной приключалось, был тот раз, когда я получила выигрыш по купону «1+1» в супермаркете.
– Крикет, – повторил он. В этот раз, его голос будто был ниже, темнее.
Я поежилась, а затем побежала к нему. Он обнял меня, и мои закованные в наручники руки сложились, прижатые к его груди. Я закрыла глаза, вдохнула его мужской аромат, почувствовала, как размеренно бьется его сердце. Я сдалась и полностью отдала себя ему. Наконец, я отпустила себя.