Здравствуй, мой маленький тушканчик!
Наверное, тебе, шестилетнему ребёнку, не очень интересны подчас бессмысленные рассуждения твоего уже не молодого дяди. И папа твой велел мне оставить тебя в покое, чтобы не загружать светлую юную головку ненужной информацией. Но всё же я вновь пишу тебе, потому что мне необходимо излить душу, а ты единственный человечек на всей планете, способный снисходительно внять моим мыслям. Неопытные дети, как ни странно, с бóльшим пониманием относятся к некоторым вещам, чем чересчур логичные взрослые.
Ну а если моё письмо покажется тебе слишком нудным и сложным, просто забудь его содержание. Быть может, твой папа прав: я злоупотребляю твоим вниманием.
Помнишь, я говорил тебе о девушке, которую видел во сне? Её лицо так и стояло у меня перед глазами с тех пор. Едва я встретил этот образ в своих мечтах, как мне стало казаться чрезвычайно важным запечатлеть его, и я не находил себе места, пока не взялся за дело. Не припомню, чтобы над какой-либо из прежних своих картин я трудился с подобным вдохновением. Портрет получился у меня не сразу: восемь раз я уничтожал почти готовую работу, обнаруживая недостаточное сходство с тем обликом, совершенную красоту которого стремился передать.
Уже почти разуверившись в успехе затеи, с девятой попытки я всё же добился точного воспроизведения на холсте незнакомки из моего сна. Сейчас с картины на меня устремлён задумчивый взгляд из-под длинных ресниц, и бледноватое лицо выглядит настолько живым и осмысленным, что я словно физически ощущаю в комнате человеческое присутствие. Для моей привыкшей к одиночеству души это и странно, и волнительно…
Мне трудно подобрать слова, чтобы передать, чтó я чувствую, когда смотрю на портрет. Эта девушка наполняет меня безосновательной, но непоколебимой верой, что она принесёт в мою жизнь перемены. Надежду. Опасности. И нхи с чем не сравнимое счастье.
Я привык к разочарованиям, и крушение очередной мечты не сильно огорчит меня. За столько лет не отыскав любви и доверия, понимания и доброты, в которых я когда-то так нуждался, я убедил себя, что не достоин ничего лучшего, чем та однообразная уединённая жизнь, которую я имею. Я старательно отгоняю от себя волшебные предчувствия. Разве мог я, обычный человек, сотворить чудо? Ни мой сон, ни ставший его продолжением портрет не наделены никакой особой силой.
Но вопреки здравому смыслу взгляд с картины до дрожи заставляет верить в абсурдные желания.
Прости, если это письмо озадачит тебя. И спасибо, что прочтёшь его.
Я люблю тебя.
Твой дядя Художник.