4 Человек-тень
Прижав ожерелье к груди, Джастин наскоро похватал деревянную коробку и карточку со стола и помчался к себе в комнату. Какое счастье, что брат вспомнил ещё одну старинную мелодию и теперь выводит её на своей новой замечательной трубе. Значит, родители надёжно заняты, а Джастин может побыть в одиночестве.
Влетев в комнату, он захлопнул дверь. Сердце колотилось нещадно – сразу же вспомнились те куклы в витрине, тогда он тоже ощущал что-то подобное. Джастин плюхнулся на кровать, чтобы поскорей рассмотреть повнимательней ожерелье. Он пробежал пальцами по гладкой костяшке, обвёл углубления глазниц.
– Давай, зажгись ещё разок, – шепнул он, так и сяк вертя черепок в поисках кнопки или отсека для батареек – чего-то, что бы объяснило внезапную вспышку света. Но в глазницах было по-прежнему темно.
Никакого огонька.
Ничего.
Просто уродливое ожерелье. Джастин перечитал слова на карточке: «Остерегайся теней. Да пребудет с тобой защита». Затем произнёс их снова, и ещё раз, и ещё, пока они не слились в кашу, но никакого потайного смысла в них ему так и не открылось. Он как следует проверил коробку. Может, двойная стенка? Или какая-нибудь подсказка насчёт ожерелья, почему оно вдруг загорелось изнутри красным?
Нет. Ничего.
В тысячный раз за сегодня Джастина охватило разочарование. Может, это и был какой-то обман зрения. Просто показалось. Как с теми куклами. Он вздохнул.
– Дур-рацкий кусок костяшки! – вырвалось у Джастина от злости. Он вскочил с кровати и кинулся к мусорной корзине. Захотелось разделаться с этим ожерельем раз и навсегда. «И зачем мне только эта отвратная, дикая гирлянда на шею», – решил уже было Джастин.
Он нажал на педаль, и крышка мусорки открылась. Джастин занёс ожерелье над мусорным ведром, как вдруг… Глазницы черепа снова загорелись.
Джастин застыл, боясь пошевелиться, как бы не спугнуть этим свет в глазницах. Он уставился на череп, чтобы точно убедиться, что в самом деле видит то, что видит. Глазницы светились зловещим красным светом – прямо-таки демоническое зрелище.
– Да как… – Джастин убрал ногу с педальки, и мусорка захлопнулась.
Только тогда глазницы перестали гореть. Свет потихоньку погас, и глазницы снова стали совершенно чёрными. Однако на этот раз Джастин мог не сомневаться в том, что видел. Ожерелье светилось загадочным светом. Он не мог этого объяснить, но глазницы светились.
Следуя интуитивному порыву, Джастин нацепил ожерелье на шею – увесистый череп сразу оттянул цепь. Припомнились слова мамы о том, что бабушка никогда не снимала его, до самой смерти.
– Тоже мне, защита, – буркнул Джастин, глянув мельком на карточку со странной подписью.
Есть там смысл или нет, а защита всегда пригодится. Вот хотя бы от Колтона с его издёвками. Вдруг амулет поможет? Терять-то уж точно нечего. Джастин подумал и запихнул черепок под рубашку, чтобы было не видно. Всё-таки выглядит эта побрякушка не очень-то привлекательно.
Однако образ красных горящих глазниц никак не давал ему покоя. И потом: если амулет мог такое, то чего ещё от него ожидать?
– Стойте, подождите меня! – закричал Джастин, видя, как дверь школьного автобуса закрывается. Но дверь всё-таки закрылась прямо у него перед носом, и автобус уехал без него, пустив ему в лицо облачко вонючих выхлопов. Джастин погнался было следом, но догнать автобус он точно не мог, а водитель его, очевидно, не заметил.
Да и кто его вообще когда-то замечал?
Последнее, что Джастин успел увидеть перед тем, как автобус вильнул за угол и оставил его в одиночестве перед школьным крыльцом – лицо Райли в заднем окне. Сердце упало.
– Невидимость как она есть, – буркнул Джастин, уставившись на собственную тень, которая вытянулась на асфальте. Больше всего на свете ему бы хотелось сейчас сидеть в этом автобусе рядом с Райли и болтать о том, что у них сегодня было в школе.
Автобус скрылся из виду, влившись в общее движение на запруженной городской улице. Солнце нещадно палило Джастину в спину. Тот ураган над водами Мексиканского залива по-прежнему нарастал, но судя по безмятежно голубым небесам над городом, этого никто бы не сказал.
Так что жара не жара, а Джастину теперь предстояло пройтись домой пешочком. Мама работала медсестрой и сейчас суетилась на суточной смене, а папа продавал машины в автосалоне и тоже был на работе. Если только не случай крайней необходимости, они не смогут сейчас забрать Джастина и подбросить до дома. А опоздание на школьный автобус случаем крайней необходимости не считается.
Джастин так и слышал у себя в голове папин голос: «А ты, сына, пройдись хоть раз пешком домой – вот и не будешь больше на автобус опаздывать…»
Но он на самом деле был не виноват. Это водитель почему-то его не заметил, да и раньше тоже никогда не замечал – даже когда Джастин являлся на остановку вовремя. Так что сегодня это просто вишенка на торте очередного отвратительного школьного дня.
– Ну и услужил ты мне нынче, – проговорил Джастин, нащупав под рубашкой черепок – пальцы, случайно скользнув, тут же попали в глазницы. Ожерелье Джастин надел в школу под рубашку в надежде, что оно может помочь.
Если верить записке бабули, амулет способен защитить его.
Только вот от чего?
Видимо, не от опозданий на автобус и не от луизианской жары. Вдобавок Колтон не спускал с него глаз всю физкультуру. Очевидно, ещё злился за вчерашнее. Только потому, что рядом всё время был Микель, ни Колтон, ни его верная свора не свели сегодня с Джастином счёты. Но ведь брат не будет ходить за ним и дальше по пятам.
Рано или поздно Колтон до него доберётся. И тогда пиши пропало.
При этой мысли у Джастина свело живот. Он постарался отмахнуться от тяжких раздумий и взбодриться. Может быть, ему и в самом деле не мешает пройтись пешком – освежить голову и стряхнуть лишнюю тревогу. Кроме того, в его жизни было ещё кое-что хорошее – это город, в котором ему довелось жить. Несмотря на влажный климат и угрозу ураганов, Джастин любил Новый Орлеан – его карнавалы, еду, музыку и даже толпы туристов, которые заполонили мощёные улицы Французского квартала. Что и говорить, другого такого места на земле не сыскать.
Джастин пересёк главную площадь. Когда он проходил мимо ресторана Тианы, изнутри до него донеслись самые аппетитные запахи. Джастин сглотнул слюнку, рассекая толпу вдоль запруженной улицы. Однако даже лоточникам с дымящимся гамбо и воздушными пончиками, даже джазовым музыкантам не удалось развеять его хмурого настроения.
С каждым шагом он чувствовал, как новые капли пота струятся по спине и как череп под рубашкой бьётся ему в грудь. Совершенно расстроенный, изнемогая от жары, он в очередной раз свернул за угол в небольшой проулок, намереваясь хоть немного срезать путь, как вдруг наткнулся… на своих школьных обидчиков.
– Смотрите-ка, Пустышка наша пожаловала! – растянулся в ухмылке Колтон.
Он и его парни ели пончики, и губы у всех были припорошены белой сахарной пудрой.
– И где же теперь твой крутой старший брат? – спросил Колтон, надвигаясь на Джастина.
При этих словах он сжал кулаки.
Джастин хотел податься назад, но и сзади его уже поджидали парни из ватаги Колтона. Путь к отступлению был отрезан. Джастин оглянулся – проулок совершенно безлюдный. На помощь звать некого. Да и был бы кто – не заметил…
– Одно я знаю наверняка – тут его нет, – продолжал измываться Колтон. – Защитить тебя некому. И что же ты намерен делать?
– Слушай, Колтон, давай по-мирному разойдёмся… – пробормотал испуганный Джастин. Пятясь, он наткнулся спиной на кирпичную стену. Всё, бежать некуда.
– По-мирному надо было вчера расходиться, – рыкнул Колтон. – Проучили бы тебя за проигрыш, и делов-то. А теперь разговор другой…
Остальные парни потихоньку сгрудились вокруг, отрезая всякую возможность бежать. Адреналин скакнул в крови Джастина, и сердце заколотилось в бешеном темпе. В отчаянии он сунул руку под рубашку и выхватил бабушкин амулет. Подняв цепочку с черепом прямо к лицу Колтона, он выпалил:
– Давай, работай! Защити меня!
Черепушка как висела, так и продолжала висеть, мерно покачиваясь на цепочке. Не произошло ничего